Проклятье Посейдона

      Наутро юношу разбудила Мирра. Он сел на кровати и огляделся, все еще не понимая, где находится. В огромные окна без стекол бил свет. Они были обрамлены травяными занавесками, что-то наподобие тех лиан с кувшинками, из которых был сделан занавес. Келей лежал на огромной деревянной кровати, устланной теплыми простынями из мягкой травы, накрытый шерстяным одеялом. Рядом с кроватью стоял стол, на котором были разложены кувшинки с фруктами и сиропом. На полу лежал ковер из мха. В окно свободно влетал свежий бриз. В комнате не было ничего, что могло быть построено человеческими руками. Келей понимал, что находится в доме, но в то же время ему казалось, будто он сидит на природе.       Мирра весело щебетала, пока он завтракал. Когда он вышел на улицу, его встретило то же самое зрелище, что и вчера. Повсюду сновали нимфы, смеясь и веселясь. И как они не устают? Ладона же нигде не было. Видимо, он опять спал, потому что из пещеры изредка долетало его тихое дыхание.       Келей нашел себе местечко на камнях у водопада. Единственное место, где было сравнительно тихо. Рев водопада перекрывал шум веселья нимф. Да и наяды здесь не плескались. Он достал арфу и тихонько заиграл на ней грустную мелодию. Он вспоминал то, что видел вчера, и никак не мог в это поверить. Неужели он видел Ладона-человека? Отец сказал, что если он хочет добиться того, ради чего приехал, то ему нужно вынудить превратиться дракона в человека… А вчера он видел это могущественное волшебство собственными глазами. И сейчас Ладон снова превратился в дракона? Келей с трудом поборол жгучее желание пойти в его пещеру и взглянуть на него хоть одним глазком.       Он маялся целый день, ожидая его прихода. И вот, к вечеру Ладон вышел из своей пещеры. И все повторилось. Нимфы встретили его радостной песней, напоили его, а затем он улетел поужинать. После этого он вернулся и началось ночное представление. Сегодня музы поставили сценку о том, как Афина и Посейдон спорили, кому достанется город Афины. Келей смотрел на все это отстраненно. Он все искал повод, чтобы заговорить с Ладоном, но дракон был так неразговорчив. Он ничем не дал понять, что видел вчера, как юноша за ним подглядывал. Да и, похоже, ему было откровенно все равно.       Таким образом прошло еще два дня. Келей был в отчаянии. Его срок таял на глазах. А Ладон нисколько не собирался облегчать ему задачу и идти навстречу. Даже более того: он, кажется, избегал юноши. Это угнетало Келея. Он не знал, что ему делать. Оставалось всего четыре дня…       И вот на исходе третьего дня юноша решился проследить за драконом. Куда Ладон уходит каждую ночь в человеческом облике? Зачем ему нужно сначала стать человеком, а потом куда-то идти? После того, как веселье нимф окончилось и Ладон рассказал сказку, Келей не ушел спать. Он подождал, пока Ладон скроется за деревьями, а потом побежал за ним, прячась за кустами и камнями. Он старался сделаться как можно незаметнее, хотя и понимал, что дракон легко может вычислить его. Однако Ладон не спеша шел впереди. Его спина бледнела в лунном свете, служа Келею проводником. Белые волосы плавно покачивались при ходьбе. А на руках сверкали золотые обручи. Юноша сгорал от желания увидеть лицо Ладона, но сейчас это было невозможно. Он ждал.       Они шли в совершенно противоположную сторону той, откуда пришел Келей и Фиест. Келей о своем спутнике совершенно забыл за всеми этими чудесами. Он следовал за Ладоном, дрожа от волнения и легкого страха. Страха, что дракон обнаружит его и отправит обратно, не позволив увидеть, куда он направляется. Но Ладон, к счастью, ничего не замечал. Они шли долго, до самого рассвета, и вот, когда первый луч солнца осветил все вокруг, они, наконец, вышли к берегу моря. Это была бухта по другую сторону острова. И здесь не было никаких кораблей. Берег был чистым. Море шумным прибоем накатывало на песок, оставляя после себя пену.       Келей притаился за прибрежными валунами, а Ладон остановился у самой воды, несколько минут любуясь восходящим солнцем. Затем он осторожно вошел в воду. Медленно он входил в море до тех пор, пока его голова не скрылась под водой. Келей затаил дыхание. Он ждал, пока Ладон появится, но прошла минута, за ней вторая, потом час, а Ладона все не было. Юноша мог бы подумать, что он захлебнулся, если бы не знал, что Ладон — сын Посейдона и морской дракон.       Наконец еще через четверть часа Ладон вышел из моря. И Келей смог увидеть его лицо! В первое мгновение он был просто ослеплен. Оно было бледным, а кожа казалась тонкой, словно пергамент. Черты лица были правильными и тонкими, даже изящными, почти как у девушки, но на этом сходство заканчивалось. Губы у дракона были узкими и суровыми. А глаза… оставались такими же. С человеческого лица на Келея смотрели глаза дракона. Такие же золотые, с вертикальными зрачками. Это поражало и восхищало больше всего. Но когда Келей опустил взгляд чуть ниже, то увидел страшную картину. На груди дракона, там, где должно было быть сердце, словно перечеркивая, шел широкий страшный шрам. Он выглядел так, словно затянулся совсем недавно. Он был бледным и оттого казался еще ужаснее.       Но что было еще более странным… Белые легкие штаны, в которые был одет Ладон, оставались сухими, несмотря на то, что он провел в воде без малого полтора часа. Как и его волосы. В них сияли капельки морской воды, но все же они были сухими.       — Выходи, сын Эола, — произнес Ладон неожиданно, даже не глядя на валуны, за которыми прятался Келей.       У юноши подогнулись ноги, но он вышел из-за своего укрытия.       — Прости меня, Ладон, — пробормотал он, смиренно опуская взгляд. — Я только хотел… Я просто… Ты все время окружен своими нимфами, а я…       Ладон перевел на него взгляд своих золотых глаз с узкими вертикальными зрачками, заставив юношу вздрогнуть.       — У меня осталось всего четыре дня… — беспомощно вздохнул Келей. — Прости. Я поддался отчаянию.       Ладон по-прежнему ничего не говорил, лишь смотрел на него пристально.       — Почему ты так стараешься? — неожиданно спросил он. — Ради Сифноса? Ради матери? Ради своих жителей?       — Ради всех людей побережья и островов, — выдохнул юноша.       Золотые глаза слегка прищурились.       — Самопожертвование, — констатировал дракон. — Как это благородно. И взамен ты готов отдать себя в вечное рабство мне?       — Да.       — И ты нисколько меня не боишься? — Глаза Ладона прищурились еще больше.       Келей помедлил с ответом.       — С моей стороны было бы очень глупо не бояться тебя, Ладон, — прошептал он. — Но сейчас это не имеет значения, боюсь я тебя или нет. Я уже сделал свой выбор.       — Неужели? — Теперь бархатистый хриплый голос дракона был насмешливым. Он опустил взгляд, глядя на свои бледные руки, и поправил золотые обручи на запястьях. Даже в этом человеческом облике Келей не мог понять, о чем он думает. На лице дракона по-прежнему не отражалось ни одной эмоции.       — Ладон, о чем ты думаешь сейчас, глядя на меня? — вырвалось у Келея прежде, чем он сумел подумать, что говорит. Точнее, он подумал… Но не ожидал, что у него хватит смелости задать этот вопрос.       Ладон поднял голову и посмотрел на него. Минуту он молчал, и это молчание чуть не довело Келея до сумасшествия.       — Я думаю, что ты очень отважный, упрямый и благородный смертный, — произнес он спокойным безэмоциональным голосом.       Келей осторожно приблизился на несколько шагов, глядя на шрам на его груди.       — Это сделал он… — прошептал юноша. — Тот… тот человек. Он ранил тебя.       Ладон молчал, холодно наблюдая за ним. Этот взгляд заставлял колени юноши подгибаться, а его волю таять. Он хотел съежиться, убежать, но упорно делал вперед шаг за шагом. До тех пор, пока не оказался перед Ладоном совсем близко на расстоянии вытянутой руки. Он протянул руку и осторожно коснулся его бледной груди, пальцем проведя по длинному прямому шраму.       Ладон от этого прикосновения едва ощутимо вздрогнул, но не отстранился. Стоял все так же прямо, глядя на него сверху вниз своими золотыми глазами.       Келей ощутил, что еще секунда — и он упадет на колени. Что за черт? Он не мог стоять в присутствии Ладона. Его все время пригибало к земле. Так велика была его мощь, сила и власть. Его аура дракона.       С тихим вздохом Келей подчинился этому ужасному сильному желанию и позволил, наконец, своим ногам подогнуться. Он опустился на колени и медленно поднял голову, чтобы взглянуть на Ладона. Он смотрел на него ничего не выражающим, немигающим взглядом. Трудно было понять, испытывает ли он презрение или же ему попросту все равно. Но, наверное, Ладон осознавал всю свою мощь, так что он понимал, что в его присутствии любой упадет на колени.       Келей неожиданно ощутил не менее жгучее желание изгнать безразличие из этих золотистых глаз. Он решительно взял правую руку Ладона в свою ладонь и поднес к своим губам.       — Позволь мне остаться? — попросил он шепотом. — Дай мне шанс доказать, что не все люди такие плохие. Позволь показать, что мы ошибались. Позволь мне… загладить нашу вину?       Он ожидал услышать что угодно, даже отказ, но вместо этого Ладон вдруг спокойно заметил:       — Тебя тогда еще на свете не было. Почему ты так стремишься загладить чужую вину? Почему именно ты отчитываешься за грехи других?       Келей смущенно опустил взгляд. Ответ крутился на кончике его языка, но он не осмеливался его озвучить. Но Ладон молчал, вынуждая его говорить.       — Я… — Он глубоко вдохнул и слегка дрожащим голосом произнес: — Я хотел увидеть тебя. Своими глазами. Хотел поверить в то, что ты не миф, что ты существуешь на самом деле.