Проклятье Посейдона

      Наверное, он задремал, потому что увидел странный сон. Лицо Ладона на фоне темного звездного неба было так близко. Он мог разглядеть даже смешливые искорки в золотистых глазах. И каждую черточку чувственных губ.       «Какой прекрасный сон», — подумалось ему. А поскольку это был всего лишь сон, Келей автоматически потянулся к этим восхитительным губам, желая снова ощутить их вкус хотя бы во сне. Руки, словно зажили собственной жизнью, они потянулись и обвили бледную высокую шею, зарываясь в длинные белые волосы. Без особого удивления юноша заметил как губы, которые он тянулся поцеловать, искривились в привычной уже ему усмешке. Да, немного издевательской. Может, даже самодовольной. Но по-своему теплой и… уже ставшей такой родной. Невозможно было обижаться на эту кривую усмешку, хотелось лишь стереть ее поцелуем. Или почувствовать губами. Узкие изящные ладони юноши скользнули по широким бледным плечам, с восхищением гладя бархатную кожу, которая, казалось, сияла в лунном свете. Без сомнения, что во сне, что наяву, Ладон был самым прекрасным мужчиной из всех, что Келею доводилось видеть. Он с наслаждением прильнул к его губам, ощущая уже знакомую волнующую дрожь, пробежавшуюся легкой волной по его телу. Сейчас в этом волшебном сне она была желанна.       Келей слегка приоткрыл губы, словно приглашая. Тут можно не смущаться. Можно наслаждаться без стыда. Можно закрыть глаза и просто отдаться ощущениям. Ладон из сна был таким живым… и таким же горячим, как наяву. Это будоражило, заставляя кровь Келея быстрее бежать по венам, а сердце стучать в два раза сильнее.       И во сне, и наяву Ладон влиял на него одинаково сильно. И в одинаковом направлении…       «Ну чего же ты ждешь?» — хотелось сказать ему, когда Ладон, вопреки ожиданиям, не принял его приглашения.       Он приподнял ресницы, робко заглянув в золотые глаза. Они смеялись. Так откровенно и так явно, что Келей слегка отстранился. Что-то уж больно этот сон смахивал на реальность.       Ладон лежал на нем, упершись коленом в землю и руками по обе стороны от его головы, почти как тогда, в пещере. Его волосы рассыпались по плечам и отгораживали их от остального мира белоснежной завесой. Это было так волнующе.       «Пусть. Пусть он смеется сколько душе угодно, — подумал Келей. — Только пусть поцелует…»       Он нерешительно провел пальцем по соблазнительным губам, неотрывно глядя на них. Почти с мольбой заглянул в смеющиеся золотые глаза. Пусть, это ведь всего лишь сон. Здесь можно все. И он был готов выпрашивать поцелуи Ладона, только бы ощутить их губами.       Дракон вдруг улыбнулся, чуть вскидывая белую бровь, и приподнял голову.       «Скажи», — прошептали его бледные губы.       «Что сказать?» — смущенно пробормотал Келей.       «Свое тайное желание».       Очередная насмешливая ухмылка. Золото смеющихся глаз. И дурманящая близость горячего крепкого тела.       Что ему стоит высказать тайное желание? Да и никакое оно уже не тайное. Когда о нем знает вся Астипалея…       Тогда Келей закрыл глаза и едва слышно произнес:       — Поцелуй меня.       — Только поцеловать? — Насмешливый бархатистый голос ласкал слух.       Келей не ответил, а просто потянулся к нему. И в следующую секунду этот усмехающийся горячий рот накрыл его губы, принося облегчение и посылая дрожь жарких волн по его телу. Властный язык дракона снова ворвался в его рот, словно завоевывая и штурмуя. Но что ему было завоевывать? Сейчас Келей готов был отдать добровольно все, что ему принадлежало и самого себя с руками и ногами.       Его руки обвились вокруг шеи Ладона, он охотно раскрыл губы ему навстречу, с наслаждением отдаваясь ему. Для сна ощущения были чересчур уж реальными. Но разве можно было на это жаловаться? Он не в силах был отстраниться, оторваться от этого сильного горячего тела, умелых властных губ и таких желанных объятий. И снова он был готов задохнуться от этого страстного поцелуя, умереть в объятиях Ладона. Пожалуй, из всех смертей, который он бы себе выбрал, это была самая прекрасная и восхитительная. И даже во сне он не мог сдержать тихих стонов.       Дракон отстранился прежде, чем Келей совсем потерял голову.       — Можешь ведь, когда захочешь, — с ухмылкой заметил он.       Зеленые глаза широко распахнулись. Руки по-прежнему обвивали шею Ладона, губы снова распухли, но лишь немножко.       — Могу что? — тихо пробормотал Келей, с ужасающей быстротой возвращаясь в реальный мир и с не менее ужасающей ясностью понимая, что он давно уже не спит.       — Уговаривать, — сказал дракон, откидываясь на песок и упираясь в него руками позади себя. Золотые браслеты отражали лунный свет, ослепляя юношу.       — Что ты имеешь в виду? — выдохнул Келей, тоже садясь рядом и прикладывая руку к пылающему лбу. Кожа горела, голова кружилась. Наверное, ему уже было пора привыкать к этим ощущениям.       — Один поцелуй — один день, — с насмешкой пояснил Ладон. — Только что ты выпросил у меня еще один.       — Это плата за время? — сдавленно произнес юноша, стараясь не смотреть на него.       — Можешь называть это так.       — А если я хочу неделю? — набравшись смелости, спросил Келей и вскинул голову, встретив пронзительный лукавый взгляд золотых глаз.       Губы Ладона дрогнули, и затем, откинув голову, он расхохотался. Юноша смутился и тут же отвел глаза. Отсмеявшись, дракон взял его за подбородок, заставляя посмотреть на него.       — Сам подумай, поцелуй — день. Что бы ты дал за неделю?       Келей покраснел еще сильнее, ни на секунду не питая иллюзий относительно того, что же он может дать.       — Семь поцелуев? — пробормотал он, стараясь отвести взгляд.       Ладон ухмыльнулся.       — И это тоже, — согласился он и, наклонившись, быстро прильнул к пухлым губам юноши на одно короткое мгновение. Келея бросило в жар. — Хочешь получить неделю? — почти промурлыкал он. — К чему мелочиться, Келей… Можешь взять сразу месяц или… м-м-м… год?       Юноша опустил голову, отчаянно краснея.       — Я не шлюха, — прошептал он. — И я не стану продавать себя за твое время.       — За свое, — поправил Ладон все тем же мурлыкающим голосом.       На это Келею нечего было ответить.       — Пожалуйста, перестань играть со мной, — почти неслышно произнес он.       — Я с тобой нисколько не играю. — Бровь Ладона изящно поползла вверх. — Я лишь делаю то, что ты хочешь.       — Я не хочу! — вскинулся Келей, вздернув подбородок и дерзко встречая взгляд золотых глаз. — Не хочу так… — прошептал он. — Это как… как сделка.       — Мы играем по тобой же установленным правилам. — Ладон выпрямился, насмешливо глядя на него немигающим пристальным взглядом.       Келей никогда не мог выдерживать этот взгляд слишком долго. И сейчас он отвел глаза. Губы его слегка дрожали. Он опустил голову на колени, беспомощно подтянув их к груди, словно желая защититься от этого пристального взгляда дракона.       — Тогда… я хочу пересмотреть их, — дрожащим голосом произнес он.       — Новая сделка? — Белая бровь взлетела еще выше, почти исчезая под пепельной челкой.       — Нет! — Келей поднял голову и робко пододвинулся к нему поближе. — Послушай, если бы не та наяда… Клянусь, мне бы и в голову не пришло! — горячо зашептал он. — Прости меня…       — А мне бы пришло, — весело хмыкнул Ладон. — И исход был бы таким же. Так что извиняться тебе не за что.       Келей ошеломленно уставился на него. Он считал, что Ладон просто играет с ним, давая то, чего он хочет. Может, ему самому никогда и не хотелось целовать Келея и он просто дает ему желаемое? Ведь ни в первый раз, ни во второй он не проявлял инициативы… Что на этот раз? Очередная игра?       Видя этот изумленный взгляд нефритовых глаз, Ладон усмехнулся еще шире и неожиданно резко подался вперед, так быстро, что Келей испугался, но отстраниться не успел.       — Ты себя в зеркале видел? — поинтересовался дракон низким бархатистым голосом.       Юноша сглотнул, не имея сил отстраниться и отвернуться. Взгляд Ладона удерживал его на месте. Он понял, что попался в ловушку. Золотые глаза ловко поймали его. Он ощутил, как моментально слабеет его воля, тает, растворяется в золоте его глаз. Его собственное «я» тихо исчезло, оставив после себя лишь одинокое страстное желание подчиниться.       Он видел, как бледная изящная рука, увитая золотым обручем, поднимается. Как длинные аристократические пальцы осторожно берут его каштановый локон, мягко наматывая его в колечки. Как золотые глаза слегка сощуриваются, словно бы от удовольствия. Дракон поднес каштановую прядь к лицу и вдохнул ее запах. Тонкий, давно уже смешавшийся с запахами моря и листвы, аромат. Но чувствительные ноздри дракона легко улавливали его, отделяя от других природных запахов.       — Знаешь, чем от тебя пахнет? — все тем же низким, сводящим с ума голосом произнес он.       У Келея хватило сил только на то, чтобы едва заметно покачать головой.       — Солнцем. Морем. Ветром. Травой. Водой. Мятой. Фруктами. И… — Он на секунду задумался, снова втягивая в себя запах его волос и прикрывая глаза. — И, пожалуй… Апельсинами. Апельсинами больше всего.       Келей пораженно смотрел на него. Неужели Ладон чует столько неуловимых запахов сразу? А апельсины? Это были его любимые фрукты, которыми он объедался с детства, и здесь, на острове, он ими просто упивался.       А дракон на его глазах, улыбаясь, приложил каштановый локон к губам, слегка целуя и не торопясь отпускать.       — Ты пахнешь не так, как другие смертные, — произнес он, глядя на него из-под полуприкрытых век.       — А как? — прошептал Келей, по-прежнему прикованный к этим золотым глазам с узкими вертикальными щелками вместо зрачков.       — Как? — Ладон помедлил, прежде чем ответить. — Как… ребенок. Ты… хм… Чист. Душой.       Келей затаил дыхание.       — Если ты это знаешь… — шепнул он. — Почему так не хочешь мне поверить?       Зря он это сказал. Дракон тут же отстранился и поднялся на ноги, направившись к морю. Рассвет уже занимался.       — Поспи еще немного, — сказал он, прежде чем скрыться под водой.