Проклятье Посейдона

      В полдень Келей вернулся в долину. Он проголодался. Перед сценой по-прежнему стоял длинный стол. Уже заново сервированный. Келей даже нашел на нем мясные блюда. Чего это дриады так расщедрились? Они же ярые сторонницы вегетарианского образа жизни. Однако, недолго думая, юноша принялся за еду. Из пещеры Ладона доносилось могучее дыхание. Бедняга дракон так вымотался, плавая практически целые сутки…       Но вот что странно: долина была тиха. Он нигде не видел ни одной нимфы. Наяды затихли. Келей недоуменно огляделся. И зверей тоже нет…       — Мирра? — позвал он нерешительно.       Дриада словно из-под земли выросла. Настороженно оглядываясь на пещеру Ладона, она подбежала к юноше и села рядом.       — О, великий Дионис, что ты устроил? — прошипела она.       Келей растерянно посмотрел на нее.       — О чем ты?       — Господин был зол, как сам Пифон! — Дриада закатила глаза, изображая панический ужас.       Келей недоверчиво нахмурился.       — Да ну? — произнес он. — Когда это было? Мне казалось, он должен быть очень доволен собой.       — Почему ты вообще живой? — Мирра фыркнула. — Мы думали, он тебя живьем слопает!       — Лучше бы слопал… — пробурчал Келей, отворачиваясь и ковыряясь в тарелке.       — А потом он почти выбежал и был так зол, что все разбежались в страхе! До сих пор прячутся… Что ты с ним сделал? — Мирра с любопытством посмотрела на него.       — Совратил, — проворчал юноша, поднеся к губам кубок с персиковым соком.       Мирра снова фыркнула.       — Скорее не дал! Иначе с чего бы ему быть таким взвинченным? Впервые видела, чтобы господин потерял над собой контроль. Он ушел в море еще до полночи, представляешь? И пробыл там целую ночь и весь день! Видимо, пытался охладиться…       Дриада была болтлива, как и всегда.       Келей мельком покосился на нее и продолжил есть, делая вид, что не заинтересован ее рассказом.       «Я не дал? — он хмуро свел брови. — Очень смешно».       Мирра трещала без умолку, расписывая гнев Ладона и его ярость. Конечно, она преувеличивала, но Келей ощутил легкое удовлетворение. Вот как… Значит, Ладону все же не так легко удалось оставить его там, в комнате… Это здорово подогрело его мужское самолюбие. Да-да, оно было даже у юного невинного принца Сифноса.       — Ах да, Мирра, — вспомнив кое-что, произнес он. — Ты можешь помочь мне с одним делом?       — Каким? — сразу же заинтересовалась дриада.       — Мне нужно проколоть ухо… Правое.       — Легко! — Она широко улыбнулась и тут же спросила с любопытством: — А зачем?       Келей протянул ей черную сережку.       У девушки глаза на лоб полезли.       — Это же… О боги! Как ты… Неужели… — Она даже задохнулась, не в силах выразить изумление, которого Келей не особо понимал.       Замолчав, Мирра щелкнула пальцами, и прямо из ее кожи на указательном пальчике выросла длинная острая деревянная иголка. Она легко, с удивительным мастерством проколола ухо юноши, не причинив ни капли боли, словно только и делала, что прокалывала уши каждый день. Иголка так же исчезла, а Мирра молча вдела в его ухо черную аметистовую сережку с изумрудами.       — Она подходит к твоим глазам, — сказала она с восхищением, отступив на шаг.       Юноша смутился, опустив глаза.       — Ты знаешь, что означает эта сережка? — спросила дриада, внимательно глядя ему в глаза.       Он покачал головой.       — Ладон сказал, это подарок… Но там… его имя написано.       Мирра вздохнула.       — Это его знак, — пояснила она. — Теперь ты принадлежишь ему.       — Не понимаю…       — Слушай, Ладон — дракон, пусть и морской. У каждого дракона есть сокровище, которое он ревностно стережет и днем и ночью. Он любуется на него целыми днями, не смыкая глаз, алчет его, жаждет и никогда не выпускает из рук. Огненные драконы охочи до золота и драгоценностей. Они спят на этих грудах сокровищ, отлучаясь только чтобы поесть. И если из этой груды пропадет хоть монетка, хоть бусинка, они узнают и придут в такую неистовую ярость, что похитителю мало не покажется! Драконы не могут жить без своих сокровищ. Они связаны с ними, понимаешь? Когда Ладон только родился, его отправили стеречь сад Гесперид. Он недолго пробыл там, всего пару лет. Потом ему наскучило. Это было не его сокровище. За всю жизнь он его так и не нашел, понимаешь? Он так долго путешествовал по земле, и все равно ничто из драгоценностей смертных ему не приглянулось. На морском дне полно затонувших кораблей с сокровищами. Но и они оставили нашего господина равнодушным. Редко бывает, чтобы дракон облюбовал себе человека и стерег его и днем, и ночью, как сокровище. Но ты исключение… Эта серьга означает, что теперь ты его сокровище. Его собственность. И никуда ты от него не денешься. Он не отпустит. Он будет ревниво охранять, не спуская с тебя глаз. Ты здесь останешься навеки…       — Страшно как… — пробормотал Келей, ошеломленный таким потоком информации. — И что мне теперь делать?       — Ничего. — Мирра пожала плечами. — Теперь ты принадлежишь ему.       — Угу… — пробурчал юноша, снова апатично принимаясь жевать мясо. — Я знаю… Я сам так захотел.       — Эх… ты просто еще не понимаешь… — начала было дриада, но потом передумала и замолкла, махнув рукой. — Сам все увидишь.       Она поднялась со скамьи и исчезла, просто растаяв. Словно с травой слилась.       Келей продолжил есть, не обратив на это внимания. Будто он не знал, что теперь принадлежит этому треклятому дракону… Какая разница? Главное, он выполнил миссию. А что будет дальше, уже неважно.       Как же он ошибся! С этого момента для него изменилось все. И в первую очередь отношение к нему Ладона. Дракон просто перестал обращать на него внимание. Порою Келею даже казалось, что он избегает его. Каждый раз он ожидал, что вот-вот Ладон заявит на него права господина и хозяина, но тот игнорировал его! Проходил мимо и вообще делал вид, что никакого Келея не существует.       Ладон почти перестал пользоваться человеческой личиной, разве что только в те предрассветные часы, когда уходил в море, чтобы восполнить природные силы. Все остальное время он оставался в своем истинном воплощении. Эта была вторая перемена. И третья… Вскоре он вообще перестал выходить на любимую поляну, больше не рассказывал сказок нимфам и не желал смотреть никаких театральных сценок по его же рассказам. Целыми днями и ночами он лежал в пещере, либо дремля, либо просто апатично пялясь перед собой. Келей не понимал, в чем дело. Ладон словно перестал быть самим собой. Он молчал, никого в пещеру не пускал и только изредка вылетал на охоту.       Юноша к нему ходить не осмеливался. Он спрашивал, в чем дело, у Мирры, но дриада не знала. Нимфы помрачнели, и смех и веселье в долине значительно поутихли. Не слышно было плеска на озере, не пировали дриады. Музы не кричали, споря друг с другом.       Келей маялся. Он пробовал играть на арфе, но ему не игралось. Пробовал найти себе дело, но ничего делаться не хотелось. Очень быстро он понял, что скучает по золотистому взгляду Ладона. И даже по его издевательским насмешкам. Он подолгу рассматривал черную аметистовую сережку, сидя на камнях у водопада и вспоминая все пережитые им дни на этом острове. Промаявшись так с недельку, юноша решил, что пора, наконец, поговорить с Ладоном. Что-то он совсем притих. Может, заболел? Драконы могут болеть? Шутки ради он поинтересовался об этом у Мирры. И очень серьезно дриада ему ответила:       — Могут, если их лишить сокровища.       — То есть как это? — не понял Келей.       — Ну, если они не могут взять сокровище, не могут им любоваться, если его, допустим, украли, а они не могут найти его, то драконы чахнут и гаснут, как свечки. Даже умирают…       — Как можно умереть из-за груды золота? — фыркнул Келей.       — Это сокровище, — пожала плечами Мирра.       — Ну ладно, а Ладон тут при чем? Я ведь… рядом, — смущенно произнес Келей. — Почему же он… такой?       Мирра посмотрела на него с легкой грустью.       — Ты глупый смертный, Келей, — со вздохом ответила она и задумчиво произнесла: — Если дракон добровольно отказывается от сокровища, это тоже может погубить его…       И больше ничего не сказала.       Вот тогда-то юноша и решил отправиться к дракону. Он долго размышлял над его поступками… там, на пляже. Ладон сказал, что ни раб, ни шлюха ему не нужны. Однако сделку заключить согласился. И что же теперь? Он утерял к нему весь интерес? Келей думал, что с этого момента дракон будет им пользоваться как ему вздумается, но Ладон на него даже и не смотрел. Юноша никак не мог понять мотивации дракона. И вот на восьмой день он стянул с кровати в комнате шерстяное покрывало и отправился в пещеру, слегка дрожа от неизвестности. Такой Ладон его пугал и тревожил даже больше, чем тот сексуальный спартанец. Говорят, драконы хитрые и коварные существа… У них множество лиц, они могут обмануть самого дьявола. Но Ладон не притворялся.       Ночью Келей забрался в пещеру, ежась от холода. Он с трудом различил очертания огромного мощного драконьего тела, освещаемого тусклым сиянием асфоделии. Ладон лежал положив голову на лапы и, казалось, дремал. Юноша с тихим вздохом осторожно переступил через его левую лапу и забрался к нему в «объятия». Прошлый раз закончился для него плачевно, и он надеялся, что в этот раз все произойдет более благополучно. Как оказалось — зря.       Он и моргнуть не успел, как огромная гора вздыбилась над ним. Дракон угрожающе поднялся, сразу заняв собой все пространство пещеры. Его лапа метнулась, схватив юношу. Длинный острый коготь чуть не распорол тунику. Золотые глаза грозно сощурились. Келей сглотнул и перевел дыхание, перепугавшись от такой резкой смены положения, ведь все произошло настолько стремительно…       — Что ты здесь забыл? — прорычал Ладон.       У юноши возникло чувство дежавю. Он облизнул пересохшие губы и едва слышно ответил:       — Пришел к своему хозяину.       Глаза Ладона сощурились еще больше. Но в следующее мгновение он фыркнул и небрежно разжал лапу, и Келей свалился на каменный пол, ушибив пару чувствительных местечек.       — Иди отсюда, — устало проворчал дракон.       — Почему? — запальчиво произнес Келей, набравшись храбрости. — Мирра сказала, что теперь я твое сокровище. Значит, ты мой хозяин, верно? К тому же мы заключили сделку. Теперь я должен быть с тобой рядом.       — Не нужно. Уходи.       — Тебе плохо…       Ладон не ответил, просто снова свернувшись клубком по-собачьи и отвернувшись вглубь пещеры. Теперь Келей видел только его спину, украшенную костяными шипами. Он подошел и осторожно коснулся чешуйчатой кожи.       — Ладон… Пожалуйста, поговори со мной. Я боюсь за тебя.       Дракон не отвечал, глядя перед собой ничего не видящим взглядом.       Тогда Келей с трудом протиснулся между его громадным телом и стеной пещеры, чтобы оказаться перед его мордой.       — Да что с тобой? Ты совсем скис!       Ладон фыркнул и закрыл глаза, словно не хотел его видеть. Сейчас он как никогда был именно тем, кем и являлся. Истинным драконом. От него веяло сдержанной, спокойной древней силой. Он был абсолютно равнодушен ко всему происходящему, даже к собственному «сокровищу». И казалось, что он сейчас закроет глаза и просто уснет на веки. Такое его состояние очень тревожило Келея.       — Послушай, Ладон… Я… не хочу видеть тебя таким. Ты меня пугаешь. Пожалуйста… вернись к нимфам. Они тоже испуганны и тревожатся за тебя. Почему ты совершенно перестал уделять им внимание? Почему больше не…       — Уйди, Келей, — прорычал дракон едва слышно.       Юноша вздрогнул.       — Нет. — Он упрямо расстелил шерстяное одеяло, которое захватил из комнаты, прямо перед мордой дракона и демонстративно уселся на него. — Не уйду, пока ты не скажешь мне, в чем дело.       — Не провоцируй меня!       Келей раздраженно сверкнул глазами.       — Уж лучше выносить твой гнев, издевки и насмешки, чем твое непробиваемое равнодушие! Когда ты насмехаешься надо мной, я знаю, что ты живой и настоящий! А сейчас, когда ты смотришь сквозь меня, мне кажется, что ты действительно просто сказочный миф! Очнись же, Аид бы тебя побрал! Можешь издеваться надо мной, сколько твоей душе угодно, только не делай вид, что меня нет! В чем я провинился перед тобой?!       Юноша уперся руками в плед, наклонившись вперед всем корпусом и заглядывая в золотые глаза дракона, которые при его словах изумленно расширялись все больше и больше.       — Что ты сказал? — опасно тихо переспросил он.       — Я сказал, что хочу… чтобы ты вернулся к нам. — Помедлив, Келей исправился: — Ко мне. Пожалуйста, не игнорируй меня.       — Неужели тебе больше по душе мои «издевки и насмешки», чем тот покой, который я тебе предоставил? — прорычал Ладон, раздраженно передразнивая его.       — Твои издевки и насмешки подтверждают, что я тебе не безразличен! — воскликнул Келей, вскакивая с места в таком же раздражении. — Мне не нужен твой идиотский покой! Не для того я заключал с тобой эту чертову сделку!       Глаза Ладон стали похожи на маленькие озера, настолько расширились.       — А как же твоя гордость и честь Сифносского принца? — пророкотал он ядовито. — Ты ведь так их оберегал…       — Когда на них никто не покушается, оберегать их незачем, — парировал Келей тем же тоном, еще больше удивив дракона.       — Даже так? — с намеком на легкую насмешку отозвался Ладон, на секунду явив прежнего себя.       Вместо ответа юноша, нагнав на себя вид хваленой бравады, бесцеремонно забрался к нему между передних лап, в теплое уютное местечко прямо под большой головой, и удобно там устроился.       — Если ты не выйдешь, я отсюда не уйду, — заявил он безапелляционно.       Дракон лишь тяжело, совсем по-человечески вздохнул, осторожно свел лапы вместе, образуя для юноши нечто вроде маленького домика, и накрыл головой, совсем спрятав его.       Келей тихонько возликовал. О да, он выиграл этот раунд! Первый раз в жизни он вышел победителем из словесной схватки с Ладоном! Довольный собой, юноша уютно свернулся у него в «объятиях» клубочком. Никогда еще он не чувствовал себя так спокойно, так надежно и так безопасно, как здесь, между огромными лапами, под головой огромного устрашающего дракона.