***
— Чонин-а-а-а, — простонал скучающий парень, сидящий на подоконнике и свешивающий ноги. Темноватый парнишка, которого звали по имени, посмотрел на него и вопросительно поднял брови. Лучший и единственный друг Бэкхён спрыгнул на пол и пошевелил пальцами ног: холодно всё же. Прошлёпав босыми пятками до кровати, на которой устроился друг, он принял соблазнительный вид и присел рядом. Его свитер сполз, оголяя одно белое плечико, и он облизнул верхнюю губу, касаясь своими пальчиками пальцев Чонина. — Чонин-а-а-а, давай переспим?.. Эта фраза была не неожиданной, даже наоборот, но друг тут же рассмеялся, заставляя смущённого Бэкхёна опустить голову. — Тебе что, не хватает клиентов каждый вечер? Ещё меня обслужишь? — словно кота, Чонин погладил его шею и потрепал щёку. Несмотря на издёвку в голосе, сказано это было со всей нежностью. — То же клиенты, а тут ты — совсем другое дело, — мигом возразил тот. — Да и ты не сделаешь так, как делают они. Чонин нахмурился, глядя на него. — А как они делают? Хотя ответ на этот вопрос они оба знали. Бэкхён вздохнул и повернулся к нему спиной, поднимая свитер сзади и демонстрируя синяки на спине. Бэкхёну не повезло с ролью в этом месте. Роль была у каждого: Чонин представал перед клиентами, как жаркий юноша, который обязательно будет делать вид, что борется за роль актива. Конечно, только делать вид, потому что поиметь клиента будет стоить ему сильных избиений, потерей работы и огромным долгом. А вот Бэкхёну досталась роль слабого парнишки, который должен сопротивляться изо всех сил. Тогда свои садистские потребности клиенты вымещают на нём в виде изнасилования. Бэкхён вечно ходит в синяках, часто хромает, но старается не унывать, хоть и иногда видно, как ему тяжело обходится это. Чонин опустил свитер и прижал его спиной к себе. Они, разумеется, не были парой, просто Чонин иногда обнимал его, целовал в избитые плечи, говорил приятные вещи, а Бэкхён закрывал глаза и пальчиками пробирался к его щеке, мягко её поглаживая. Просто такая близкая дружба – уж слишком много они пережили в этих стенах вдвоём. — Давай ты уволишься? — вдруг спросил Чонин. — Что? — не понял тот. — Ты же знаешь, мне некуда… — Мне есть куда! Будешь жить в мой квартире, убираться там, готовить и всё такое, можешь даже устроиться на нормальную работу, хотя этого не требуется, я смогу заработать на двоих. — С ума сошёл, дурак? – вздохнул Бэкхён. – Не оставлю я тебя здесь одного. — Бэк, мне нравится моя работа! Мне нравится, чёрт возьми, делать всё это, спать пусть даже и с самыми тошнотворными клиентами, нравится, ясно?! И не надо думать обо мне — я справлюсь, меня не насилуют каждый грёбаный вечер! — Чонин сам плохо понимал, отчего повышает на друга голос. Он ведь не виноват в этом… Бэкхён лёг затылком на плечо другу и закрыл глаза. — Прости, я всё равно не смогу так, — наконец, ответил он. Чонин вздохнул и по привычке коснулся губами вновь оголённого участка тела. Так приятна была кожа друга, если её не изрезали ранения. А ведь он вполне серьёзно предложил Чонину переспать, просто потому что хотел узнать, каково это, когда к тебе нежны… И тот бы с радостью показал, если бы не был уверен в том, что скоро Бэкхёну не придётся терпеть унижения и боль. Чонин очень надеялся на то, что всё поменяется, только другу он об этом не говорил. Пока не говорил. — Ким, — дверь открылась, и Чонин отпрянул от Бэка, только едва придерживая его ладонью за спину. — Пойдём, нужно кое-что с тобой обговорить. Чонин не любил владельца борделя, До, не любил и не доверял ему, но если намечались какие-то перемены в его работе, выслушивал начальника до конца, несмотря на некоторую свою неприязнь. Оставив Бэкхёна и бросив на него последний взгляд, извещающий о том, что он скоро придёт, и чтобы Бэк не расстраивался, Чонин вышел вслед за До. — У меня для тебя будет особая работа. Чонин нахмурился, давая понять, что он внимательно слушает. — Ты ведь знаешь, что у меня есть сын. Парня будто перервало. Вечер, улица, скамейка, фонарь… Большие глаза, мягкие тёплые пальчики, светлое лицо и очень умный взгляд. Чонин предложил ему своровать мороженое, а тот отказался. Он предложил Чонину убежать от своей участи, но Чонин отказался… Это всё было давно и вчера – Чонин, кажется, всё забыл – нет, он помнит каждую секунду. Тот промозглый ветер. — Ты даже помнишь его, — усмехнулся До. — Ну так вот, ничего с тех пор не поменялось. Он как был таким, как тогда, так и остался, так что для тебя поручение будет заключаться в том, чтобы… так сказать… вправить ему мозги. Чонин распахнул глаза от удивления и непонимания. Ладно он — для него не было другого выбора, ладно Бэкхён — его буквально заставили сюда пойти, но ведь его сын, которого так хорошо и так плохо запомнил Чонин, как же так можно? Парню эта затея очень не нравилась. До раздевал его не раз, да и остальные клиенты Чонина всё время к нему возвращались, советуя его ещё и своим грязным дружкам, а теперь что же получается? До выбрал едва ли не самого грязного из всех подчинённых — так говорил Чонин, вспоминая всех, с кем переспал, — и решил, что он как раз тот самый, кто нужен его белому сыну? — К чему это? — спросил он. — Лучше не спрашивай, а просто сделай свою работу. Я достаточно заплачу. — У меня хватает денег. — Ты что, типа заступаешься за моего сына, который из-за своей злости на меня наверняка тебя не просто изнасилует, но и изобьёт? Поверь мне, он на многое способен, и он вовсе не так чист, как может показаться на первый взгляд. Чонин почесал подбородок. — Хм, и поэтому вы хотите втянуть его во всё это, я правильно понимаю? — усмехнувшись, спросил он: сейчас он говорил не со своим начальником, а с отцом клиента, который вряд ли бы хотел быть клиентом. — Не ройся в причинах, — намекнул До. — Есть вещи, до которых твой ум ещё не дошёл. А заплачу я не деньгами. Вы, кажется, встречаетесь с Бёном. — Нет, — уверено произнёс тот. — Но здешние места, вероятно, дружбы не понимают. — Устрою на хорошую работу и выпущу отсюда, идёт? Чонин непонимающе открыл рот, а через несколько секунд сомкнул губы и просто изумлённо уставился на начальника. Этого он никак не ожидал. О спокойной размеренной жизни ему и Бэку приходилось только мечтать. Несмотря на то что — как недавно сам и признал Чонин, — ему нравится своё дело, и он действительно получает удовольствие от такого секса, всё равно он задумывался о том, что будет дальше. Ведь когда-нибудь его вышвырнут из борделя, и он не сможет никуда пойти, потому что ему просто не на что будет жить. — Я должен переспать с Вашим сыном, и за этого вы дадите свободу и работу мне и Бэкхёну? Я правильно Вас понял? — мотнув головой, переспросил он. — Почти. Если ты УДАЧНО это сделаешь, я отпущу тебя, а если ОЧЕНЬ УДАЧНО, то вас обоих. Так что тут всё зависит от тебя. Чонин вернулся в комнату в полнейшем шоке. Бэкхён уснул на его постели, пока он разговаривал с До. Ещё буквально десять минут назад, видя изрезанную спину друга, Чонин понимал, что всё это продолжится и он сам ничем помочь не сможет. А теперь… — Бэкки, — прошептал он, садясь рядом. — Я сделаю всё, чтобы мы были свободны.***
Ещё секунда, ещё две… Резкий луч света, давно знакомые светлые глаза и гортанный крик: — Чёрт возьми! Чонин почувствовал, как чужая коленка въехала ему в живот, и он тяжело закашлялся, сгибаясь на простынях. Не неожиданно, однако. — Убирайся к чертям! — закричал парнишка, пиная его из своей постели. И только Чонину стоило с пола поднять на него немного жалостливый взгляд, тот замер. Снова между ними скользнуло что-то, что было тогда. Пальцы младшего До, нервно сжимающие пододеяльник, всё же были чертовски теми. Теми самыми, что были тогда, от которых идёт такое тепло, что, даже не касаясь их, можно было его почувствовать. Его губы слегка разомкнулись, и всё та же непонятно-локализированная область в головном мозге начала что-то выделять, что Чонин будто бы вновь почувствовал на себе ту самую старую толстовку, в кармане которой переплелись две ладони, а из губ парнишки срывались волнами клубы пара. Несмотря на то что они находились в тёплой светлой комнате, а на Чонине была только серая майка и шорты. — Что ты здесь забыл?! — отойдя от шока, гневно спросил младший До. — Забыл… Узнать, как тебя зовут, — чуть улыбнувшись, глупо спросил Чонин. — Кёнсу. Узнал? Вали отсюда. Чонин умел читать по лицам и видел: Кёнсу говорит не то, о чём думает на самом деле. Его глаза не скрывали отчаяния. — Там холодно… Не выгоняй. — Можешь взять мою куртку, только уходи быстрее, — нервно проговорил тот. — Твой отец будет зол на меня, если я сейчас уйду, — вздохнул тот. Не нравилась ему эта идея старшего До, совсем не нравилось то, что придётся спать с этим странным мальчишкой. Он, конечно, был намного приятнее тех, с кем нужно было делать это обычно, но вот по характеру и из личных убеждений Чонина, это было неестественно. — Я буду зол на тебя прямо сейчас, если ты не уберёшься, — прошипел Кёнсу. — Но я же этого и добиваюсь, правильно? — Чонин снова забрался на постель, и снова его сильно пнули, так, что он снова оказался на холодному полу, ёжась от неприятных ощущений. — Легко тебе говорить. Ты же не знаешь, что такое гнев начальника, который три шкуры с тебя сдерёт за невыполнение оплаченной работы. — Ты сам это выбрал, так что иди вон! — воскликнул Кёнсу. Но Чонин уходить не собирался. Надеясь на то, что его пожалеют и не заставят корчиться на полу от очередного удара, он в третий раз забрался в постель и шумно рухнул рядом с Кёнсу, который изумлённо смотрел на это, опираясь на локтях. Кажется, Чонин был прав, и в третий раз ему не придётся встречаться холодным полом, а потому и рукой дотронулся до пальцев недвигающегося Кёнсу, начиная аккуратно их поглаживать. Как тогда, когда в кармане толстовки он дарил этому парнишке не только своё тепло, но и странную детскую нежность, внутренне понимая, что это последний человек, который получит от него такой подарок. А сейчас будто весь его рассудок вернулся в то время, когда он ещё абсолютно чистый и белый сидел на скамейке под фонарём и вместе с маленьким Кёнсу смотрел вдаль. Кёнсу отдёрнул руку и, казалось, снова постарался выкинуть Чонина из постели, но тот зажмурился, ожидая удара. — Хватит пытаться скрыть за маской невинности свою грязь. Ты шлюха и был шлюхой всё это время, мне противно касаться тебя. И противно видеть тебя здесь. — Тогда закрой глаза, хён. И просто поспим, ведь твой отец сказал мне с тобой «переспать», а не заняться сексом. Поэтому переспим в одной постели, как тебе такой вариант? И с закрытыми глазами ты меня не увидишь. Кёнсу отвёл взгляд, а после лёг и выключил свет. — И много он тебе заплатил за меня? — спросил До младший, но ответа не получил. Чонин сделал вид, что уже уснул. Тогда Кёнсу почему-то повернулся к нему, и Чонин почувствовал чужое тело, нависшее над ним. Странное внимание со стороны этого парнишки немного настораживало, хотя Чонин и сам почувствовал некоторое притяжение. Но сон потихоньку затягивал его, и в конце он только услышал, как рухнул на подушку и тяжело вздохнул Кёнсу.