Видела ваши фрески на стенах, товарищ Ривера, Я была маленькая дерзкая, а вас все считали гением Столько лет подряд я знала лишь ваше имя А теперь закрываю глаза и кисти вас чертят из линий И по ночам волны подходят так близко к порогу Голубого дома. Океан забирает мои картины Прочь давай поплывем, Диего, в разные стороны пока не поздно. Мне не стать кем-то ещё, мне уже никто не поможет, Диего. Alai Oli, "Фрида"
— Доброе утро, четвертый курс. Сегодня мы с вами поговорим о вербоцентрической концепции предложения и том, какую роль эта концепция играет в мире Речи, — произнесла Сашка и только тогда позволила себе внимательный взгляд на аудиторию. В конференц-зале — огромном помещении, недавно выдержавшем евроремонт и способном вместить в себя порядка двухсот человек — сидели пятнадцать студентов. Маленькая девочка, выглядевшая лет на семнадцать, чуть подергивалась; вздрагивали её пушистые каштановые волосы, то, что казалось татуировкой на скуле, вздрагивало и приходило в движение. Повелительное наклонение; этот Глагол терроризировала Торпу своими желаниями, и город к ужасу Портнова начал подстраиваться. Близнецы — парень и девушка — сидели плечом к плечу, синхронно поворачивали головы, синхронно реагировали. Сашка обратила внимание, что на руках у них были одинаковые плетеные фенечки. Компоненты составного сказуемого. У них ещё была мать, тоже Слово — достаточно редкий случай по меркам мира Речи. Мать была местоимением — не таким, как Фарит, но тоже достаточно сложным. Когда детям было по семь лет, мать не справилась с изъявлением идеи и погибла. Она не справилась еще и с воспитанием Слов: дала им всю информацию разом, заставила звучать, когда это было категорически противопоказано. Дети остались на попечении Стерха; сейчас им было около семнадцати, несмотря на плотный курс образования, воспитание Николая Валерьевича и множество корректирующих программ, самостоятельности они так и не научились. Говорят, из компонентов сказуемого получаются хорошие пары, — когда-то размышлял Портнов, впрочем, обрывая свою мысль — с точки зрения банальной эрудиции, из созависимости, сплавленной с инцестом, получиться ничего хорошего не могло. Долговязый юноша с дредами, ухмыляющийся непонятно чему; перформативный глагол. Невероятная наглость и нарциссизм обуславливались автореферентностью и автономинативностью — его «высказывания» (читай: его желания) отсылали к нему же, Речь описывала себя. Неверифицируемость — невозможность использовать в его случае критерий истинности/ложности только добавляла перца. Худая гибкая мулатка, развалившаяся на стуле — композита; что характерно, её родным языком был немецкий. Пухлый блондин, чье лицо было равномерно покрыто прыщами — агенс. Портнов искал его по всей России; обнаружил в Сибири, в очередной секте свидетелей конца света. Активный одушевленный производитель действия сидел в обнимку с его сверстником цыганом — разумеется, глаголом — и беспокоился только о том, чтобы обрадовать своего друга. Этот юноша, кстати, тоже сидел в конференц-зале — но на максимальном расстоянии от товарища во избежание инцидентов. Инциденты случались регулярно, Портнов язвил, Стерх морщился, зарубежные коллеги пожимали плечами и рассказывали о том, что они таких подопечных наоборот садили вместе, но давали работу на порядок сложнее. Причастие, дочь браконьера-рыбака, орудующего у берегов Японии. Абстрактное существительное — мальчик был принят за аутиста, даже провел какое-то время в больнице, потом Портнов отправил коллег изображать прогрессивный центр психологической помощи, потом благодаря выигранному гранту Речи и подкупу ребенка отправили в Австралию — там очень любили абстрактных существительных. Учился мальчик, однако, всё же в Торпе. Ещё несколько специфических глаголов, прилагательное, два наречия — Сашка вспоминала Лизу, как только сталкивалась с ними, местоимение-заместитель и маленький Словарь, которого Портнов стращал больше остальных «для профилактики». Словом, это был далеко не обычный четвертый курс. Портнов говорил о них: сборная-солянка. Эксперимент, который реализовали все преподаватели Торпы сразу после того, как обнаружили, что Сашка — Пароль. Уникальный класс, случаи, за которыми охотились, которых пестовали и терроризировали одновременно. Другое направление четвертого курса — самые обычные Слова, каких достаточно в Речи — сейчас слушали курс лексикологии. А Сашка стояла за кафедрой конференц-зала Базы при городе Торпа и осознавала, что, случись войне, маленькая первокурсница Марина Симшина справится с пятнадцатью фаворитами Речи. Может быть, коалиция из глагола в повелительном наклонении, перформативного глагола и композиты при сопротивлении погубит и саму Симшину, но победителями им не выйти. Даже сама Сашка в глубине души понимала, что скорее всего, проиграет Марине. Не сразу, не сейчас — только если её научить и воспитать, но … — «Не два главных члена в предложении, а только один. Сказуемое есть неограниченный властелин, царь предложения, если есть в предложении кроме него другие члены, они строго ему подчинены и от него только получают свой смысл и значение; если нет их, даже подлежащего, сказуемое само собой достаточно выражает мысль и составляет целое предложение». Я процитировала Дмитриевского, время написания — конец девятнадцатого века. Допуск к считыванию словаря на семь слоев тому, кто назовет мне точную характеристику Дмитриевского как Слова, используя только данную цитату, — произнесла Саша. Ей нельзя было думать о Симшиной. Шел семинар.***
«Неприятный разговор» с куратором произошел спустя полтора дня после инцидента — Сашка и Симшина досрочно прибыли в Торпу, не дожидаясь окончания праздников. Марина, впрочем, этому была только рада — размолвка между мамой и Сашкой ощущалась кожей, и была тем заметнее, чем усерднее обе хотели её скрыть. Мама приглядывалась к Марине. Придвигала ей порцию супа побольше, шоколадку, тихонько и аккуратно расспрашивала об обучении. Грустно рассказывала, что и Сашка училась там, и так с тех пор изменилась. Симшина балансировала на грани желания рассказать правду и чего-то тяжелого внутри, навсегда замыкающего уста. Это было затишье. Буря наступила в кабинете Портнова, для каждого своя. Симшиной за считывание информационной сущности кота и выход из стабильного человеческого состояния вручили вторую симкарту для телефона — так, как сделали это с Сашкой несколько лет назад. Самохина давала отчет о том, как первокурсница, которой ещё только предстоит распад, опередила программу на полтора года вперед, получила выговор за слишком рано поданную информацию. И Сашку тоже наказали — по-своему. Она стала кем-то вроде репетитора для Симшиной. Личный Портнов, как вам эта идея? И жили они теперь на Базе, а не в Торпе. Марина не жаловалась: выкладывала перед занятием на парту телефон; иногда Сашка заставала её гипнотизирующей смартфон, иногда — курящей у входа в корпус. Пару раз Сашка даже курила вместе с ней. Большой взрыв надвигался; он был ещё не на пороге, но уже ощутим. Точно наступающая гроза. Сашка даже не распаковывала вещи, только самое необходимое — и то она каждые выходные старательно укладывала потревоженный чемодан заново. В марте впервые поступил звонок на второй номер.