Речевая деятельность как способ разрушить мир

- Когда Павленко бросилась из окна, то не получила никаких – абсолютно никаких! – повреждений. Почему Симшина едва жива? У Сашки сдавали нервы. Ветер отчаянно дул в окна; всегда барахлящее отопление теперь и вовсе сдавало позиции. Стерх, сидящий в глубине комнаты, наполовину скрывшийся за книжным шкафом, что-то пробормотал вполголоса. Самохина предпочла не вслушиваться. Она и так знала, что ей могут сказать теперь. Абсолютная некомпетентность была меньшим из зол. Да и выражение это было на редкость мягкое. Себя Сашка обматерить уже успела, следом добавила пару реплик Павленко. Стерх и Портнов пока молчали, но неспроста они вызвали Александру к себе «на совещание». На совещание, где кроме них троих никого не было. - Александра, - Портнов вырулил буквально из ниоткуда. Сашка даже не успела отследить, как открылась дверь, а Олег Борисович уже влетел в кабинет, остановился перед Самохиной, на мгновение внимательно заглянул ей в глаза и тут же отвернулся. Сашке показалось, что сейчас он запустит ей блик в глаза – тот самый, которым она проверяла теперь и своих учеников – но Портнов давно не использовал этот метод с ней. Может быть, и к лучшему. - Александра, Саша, скажите мне, почему мы назначили вас преподавателем в этом году? - Чтобы я наблюдала за предполагаемым Паролем и пыталась контролировать его развитие. - То есть, вы называете контролем над детьми факт того, что ваш якобы Пароль пытается себя убить? На минуточку – очень старательно пытается. У Павленко, кажется, в биографии были попытки суицида за время учебы? У Лизы они действительно были, и не только на первом курсе. Саша была свидетельницей всех – первую, произошедшую в общежитии, Самохина помнила смутно. Там, кажется, среагировал Стерх – но Саша была только на первом курсе и знала о структуре университета слишком мало. Во второй раз – перед защитой диплома – Саша запустила вероятностную модель и предотвратила не только попытку, но и повод. В аспирантуре же Самохина просто перехватила руку Павленко. Перехватила достаточно удачно, спустя несколько дней еще и себе на плечо переложила … Впрочем, последнюю мысль Самохина отогнала почти мгновенно. - Вы можете хотя бы объяснить, как ей вообще удалось … осуществить попытку суицида? На нашем курсе действительно, как вы заметили, были инциденты. Но … - Во-первых, реагировали окружающие, - Олег Борисович неприятно поморщился, - во-вторых, обычно мы в состоянии запустить «колечко» и предотвратить ситуацию до её начала. А вот наш Пароль вмешивается в ход событий. Вмешивается неумело, чисто интуитивно, топорно – но это работает! Осознаете факт, Самохина? Портнов, уже заведясь, остановиться не мог – и вот перешел на крик. Самохина повела плечами. В кабинете стало еще более неуютно, чем было до начала дискуссии. - Подумайте, как какая-то сопливая первокурсница могла переиграть не самых бездарных частей Речи в этом гипертексте! Подумайте об этом, потому что мы … сомневаемся. И лучше бы наша с Николаем Валерьевичем гипотеза не подтверждалась. Всё, идите. Повторять несколько раз Портнову никогда не приходилось. *** - То есть, приехать ко мне родители не смогут? Саша заходила по палате, меланхолично раздумывая над тем, почему у неё не вышло повежливее свалить разговор с Симшиной на более компетентного преподавателя. Или психолога. Или вообще кого угодно кроме неё самой. - Марина, поймите меня правильно. Условия института не предполагают посещения родителей. В конце концов, вы – не школьница, отпускают студентов отсюда только на каникулы. В вашем же случае это вообще сомнительное мероприятие. Вы хотите позвонить родителям и сказать, что вы попали в секту? Если вы до сих пор не знакомы с методиками Фарита Коженникова и многих других преподавателей, то право, безусловно, ваше. Однако, думаю, вы уже наслышаны о последствиях. Если бы Симшина могла побледнеть еще сильнее, то, безусловно, сделала бы это сразу после упоминания Фарита. - Я не собираюсь никому звонить, говорить про секты, я ничего не собираюсь делать, можете мне поверить, - голос у Марины был севший, совсем слабый. Саша после первого разговора с Симшиной беспрестанно ежилась. Потом привыкла. - Я просто хочу увидеть хоть кого–нибудь, кто не видит во мне одно только ваше Слово, или что вы планируете из меня слепить. - Будь вы податливым материалом, не желающим опережать программу курса на годы вперед, так поверьте, лепили бы! Конкретно от вас на лекциях проку куда больше, чем в изоляторе для помешанных, - ляпнула Сашка и осеклась. В комнате стало тихо. - Многого хотите, - фыркнула Марина, и на губах её вдруг появилась ехидная усмешка. Саша усмехнулась в ответ и вышла из палаты. Ей почему–то вдруг захотелось, чтобы Симшину поскорее выписали.