Ghost town and haunted love. ©
— У меня только рюкзак, — Том похлопал по сумке, давая водителю понять, что больше вещей у него не было. Он сел в такси у автобусной станции и с улыбкой посмотрел за окно, на такие знакомые места, не изменившиеся пейзажи зеленого штата, который был ему домом значительную часть его жизни. Здесь Том чувствовал, как сильно он на самом деле изменился, повзрослел и стал по-другому смотреть на многие вещи. С этим местом было связано так много — эмоции, память, привязанность, опыт, который был получен разными путями. Эверетт звал его так часто в последние дни. Глядя за окно, Том понял, что соскучился по этим местам. К тому же — отрицать это было глупо — он действительно хотел увидеть Билла. Тому удалось закрыть свои чувства на замок, ненадолго, через много лет после переезда, когда их общение плавно начало сходить на нет, и тогда безумная тоска по лучшему другу немного угасла — по крайней мере, прекратила доставать и днем и ночью. Но что-то изменилось, когда Том снова увидел его рядом с собой. Хотелось посмотреть, как Билл живет теперь. Интересно, ему понравится сюрприз? Том усмехнулся этой мысли. Таинственности затее прибавляло то, что о местонахождении Тома никто не знал, а Тревор был инструктирован прикрывать его в общежитии. C этой мыслью, парень расслабленно откинулся на спинку дешевого сиденья такси, прожженного сигаретами в двух местах. Он старался не нервничать. Отель на одну ночь ждал его. Пары начинались только в понедельник. Задания делать было не нужно. Все в норме — жизнь хороша, он катил по тихим улочкам, разглядывая через окно знакомые места и свою старую школу. Том только надеялся, что найдет Билла, где и ожидал — в автомастерской его отца, хотя по дороге решил, что отложит сюрприз. Сперва он решил навестить Ханну Махоуни, эта мысль пришла ему в голову уже здесь, когда он проезжал мимо ее дома. О ней было мало что слышно после аварии. — Спасибо! — Том похлопал такси по капоту, расплатившись с водителем. Дом Ханны остался прежним, внешне ничего не изменилось в этом маленьком белом коттедже. Том поправил рюкзак, понадеявшись, что его здесь встретят в этот ранний час в субботу. На его удивление, дверь открылась сразу же как только он оторвал палец от звонка. На пороге появился отец Ханны — рослый мужчина в очках. Тому бросилось в глаза, что он сильно сдал, на лице его обозначились морщины, левое плечо чуть опустилось. Еще шесть лет назад он выглядел моложавым, подтянутым, в самом расцвете сил, а сейчас больше походил на разочарованного в жизни старика с выцветшими глазами. — Мистер Махоуни, доброе утро! — Том протянул руку. — Я – Том, если помните, МакГрат. — Я прекрасно помню, кто ты, парень, — довольно резко ответил мужчина, не приняв протянутую ладонь. — Говнюки, из-за которых Ханна провела в больнице полжизни! Том опешил. Он ожидал чего-то подобного, при самом худшем раскладе. Но не до такой степени, пожалуй. — Я… Да, простите, что так вышло, — Том убрал руку почесав ею затылок. — Я просто… — Простите, что так вышло? — мистер Махоуни огляделся и вышел, стараясь не повышать голос, чтобы его семья не услышала этот шум. — Простите? Ты с твоими дружками только и знал, как портить жизнь окружающим. Вы пакостили и разрушали все на своем пути! Что тебе здесь надо? Он вышел на крыльцо и слегка прикрыл за собой дверь. — Проваливай отсюда, говнюк мелкий, туда, откуда приехал. И не суй свой нос в наши жизни! Том сделал еще шаг назад, оступаясь и поскальзываясь на траве. — Кто там, Джордж? — дверь за спиной мужчины открылась. На пороге показалась мать Ханны — тоже изменившаяся до неузнаваемости. По крайней мере, седых волос на ее голове прибавилось. Увидев Тома, она остановилась, как вкопанная. Парень с брейдами понял, что и она его узнала без ошибки. — Никто, дорогая, иди в дом, — обернулся мужчина. — Это ошиблись адресом. — Том приехал, — ледяным голосом констатировала миссис Махоуни. — Здравствуйте. Я пришел поздороваться с…с Ханной и с вами, но мистер Махоуни не разрешил. Я уже ухожу. Том сделал попытку уйти. Намеки такого рода он понимал прекрасно. — Отчего же, — догнал его ледяной и острый, как бритва, голос женщины. — Иди зайди. Поздоровайся с ней. Если сможешь добиться чего-то вразумительного. — Это плохая идея, Маргарет. Иди в дом, — муж положил руку ей на плечо. — Нет, Дордж. Это невежливо, прогонять гостя. Пусть пройдет! Он уехал так поспешно. Если я правильно помню, вы с Ханной даже не попрощались? — Да, мы не прощались. Мама забрала меня отсюда. Но я правда пойду. Простите за… За все. Внезапно из дома раздался какой-то несусветный скрип и грохот, будто изо всех сил кто-то свалил на пол полку с посудой. — Ханна… — тихо вздохнула миссис Махоуни, прижав руки к губам. И она, и ее муж, тревожно переглянувшись, побежали обратно в дом. Том подумал некоторое время. Уйти или остаться? Внутренний голос выдавал предупреждения, мигая большой красной лампочкой. Но вдруг нужна помощь? С этой мыслью он сделал несмелый шаг через порог. Картина, открывшаяся взору выглядела поистине ужасно. В кухне, посреди горы посуды, лежало перевернутое инвалидное кресло. Его колесо, совершало обороты вокруг своей оси, замедляясь с каждым новым кругом. Под креслом кто-то глухо стонал, Том увидел лишь тонкую, сухую руку, которая высунулась из-под обода. Ладонь проехалась по осколкам, разбросанным по полу и истошный крик прорезал тишину помещения. Кровь с глухим «кап — кап — кап» забарабанила по полу, стекая с тонких пальцев. — Мама-а-а-а. Я не могу встать, мама! Почему я не могу встать? — застонал женский голос, который Том узнал несмотря ни на что. Он в ужасе признал в этом парализованном существе свою старую подругу — некогда веселую светловолосую блондинку со спокойным характером. — Ханна, ну сколько раз тебе говорить. Ты не встанешь. Никогда в этой жизни! Может, хватит, пытаться? — миссис Махоуни хотела поднять кресло, беспомощно толкая его набок. — Не поможешь мне? — гневно зашипела она на мужа, когда ее попытки ни к чему не привели. — Давайте я, — Том быстро преодолел расстояние и одним рывком перевернул девушку, вернув кресло в нормальное положение. — Мммм… — слабо застонала блондинка, оседая на бок. Она напоминала воздушный шарик из которого разом выпустили весь воздух. — К нам кто-то пришел? — Ханна подняла мутные глаза, обводя ими всех присутствующих. Ее взгляд остановился на Томе. — Это почтальон? Он должен мне принести письмо, что я поступила в институт… Скажите, чтобы положил его на стол. — Это не почтальон, — мать девушки быстро ходила по маленькой, грязноватой кухне, открывая многочисленные шкафы и ящики, роясь и звеня приборами. — Это твой старый друг Том пришел сказать тебе привет и посмотреть, как ты поживаешь! Мать Ханны подошла к ней, резко рванув на себя ее руку и прижимая к порезам какую-то кухонную тряпку. — Сожми кулак, ты весь пол и одежду перепачкаешь! Ханна попыталась, но тряпочка выскользнула из ее руки, упав на колени. — Том? Я не знаю никакого Тома, — удивленно заметила девушка, наклоняя голову в другую сторону. Она двигалась так, будто ее суставы были не закреплены, будто она была свободно болтающейся марионеткой с ослабленными веревочками. — Да неужели? — подал голос мистер Махоуни. — И ты не помнишь, что в день той аварии он и его дружки были на заднем сидении машины, пьяные в дупель и отвлекали тебя от дороги? — Ах, Тооомм… — мягко простонала Ханна, будто бы узнавая его. — Да, да… Парень прикрыл рот рукой. Это не могло происходить на самом деле — это был больной бред сумасшедшего. Врачи предупреждали, что восстанавливаться она будет долго, возможно, останутся проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Но они никак не пророчили инвалидное кресло на всю жизнь и полностью помутившийся от травм рассудок! — У нее паралич. Повреждение позвоночного столба, — отрезал мистер Махоуни, словно циркулярка разрезала лед. — Разумеется, ты этого не знаешь, потому, что за все эти шесть лет от тебя было ни слуху ни духу! — Мистер Махоуни, я… — Том и сам не знал, что он собирался сейчас объяснять. Он не знал, нужно ли было говорить вообще хоть что-нибудь. Ханна стала похожа на высушенную старушку. Ее ноги были характерно тонкими, как у всех сидячих больных, с атрофировавшимися мышцами. Сухие руки потянулись и попытались что-то взять со стола. Миссис Махоуни дернула дочь за локоть, чтобы та прекратила делать это. — Я тебе сколько раз говорила, не пытаться брать посуду, ножи и спички? — Но ведь пять часов, я хочу попить чай! — Времени десять утра! — Миссис Махоуни в отчаянии отвела волосы с лица девочки, открывая его, — очнись, Ханна! Таблетки совсем перестали тебе помогать! Том увидел огромные уродливые рубцы на скулах и шее, покрывающие все тонкое тело. Шрамы от аварии, там где кожу пропороли осколки лобового стекла, и безумный, остановившийся взгляд. — Мистер, миссис Махоуни. Я не знал… Простите… — убито сказал Том. — Если есть что-то, что я могу для вас… — Найти дверь. Надеюсь, ты помнишь, где ее оставил, — ледяным тоном отсек Джордж Махоуни. Том понял, что ему действительно лучше не задерживаться. — Твою мать… — прошептал он уже на пороге, с трудом оборачиваясь назад. От болезненной атмосферы этого помещения его начало очень быстро и остро мутить — запах сумасшествия и лекарств был знаком ему, он уже видел похожую картину. У Йорга, когда навещал его в семь лет. — Мать твою, — Том продолжал уходить, быстрее от этого кошмарного зрелища, чувствуя, как в спину ему, все то время, что он бежал по дорожке, из окна кухни смотрел обвиняющий и тяжелый взгляд. Том остановил свою бешеную гонку только несколькими кварталами далее, на пути к центру города. Сердце его при этом не прекратило куда-то нестись, оно отбивало безумный такт. Билл ничего не писал в своих письмах — не говорил, что Ханна почти сошла с ума. У него всегда были дежурные формулировки «все хорошо», «ничего нового», «все нормально». Том едва мог отдышаться. Его приезд в город начался совсем не так как он ожидал, уверенность в том, что это была удачная мысль растаяла уже минут через пять после того, как он переступил порог дома Махоуни. Том прислонился к столбу, мимо которого проходил. Это было так странно — в его вспышках, в воспоминаниях, совсем недавно, Ханна была еще милой девчонкой, перед которой на ладони лежало все будущее. Она хорошо разбиралась в литературе, всегда хотела и сама стать писательницей, любила лошадей, своих друзей. Она не заслуживала такой жизни! Том лихорадочно соображал. По словам Билла, у Тайлера тоже было «все хорошо», жена и ребенок. Почему-то теперь это «хорошо» в восприятии приобрело совершенно неприятный, зловещий оттенок. Что-не вязалось во всей истории — маленький сонный городок стал каким-то неприветливым, одиноким, будто покинутым. Из него ушла часть жизни, которую Том привык ощущать тут раньше. Он огляделся. Картина словно изменилась, теперь, когда он увидел жизнь изнутри, он заметил — на улицах не было людей, все дороги — стылые и серые, земля покрыта тонкой ледяной корочкой. Только холодный ветер гулял по открытому пространству проезжей части и пешеходных зон. Было так странно, осознавать, что привычный ход вещей изменился настолько. Призраки прошлого, отголоски, тени — не люди… Все, что осталось от тех давно ушедших дней.All I thought I'd be, all I thought I'd find Staring back at me, am I blind. It's like it isn't there It's like it never was. I'm right in the middle between What I thought was real. Step back take a look at myself To reveal. It's just what I've become Can't believe that it's come to this (Prime Circle — What I’ve Become)
Том вывернул на другую улицу минут пятнадцать спустя, стараясь сделать свой шаг быстрее и скрыться от колючих порывов, налетающих с реки Снохомиш. Он решил проверить еще одну теорию. Дом Тайлера находился теперь в квартале, который считался самым бюджетным даже в крохотном Эверетте. Домики были маленькие, низенькие, в основном одноэтажные, почти без участка. Том еще издали увидел нужный ему коттедж. Из всех остальных домов он разительно выделялся – тем, что выглядел больше, как часть старой городской свалки. Вся небольшая площадка перед постройкой, а так же крыльцо и прилегающий кусок дорожки были завалены каким-то досками, шинами, бутылками, кусками рубероида, канистрами из-под бензина и прочим хламом, словно, Тайлер решил перенести некоторые концепты постройки старого шалаша и в свою обычную жизнь. Том фыркнул. Однако, прежде чем он дошел до крыльца, чтобы набраться сил и постучаться в дверь, та сама распахнулась. Было больше похоже, что ее выбили мощным ударом ноги, потому, что боковая планка с треском отвалилась, выпадая на улицу. Увидев это, Том нырнул за ближайший грузовик. — Проваливай отсюда, шлюха! — раздался громогласный окрик на всю округу и на крыльцо, прямо на глазах Тома, выскочила какая-то девушка, в одних пижамных штанах, маечке без рукавов, кутаясь в нечто, похожее на плед. Точнее, было больше похоже, что ее вытолкнули, поскольку она едва не потеряла равновесие и сделала несколько неловких шагов. — Тайлер, ты не можешь так поступить. Нам некуда идти! — крикнула она срывающимся голосом. На руках у нее был маленький ребенок, на вид не больше трех лет. Девочка надрывно кричала и плакала, так, что ее голос резонировал от пустых бочек и канистр, оглашая все окрестности. — Не говори мне, что я могу, женщина! — на крыльце показался коренастый парень, которого Том узнал безошибочно. Тайлер Мерфи не изменился внешне, он был крепкий, темноволосый, с грубыми, заостренными чертами лица. Разве только, татуировок немного прибавилось — они покрывали всю поверхность его рук. — Тайлер, ты вбил себе в голову всякий бред, — со слезами на глазах попыталась урезонить его девушка. — У тебя ребенок, очнись ты, сукин сын! Из своего укрытия Том увидел, что Тай был сильно пьян — в руке он, как и всегда, сжимал неизменный атрибут в виде бутылки пива. — Канайте вдвоем туда, где ты его наблудила! – Тайлер отстрелил сигаретный бычок в сторону. — Тайлер, пожалуйста! — в голосе брюнетки послышалась мольба. — Вали, сказал, — Тайлер смачно допил пиво, сделал последний глоток и мощным движением швырнул бутылку куда-то вправо, в гору такого же мусора. Ни слова больше не говоря, он осмотрелся по сторонам, словно проверяя, слышали ли их. Затем он зашел в дом и захлопнул дверь. Все стихло. В доме напротив, через дорогу, скрипнуло крыльцо, и полная женщина, в халате и бигуди под сеточкой, выскочила на улицу. — Мелисса. Боже милостивый, он опять тебя выгнал? — женщина положила руки девушке на плечи. — Пойдем, тебе надо в дом. Поживешь чуть-чуть у меня, — только и разобрал Том слова, отнесённые ветром в его сторону. Девушка всхлипывала и кивала. Полная женщина приобняла ее, перехватив на руки кричащего ребенка, и повела их обоих к себе. Через минуту они исчезли из поля зрения, а Том только уловил быстрое движение занавесок — Тайлер наблюдал все это время за происходящим из своей замусоренной норы. Он определенно не собирался ничего предпринимать. У Тома с детства была одна так и не сбывшаяся мечта — он всегда хотел отделать Тайлера Мерфи так, чтобы его мозги потом растекались по асфальту. Этому желанию не суждено было сбыться в прошлой жизни, а сейчас просто не хотелось пачкаться об эту скотину. Злость поднималась снизу. Том почувствовал на секунду, что его кожа готова зашипеть при соприкосновении с прохладным воздухом. По крайней мере, тут никаких сюрпризов. Тайлер родился сволочью с гнилой душой, ей же и помрет под какой-нибудь старой колодой на замшелой пригородной свалке. На негнущихся ногах Том развернулся и пошел прочь, подальше от этой мерзости. Ему надо было к Биллу, чтобы тот, мать его объяснил, что он считал в этих ситуациях «нормально» и «хорошо», потому, что Том чувствовал только запах разложения. Однако, если день должен быть полон сюрпризов, он таким и будет — до самого конца. Когда Том, злой и замерзший, добрел до мастерской Гордона, его встретило совершенно новое здание. Там теперь стоял какой-то склад, никаких вывесок, ни звонка на двери, хоть каких-то обозначений. Это был пустынный островок хромированной стали и грязного стекла посреди моря асфальта. Место казалось одиноким и заброшенным, хотя Том не был уверен, что попросту не проецирует собственные чувства на строение. Ему пришлось колошматить в дверь довольно долго — кулаком, ладонью, кроссовком, в надежде, что хоть кто-то откроет ему и пояснит, куда делся Эверетт — такой, каким он привык его видеть. Такой, в каком прошло его детство. — Хуле надо? — дверь резко открылась и из здания появился какой-то мужик в синем комбинезоне. — Здравствуйте. Мне нужны Гордон или Уильям Мёрфи, — сказал Том, поправляя рюкзак на плече. Том попытался заглянуть через плечо мужика внутрь помещения. Это было несложно, поскольку тот был ниже на полголовы. Последовал сильный толок, который отодвинул парня на пару шагов от заветной цели. — Их нет, — незнакомец скрестил руки на груди, давая понять, что трюк не следует повторять. — Слушайте, — потерял терпение утренний гость. — Эта мастерская принадлежала отцу моего друга. Где они теперь? — Суббота, парень. Десять часов. Наверное, они дома отсыпаются, как все нормальные люди. Чего и тебе желаю! — мужик посмотрел на него, как на назойливого жука. — Здесь давно ничего нет, здесь теперь продовольственный склад. Храним замороженные продукты для супермаркета. Уже больше года на этом месте. — Но… — Том захлопал глазами, ошарашенный подобного рода информацией, — есть тут кто-то, кто мог бы подсказать, куда они ушли? — Это не ко мне. Моя смена заканчивается через полчаса. Придут ребята — они из стареньких. Может, расскажут тебе. А сейчас отвали, надо проверить температуру рефрижераторов и сдать пост, — мужик грубо отодвинул Тома и просто захлопнул дверь. — Супер, — парень гневно пнул деревянный ящик. С ними-то что случилось? Мастерская была всем, чем жил Гордон. Когда-то он вкладывал в нее столько сил, что было похоже будто он там живет. В былые времена Билл с Тайлером были предоставлены сами себе большую часть времени их отцу попросту было некогда смотреть за ними. Все, что он делал — только зарабатывал деньги на их существование. Он готовил Билла и Тая подхватить его дело, в конце концов! Мастерская не могла закрыться просто так — братья уже были не дети, должны были работать тут, как он им и пророчил! И где же тогда был сам Гордон? Том придумал только один ответ — они куда-то переехали. Может, хоть у них дело пошло на лад? Том решил подождать полчаса и спросить у сменщиков того мужика, куда съехала мастерская. Больше идей не было. Он огляделся и, найдя себе железную бочку, приземлился прямо на нее и приготовился к нудному ожиданию. Другие работники склада оказались чуть приветливее, возможно потому что пребывали немного под градусом. Из их рассказа Том узнал леденящие душу подробности: — Парень, продали мастерскую — давно уже. За неуплату долгов, — поделился с ним высокий, худощавый на вид молодой человек старше всего лишь на несколько лет. Все его лицо было покрыто красной сеточкой прыщиков, — Гордон давно не работает, он спился от безысходности. Том похолодел от этих слов. — А Билл? — кровь глухо билась у него в ушах. — Сын его переехал в центр города. Есть там одна закусочная, «У Ларри». Месяц назад я его видел там — проверь сам, может, он еще работает. «Закусочная. Спился. Продали за долги» — бессмысленный поток слов путался у Тома в голове. Он поблагодарил парня, улыбнувшись ему одним уголком губ. Да уж. Ничего не скажи. Все действительно хорошо!