Когда мимо проехал грузовик, разгоняя морозный зимний воздух паром, Том перешел дорогу. Он боялся разочарования, но уже не останавливался на пути к правде.
Ему было нужно это, после всего, что он узнал — просто убедиться, что Билл в порядке, потому, что про его семью и друзей этого точно не скажешь.
Дождавшись автобуса, Том прошел в середину салона, пытаясь собраться с мыслями и по пути придумать, какие вопросы он хотел бы задать лучшему другу сперва. Например, неплохо подошло бы: «Билл, почему ты мне ничего не сказал?»
Том решил, что начнет именно с него. Сразу же, как только отловит лучшего друга, если тот, конечно, действительно в закусочной.
На сей раз Тому повезло, если можно было так сказать. Забегаловка отбрасывала маслянистый свет, собиравшийся вокруг нее, словно лужа подтаявшего воска, а над входом светились ярко розовые неоновые буквы, пульсировавшие без всякого ритма.
Том увидел Билла из-за стеклянных дверей, и сердце, как по заказу, сразу же забилось быстрее, заставляя пальцы импульсивно сжаться.
Билл был тут. Тот парень со склада оказался прав — он работал официантом в дешевой закусочной. Том никогда не представлял его себе в этой роли — такого утонченного и хрупкого, чужого в этой среде.
Билл был одет в форму — желтую рубашку и брюки. Зеленый передник, немного перемазанный в кетчупе и соусах был повязан вокруг его талии. Рукава рубашки закатаны по локоть, черные волосы завязаны в хвост и перекинуты через плечо. Они сильно отросли, раньше он носил их длиной по шею, а сейчас пряди доставали почти до самых лопаток.
Том замер. Он видел его так часто в последнее время, в своих воспоминаниях, возвращался к нему в мыслях, что сейчас, встретить его настоящего было немного странно.
Он был все такой же красивый. Несмотря на усталость, несмотря на четыре тарелки, с которыми он балансировал, ловко лавируя между столиков и общий не очень счастливый вид — Билл был все тот же.
Том прислонился лбом к стеклу, жадно отлавливая каждое его движение. Он не отдавал себе отчет, как на самом деле все это время скучал по нему. Почему сейчас это чувство так обострилось?
Вот бы снова увидеть его улыбку. Должно же быть хоть что-нибудь хорошего во всем этом дерьме?
Билл сейчас был сильно занят, как ни странно «У Ларри» субботним утром наблюдался аншлаг — столики не пустовали. Брюнет носился от одного к другому кометой, вежливо склоняя голову, слушая заказы, принимая тарелки, стаканы, принося новые, прикрепляя бумажки с заказами на вертушку, за которой несколько поваров в темпе пытались поджарить стейки.
Том любовался им, его грациозными, плавными движениями. Мороз на улице уже не казался ему таким сильным — Билл отвлек все его внимание. Очарование утонченного брюнета никуда не делось, а Том все еще не мог смотреть на него спокойно.
Он моргнул, стараясь переключиться. Он не знал, как ему лучше поступить — зайти внутрь или подкараулить друга снаружи? Сейчас им явно не удалось бы поговорить.
Дверь заведения внезапно распахнулась и извергла из себя двух неопрятного вида толстяков во фланелевых рубашках и бейсболках.
— За каким хреном мы остановились в этой рыгаловке? — прохрипел один из них. — Еда здесь воняет.
Другой мужик пожал плечами:
— Это единственное нормальное место на пятьдесят миль. Хотя ты прав: жратва у них, как жареная блевотина.
Посетители засмеялись. Их голоса затихали по мере того, как они удалялись вверх по пустынной прохладной улице.
Сердце Тома упало. Стало неприятно и тоскливо. Он не хотел бы найти Билла в таком месте, где его не ценили и вряд ли хорошо платили.
Том снова увидел пробежавший по залу светлый силуэт, мелькнувший, подобно солнечному лучику в грязном окне.
Решительность зайти внутрь медленно угасала. Что сказать Биллу после всего? «Привет, я так рад тебя видеть»? «Привет, я просто проходил мимо, случайно заметил тебя»? «Привет, Билл, я ненадолго, мне нужны еще некоторые подробности моего прошлого, ты не подскажешь?»
Неожиданно что-то произошло. Билл неловко развернулся и его правая рука дрогнула. Том только сейчас заметил, что она все еще была в напульснике, но по крайней мере он снова мог управлять ей.
В один миг что-то подвело парня. Звук разбитого стекла донесся даже до Тома. Порция яичницы с беконом, разлетаясь и разбрызгивая масло, полетела на пол, плюхнувшись на кафель со смачным шлепком.
Том сам не понял, как это получилось. В следующую секунду он уже влетел внутрь, поддавшись внутреннему порыву.
Паника мелькнула в карих глазах, Мерфи был слишком занят, чтобы заметить вошедшего. Том видел, как он покраснел от смущения, наклоняясь, чтобы быстрее собрать осколки под пристальными взглядами посетителей, недовольными криками повара и смехом компании подростков, что сидела в дальнем углу.
Теплые пальцы легли на запястье и длинноволосый брюнет изумленно замер, увидев эту руку. Он смотрел на нее с несколько секунд, прежде, чем до него начало что-то доходить. Он медленно поднял взгляд.
Тому на секунду показалось, что его ошпарило кипятком. Он утонул в его глазах, которые снова смотрели на него. По-настоящему. В реальной жизни.
Во рту стало сухо.
— Том, — прошептали Билл, который от неожиданности снова выронил все, что успел собрать.
— Билл, я… привет… давай я тебе помогу… — неуклюже пробормотал неожиданный посетитель.
Билл открыл рот и отвел со лба прядь темных волос.
— Мерфи! Я тебя уволю, если ты будешь жопу просиживать и колотить посуду! Убери все это дерьмо и возвращайся обратно к работе! — раздался гневный окрик. Повар показывал на брюнета пальцем и что-то быстро шептал мужчине в черных брюках и голубой рубашке, который подошел к нему.
Том окинул их неприязненным взглядом.
Однако, от его окрика, Билл словно очнулся. К удивлению Тома взгляд его тут же стал ровным и спокойным, будто стена выросла в сознании брюнета, отгораживая его от этого внезапного вторжения.
— Не надо… — прошептал он, — я сам уберу все.
Он мягко снял пальцы Тома со своего запястья. Его ненакрашенные глаза опустились в пол. Немного подрагивая, он начал собирать осколки на поднос.
Том почувствовал себя удивительно неловко. Все смотрели на них, мама с дочкой за соседним столиком. Какая-то женщина в углу. Подростки у окна хихикали, показывая на них пальцами. Тому захотелось, чтобы все они занялись своими делами.
— Билл, я…
— Том, сядь за столик. Хорошо? Я сейчас приду, приму твой заказ.
Через несколько секунд Билл уже исчез из поля зрения, как будто призрак, не лучше тех, что Том видел в своей памяти.
Он сгорал от стыда. Было глупо полагать, что Билл кинется на него с объятиями прямо в кафе, но его прохладный тон и дежурная улыбка задели Тома.
Мёрфи нарисовался около столика через пару минут, глаза его были опущены и ресницы подрагивали в отблесках искусственного освещения. Он казался бледным в своей желтой униформе, напоминавшей о пятидесятых. Растрепанные волосы выбились из хвостика, падая на уставшее и вспотевшее лицо.
— Приветствуем вас «У Ларри». Что я могу вам принести? — дежурно спросил он, не отрываясь от блокнота.
— Билл, прекрати этот цирк, — Том протянул руку и схватил его за край фартука. — Мне надо с тобой поговорить, пожалуйста!
Слова срывались быстрее, чем он успевал их контролировать. Такой отстраненный стиль общения неимоверно его раздражал. Единственное светлое пятнышко в этом затхлом призрачном городе, его лучший друг был похож на угасающий уголек в камине.
— Том, после смены. Тебе нужно сделать заказ иначе хозяин будет ругаться, столики сегодня нарасхват.
— Кофе, — отмахнулся Том. — Во сколько ты освободишься?
— В восемь кончается моя смена… — быстро записав, Билл оторвал листик, чтобы приклеить его к вертушке для заказов.
— Я буду ждать тебя.
Услышав это, Мерфи удалился, так и не посмев посмотреть на него, а Том почувствовал себя так, будто его облили ведром ледяной воды. В этом кафе, среди суеты, громких разговоров и сальных взглядов он ощутил, что хочет в душ.
Беспорядочные картинки сегодняшнего дня проносились мимо, как рваные желтые листья по осени, было трудно их сосчитать и даже рассмотреть.
Перевернутая инвалидная коляска. Капающая с руки кровь. Мерзлые и неродные улицы городка, который был домом всего лишь шесть лет назад. Бессердечная, скошенная набок улыбочка Тайлера. Девушка с ребенком на руках. Расколовшаяся тарелка с размазанной яичницей, опущенные темные ресницы и потухший взгляд уставших карих глаз. Вот что от этого осталось.
Том упорно сидел и ждал до восьми. Он не собирался никуда уходить, потому что боялся найти еще что-нибудь и потерять из виду Билла.
Через сигаретный дым и запах прогорклого жира, Том ловил движения знакомой фигуры, не мог оторвать от него глаз, все смотрел, как Мерфи ходит между столиков с быстротой молнии, стараясь успеть везде.
— Эй милочка, — какой-то мужик внезапно ухватил Билла за руку.
Том в этот момент отвлекся на табличку со специальными предложениями ресторана и уловил момент, как все произошло.
— Это, по-твоему, говядина? — посетитель указал Биллу на еду.
Тот повел плечом.
— Вы заказывали стейк. Я принес стейк.
Мужик с отвращением посмотрел на него.
— Так ты еще и пацан? Педик. Я не хочу, чтобы меня обслуживали гомики!
Лицо Билла оставалось непроницаемым, хотя в глазах сверкнула ненависть.
— Я позову другого официанта, секунду, — с достоинством сказал он.
— Не трудись, сопляк… Нет никакого желания жрать эту подметку, — здоровяк встал, вырастая прямо перед ним.
Взяв свою тарелку, он приложил ее прямо к груди Билла, так, что жирное мясо проехалось по майке, оставляя там пятна от кетчупа и прилепленные ломтики картошки фри.
Том едва не лопнул от бешенства. В мгновение ока он оказался около мужика, хватая его за шкирку. Злость и усталость брали свое — он потерял контроль над ситуацией, наматывая его футболку на кулак.
— Извинись перед ним, сейчас же, — процедил он таким тоном, что на них обернулось сразу ползала, — тебе никто не давал права так разговаривать с ним.
Мужик опешил, лишь на секунду. Впрочем, еще через секунду он уже улыбался сальной улыбочкой.
— А… Вот и второй нашелся.
— Извинись перед ним, – Том, все еще держал его за шкирку. Мужик был старше и крепче, но Том был очень зол.
— Том, — Билл очнулся от ступора. — Немедленно перестань. Отпусти его, пока менеджер не пришел!
— Только после того, как ты услышишь извинения, — твердо отрезал друг.
— Извиниться. Конечно… — мужик посмотрел вниз, нехорошо усмехаясь. В следующую секунду Том, не ожидающий атаки, согнулся пополам, мощно получив под дых каменным кулаком. — Извинений хотите, педики? Вот тебе мои извинения.
— Омпх… — выдохнул Том, получив коленом в челюсть. Он тут же почувствовал привкус жидкого металла на языке.
— Том, стой! — было последнее, что он слышал, перед тем как в его голове со взрывным «лязг!» лопнула цепь, держащая его выдержку на привязи.
— Ах ты сука, — вышел из себя парень.
Мужик полетел на столик, где только что сидел, и обжигающе горячий кофе потек по его лысине. Он завизжал, как резаная свинья. Том наносил удар за ударом не слыша криков за своей спиной, не слыша, как голос менеджера гаркнул на все кафе:
— Мерфи! Опять ты и твои дружки?
Том был как не в себе, пот застилал глаза, и мужик, не ожидающий такой атаки получил еще и еще, под ребра, по лицу, под дых. Он хрипел и пыхтел, отплевываясь от крови пока чьи-то сильные руки оттаскивали Тома за плечи.
— А ну вон из моего кафе. И ты Мерфи, проваливай! От тебя одни неприятности, в этом городе достаточно тех, кто будет ценить свою работу!
И уже в следующую секунду Том и Билл, оба, нежным тычком были выставлены вон на холодный воздух.
Том учащенно и тяжело дышал. Он выглядел как бык на родео, эффекта добавляла идущая из разбитого носа кровь и порванная куртка. Билл посмотрел на него очень пристально.
— Билл… — Том прикрыл рот ладонью, поняв, что произошло.
Глаза брюнета тускло блеснули в свете мигающей вывески ресторана.
— Спасибо за помощь, Том. Ты как всегда вовремя.
— Прости, я не специально! Этот мужик оскорбил тебя, я не…
— Какого хрена ты приперся, а? — перебил его Билл, отряхивая с майки остатки еды. Раздражение в голосе сменило все остальные эмоции, только оно слышалось сейчас сильнее всего.
— Я… Билл, мне нужно было с тобой поговорить, — пробубнил Том себе под нос, не представляя как он сейчас начнет спрашивать то, что хотел спросить. Он чувствовал себя невероятно глупо, стоя на ледяном ветру, с лучшим другом, которого не видел шесть лет и которого только что уволили по его милости. Все шло не так.
— Нужно поговорить. — Билл усмехнулся. — Говори. Пять минут у тебя есть, после этого я пойду обратно и попробую упросить Ларри не увольнять меня.
— Я… не думаю что он тебя уволит, — промямлил Том вялое оправдание.
Билл скрестил руки на груди, испепеляя его взглядом.
— Пять минут пошли.
— Ладно, ладно, я виноват, хорошо?! Не смотри так на меня, пожалуйста. Ты знаешь я никогда не мог смотреть, как тебя обижают!
Что-то мелькнуло во взгляде. Неужели, понимание или воспоминание?
Билл расслабился, опуская плечи, а Том выдохнул. Пронесло. Похоже, он сказал правильную вещь.
— Серьезно, Том, что тебе тут нужно?
— Мы сможем присесть где-нибудь? Или пройтись?
Зубы Билла начали отбивать дробь. Он смотрел на Тома уже совсем не злобно, скорее вымученно. В выражении его лица отчетливо читалось: «Ты ведь все равно не отстанешь?»
— Пожалуйста, — поднажал Том.
— Мне надо в подсобку. За вещами.
Том кивнул. Билл появился через десять минут, в вываренных джинсах и потрепанной куртке, тихий и молчаливый. Как и повелось сегодня, с момента встречи, он предпочитал не смотреть в глаза. Он вдохнул холодный воздух и запустил пальцы во взъерошенные волосы, распуская хвостик. Том проследил за тем, как пряди рассыпались по его плечам густой, блестящей копной.
— Ты… Пойдем пройдемся до дома? Тут недалеко. Не думаю, что тебе стоит разговаривать с боссом сегодня, — предложил он, непроизвольно провожая взглядом его движения.
— Смотря, что ты называешь домом.
Билл достал сигареты. Он прикурил и слабый огонек осветил на секунду его лицо. Было уже часов пять вечера и на улице начало темнеть.
— Что я называю домом? Виктор Плейс?
— Я уже давно не живу на Виктор Плейс, Том. Уже примерно полтора года.
— В смысле? Ты не живешь с Гордоном?
— После того как он спился? Упаси. Я живу… жил… в двух кварталах от работы. Поскольку работы у меня теперь нет, я не могу сказать точно.
Глянув на Тома, Билл побрел по улице, отставляя сигарету в сторону. Дымок потянулся за ним в прозрачном воздухе.
— С Гордоном совсем плохо? — Том нагнал его и пошел рядом.
— Не знаю. Я официально отказался от его опеки. Тайлер ушел, я тоже решил, что пора прекратить зависеть от него. Он только пьет и блюет, не на что там смотреть. Полгода назад юрист выдал мне все документы.
— Хоть одна хорошая новость за сегодня, — невпопад буркнул Том.
Острый взгляд был ему ответом.
— Я рад, что тебя это порадовало.
— Билл, — Том прищурился от табачного дыма и взял друга под локоть. — Почему ты никогда не говорил об этом? Ты всегда ограничивался одним «все нормально» и «все хорошо»!
— Все хорошо, — Билл пожал плечами, непроницаемо посмотрев на него.
— Билл. Ханна - инвалид. Твой брат — сумасшедший, выгоняет жену с ребенком на улицу. А ты…
— Что я, Том? — Билл резко обернулся, так что его взгляд прошил Тома волной льда. — Ты хотел сказать жалкий, ни на что не способный, а теперь еще и безработный? Это?
— Я никогда не думал так про тебя. И ты это знаешь. Ты всегда был и остаешься для меня…
— Самым лучшим, я помню, Том. Вместе навсегда. Лучшие друзья. По жизни до гроба. Ты мне очень часто об этом напоминал в последнее время!
Том чувствовал, что начинает не выдерживать такую беседу. Он не понимал, как разговаривать с этим парнем. Его Билл никогда не был таким язвительным.
— Почему ты не сказал, что у тебя проблемы? Я бы помог!
Билл просто продолжал движение по улице.
— Писать о чем? Я закончил школу. Поступил в институт… Рука так и не начала действовать полноценно и отец уволил меня из автосервиса потому, что я не мог делать практически ничего, что ему было нужно. Он сказал, ему не нужен такой сын. Я подал в суд, мне на тот момент уже было восемнадцать, отозвал легально его документы на отцовство. Процесс тянулся долго. Я переехал сюда. Живу в своей квартире, которую снимаю в полцены у друзей. Работаю …работал, официантом, потому, что мало что могу делать с неоконченным образованием. Бастер умер три года назад от паралича. Все отлично. Я жив? Значит, жизнь продолжается, — он закончил свою тираду.
На всем отрезке пути он ни разу не повернулся к Тому, которому показалось, что ему отвесили пощечину. Лучше бы Билл так и сделал.
— Билл, мне очень жаль. Бастера и Гордона, который никогда не ценил тебя, как сына.
— Проехали. Это уже прошлое, — буркнул Билл, не желая дальше копаться в своей невеселой истории. — Как твои дела? Гарвард? Подружка?
Том ответил с неохотой:
— Гарвард - да. С отличием, если дотяну. Подружки нет. Поверишь ты или нет, не хочу никого видеть рядом с собой. Ни с кем не имел отношений с уезда из Эверетта.
Билл никак не отреагировал.
— Ты всегда хотел такой жизни. Поздравляю. Ты вроде хотел что-то у меня спросить?
— Хотел, но честно не знаю, как ты примешь это.
Впервые в жизни Том готов был признать — ему некомфортно с лучшим другом.
— Я тебя слушаю. Валяй.
— Билл, помнишь? Не могу поверить, что на самом деле спрашиваю это, но… Ты можешь описать мне то утро, когда Тайлер подрался с полицией… Хоть что-нибудь из этого?
Билл посмотрел на него так, словно Том прямо на его глазах вырастил на лбу третий глаз.
— Ты приехал сюда ради того, чтобы спросить меня, о Тайлере? И дне, который был шесть лет назад?
— Да, — твердо кивнул Том.
Билл аккуратно поправил свою куртку. Ему пришлось некоторое время повозиться с молнией, руки его немного дрожали от злости.
— Ты потрясающий, Том. Я всегда тебе это говорил, — сказал он, когда смог справиться с собой. — Тебе реально важно именно это?
Том упрямо кивнул. Глаза Билла сузились.
— Прекрасно. Мы сидели в подвале. Тайлер хотел пойти погулять. Потом ты зачем-то нарочно прижег себе руку сигаретой и мы все бегали в поисках мази от ожогов. Потом… — Билл ничего не выражающим тоном продолжил перечислять какие-то еще факты, но Том уже не слушал его.
Это был момент, когда асфальт вздыбился и изо всех сил ударил его по лбу — ощущения были именно такие.
— Билл, стой. Что ты сказал? Повтори?
— Что именно? — Билл раздраженно поднял бровь. — Ты прижег себе руку. Сколько раз еще я должен напоминать тебе? Посмотри на свой шрам.
Том прикрыл глаза. Вот оно. Билл не мог знать про ожог. Этого никогда не было в реальном времени!
— Твою же мать, — Том прикрыл рукой глаза. — И все же это просто не укладывается у меня в голове!
Мерфи пригляделся к нему. Старый приятель выглядел бледным.
— Том? С тобой все хорошо? — безэмоционально поинтересовался он, затягиваясь сигаретой.
— Билл. Что если я скажу тебе одну вещь, — когда Том посмотрел на него, в его лице читалось глубокое сомнение. — Я изменил прошлое. Не все, но какую-то его часть. Ты бы мог в такое поверить? Только обещай не звонить в полицию или скорую, — Том выставил руки в свою защиту.
— Скажи честно… ты не… толкаешь наркотики? — Билл подозрительно прищурился.
— Нет. Нет, нет, нет, все гораздо сложнее!
Том притянул друга за шиворот и потащил к ближайшей лавочке, мимо которой они проходили.
Он в деталях рассказал Биллу про затмения, про припадки и про их возвращение, не утаивая ничего. Он знал, Билл должен понять, он всегда понимал, пусть годы и отдалили его настолько, что он изменился до неузнаваемости.
Том, перебивая сам себя, бурно жестикулируя, посвятил его во все, не утаивая даже путешествие обратно.
— Ты представляешь, что это значит, Билл? — он затянулся уже четвертой сигаретой, которые, сам того не замечая принялся таскать из пачки друга. — Это же целый шаг в науке! И даже мы можем изменить наши жизни!
Было трудно сказать, поверил Билл или нет. Когда он заговорил, тон его звучал совершенно ровно.
— Том, даже если это и так. Ты не можешь делать этого. То, что было, уже никогда к нам не вернется.
— Ты не прав, — Том улыбнулся ему загадочной улыбкой ученого на пороге глобального открытия. — Все можно изменить.
На этих словах Билл все же нахмурился. Кажется, разговор начал ему надоедать.
— Знаешь что? Ты уверен, что тебе это подвластно? Как ты можешь менять судьбы, если ты не можешь нести ответственности даже за свои слова?
— О чем ты?
— О чем я, — горькая усмешка, — Тебя не было шесть лет! Теперь ты возвращаешься, весь в своих провалах и научных теориях. И говоришь мне, что готов менять жизни. Знаешь, что я тебе скажу? Тебе не нужен для этого дневник. Для начала, ты можешь просто не совершать ошибок впредь! Ты мог приехать ко мне хоть раз и посмотреть своими глазами, как я гнию здесь без тебя!
Выпалив это, Билл замолчал, а Том наконец увидел его — того его, которого он знал. Билл показал свои истинные чувства.
— Я не мог. Мать держала меня под контролем первое время, ты же знаешь…
— Тебе исполнилось восемнадцать, насколько я помню, уже три года назад! Не так ли?
Том молчал.
— Нечего сказать?
— Я разбирался в себе. Я хотел заняться психиатрией, Билл. Ты знаешь, как это было важно для меня, — только и смог тихо ответить Том.
— Важно для тебя. Знаешь что? — Билл поднялся на ноги. — Я не хочу слушать этот бред. Ты сделал уже все, что мог. Прости, я не смогу тебе помочь. Тебе нечего искать дорогу, туда, куда она больше не ведет!
Прежде, чем он ушел, Том все же вскочил на ноги и схватил его за руку, развернув к себе. Билл обернулся. Том не хотел отпускать его так.
— Билл, прошу тебя, хватит меня мучить. Я скучал по тебе! Ты не знаешь, через что я прошел, думая о тебе ночами, мечтая, чтобы ты снова оказался рядом!
— Могу себе представить!
— Пожалуйста. Поехали со мной, — Том хотел притянуть его ближе. Он ощутил знакомое тепло, исходящее от этого парня, чувствовал его руку в своей. — Я вернулся за тобой!
Это длилось с секунду.
— Оставь меня, Том, — в глазах Билла скользнула боль. — Ты не вернулся… это не возвращение. Ты вернулся только потому, что тебе было нужно, потому что ты хочешь разобраться в себе! Ты оставил меня так легко, почему бы тебе не сделать это снова?
Голос Билла зазвенел от поднимающейся обиды, когда он сделал шаг назад к мерзлой дороге, спускаясь к тротуару.
— Ты зря приперся сюда черт знает откуда, чтобы поднять со дна всю эту муть!
Сказав это, он развернулся и пошел прочь, к огням Эверетта, что оставались вдалеке. Последнее, что он сделал, толкнул друга в грудь. Под своими пальцами Том почувствовал какую-то бумажку.
— До встречи, Том. В следующей жизни!
Больше Билл не обернулся назад. Он ускорял шаг, исчезая в ночи. Том развернул послание.
Я за тобой вернусь…
Вот что гласили знакомые до боли строки.
You'll never change. You'll leave again.
The answer is in the past behind us, all that I recall is pain.
The joy you'd take. All I gave. And here you are needing a friend?
From pain came my stregnth; now this ends.
Here's my heart, so cold, I've never forgotten how easily
you walked away from me
(Remember the Fall — Walk Away)
