Short list

Первый опыт написания своеобразной групповушки. Опять нечто странное, я даже не знаю, как все это назвать... собственно, по названию сами поймете, автор упоролся)))))) Странно чувствует себя Исин, просыпаясь утром, окруженный башнями. Причем в прямом смысле. Башня номер один – дуичжан Ифань, башня номер два – хэппи вирус Чанель. Причем оба скинули на него свои ноги и руки, так что бедному танцору просто не вылезти из их крепких объятий. Теоретически не вылезти. Да и нет желания, потому что тепло, уютно и безопасно. Ифань снова во сне разговаривает, только уже не про сорта яблок, а про что-то вроде «Zhè shì wǒ de dú jiǎo shòu», «Wǒ bù huì fēnxiǎng», «Lái ba, jiù zhè yīc컕*. И это только то, что было на китайском. Адскую смесь корейского и английского вообще никто не мог понять. Чанни на удивление спал спокойнее своего китайского рэп-друга, то есть, теоретически спокойнее. Он же во сне не следил за тем, что вытворяли его руки. А эти самые шаловливые конечности медленно, но верно ползли ниже положенного. И только Чжан собрался аккуратно их отодвинуть, как сверху приземлились еще руки. О, это называется «Ифань проснулся, но не проснулся». Исин тихонько, но очень горестно вздохнул. Ну когда же его прекратят делить, а? - Цаньлэ, - хрипло спросил Крис. – Куда ты руки тянешь, dumbass? - Туда же, куда и ты, - намного ниже, чем китаец, ответил Чанель и открыл глаза. – Так что сам сначала ответь. - Это мой Исин, - почти прорычал Ву. - И мой тоже, - парировал Пак. - Неправда! – возмутился предмет спора. - Я мамин. Хотите, позвоню ей и спрошу? - Ты с ума сошел? – обалдел дуичжан. – Как ты ей это объяснишь? Мам, меня тут Ифань с Чанелем делят? Да, мам, я сплю с ними обоими, это нормально, правда! Да она же с ума сойдет и заберет тебя! - А это очень, очень плохо, - добавил Чанни. – Мы не хотим, чтобы тебя забирали. - Так вот и не делите! – Исин сел, сбрасывая их конечности с себя. – Иначе плюну на вас обоих и уйду к Лухану! Может, хоть там высплюсь. На него тут же посмотрели оч-чень недовольными взглядами. Исин похолодел, внутреннее чутье подсказывало ему, что нужно бежать. Подальше. Или спрятаться понадежнее. Когда возмущенные произволом обычно тихого Лэя башни надвинулись на него, он умудрился как-то проскочить между ними и со всей дури ломануться в комнату к единственному спасенью. Хотя это была и его комната. И там был его друг, который проснулся от топота, среагировал мгновенно, запуская Исина под свое одеяло и почти полностью блокируя к нему подход. Поэтому, когда две башни вбежали в покои Лухана и Лэя, их встретил самый страшный режим Лулу – Очень Злой Олень или ОЗО. Внешне хрупкий, маленький и весь такой невинный… но теперь его глаза горели смертоубийственным пламенем. - Вы опять? – прошипел он. – Опять делите Исина? Сколько раз вам говорить, чтобы так не делали? Я же вас скоро убивать начну, бессовестные вы башни! - Гэгэ, - начал Чанель. – Ты нас прости, но не мог бы ты выпустить Исина? - Не мог, - Лухан покровительственно положил руку на свернувшегося под одеялом танцора, как бы заявляя, что теперь парень под его защитой. – Вы с ним разговаривать не умеете. - Но мы его любим, - резонно заметил Крис, складывая на груди руки. Он, конечно, мог бы вести себя сейчас как дуичжан, но в случае с Исином Лухан становился фурией, мог даже испинать (было и такое, в частности, доставалось Бэкхену). - Так любите нормально! А не пилите! Все, я сказал это в последний раз. Еще одна попытка – и я его точно себе заберу. Исин, почувствовав, что больше его делить не будут, выполз из-под одеяла. Правда, от этого наэлектризовались волосы танцора, и вид у него был очень умильный… это было заметно по трем лицам, выражающим одну фразу на всех «айгу, какой милаш». «Милаш» попыхтел-попыхтел, но долго злиться на свои башни он не мог, поэтому пришлось идти с ними обратно. А вот это уже изначально было проблемой, потому что Чанель очень любил обниматься с Исином, когда они шли втроем. Крис, естественно, злился и крепко-крепко держал его за руку. В такие моменты Чжан чувствовал себя совсем неуютно. Аккуратно, чтобы не обидеть парней, он высвободился и уселся по-турецки на пол, прямо на их матрац. - Так, я устал. Ребята, хватит меня ревновать. Пожалуйста. - Не могу, - развел руками Ифань. Исин обвиняюще ткнул в него пальцем. - Но ты сам согласился на все это! Ты ничего не сказал, когда Цаньлэ начал проявлять ко мне интерес! Так что на себя и приходи! - Исин… - начал вышеназванный Цаньлэ. – Ты тоже не был против. - Да, я и сейчас не против, потому что люблю вас обоих. - Но кого-то все-таки больше, - заметил Крис. – Не мог бы ты сказать, кого именно? - Не мог бы, - отказался Исин. – Потому что одинаково. Я не могу, понимаете? Вы для меня одинаково любимы. - То есть, если Чанель тебя - чисто гипотетически, конечно,- бросит, то ты… - Мне будет плохо, - кивнул Исин. – Поэтому я вас обоих отдам Лухану, если вы меня обидите. - Понятно, не злись, - со смешком сказал Крис, притягивая к себе их ненормального единорога, потом крепко и сладко целуя. Чанель встает позади танцора, поглаживая его чувствительную шею, а тот вздрагивает. - Цаньлэ, ну хватит, - попросил он. – Мне же щекотно. - Это месть, - зловещим голосом заявляет Хэппи Вирус и притягивает к себе на плечо голову Исина, чтобы поцеловать его. Они такие разные… внешне грубоватый, весь такой холодный Крис, который на самом деле очень заботливый и нежный, он даже танцевать ради Исина учится! А Чанни не всегда чересчур веселый, или упоротый, как шутил Бэкхен, он умеет быть серьезным. И обе башни его любят. Очень любят. Но что за чувства между ними самими, без него? Исин вздрагивает в очередной раз и рискует спросить. Наконец-то. - Ифань, Цаньлэ… а вы друг друга любите? - Ох, любим, конечно,- хмыкает Крис. – Если бы не любил его, то фиг подпустил бы к тебе! А еще я его тоже ревную. - Да-да, я его тоже люблю, - коротко целует Ву в губы довольный Чанель. – Наконец-то ты спросил, а то мне надоело его целовать втихаря от тебя. - Придурки, - довольно смеется Исин, прижимаясь сразу к обоим. То есть, это они к нему прижимаются, но разница-то какая? Придурки – это слишком мягко про них, правда? • это мой единорог; не буду я им делиться; ладно, только один раз (кит.)