Short list

И все-таки я люблю писать про свое ОТП, Криспи Лэйс, что уж тут поделать. А еще я люблю Криса вместе с детьми в фанфиках (в последнее время). Знаю, это неактуально, но все же… - Ты слышал новость, Исин? – Джиа, вытащив изо рта чупа-чупс, пихнула парня плечом. – О нашем общем знакомом Ву Ифане. - Он женился, я в курсе, - Чжан подавил в себе желание отмахнуться от девушки, чтобы та не мешала составлять бухгалтерские проводки. - Это не актуально, - от него явно не собирались отставать, подсаживаясь еще ближе. – А ты в курсе, что у него дочка родилась? - Рад за него. - Исин, а он теперь отец-одиночка, его жена бросила и ушла к другому. - Так, - Исин отодвинул Джиа вместе со стулом. – Я работаю тут, вообще-то, так что не мешай и оставь меня в покое. Мне неинтересны жизненные перипетии в жизни Криса. - Господи, что он тебе такого сделал, что ты зовешь его не по настоящему имени, как все его друзья, а подобно остальным… и почему ты так себя ведешь? - Ты здесь, чтобы обсудить мое поведение? – во взгляде младшего читался сарказм. – Я могу все-таки вернуться к работе? - Ты как был букой, так им и останешься! – девушка встала на ноги, отталкивая стул. – И как в школе, с тобой тут никто дружить не будет! И она стремительно ушла, так и не услышав слова Исина, то, о чем все всегда умалчивали. - А я не сплетник, в отличие от тебя. И это было истинной правдой. Еще в школе было так. Тихий, замкнутый Исин, увлекающийся танцами, был изгоем в классе. Его акцент с Чаншу вечно всех смешил. Всех, кроме пресловутого Ву Ифаня, именующего себя Крисом. Так, на американский (ну, или канадский) манер. Последний старался поддерживать парня, всегда садился рядом с ним, иногда даже защищал. Конечно, между ним и Исином завязалась крепкая дружба, которая не прекратилась, даже когда старший уехал в Канаду на ПМЖ и Чжан остался совсем один. Не суждено было дружбе прекратиться по этой причине, но по другой… Да, Исин знал жену Ифаня. Ее звали Юна и она была кореянкой. Они познакомились в Ванкувере, где жил Ифань и между ними сразу вспыхнули чувства. Исин даже был шафером на свадьбе, чего Джиа знать никак не могла. Но как раз после этой проклятой свадьбы все и началось. Например, с того, что Юна вдруг резко воспротивилась дружбе мужа и Исина, якобы последний подает плохой пример Ву. Что, конечно, правдой никак быть не могло, и вовсе не по причине того, что Чжан был младше. Просто по характеру своему Исин был спокойнее Ифаня. Потом новоиспеченная госпожа Ву внезапно заявила Исину, что сделает из мужа подкаблучника и будет вертеть им, как хочет, живя в свое удовольствие и не считаясь с желаниями супруга. Когда Исин довольно резко (накипело, потому что при нем она не раз словесно унизила Криса) сказал ей, что не позволит сломать жизнь другу, та выставила все так, будто бы он взревновал Ифаня и вообще, он гей и все такое подобное. Самое обидное, что Исин никогда от Ву своей бисексуальности не скрывал, старший знал об этом и нередко беззлобно подшучивал, но тут вдруг поверил супруге и фактически выгнал друга на улицу в незнакомом городе и тем более незнакомой стране. Исин, плохо знающий английский, с жуткими приключениями вернулся домой, в Пекин, откуда, впрочем, быстро уехал в Южную Корею, став там одним из лучших бухгалтеров известной консалтинговой компании. А еще он решил никогда не вспоминать о бывшем лучшем друге, потому что это было весьма больно. Однако судьбе было угодно, чтобы он работал в одной компании с Менг Джиа, бывшей одноклассницей, которая нередко доводила его, заставляя вспоминать прошлое. А тут было что вспомнить. Особенно его слова перед уходом из гнездышка семьи Ву. Да, Ифань, я люблю тебя, и всегда буду любить, вовсе не как друга! Но ты никогда ничего не замечал, верно? Ты предпочел верить той, что унижала тебя в моем присутствии, хотя мы знакомы намного дольше. Ладно, я могу не злиться на твое недоверие, но ты всегда прислушивался к словам близких? Разве мы не были близкими? Разве ты мне не доверял? Впрочем, теперь я этого не достоин, правда? Прощай, Ифань. И если когда-нибудь захочешь позвонить, то забудь об этом, я все равно не отвечу. Да, он любил Ифаня. Не столько из-за красоты внешней, сколько из-за красоты внутренней. В душе Ву был очень хорошим человеком, заботливым другом и прекрасным семьянином. Исин прикипел к нему душой и подобное недоверие фактически разбило хрупкое сердце Чжан Исина. Ведь никого, кроме Ифаня, у него не осталось после смерти родителей. И теперь он точно совсем один. Одинокий, тихий Исин. Это был его крест. И он собирался нести его всю жизнь. А тот факт, что Ифань разошелся с супругой и остался с дочкой на руках (после свадьбы, кстати, прошло 4 года, в момент ссоры Исину было 18 лет), это так, ничего не значащая вещь. Или значащая? Рабочий день прошел, больше Джиа к нему не лезла, и Исин поспешил домой. Он всегда ходил от офиса до своей квартиры пешком, хотя поддерживать худощавую фигуру можно было бы только танцами. А он все равно ходил пешком, мимо детской площадки, где часто наблюдал за играющими детьми и тихо страдал от собственной неспособности если не дать жизнь такому же очаровательному малышу, то хотя бы воспитать. Вот и сегодня он сделал то же самое, остановившись у цветастого заборчика и опираясь на него. Дети, как и всегда, бегали, резвились и играли. Все, кроме маленькой девочки с черными волосами, забранными в два смешных хвостика, цветастом платье и сидящей на коленях у высокого молодого парня, который подозрительно знакомым голосом читал ей сказку из книжки. Парень был в темных джинсах, клетчатой рубашке и звали его Ву Ифань. Тот самый Ифань, его бывший лучший друг, который внезапно поднял голову и посмотрел прямо на Исина. А на носу у него были очки в черной оправе. Исин вздрогнул и неосознанно сделал шаг назад. Потом еще один и еще, почти бегом уходя от когда-то любимого места и торопясь оказаться дома. Сердце колотилось так, будто бы он пробежал километров шесть, не меньше. Все казалось, что стоит ему только оказаться дома, как в дверь постучат и на пороге будет Ифань, такой родной и красивый Ифань, держащий в своей гигантской ладони крошечную ладошку дочери. Да, Исин не был глупцом, он сложил два плюс два и мог уверенно сказать, что та кроха была именно его дочкой. Но звонка в дверь не последовало, ни через десять минут, ни через час и Исин выдохнул с облегчением. Может, его просто не узнали? С тех пор Исин значительно изменился, немного отрастив волосы и часто собирая их в хвостик (даже на работе, впрочем, к его виду никто так и не придрался до сих пор). В жизни без бухгалтерских счетов Чжан носил джинсы, майки, футболки и все, что было сообразно его возрасту. Он был теоретически самым нормальным парнем, за вычетом его замкнутости. Телефон тихонько пиликнул, намекая, что пришло сообщение. Исин дотянулся до девайса и взял его в руки, не глядя на отправителя, включая голосовое сообщение. - Здравствуй, Исин, наверно, ты опять не глядишь на имя того, кто отправляет тебе сообщение, - голос Ифаня звучал из динамиков, а в данный момент он явно усмехнулся. – Это я, Ифань. Знаешь, ты был прав. Прав, когда сказал, что Юна не любит меня, что использует и все такое. Это я был слеп, ничего не понимал. Прости меня, пожалуйста, за все, что ты пережил по моей вине. Мне очень, очень стыдно… ты, кстати, стал очень красивым, мне нравится твой хвостик. Немного помолчав, старший несмело (это было заметно по его интонации) продолжил: - Ты видел ее? Это моя Ён. Ей всего четыре годика. Да, ты сейчас все правильно понял, Юна была беременна от меня, поэтому мы так быстро расписались. Все получилось глупо, Исин, ты был тогда чертовски прав. Но выбора у меня больше не было. То есть, это мне тогда так казалось. Я безумно хотел ребенка, неважно кого. И, знаешь, теперь у меня есть любимая дочка Ён, есть любимая работа, но… в общем, забудь. Я опять жалуюсь. Исин, прости меня, пожалуйста. Не держи зла на большого и глупого Дракона Ифаня. Я шлю тебе это сообщение вовсе не для того, чтобы попытаться возобновить старую дружбу… понимаю, ты не позволишь мне войти в твое окружение снова, да и не надеюсь на это… просто хочу, чтобы ты знал, Исин. Ты не виноват ни в чем передо мной. И никогда не был виноват… поэтому, просто прости. Где-то по ту сторону раздался глухой голос и Ифань ответил. - Сейчас, малышка. Папа придет и дочитает сказку. Ну, в общем, пока, Исин. Прости меня еще раз. Пока… Чжан глотал слезы. Сидя на шаткой табуретке – все никак не соберется либо выкинуть ее, либо починить, - он все равно плакал, то глотая слезы, то размазывая их по щекам. Сердце билось в грудной клетке, глупое, и то, потому что ему дали надежду. Но Исин уже не верит. Он рад и не рад за Ифаня одновременно. Рад за его маленькую девочку и не рад за разбитое сердце. Даже спустя столько лет и обиду он все равно ощущает горе и радость бывшего друга как свои. Ему так же больно, но больше прав на подобное Чжан не имеет. Не должен иметь. И именно поэтому весь вечер лучший бухгалтер в компании Чжан Исин плачет страшно, навзрыд, как девчонка. Потому что больно ему. Больно, противно и паника душит горло. Он поступает так, как велит ему сердце, схватив телефон и набирая номер, с которого пришло звуковое сообщение. Ему отвечают после третьего гудка, донельзя сонным голосом, а все потому, что Ифань и сам забывает смотреть, кто там будит его в такое время. - Да… Исин забывает все слова, которые так хотел сказать бывшему другу, он снова плачет прямо в трубку, и Ву по ту сторону мигом просыпается. - Исин? Это ты? Ты…плачешь? Плакал. Он плакал как маленький ребенок, громко и захлебываясь слезами. - Эй, малыш, - позвал его Ифань. – Мне приехать к тебе? - Д-да! – насилу ответил Исин, вытирая слезы. Почему бы и нет? Почему бы не начать все сначала? Ведь Ву часто приезжал к нему, стоило ему только услышать всхлипывающий голос младшего. - Адрес скажи. И он сказал. Сказал и стал слушать короткие гудки, которые значили только одно – скоро к нему приедет самый важный, самый долгожданный гость в его пустой и никчемной жизни. «Скоро» наступило через 15 минут, ознаменовав себя стуком в дверь. Исин, трясущийся от страха, медленно открывает гостю, им действительно оказывается Ифань, который, не дожидаясь приглашения, стремительно переступает порог и крепко-крепко обнимает Исина, прижимая к себе его хрупкое тело. Старший запутывается пальцами в распущенных волосах младшего, дышит рвано на ухо, опаляя его горячим дыханием. Они наконец-то встретились. И будь что будет.