Загадочный мистер Смит

      Закрывая дверь своего кабинета, Питер Фултон отметил, что стал слишком уж быстро уставать. Изматывали не только операции, но и простой осмотр пациентов. Он бросил взгляд на стол, на котором были хаотично разбросаны всевозможные бумаги, подумал, что неплохо было бы прибраться, и подошёл к небольшому окну. На улице было тихо – ни ветра, ни снега, ни фронтового грохота. Спокойствие за окном резко контрастировало с оживлённостью госпиталя.       В коридоре люди ходили туда-сюда, что-то говорили, слышался звук костылей. Дребезжание. Кашель. Мужской голос. Фултон отчетливо представил, как медсестра катит лекарства, а кто-то из пациентов пытается с нею заговорить.       Внезапно мужской голос показался знакомым и заставил вспомнить о Смите. Или Моррисоне? Фултон нахмурился и отвернулся от окна. Олдри сказал, что появился пациент с той же фамилией, какую называл этот странный человек. В чём же дело? Каким образом Смит не только узнал имя солдата, но и его историю? Может, они служили вместе? Но как же остальные истории?       Питер подошёл к столу и разворошил бумагу в поисках карты, на которой медсестра Гилмор отметила места, где мог служить Смит. Контуженый пациент побывал и в Бельгии – над обведённым Ипром стояла подпись «С. Барнс». Отмеченный чуть ниже Лоос находился не более чем в сорока километрах, а рядом было написано «Дж. Гейл». В остальных историях Смит не упоминал конкретное место.       Была ли какая-то связь в этих рассказах? Вряд ли. Контуженый солдат упоминал газ, но его теперь применяли достаточно часто, и в этом не было ничего особенного. Возможно, всё происходило в одном районе, но Фултон не был в этом уверен.       Что ж, можно предположить, что один солдат просто побывал в разных местах – это естественно, и нет здесь ничего необычного. А истории? Может, Смит просто слушал своих товарищей, и теперь эти рассказы всплывали в его памяти?       Фултон отошел от стола и пожевал губу. «Неужели всё так просто?» – возник вопрос, разбудив лёгкое разочарование. Возможно…       Долго находиться в своем кабинете Питер не мог. Он вышел в коридор, надеясь как-нибудь себя занять. Из третьей палаты, в которой лежали солдаты с ампутированными конечностями, вышел не слишком высокий, сутулящийся человек. Сперва Фултон лишь скользнул по нему взглядом, но затем, приглядевшись, узнал в этом человеке Смита.       – Что вы делали в той палате? – настойчиво спросил Питер, поравнявшись с солдатом.       Смит остановился, посмотрел на доктора исподлобья, как обычно, затем медленно перевёл взгляд куда-то в сторону и негромко произнёс:       – Навещал друга.       Мрачно глянув на врача, он двинулся дальше, то и дело сжимая и разжимая кулаки и двигая пальцами. Фултон с подозрением посмотрел солдату вслед и направился в кабинет Олдри.       – Что за друзья появились у твоего загадочного пациента? – с порога спросил он.       Лейтенант оторвался не то от письма, не то от документов, и с непониманием посмотрел на Фултона.       – Понятия не имею, – пожал он плечами и дописал какое-то слово. – Хорошо уже то, что он хотя бы ходит, а не лежит, погрузившись в себя.       – Лучше бы лежал, – проворчал Фултон и покачал головой.       Олдри без единой эмоции посмотрел на друга, улыбнулся одними лишь губами и снова начал писать. Фултон некоторое время внимательно смотрел на лейтенанта, но тот углубился в письмо. Поняв, что ему здесь делать нечего, Питер вышел. Он не удержался и заглянул в палату, но Смит опять полулежал, опустив голову на грудь и никак не реагируя на окружающее, будто и не уходил никуда. Питер почувствовал лёгкое раздражение. Он сорвался на санитаре, замешкавшемся с носилками в коридоре, но уже через минуту принялся извиняться.       В комнате отдыха почти никого не было, и Фултон, взяв первую попавшуюся книгу со стола, уселся в кресло. Киплинг. Прошёл слух, что его сын участвовал в битве при Лоосе и то ли погиб там, то ли пропал... Действительно ли Смит был у Лооса? Видел ли Киплинга-младшего? Вряд ли это станет известно.       Питер понял, что ему просто необходимо провести операцию – бездействие раздражало. За целый час он не смог прочитать и страницу книги – постоянно на что-то отвлекался и ждал, что вот-вот его позовут помочь кому-нибудь из пациентов.       Через час его наконец позвали. Взволнованный санитар влетел в комнату, выдохнул: «Вас зовут в третью палату» – и выбежал в коридор. Фултон переглянулся с хирургом, сидящим рядом, вскочил с места и побежал вслед за санитаром.       В третьей палате толпились медсёстры, санитары и даже кто-то из врачей. Все они разом отхлынули назад, как только вошёл Питер. Их лица были одинаково взволнованны, девушки испуганно смотрели то на доктора, то на одну из коек.       На второй справа кровати лежал Дэниэл Гордон. На сероватом одеяле проступило кровавое пятно, и Фултон почувствовал неприятный холодок, прошедший по всему телу. Подойдя ближе, он увидел, что в правой руке Гордон сжимает нож из столовой. Питер откинул одеяло и увидел глубокую рану рядом с сердцем.       – Что произошло? – тихо спросил Фултон, с ужасом осматривая мёртвого.       – Мы забрали двоих пациентов на перевязку, – подал голос один из санитаров. – Мистер Гордон остался один. Когда пациенты вернулись, он был уже мертв.       Питер натянул одеяло на голову солдата и нервно провел рукой по своему лицу. Его жизнь всё больше походила на какой-то детективный рассказ.       – Теперь его семья точно будет жить без кормильца, – произнёс Фултон. – Откуда у него этот нож? – Он кивнул на руку, чуть свисавшую с койки.       Кто-то пожал плечами, некоторые замотали головами. Смутная догадка мелькнула в голове врача, когда заговорил один из обитателей палаты – солдат с ампутированной левой рукой:       – Это тот контуженый принёс нож. Гордон увидел, как он идёт по коридору, и позвал его, попросил принести что-нибудь острое. Я думал, ему для обеда нужно...       Фултон закрыл глаза и медленно выдохнул. Его догадка подтвердилась, хотя он отчаянно не желал в это верить. Посмотрев на пятно крови, он стремительно вышел из палаты.