Для Саши утро началось с мелодичного сигнала видеофона. Не открывая глаза, он слушал, как бубнит Пашка, разговаривая с кем-то. Потом послышался сигнал отбоя, в коридоре что-то уронили, а дверь в комнату, бесшумно растворявшаяся в воздухе (а на самом деле тонкими, едва заметными глазу струйками утекавшая в пол), распахнулась, как показалось Саше, чуть ли не с треском.
Саша приоткрыл один глаз. Пашка был взъерошен даже больше, чем обычно.
— Вставай! Нас ждут великие дела! — объявил он.
— Какие могут быть дела в такую рань? — проворчал Саша, потягиваясь.
— Доморощенный гений при смерти. Алиса только что звонила.
У Саши вмиг слетел весь сон. Он сел в кровати.
— То есть как при смерти? Аркаша?!
— Ну, это я загнул, конечно. В лаборатории он. Алиса сказала, что он там всю ночь просидел. И кажется собирается просидеть весь день. Без еды и сна.
— Да, дело серьезное, — сказал Саша, поднимаясь. — Надо выручать.
Пашка смерил его взглядом и спросил:
— А белье древнее вас зачем заставляют надевать? Для реализма?
Саша чуть со стыда не умер.
— Угу, — пробормотал он. — Это… ммм… чтобы чувствовать себя точно, как человек прошлого. Чтобы ничего не отвлекало.
— Суровые у вас порядки, сочувствую, — сказал Пашка. — Но я бы на твоем месте переоделся. А то натрешь себе что-нибудь.
Умываясь, Саша с опаской косился на душевую кабинку. Ох, что будет, когда придется принимать душ!
С гигиеническим комплектом тоже помучаться пришлось, пока понял, что к чему. Во-первых, среди загадочных предметов, входивших в его состав, не нашлось зубной щетки, а была только какая-то пластина со скругленными краями, сделанная из материала, похожего на резину. Хорошо, что Пашкина пластина валялась на полочке перед зеркалом, и на ней были следы зубов.
Теперь стало понятнее. Саша засунул свою пластину в рот и сжал ее зубами, уже догадываясь, чего ожидать. Пластина схватила его за челюсти точно так же, как дорожка в парке хватала за ноги, и через пару секунд все было закончено. Саша вытащил пластину, на которой теперь светилась надпись: «Гигиена полости рта завершена».
Назначение остальных предметов оставалось неясным, но ставить опыты на себе Саша поостерегся. Вдруг там принадлежности для бритья имеются, а ты их применишь не по назначению? Кончиться такой опыт может очень плохо. И здоровье потеряешь, и нервы истреплешь.
Надо будет за Пашкой подсмотреть, что ли.
Мария Степановна уехала на рассвете, как и предупреждала накануне, и на кухне хозяйничал сам Пашка. До Саши доносились звуки посуды и приглушенные проклятия, смысл которых он порой не понимал. Ясно было, однако, что у него что-то не ладилось.
Пашка был занят общением с линией доставки. Он водил пальцем по контрольной панели, невнятно бормоча себе под нос, а в приемной нише тем временем, как по волшебству, появлялись кофе, бутерброды, фрукты. Саша наблюдал за его действиями с плохо скрываемым восхищением. Вот это жизнь! Кнопку нажал — и готово дело. А у нас за одним молоком можно три часа в очереди простоять…
Наскоро позавтракав, из дома вышли прежним манером — через балкон. На улице было по-прежнему жарко, но на этой высоте гулял приличный ветер, и жара не чувствовалась. Пашка с браслета подозвал ближайший свободный флаер, и уже через минуту тот пристроился к ограждению.
Алиса ждала у двери биостанции, сейчас казавшейся крепостью, которая вот-вот будет взята и разграблена.
— Какой у нас план? — сразу спросил Пашка, не поздоровавшись.
Саша хотел сказать что-нибудь приветственное, но при виде Алисы вдруг оробел и смог только кивнуть, получив ответный кивок и легкую полу-улыбку.
— План простой, — сказала Алиса. — Входим, вытаскиваем из-за стола Аркашу, и летим куда-нибудь подальше от города. На море хотите слетаем?
— Нет, море не пойдет, — решительно сказал Пашка. — Пока долетим, Аркашка выспаться успеет. А вечером его снова сюда потянет.
— Можно на поезде.
— Он и в поезде уснет. Надо обойтись без транспорта.
— А почему ему нельзя спать? — спросил Саша. — Пусть себе.
— Ага, — кивнул Пашка. — Днем он выспится, а к ночи его опять какая-нибудь идея посетит. Ты думаешь, с ним первый раз такое происходит? Он в прошлом году целый месяц так жил, пока мы не вмешались.
— Ну, а вы тут причем? Его жизнь, живет, как хочет.
— Дим, ты не понимаешь, — терпеливо сказала Алиса. — Нам с ним работать. Если Аркаша днем спит, а живет ночью, я с ним даже поговорить не могу.
Саша пожал плечами, не зная, соглашаться или нет.
— А может, вообще никуда не полетим? — задумчиво спросил Пашка. — Пошатаемся по городу, сходим в парк.
— Нет, я придумала, — сказала Алиса. — Полетим на Светлые Озера. Жара уже неделю стоит, вода должна прогреться. Самое время купаться.
— Я морозоустойчивый, — заявил Пашка. — Ты же знаешь.
Аркаша обнаружился за своим столом, где все и ожидали его увидеть. Время от времени он заглядывал в окуляры прибора, отдаленно напоминавшего микроскоп. Потом поворачивался к экрану справа, и делал там записи. В воздухе витал острый химический запах.
Как и условились, в лабораторию вошли очень тихо, стараясь ни звуком не выдать своего присутствия. Знаками направляя друг друга, растянулись в широкую дугу, и стали приближаться к Аркаше с трех сторон.
— Куда полетим купаться? — негромко спросил Аркаша, не отрываясь от окуляров.
Пашка разочарованно выпрямился.
— Ты подслушивал!
— Я никогда не подслушиваю, — веско заметил Аркаша. — Только не надо быть гением, чтобы догадаться, зачем вы сюда явились так рано.
— Чем мы себя выдали? — спросила Алиса.
— Пожалуй, что ничем. Но после твоего звонка я все равно понял, что вы придете. А что купаться потащите, это любому ясно. Стыдно так повторяться! Вспомните прошлый год.
— Н-да, — сказал Пашка. — Этого мы не учли. А план все равно хороший был. Жалко, что провалился.
Аркаша неожиданно встал и с удовольствием потянулся, хрустнув суставами. Затем он оглядел команду незадачливых похитителей. Его взгляд, обычно погруженный в себя и довольно рассеянный, как у всех людей, живущих богатой внутренней жизнью, сейчас светился необычным для него хитрым блеском.
— Почему же провалился? — спросил Аркаша. — Я уже закончил. Можно и отдохнуть.
Алиса наклонилась к окулярам.
— Невероятно! — воскликнула она. — Тебе удалось упорядочить геном? За одну ночь? Пашка, посмотри!
Пашка посмотрел. И все посмотрели еще по разу. Даже Саша воспользовался моментом, и тоже взглянул, но ничего не понял. Какие-то цветные пятна и кружочки. Может быть, клетки?
Юные биологи заглядывали в окуляры, отталкивая друг друга, и руками чертили в воздухе сложные кривые. Специальные термины разлетались во все стороны, высекая из стен разноцветные искры.
Наблюдая за ребятами, Саша получал удовольствие. Всегда приятно находиться в обществе увлеченных людей, даже если ты абсолютно ничего не понимаешь в их деле. Энтузиазм все равно передается.
— Хорошо, что быстро получилось, — сказал Пашка, когда страсти немного улеглись. — А то бы ты опять приклеился к столу до конца лета, как в прошлом году.
— Не вводи людей в заблуждение, — парировал Аркаша. — Я не приклеивался, я работал над проектом.
— Я и говорю. У тебя есть идея. А у меня нет. И тогда тоже не было. И наверное, уже не будет, — Пашка вздохнул и с надеждой посмотрел на ребят. — Может теперь вы меня отпустите пожить в свое удовольствие? На что вам биолог без идеи?
— Даже не думай, — сказал Аркаша. — Нам сейчас больше нужны рабочие руки, а не генераторы идей. На твоем участке еще конь не валялся. Опять в сентябре будешь перед классом оправдываться.
Пашка возразить не смог. Он возмущенно засопел и принялся обдумывать достойный ответ.
— Алиса, а у тебя есть идея? — спросил Саша.
Она покачала головой.
— Нет. Мне сейчас не до идей. У меня экспедиция через две недели.
Саша судорожно сглотнул. Если это то, о чем писал Булычев — плохи дела!
— Экспедиция? А куда? С кем?
— Да с отцом, с кем ещё… А летим, похоже, в седьмой сектор. Если, как всегда, перед самым стартом все планы не переиграют.
— И надолго?
— До конца лета.
Саша замолчал. От таких новостей опускались руки. Две недели. Четырнадцать дней. Вроде бы много, и в то же время ужасно мало. С другой стороны, мало — для чего? Что он хочет? Рассказывать Алисе о том, откуда явился, он не собирается. А при мысли о сближении с ней, или о признании в романтических чувствах, его бросает в дрожь. Так для чего ему эти дни?
Ответ нашелся сам собой. Просто быть с ней рядом. Видеть ее. Слышать. Помогать, даже если она не попросит об этом. Стать добрым гением, вездесущим и незаметным. Ни на что не надеясь, и ничего не требуя взамен. Попросту не имея на это права, потому что по сравнению с Алисой он никто. Обычный паренек, которому посчастливилось оказаться в необычной ситуации. Если бы не дар, позволивший построить машину времени, так бы и барахтался в привычном болоте, не в силах что-то изменить.
Саше пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы остаться безучастным хотя бы с виду, не выдать разочарование, переполнявшее его. Сейчас ему требовался допинг, чтобы не скатиться в уныние окончательно.
— Давайте на море слетаем? — предложил он. — Я там давно не был.
Если бы ребята знали, как сильно ему вдруг захотелось на море, они бы согласились. Но идею поддержал один Пашка, которому нужна была только цель, чтобы сорваться с места. Аркаша с Алисой отказались, ссылаясь на нехватку времени.
Озер оказалось несколько. Сначала показались два небольших, глубоких, с темной маслянистой водой и топкими берегами. Глядя вниз, Саша подумал, что Светлыми их назвали по недоразумению. Но флаер прошел над ельником, и впереди серебром заблестел туристический рай. На вершине небольшого холма весело шумели сосны, высокий берег зелеными уступами спускался к прозрачной воде, возле самой ее кромки незаметно превращаясь в уютный песчаный пляж.
Пашка с Аркашей первыми выскочили из флаера и, на ходу стаскивая одежду, с гиканьем устремились в воду. Пашка был в своей стихии, а вот на рассудительного Аркашу это было не похоже. Алиса неторопливо спускалась к воде, с удовольствием наблюдая за друзьями. Саша машинально дернулся за ней, но тут же одернул себя и остался у флаера.
У кромки воды Алиса сняла платье, оставшись в кораллово-красном купальном костюме, удивительно ей шедшем. Он выглядел совершенно обычно, как будто и не было этих ста лет.
Пашка вынырнул, фыркая и отплевываясь, и крикнул:
— Вода отличная! Чего ты там застрял? Давай к нам!
— Я переодеться забыл! — крикнул Саша в ответ. — А в этом костюме не искупаешься. Мне его еще на студию сдавать.
— Да брось ты в самом деле! Сгоняй в поселок, переоденься. Дел на пять минут. Жалеть ведь будешь!
Саша махнул рукой.
— В другой раз.
Алиса осторожно потрогала ногой воду, но сразу же решилась и поплыла, точными движениями рассекая зеркальную поверхность озера. Мужская часть коллектива биостанции, наплававшись до синевы на губах, выползла на берег и в изнеможении растянулась на горячем песке. Саша спустился к ним и уселся рядом.
Пашка перекатился на спину, скрестил руки на затылке, и стал смотреть на медленно плывущие облака.
— Эх, хорошо! — мечтательно произнес он. — Облака, сосны, песок... Ещё бы палатки, и совсем как тогда, под Гурзуфом. Помнишь, Аркашка?
— Как не помнить, — сказал Аркаша сонным голосом. — Жалко, что школьное задание мы тогда провалили.
— Какое задание? — спросил Саша, заинтересовавшись.
— На каникулы, — сказал Пашка. — Это Маркиз придумал, наш школьный зоолингвист. На самом деле он аспирант, но представительный такой. И выражаться витиевато любит.
— Смешно, — сказал Саша. — А отчество у него какое?
— Причем тут отчество? — удивился Пашка. — Маркиз — это прозвище. Кто же человека маркизом назовет!
— Я бы не удивился. Знавал я одного физика, так его Архимедом звали.
— Шутишь, да? — засмеялся Пашка. — А «эврика» он при тебе не кричал?
— Нет, не кричал. Он студент с факультета хронофизики. Там у них проблемы посерьезнее, чем водоизмещение.
— Какие, например?
— Всякие. Долго объяснять. Ты лучше про задание расскажи.
— А что рассказывать? Маркиз — человек, конечно, благородный, но фантазия у него не богатая. Изучайте, говорит, язык дельфинов. Каких — решайте сами. Ну, мы выбрали черноморских. Это нас Алиска уговорила. Поставим, говорит, палатки на крутом берегу, над морем, среди сосен... Будем там жить, отдыхать и работать. По вечерам у костра сидеть. Мы как представили, слюнки у всех так и потекли. Даже уговаривать никого не пришлось. Полетели половиной класса, да еще спорили, кто будет за проект отвечать.
— И как язык, изучили?
— Куда там! Отдохнули мы тогда хорошо, а задание провалили. Алиске потом здорово всыпали на обсуждении, в сентябре. Представляешь, какой позор? Все группы с заданиями справились, а мы нет.
— А ей за что? Разве она была виновата?
— Ей перепало как руководителю. Сама ведь вызвалась, никто ее за язык не тянул! А на самом деле...
Тут Пашка покосился на Аркашу, увидел, что тот давно спит, и продолжил громким шепотом:
— ...на самом деле деле виноваты были дельфины!
— Как так?
— Очень просто. Они капризничали. Настроение, видите ли, у них было хорошее! Одними междометиями пользовались. Ну, и всякие там ихние «великолепно», «замечательно», «прелестно». Как тут словарь составишь? Для него много слов нужно, чтобы связь уловить.
— Мне судить трудно, — сказал Саша. — Я все-таки не лингвист. А что учителя?
— Да ничего. Мы честно отчитались: так, мол, и так. Вина тут не наша. Сослались на объективные обстоятельства, в общем.
Начало припекать солнце. Разговаривать больше не хотелось. Пашка стал подгребать под себя песок, и вскоре соорудил себе из него целое ложе. Саша наблюдал за Алисой, которая плавала и изредка ныряла, по-дельфиньи переворачиваясь и уходя в глубину.
Каждый раз, когда она надолго скрывалась под водой, Сашу охватывало беспокойство. В голове не укладывалось, как обычный человек может столько времени обходиться без воздуха. Один раз Саша даже вскочил, напряженным взглядом обшаривая поверхность озера.
Пашка это заметил и лениво взглянул на браслет.
— Секунд через тридцать вынырнет, — сказал он, снова падая на песок. — У нее предел минут шесть-семь.
Так и произошло. Алиса вынырнула у самого берега. С улыбкой посмотрев на три распростертых тела, она вышла из воды, подобрала полотенце и стала вытирать волосы.
— Уже уснул, — сказала она, кивнув на Аркашу, начинавшего похрапывать. — Так я и знала.
— Все знали, — сонным голосом ответил Пашка. — Не переживай, он теперь неделю на отдых возьмет. Будет спать по ночам, как все люди. А потом опять за старое примется.
— Я не переживаю, — сказала Алиса. — Вот улечу в экспедицию, и борись тут с ним сам.
— Нужно мне больно! — фыркнул Пашка. — Пусть живет, как хочет. Я лучше в Полинезию махну, к старине Шарлю. Буду черпать вдохновение, выслеживать пальмовых воров и бренчать на укулеле.
— И бросишь друга? Пусть один за всех отдувается?
— А ты сама что? Экспедицией прикрылась.
— Ты о ней зимой еще слышал, — возразила Алиса. — Я туда не отдыхать еду, в конце концов. А работать. И над заданием в том числе. Наследственные вариации попробую просчитать. Только на это три недели уйдет.
— Ха! На краю галактики гиперсвязь, значит, работает, а в Полинезии, по-твоему, нет? Я же не в монастырь собираюсь, а в океанологический центр!
— Езжай куда хочешь, — сказала Алиса. — Завалишь свою часть, в сентябре не жалуйся. Больше я тебя прикрывать не буду.
— Хо-хо! - сказал Пашка. — Еще как будешь. Пойду сплаваю.
Он пружинисто вскочил и направился к воде. Саша остался наедине с Алисой.
— Пашка всегда такой ленивый? — спросил он.
— Он нормальный, — ответила Алиса. — Только рисуется зачем-то.
— Перед тобой?
— Наверное. И перед тобой тоже. Хочет показать какой независимый.
Саша ничего не сказал. Его опять сковывали навязчивые мысли, бросавшие то в жар, то в холод, туманившие рассудок, делавшие ватными ноги. Он в будущем. Сидит рядом с той самой Алисой. С той самой сказочной девочкой из сказочного будущего. Как в это поверить? Как поверить в то, чего не может быть?
Он почувствовал на себе взгляд Алисы и встрепенулся. Взгляд был виноватым.
— Дим, я тут подумала… — негромко заговорила она, подбирая слова. — Зря я так вела себя вчера вечером. Мне надо извиниться перед тобой. Просто рассердилась зачем-то.
— На меня?
— Нет, конечно. На себя.
— За что?
— За дурость свою. Ужасно не люблю быть дурой.
— Ты ей никогда не была, — уверенно сказал Саша. — Я точно знаю.
— Откуда тебе знать, — усмехнулась Алиса. — Была, к сожалению. Буквально на днях.
— Объясни.
— Это сложно. Ты не поймешь.
— Я постараюсь.
Алиса замялась, что на нее было вовсе не похоже.
— Это ужасно глупо… и оттого стыдно, — сказала она.
Саша ждал, не зная, как реагировать.
— В общем, на секунду… вот буквально на секунду только… мне показалось, что ты — не актер.
Саша понял, что еще мгновение, и он проговорится.
В этот момент с неба послышался низкий, давящий на уши гул. Спустя мгновение к нему уже примешивался нарастающий свист, и глухие неравномерные удары. Они с Алисой задрали головы.
Из синей глубины неба прямо на них медленно, но пугающе неотвратимо падал объятый багровым пламенем метеорит. Это было первой мыслью. Конечно, это метеорит, ведь не может быть, чтобы это падал корабль! Но это был корабль. Огромный, неповоротливый, он был оплавлен до неузнаваемости. Двигатели не работали, внешние рубки, стабилизаторы и антенны связи давно обуглило и унесло. Каждую секунду от корабля отваливалось ещё что-то, присоединяясь к черному шлейфу из обломков и жирных струй дыма, широкой полосой перечеркнувшему небо.
— Бегите! Бегите! — донесся до слуха Пашкин истошный вопль.
Бешено работая руками, Пашка что было сил плыл к берегу. Саша не двигался с места, не в состоянии отвести взгляд от разворачивающейся на глазах катастрофы.
— Да бежим же, чего стоишь! — Алиса дернула его за руку так, что он едва не упал.
В последний момент Саша успел захватить куртку, в кармане которой по-прежнему была плата управления от машины времени. Если бы не плата, даже не вспомнил бы о куртке. Вдвоем с Алисой они бросились к Аркаше, который сонно моргал, силясь понять, что происходит.
— Вставай, Аркаша! Скорей! — закричала Алиса и буквально поволокла его за собой.
Обернувшись на мгновение, она убедилась, что Саша не отстал.
Они бежали так, как не бегали никогда в жизни. Саше казалось, что земля вот-вот вывернется из-под ног, и он кубарем полетит в камыши. Он понял, что Алиса приняла единственно верное решение: бежать к дальнему берегу, где за зарослями ив начинался овраг. Сейчас там было безопаснее всего. Если корабль взорвется при падении, на пути ударной волны лучше не стоять.
Пашка выбрался из воды где-то на середине пути. Берег поворачивал в его сторону, и получилось так, что Пашка их догнал, хотя плыл медленнее, чем они бежали. Дно здесь было топкое, илистое. Завязнув в нем, он пару раз шлепнулся, перемазавшись с головы до ног.
Саша бросил взгляд на небо. Корабль каким-то чудом изменил траекторию, и его проносило дальше. Проносило медленно, гораздо медленнее, чем если бы он падал по баллистической кривой. Саша пригляделся и тут же понял, почему. Корпус корабля был плотно облеплен шевелящейся массой каких-то механизмов, похожих на жуков-броненосцев.
Механический кокон как будто напрягся, по нему пошли волны, и корабль едва заметно задрал нос. Дроиды пытались отсрочить столкновение с землей, но корабль был слишком огромен и тяжел для них. На большее у них не хватало энергии.
— Стойте, — задыхаясь, сказал Саша.
— Откуда он здесь? — спросил Аркаша, все еще ничего не понимая.
Пашка остервенело размазывал грязь по лицу.
— Авария, как видишь, — мрачно сказал он. — Это «Магеллан», рейсовый.
— Ты уверен, Пашка? — спросила Алиса. — Ты не можешь ошибаться?
— Я бы тебе с радостью сказал, что это планетарный катер! Только его силуэт я ни с чем не перепутаю. Он горбатый, как кит. Это «Магеллан»!
— Там полторы тысячи человек, — очень тихо сказала Алиса, бледнея на глазах.
Пашка сорвался с места, и никому не пришло в голову остановить его. Не сговариваясь, ребята бросились назад, вслед за гибнущим кораблем, жить которому оставалось буквально секунды. Никто уже не думал, опасно это или нет. В корабле были люди. Полторы тысячи хороших людей, каждый из которых очень хотел жить.
Аварийные дроиды наконец оставили корабль, гудящим роем взмыв в небо. «Магеллан» упал в километре впереди, на сотни метров взметнув косматый столб земли и вывороченных деревьев.
За кустами оказалась небольшая ложбина, и Саша среагировал инстинктивно. Сказывались школьные уроки по гражданской обороне. Он прыгнул на Алису, хватая ее за плечи, и повалил на землю.
— Ложись! — заорал Саша.
Уговаривать никого не пришлось, да и не было на это времени. Ребята бросились на землю, не заботясь, где упадут. В этот момент она дрогнула.
Бетонная стена внезапно сгустившегося воздуха прошла прямо по ним, перевернув, оглушив, набив в рот земли. Шагах в пятидесяти толстая, в обхват, береза с всхлипом переломилась пополам, разбросав во все стороны щепу. Ударная волна прошла сквозь лес, валя деревья, как солому.
Вдруг наступила тишина, словно уши забило ватой. Саша осторожно приподнял голову. Лес теперь напоминал частокол деревянных циркулей, одним концом воткнутых в землю. Впереди на несколько секунд показалась черная туша корабля, но её сейчас же заволокло дымом вперемешку с пылью. Занимался страшный пожар.
Пашка рвался туда, в пекло, беззвучно что-то крича. Его держали втроем, понимая, что сделать ничего нельзя. Уговаривали, слыша только собственные голоса, и не слыша друг друга. Хуже всего было вот так стоять и смотреть, как пламя лижет вороненый борт, за которым, быть может, сейчас рвались наружу люди.
Небо быстро чернело от летательных аппаратов. Прибывающие спасатели сразу же начинали пробиваться к месту катастрофы. Массивные фигуры в скафандрах высшей защиты действовали быстро и умело, наступая на пожар сами и направляя машины. Над самым эпицентром зависли десятки пожарных флаеров, и прибывали все новые. Дожидались своей очереди, что-то распыляли над очагом пожара, и сейчас же улетали, освобождая место для следующих. В тишину, наполненную назойливым писком, стал прорываться визг раздираемого металла: дроиды вгрызались в корпус, стараясь добраться до уцелевших.
Дальше Саша помнил урывками. Как он лежал лицом вниз на земле и зажимал уши, чтобы не слышать этих ужасных звуков. Как проклинал возвращающийся слух. Как вокруг метался и что-то выкрикивал Пашка...
Всё кончилось, когда подошла Алиса и положила холодную руку Саше на лоб. Рука была в ссадинах.
— Пойдем, Дим, — бесцветным голосом сказала Алиса. — Стасис-генераторы прилетели. Надо уходить.
Послушно, словно ребенок, он встал и оглянулся на пожарище. Спасательные флаеры порскнули в стороны, как мальки от окуня, и над остатками корабля зависли блестящие капсулы генераторов.
Воздух еще раз вдавился в уши, когда включили излучение. Пожар прекратился мгновенно. Языки пламени, только что жадно пожиравшие всё, до чего могли дотянуться, незаметно поблекли и свернулись, а дым серыми хлопьями осел на землю. Мощность генераторов была такой, что через минуту всё в радиусе нескольких сотен метров оказалось покрыто толстой ледяной коркой.
Поеживаясь на ледяном ветру, ребята побрели прочь. Трава звонко хрустела у них под ногами.
Когда вернулись к озеру, Пашка залез во флаер, сиротливо приютившийся под соснами. Алиса села в соседнее кресло, и стала что-то ему говорить. Бешено выкрикнув, он ударил рукой по штурвалу. Алиса снова заговорила, мягко, успокаивающе.
Аркаша, еще более молчаливый, чем обычно, решил вернуться к спасателям, чтобы узнать, удалось ли спасти кого-нибудь. Саша остался один. И никому не было дела, что сейчас должен был чувствовать он, ещё вчера так веривший в надежность этого мира.
Он пошел к краю песчаного обрыва и сел, свесив ноги. Под коленом что-то заныло, и Саша почти не удивился, увидев там ссадину. Он осмотрел себя, обнаруживая все новые синяки и царапины, многие из которых кровоточили. Надо же, как повезло. В лесу просто чудом не пронзило каким-нибудь случайным колом.
— Всё, больше не могу, — сказала Алиса, садясь рядом. — У тебя истерики не будет? А то меня на еще один сеанс психотерапии не хватит.
Саша дернул плечами.
— Не знаю. Не должно быть, — сказал он. — Ты поплачь, полегчает.
Алиса внимательно посмотрела на него, как будто в первый раз увидела.
— Я не плачу при людях.
— Почему? Боишься, что успокаивать начнут?
— Нет, не боюсь. Просто не могу, не получается.
«Правильно, — отстраненно подумал Саша, — А прорывает тебя потом».
— Мне их тоже очень жалко, — сказал он.
— Жалко — неподходящее слово, — отозвалась Алиса. — Только… я не знаю, как еще сказать.
Саша тоже не знал, как сказать. Ему было невыносимо даже думать обо всем этом. Хотелось не плакать, а молча броситься в воду и утопиться. Вот прямо с обрыва и сигануть.
— Полторы тысячи человек… Они ведь надеялись на что-то, планы строили!
— Дима, не надо! — с надрывом сказала Алиса. — Хватит, пожалуйста. А то я не выдержу.
Сашу начало бить какой-то нервной судорогой.
— Я… я не знаю. Этого не должно было случиться! Я еще понимаю, у нас… а здесь, здесь, почему? Как вы это допустили? Почему не поймали его, когда он только начал падать?
— Как ты предлагаешь ловить корабль? — зло спросила Алиса. — Сетями?
— Откуда я знаю, как! Должны быть способы! Корабли спасательные, антигравитация какая-нибудь!
— Есть способы. Есть очень много хороших способов. И спасательных кораблей тоже много. И даже антигравитация есть. Но иногда ничего не помогает, и катастрофы все-таки случаются! — тут голос Алисы сорвался. Она отвернулась и стала смотреть на смерчики пепла, которые ветер гонял на пепелище. — У меня отец — космобиолог, — негромко сказала Алиса, когда смогла справиться с волнением. — Ты думаешь, мне легко его провожать в экспедиции? Очень редко, но корабли пропадают. Просто бесследно исчезают где-то в пространстве. И я каждый раз боюсь, что это произойдет!
— Прости… я думал… — он запнулся, не зная, как выразить в словах шок от уязвимости здешнего благополучия. — Я думал, что у вас таких катастроф не бывает.
Алиса резко повернулась к нему.
— В каком смысле — у вас? — напряженно спросила она.
— Здесь, в будущем.
Признание прозвучало настолько буднично, что Саша сам удивился. Ему казалось, что этот момент должен напоминать сцену из «Дубровского», когда тот застрелил медведя. Всё сбежалось, двери отворились. Впечатлительные дамы упали в обморок.
Ничего подобного не произошло, только глаза Алисы распахнулись так, что Саше на секунду стало не по себе.
— Повтори, что ты только что сказал, — напряженно произнесла она. — Я не поняла последнюю фразу.
— Я из прошлого, — сказал Саша.
Алиса выставила перед собой раскрытые ладони, словно хотела отгородиться ими от его слов. Потом закрыла глаза и с силой потерла виски.
— Не может быть… — прошептала она. — Не может быть. Не верю!
— Я и не прошу, — сказал Саша. — Ты лучше не верь, — он постучал пальцем по голове и повторил: — Лучше не верь, а то пробки перегорят.
— Пробки?
— Предохранители. Или как их у вас называют.
Алиса будто не слышала его.
— А зовут тебя…
— Саша. Саша Лисин.
На ее лице, исцарапанном и покрытом пятнами сажи, вдруг появилась улыбка, напомнившая Саше гримасы душевнобольных.
— Дима, ты спятил. Ты сошел с ума, понимаешь? Перенапрягся на съемках, пытаясь вжиться в роль. У тебя раздвоение личности. Ты решил, что ты и твой герой — одно и то же. Один человек. А потом ты сбежал, не выдержав конфликта с реальностью. Ведь так все было, правда?
— Я похож на психа? — спросил Саша. Ему стало невыносимо грустно.
Алиса покачала головой.
— Не очень. Но то, что ты говоришь… это бред. Так не бывает.
— Так уже есть, — сказал Саша.
— Это бред, — упрямо повторила Алиса. — Я скорее поверю в мир духов, чем в ожившего киногероя.
Вдруг Сашу осенило. Он кивнул на Алисин браслет.
— Позвони ему, — сказал он.
— Кому?
— Диме Волкову. Он тебе ответит, и ты сама все поймешь.
Алиса жалостливо усмехнулась.
— Он не ответит. Он сбежал и не выходит на связь. В новостях же говорили. Только это ты сбежал, Дима. Ты, а не он.
— Я ничего у вас не знаю! Не умею пользоваться самыми обычными вещами. У меня нет браслета.
— Зато неплохо управляешься с флаером, — сказала Алиса. — А браслет ты выбросил.
— А как же одежда? Посмотри на нее! Можно сделать радиоуглеродный анализ. Он покажет, что ее произвели больше ста лет назад.
— Не выйдет. Сейчас можно сделать материал с любыми свойствами.
Саша выхватил из кармана плату управления, о которой в горячке совершенно забыл.
— Вот! Это микропроцессорный блок управления моей машиной! Посмотри, какие детали! Сейчас таких уже не делают, понимаешь?
Алиса взглянула и поморщилась.
— И реквизит со съемок зачем-то притащил…
— Как мне убедить тебя?! — взмолился он. — Я не вру, неужели не видно? Я не актер. Я ни черта в этом не понимаю. И я не сумасшедший.
В лице Алисы что-то дрогнуло.
— Расскажи мне то, что невозможно придумать, — сказала она.
***
Саша рассказал главное. Как у него появился дар. Как он испытывал модель, как строил машину времени, как отправился на ней в будущее. Он описывал события бесстрастно, словно репортер, ни словом не упоминая причины, побудившие его к действиям, пропуская подробности, казавшиеся несущественными. Сначала было то, а потом случилось это. И все это вместе привело к тому, что я оказался здесь.
На подробности попросту не было времени: в любую минуту могли вернуться ребята и рассказ пришлось бы прервать. Его бы воля, не задумываясь вывалил все с самого начала. Только бы избавиться от секрета, распиравшего изнутри.
— Ну как? — спросил Саша, когда закончил рассказ. — Такое сложно придумать, правда?
Алиса смотрела на него с неподдельной жалостью во взгляде.
— Бедный, — сказала она. — Ты правда веришь, что так все и было?
— Зачем верить, когда знаешь? — удивленно сказал Саша. — Я помню каждый день, как строил машину. Спроси меня о чем угодно, о любом блоке… они у меня до сих пор перед глазами стоят. А это видишь? — он показал мозоли от ножовки, до сих пор не сошедшие до конца. — И еще вот — ожог от паяльника, когда я в горячке схватил его не с той стороны.
— Бедный… — еще раз повторила она. — Ты очень обидишься, если я тебя отведу к врачу, когда мы вернемся в город?
От отчаяния и бессилия Саша чуть не прыгнул с обрыва. Если бы там, в прошлом, ему кто-нибудь сказал, что однажды он встретит Алису, он бы не поверил. И не поверил бы вдвойне, если бы услышал, что эта встреча кончится вот так.
— Алис… я понимаю, правда, — собрав все терпение, сказал Саша. — Это ведь на самом деле глупость какая-то — утверждать, что в одиночку построил настоящую машину времени. Я бы сам ни за что не поверил в такое… — он перевел дыхание. — Но ведь это же не я ее изобрел! Это все дар. Это он подсказывал постоянно!
— Дело не в этом.
— А в чем?
— Не догадываешься? Вот совсем ни капли?
— Нет.
Алиса ответила не сразу. Она смотрела на него испытующим взглядом, словно пыталась понять, врет он или нет.
— Ты просто пересказал начало фильма, в котором снимался. Почти дословно, понимаешь?
Это было уже слишком. Количество загадок давно перешло тот допустимый предел, когда сознание еще могло как-то примириться с ними. Очередная загадка просто приближала окончательный разрыв с реальностью. Еще немного, и Саша согласился бы с Алисой, что спятил.
— Я даже не знаю, как называется этот фильм, — очень медленно, с расстановкой сказал он. — И тем более не знаю, о чем он.
— «Свет мечты». Знакомо?
— Нет. Первый раз слышу.
— Дим, ты…
— Алиса, не называй меня так, пожалуйста! Меня зовут Саша. И всегда так звали.
Алисе было очень тяжело. Она разговаривала с психом, и это было отлично видно.
— Хорошо, — сказала она. — Допустим, это так… Саша. Но вот объясни, как тебе пришло в голову выдать себя за актера? Не мог поромантичнее что придумать?
— Ни за кого я себя не выдавал, — пробурчал он. — А на придумать попросту не было времени. Я и двух шагов сделать не успел, как мне говорят: «Дима, неужели это ты?!»
— И ты вот так запросто согласился? Намеренно пошел на обман?
— А что я должен был делать? Я испугался. Ведь все другое! Как себя вести — непонятно. Куда идти — неизвестно. Да еще того и гляди спросят, кто я и зачем так вырядился! — Саша перевел дыхание и продолжил уже спокойнее: — Когда меня приняли за Диму, я решил подыграть, потому что это был лучший способ объяснить мой прикид.
— Прикид? — переспросила Алиса с отсутствующим видом и ответила сама себе: — А, понятно. Очередное словечко из роли.
После этих слов повисла пауза, показавшаяся Саше бесконечной.
— Почему ты мне не веришь? — не выдержал он.
Алиса отвернулась и долго молчала.
— Потому что очень хочу поверить, — глухим голосом сказала она.
***
В тот момент Саша не придал особенного значения этим словам. Ему не давала покоя какая-то мысль, мелькнувшая на секунду, но сейчас же исчезнувшая под впечатлениями от свалившихся на него событий. Фильм. Это связано с фильмом. Что-то ему показалось странным.
— Стоп, — сказал Саша. — Я понял.
— Что?
— Что я болван. Чуть самое главное не пропустил!
Алиса опустила взгляд, но Саша все равно успел заметить усталость, мелькнувшую в нем. На понятный русский язык она переводилась очень просто: ну вот, сумасшедший снова что-то придумал.
Это его не смутило. Посмотрим, как она заговорит, когда все поймет.
— Я сейчас объясню, — сказал он. — Только ты дослушай, хорошо?
— Постараюсь, — тихо сказала Алиса. — Очень сильно постараюсь.
— Спасибо. Вот смотри. Я прилетел из прошлого на машине времени. Добрался до Стеклогорска. Когда гулял по его улицам, меня приняли за актера. Мне ничего не оставалось, как согласиться с ними. Все с кем я общался дальше, тоже принимали меня за Диму Волкова. Да ты и сама видишь, что мы с ним являемся почти копиями друг друга…
— Пока я вижу, что вы двое — на самом деле один человек, — не удержавшись, перебила она.
— Алис, ну я же просил!
— Извини. Это в самом деле очень трудно.
— И все же попробуй, — мягко сказал он и продолжил: — Идем дальше. Я узнал от тебя, что героя фильма зовут так же, как и меня. Совпадает не только имя, но и фамилия. Но это еще ладно. Совпадают события! В фильме герой тоже построил машину времени, тоже отправился на ней в будущее…
— Это все я знаю, — скучающим голосом сказала Алиса. — Совершенно незачем повторять.
— Отлично. А теперь главное. Если представить на секунду, что я из прошлого, может ли быть так, что этот фильм снят обо мне?
— Чисто теоретически? Да, наверное может. Но это надо, чтобы в прошлом осталась информация о твоих опытах.
— Я делал записи. Может быть, их кто-то нашел, — задумчиво сказал он. — И еще другу в письмах обо всем писал. Он тоже мог рассказать кому-нибудь… — Саша замолчал на секунду и помотал головой. — Нет, он не мог. Ему что расскажешь, то с ним и останется. Хотя знаешь… Я попросил его сообщить родителям, если исчезну, и рассказать, что произошло. Вот он и рассказал, наверное.
— Очень произвольное допущение, но ладно, допустим, — сказала Алиса. — А как ты объяснишь то, что актер, сыгравший тебя, оказался твоей копией?
— Не знаю. Может быть в прошлом меня кто-то знал… из тех, кто работал над фильмом.
— Если честно, звучит слабо, — сказала Алиса. — К тому же в твоей версии есть и другие нестыковки. Как объяснить, что Дима сбежал, едва ты оказался в будущем?
Сашин энтузиазм тут же улетучился, словно гелий из воздушного шарика.
— Никак, — тихо сказал он. — Здесь я вообще ничего не понимаю. И на самом деле все еще страннее, чем ты думаешь… Это ведь я сам придумал, что я — актер, который сбежал со съемок! Понимаешь? Меня Пашка стал спрашивать, я и выдал первое, что в голову пришло. А потом узнал из новостей, что актер на самом деле сбежал. Представляешь мои ощущения?
— Даже не пытаюсь. Ты пробовал как-нибудь объяснить это?
— Пробовал. Подумалось только, что у меня появился еще один дар, который исполняет все, что пожелаю.
— Тогда сделай так, чтобы я поверила в то, что ты рассказываешь, — невесело усмехнулась Алиса. — Соверши чудо!
— Не нужны для этого чудеса, — сказал Саша. — У меня есть доказательства.
