Бегущий в Азкабан

После завтрака, в процессе которого Нотт активно игнорировал меня, я нахожу на столе пачку пергаментов. Война войной, а обещания по распорядку. Зажигаю свечи, склоняюсь над листами, исписанными забористым почерком. На некоторых бумагах капли крови, их я просматриваю подробней. У всех влиятельных чистокровных семей есть свои предприятия. Мебельные заводы, парки такси, зелья, конюшни, ювелирные магазины, рестораны, игорный бизнес, наркотики. Некоторые, в том числе мой отец, не брезговали заводить связи в мире магглов. Чтобы приумножить и развить бизнес, нужны связи. Благо этого в нашем уютном серпентарии полно. Одна семья на грани банкротства поддерживается другой. Достаточно объединить двух наследников влиятельных фамилий. Оттого все мечтают о сыновьях: даже если ты был на грани нищеты, богатства приумножатся после свадьбы, сдобренные твоим именем. Все активы Ноттов в сторонних фирмах принадлежат Темному Лорду. Не процент от часового магазина, а он сам перекочевал в карман Риддла. Нотт-старший не сможет вернуть ничего обратно. Печать крови нерушима. Малфои издревле скрепляли брачные договоры кровью, для уверенности. Малфои не разводятся. Вздыхаю, опустив голову на скрещенные на столе руки. Я обижаюсь на Тео, но не настолько, чтобы не посочувствовать потере многовекового наследства. Выхожу в гостиную. Тео читает книгу в компании Кребба и Паркинсон. Точней, делает вид, потому что глаза замерли на одном месте. — Тео, — он поднимает голову, Панси оборачивается, — мне нужна помощь. Вскидываю руку с пергаментами. Все знают, что Тео подтягивает меня по Трансфигурации. И, судя по взглядам, Крэбб и Паркинсон уже знают о нашей ссоре. Панси передергивает плечами и возвращается к эссе. Крэбб, насупив брови, смотрит то на меня, то на Тео. Отложив книгу на стол, Нотт грациозно поднимается с кресла. Я опасаюсь лишних ушей и все еще побаиваюсь приглашать его к себе. Начинаю разговор посреди безлюдного коридора, за стенами которого земля. — Какие заводы или земли заброшены у вас? Не в Англии. Тео пожимает плечами, хмурясь. — Старый стеклодувный завод, его построили в низине, и каждый год там затапливало цехи. Я перебираю пергаменты в поисках информации. Продано. — Нет. Что еще? — Всё, — Тео прижимается спиной к моей двери. Как ненавязчиво. — Должно быть что-то. Пораскинь мозгами, вспомни рассказы отца в детстве. Тео смотрит на меня сверху вниз, убирая прядь волос за ухо. — У нас были финансовые проблемы. Не до покупки недвижимости в других странах. — Это мне еще ваш отец уши в детстве прожужжал, милый сударь. Он проиграл ваши лаборатории в покер, в чем моя вина? — Твой отец мухлевал, — эта тема всегда затрагивает Ноттов за живое. — Ты привык жить деньгами, Драко, но мне наплевать. Если у нас ничего не осталось — так и скажи. Но поверь мне на слово: я давно смирился с этим. Я готов жить как сквиб, только бы не попасть под ту же гильотину, что и ты. «Вспомни Нарциссу, урожденную Блэк, придурок. Она не боец, как твоя мамаша. Не министерская шлюха. Ей дом нужен, семья, светские встречи, несколько смен платьев в день, розарий, ее чудный пруд и любовь. Она создана для всего этого». Вслух говорю другое: — Я спасал отца, — голос не слушается, горло сжал спазм. — Он тиран! — И мой отец. Это моя семья, Нотт, — я выплевываю его фамилию. — Ты хорошо укрыт. Тебе наплевать, где отец. Даже если его посадят в Азкабан, я уверен, ты просто сдашь всех Пожирателей ради его свободы, — швыряю Нотту папку с документами, которую сжимал в приступе ярости. — Но не пытайся думать, что для своего отца я не сделаю так же. Нотт оглядывается по сторонам, поглаживая карман мантии со спрятанной палочкой. Какая грубость! — У вас несколько гектар земли на побережье. Я посмотрел карту — там голая земля. Больше ничем не могу помочь в становлении тебя на путь истинный, — взмахиваю рукой, невербально направляя жалящее Нотту в грудь. Он резко отпрянул от двери, потирая опутанное чарами место. — Спасибо, — звучит мне в спину, когда я закрываю дверь. — Не обращайся. И накладываю пару Коллопортусов и Оглохни. — Мордредова задница, какой же ты идиот, Тео! — кричу я на дверь. Даже Тео возомнил себе, что у меня есть выбор. Но если Снейп и Луна предлагали мне варианты глупые, неработающие, то Нотт даже не думал об этом. Не вписал меня в свою жизнь после шестого курса. Я набрасываю на себя мантию, и покидаю спальню и гостиную, даже не оглянувшись на одногруппников. После тихого Рождества в Хогвартсе слишком много людей. Я наталкиваюсь на пару пуффендуйцев, не сдержавших поток брани. В итоге с дерзких четверокурсников снято сто баллов, а у меня рассечено плечо о доспех. Слабо, но неприятно. Чиню мантию, жалея, что не выучил простейших заживляющих. Поднимаюсь на шестой этаж, пытаясь скрыться от усмешек и кивков в мою сторону. Когда уже «слава» моего отца сойдет на нет? Из-за угла донеслись звуки ругани и треск рвущейся ткани. Крики стали громче и я побежал. Повернув за угол, наткнулся на кучку слизеринцев, пинающих Поттера. Он лежал в окружении разорванных книг, прикрывая руками лицо. Громко ревел ветер из разбитого окна, редкие снежинки оседали на волосах неподвижного Поттера. — Вы идиоты! — я взмахнул палочкой, кидая Остолбеней в Забини. Он отлетел к стене, слизеринцы нехотя оторвались от избиения Поттера. Торндайк неприятно оскалился. — Не твое дело, Малфой, — ответил он, приподняв верхнюю губу и направив на меня волшебную палочку. — Он принадлежит Лорду, — руки дрожат, я со всей силы вцепился в палочку. — Вы сейчас отобьете ему печень и он сдохнет. Думаете, отцы погладят вас за это по головке? Старшекурсники стушевались, только самый рослый из них, Макферсон, подошел ближе. — Вали отсюда, педик, — выплюнул он мне в лицо. Я взмахнул палочкой, накладывая парализующее и следом Инкацеро. Макферсон навзничь повалился на пол. — Я сдам вас директору, раз гнев Лорда вам не страшен. Блейз поднялся, потирая ушибленный локоть. — Пошли. Фините, — буркнул он, снимая с поверженного Макферсона заклинания. Я стоял, высоко вскинув подбородок, смотрел, как слизеринцы покидают «поле боя». Молча восстановил разбитое окно, ветер сразу унялся. Шаги старшекурсников стихли, только сквозняк свистел в щелях окна. Вздохнув, отлевитировал Поттера в ближайший кабинет. — Энервейт. Поттер слабо стонет, хватаясь за разбитую голову. С трудом садится и поднимает на меня взгляд. — Ты спас меня, — Поттер улыбнулся, стирая кровь с подбородка рукавом мантии. — Я не хотел, — бурчу, разглядывая узкий порез за его ухом. Поттер отпихивает мои руки и поднимается. Болезненно морщится и охает. — Где еще болит? Он испуганно шепчет: — Здесь, — и задирает край свитера, оголяя живот и огромную гематому, разливающуюся на нем. — Мордред! — я кончиками пальцев провожу по его животу, он судорожно выдыхает сквозь зубы. Не отдергиваю руку, с трудом приходя в себя. — Я проверю, не сломано ли ребро. Долго это продолжалось? — Я потерял счет времени, когда отрубился. — Какой чувствительный, — едко замечаю я, проводя пальцами по его ребрам, едва надавливая. — Нет. На моем языке это означает «долго», — говорит Поттер, а в уголке его рта раздувается и лопается кровавый пузырь. — Заметно. Ребро сломано. Дуй к мадам Помфри, возможно у тебя внутреннее кровотечение и еще какие-то переломы. — Я сам не дойду, — он едва улыбается, заглядывая мне в глаза. Замираю, завороженный этим зрелищем. Резко одергиваю свитер вниз. — Не маленький, справишься. Я наложу корсет, — пытаюсь вспомнить нужное заклинание, прикрыв глаза. — Не видеть мне прогулки по замку, да, Драко? — Поттер погладил меня пальцем по щеке, перебирая волосы на макушке. Вздрагиваю, открывая глаза. Он стоит напротив, весь в крови, рваном свитере. Я даже не заметил, когда он оказался так близко. — Поттер, — голос не слушается, — у тебя возникло ошибочное мнение по поводу меня. — Правда? — Конечно, — даже киваю для убедительности, стараясь удержать стон, когда его рука оказывается у меня на животе. — Ты лжешь, Малфой. Он прижимается губами к моим, чувствительно сжимает талию, языком проникая в рот. Вокруг все меркнет, остается только жар дыхания, привкус крови на языке, нежно ласкающие мою кожу руки. Я не отвечаю на его поцелуи, схватившись пальцами за край парты и пытаясь не упасть. Поттер на миг затихает, отрываясь от меня. — Не ври, ты же хочешь этого, — он шепчет, едва касаясь губами моих закрытых век. Как приятно… Я почти вою в голос, но делаю шаг назад, разрывая крепкие объятья и распахивая глаза. — Нет, Поттер, не хочу. А ты хочешь… не меня, — ладонью касаюсь своей груди. — Что это? — Поттер указывает куда-то вбок, и я оборачиваюсь. Он грубо притягивает меня ближе, стянув мантию с плеча. Я шиплю, когда шерстяная ткань отрывается от засохшей раны. — Ты весь в крови, — Поттер смотрит на меня испуганными глазами. — Ты сильно ударился, Поттер. Это ты весь в крови, — я делаю шаг назад. — И я Малфой, если с твоей памятью все настолько плохо. — Со мной все хорошо, — он нагло притягивает меня к себе, едва заметно шипит от боли, и утыкается лицом мне в шею. — Давай просто побудем здесь. Не хочу опять в Больничное крыло. Вздыхаю, готовый оттолкнуть Поттера, испугавшись этой невозможной близости. Если бы мы разгадали раньше, что за связь между нами. Поняли бы, откуда взялся жгучий коктейль противостояния и ненависти. Самое сильное и искреннее из того, что случалось со мной. Эта связь была дана нам свыше, но мы не научились ею управлять, сворачивая раз за разом не туда, превращая пройденный путь в лабиринт. Неужели не поздно повернуть назад? Остаюсь стоять, с каменным лицом рассматривая выцветший гобелен. Поттер уютно сопит на моем плече, но пальцы, нежно поглаживающие кожу спины, опровергают надежду, что он уснул. Дую ему на волосы за ухом, слегка влажные от пота и растаявшего снега. Поттер поднимает на меня глаза. — Тебе правда нужна медицинская помощь, — в моем голосе проскользнула исступленная нежность. Поттер сглотнул, сжимая горячими пальцами мое запястье. — Пойду, но только с тобой. Наглец, заметил мимолетную слабость. — Но не так, — смотрю на сцепленные пальцы на моем запястье. Поттер поспешно убрал руку, кивнув. Я подхватил с пола рюкзак, в который собирал ветхие книги, поражаясь вкусам Поттера, и направился к двери. Гриффиндорец медленно ковылял за мной. — Подожди… немного, — оборачиваюсь на Поттера, прислонившегося спиной к стене. Прощупываю пульс, поражаясь его похолодевшим рукам. — Я просто устал, — Поттер заметно побледнел, оседая на пол. — Ну конечно, — не сдерживаю сарказм, подхватывая его под мышки, закидываю руку себе на шею. Я в ярости, но пытаюсь не показать этого ни взглядом, ни жестом. Ведь злюсь я не на Поттера, а на себя. На слизеринцев, готовых выражать свое политическое мнение на всех углах. А я один из них, из огромной паствы, собираемой Лордом у своих ног. Свободной рукой достаю палочку, накладывая на нас Отводящее и Маскирующее, медленно двигаюсь в сторону нужного коридора. Поттер навалился на меня, лишившись сознания. Это заставляет меня ускорить шаг, даже под тяжестью его веса. Мурашки бегают по макушке от контраста холодного воздуха коридоров и обжигающего дыхания Поттера на шее. Мадам Помфри бросается ко мне, едва слышно вскрикивая. — Мистер Малфой! Что произошло? Я готов улыбнуться доброй женщине за то, что она не обвиняет меня с порога. — У него ребра сломаны. И рассечена голова за правым ухом, — укладываю Поттера на ближайшую кушетку. — Энервейт! Мистер Поттер, где болит? Поттер расфокусированным взглядом обводит помещение и задирает свитер, открывая лиловое пятно, которое расползлось еще больше. — Ох, мистер Поттер! — медиведьма взмахивает руками, почти бегом бросаясь в кладовую. Поттер, чуть улыбаясь, смотрит на меня. — Я пропустил нашу прогулку. — Не беспокойся, открывавшиеся виды не поражали разнообразием, — я едва стою на дрожащих от усталости ногах, скидывая рядом с кроватью рюкзак Поттера. — Все равно жаль. — Спасибо вам, мистер Малфой, — мадам Помфри быстро подошла к единственному пациенту, протягивая кубок с зельем. — Это долг старосты, — пожимаю плечами. — Он ранен, — Поттер игнорирует мой озлобленный взгляд, морщась, выпивает зелье. — Мистер Малфой, что же вы молчите?! Закатываю глаза. — Я в порядке. — У него рваная рана на плече, — продолжает сдавать меня Поттер. — Чей бы грифон философствовал… — Мистер Малфой, снимите мантию, — медиведьма угрожающе повела палочкой в мою сторону. Тяжело вздыхаю, стягивая с себя мантию. Вслед за ней идет рубашка. Мадам Помфри быстро наносит на рану мазь, взмахивает палочкой, заживляя. Я злюсь, шипя сквозь зубы о более важных пациентах. Она отмахивается, впихивая мне в руки кубок. — Выпейте и посидите тут, пока зелье не подействует. Вы потеряли много крови, мистер Малфой, — замечает она с укором, направляясь в свой кабинет. Послушно проглатываю Кроветворное и присаживаюсь на стул. — Поттер, — прочищаю горло, злясь на ослабший голос. Гриффиндорец отрывает голову от подушки, с интересом смотря на меня. — Как ты умудрялся кого-то учить, не зная элементарных заклинаний? — Я их знаю. Просто не захотел их применять, — Поттер смотрит в стену. Как знакомо. — Почему? Поттер дергает плечом, удобней устраиваясь на кровати. — Жить расхотелось? — я пугаюсь собственной догадки. — Бывает иногда. Раскаленной волной на меня накатывает ярость, я боюсь не сдержаться и дать Поттеру затрещину. Но его голове на сегодня достаточно ран. — Я пойду, — зачем-то ляпнул я, поднимаясь со стула и накидывая мантию. — Навестишь меня? Останавливаюсь у самой двери, услышав тихий вопрос. — Ты ужасно ударился головой, Поттер, — сочувствующе киваю. — Наверно. Но это не проходит. Меня пугают его слова и я, забыв ответить, покидаю Больничное крыло. Остаток дня брожу по замку, не обращая внимания на людей вокруг, на свои кривые пути, на интерьер. Обед пропускаю, заскочив на кухню. Не хочу видеть Нотта, вспоминать злые слова. Его можно понять, он не знает, что такое не обладать правом выбора. Но и не имеет права считать, что может представить, каково мне. Не может. Я зол на Поттера, на свою несдержанность, на наши поцелуи, в которых я участвовал в качестве мебели. Но вечером ноги сами несут меня в Больничное крыло. Услышав смех рыжего, я отпрянул от приоткрытой двери. Поспешно накладываю отвлекающее заклинание, и заглядываю внутрь. Неожиданно рядом с Поттером, кроме Грейнджер и Уизела, оказывается Виктор Крам. Я в шоке смотрю как Поттер, посмеиваясь, отталкивает руку Крама от своей шевелюры. — У меня там много шрамов, но тебе пора прекратить их считать. — Как минимум это невежливо, — игриво улыбается грязнокровка из-за своей книги. — Вряд ли Гарри хочется помнить все переделки, в которые он попадал. Поттер задумчиво проводит рукой за ухом, пожимая плечами. Крам перехватывает его руку. — Почему ты ничего не сказал о неприятностях, что происходят с тобой? Почему я все узнаю от Гермионы? — Он даже с нами не делится, — Уизел волком смотрит на Крама. Крам даже не оборачивается на младшего Уизли. — Я договорился перевести тебя в Дурмстранг… Я задыхаюсь от ярости, увидев, как Поттер сжал мясистые пальцы Крама в своей руке. Отталкиваюсь от двери, случайно захлопывая ее, и убегаю, не беспокоясь о наделанном шуме.