Бегущий в Азкабан

— Встретимся вечером? — спрашивает Поттер, отрываясь от моих губ. Прижимаюсь спиной к холодной стене ниши, в которой мы укрылись для прощального поцелуя. Последнего, но этого Поттер не знает. — Я сегодня не могу, — выдавливаю из себя. — Я тоже, — признается он, нежно касаясь щеки. — Завтра? — Конечно, — соглашаюсь, исступленно сжимая его ладонь и прижимая к щеке. — Иди, — говорю, подталкивая его к пыльному гобелену, скрывшему нас. Пока есть силы отпустить. Потому что еще мгновенье, еще один намек, что нужен ему, и я сорвусь, пытаясь укрыться в объятьях, и никуда не отпущу. — Буду думать о тебе, — шепчет Поттер, запечатлев на моих губах легкий поцелуй. — И я. И Поттер покидает меня, и не остается сил ни на что, даже на то, чтобы просто стоять. Сажусь на пол, зарываясь пальцами в волосы, меня трясет. — Все кончено, — шепчу, глотая соленую влагу, неконтролируемым потоком катящуюся по щекам. — Все кончено. Все кончено. Все кончено. Как будто оттого, что произнесу это вслух, я смогу смириться со своей участью. Не смогу, никогда, не после того, как в мою жизнь забрел Поттер, разрушая устоявшиеся взгляды на привычные вещи. О Мерлин, я сделаю то, что должен, убью хоть всех директоров магических школ, если буду знать, что есть шанс на прощение Поттера. Но никто не даст мне такого шанса. Ни судьба, ни, тем более, Лорд. Я вытираю рукавом мантии щеки и поднимаюсь на ноги. Нужно найти Снейпа. Его нет в кабинете, я разочарованно вздыхаю, усевшись на каменную скамью напротив. Разглядываю мелкие щербинки на полу, расползшиеся по камням словно змеи. Теплый свет факелов играет тенями на полу, создавая иллюзию, что я не одинок. Изредка мимо проходят слизеринцы, складываю руки на груди, откидывая голову назад, прикрываю глаза в притворной усталости. Мне страшно смотреть на них, хотя скоро я буду почитаем ими, восхвален. А пока,  всё те же презрительные взгляды и ядовитые усмешки, к которым я почти привык. Но мой род… О Мерлин, мои предки, наверно, уже фундамент склепа расшатали, переворачиваясь в гробах от пренебрежительного или ненавидящего тона, с которым сейчас произносилась фамилия Малфой. Ох, отец, что же ты натворил… Я почти вскакиваю, почувствовав на плече теплую ладонь. Снейп всегда бесшумно подкрадывается. — Мистер Малфой! — почти радостно говорит он, сжимая мое плечо. — Я думал... Он обрывает свою мысль, но несложно понять, что он думал, что я сбегу. — Малфои всегда платят свои долги, — хриплю я, шмыгая носом. Нет смысла скрывать свой страх, опухшие веки и искусанные губы говорят лучше слов. — Хорошо, пойдемте, — он открывает дверь, приглашая пройти первым. Вхожу в кабинет, вспоминая все моменты, проведенные здесь: как Снейп отчитывал нас с Креббом,  радостно потирал руки, когда я рассказывал, что видел голову Поттера в Хогсмиде, выпытывал у меня подробности данного Лордом задания. Может, я смогу вернуться сюда, если Темный Лорд победит. Я боюсь спрашивать Снейпа о том, как увильнуть. Кажется, он способен понять мое состояние, но гордость сильнее страха и я молчу. — Выпейте, — сухо говорит Снейп, всовывая в мою руку кубок с золотистой жидкостью. — Что это? — Успокоительное и Феликс Фелицис. Вам нужна свежая голова. — Да и удача пригодится, — мертвым голосом говорю я, выпивая зелье. — А теперь на ужин, мистер Малфой. Вы должны показаться на глазах у достопочтенной публики. — Как скажете, — безучастно киваю, отдавая кубок,  и разворачиваюсь, чтобы уйти. — Все будет хорошо, поверьте, — летит мне вслед. Оборачиваюсь у самой двери. — Вы знаете, я больше не верю в сказки, профессор, — бросаю я. Меня немного греет мысль, что список жалеющих меня сегодня не пополнится. Почему сегодня? Ведь,  если я не убью директора, смогу спокойно жить. Даже ярость Лорда не страшна, когда есть надежда на спокойное существование. Дамблдор еще не слишком стар, если соизмерять его возраст с типичным для магов, и может прожить несколько десятков лет. А через лет двадцать мне не будет так страшно умереть. Уйду, оставив в памяти близких воспоминания о красивом мужчине, а не дряхлом, вечно бурчащем старикашке. Утешаю себя этими надеждами, подсознательно зная, что они бесплодны. С трудом заставляю себя проглотить отбивную и пюре. Потягиваю тыквенный сок, рассеянно брожу взглядом по залу, когда Снейп неожиданно срывается с места и скрывается за дверью позади учительского стола. Он ведь должен быть со мной, иначе я не найду директора, а если кто-то из Пожирателей доберется до него первым, то не будет церемониться. Мысль обрывается невыносимым жжением Метки, сжимаю зубы от приступа боли и толкаю Тео в плечо, глазами показывая на выход. Он встает, продолжая что-то рассказывать Блейзу, я не могу разжать зубы, чтобы попросить поторопиться. Наконец, Тео отворачивается от Забини, улыбается мне, что-то спрашивая. Я ничего не слышу, в голове бьют молоточки от выедающей нутро боли. Когда мы выходим из зала, прижимаюсь спиной к стене, по лицу и шее катится пот. — Наложи… Наложи Отвлекающее, — шепчу я, вцепившись в свое левое предплечье, хотя это не помогает утихомирить боль. Тео накладывает на нас заклинание, и я расслабленно выдыхаю, позволяя аппарации  выдернуть себя из Хогвартса. Боль проходит так же быстро, как и появилась. Я стою в грязном переулке, забитом деревянными ящиками. Накидываю на голову капюшон мантии и  делаю несколько шагов вперед, сжимая в руках маску. Где-то поблизости собрались Пожиратели, а я должен найти Снейпа до того, как они разобьются на группы. Кто-то хватает меня за плечо, резко затягивая в дом. Сердце екнуло и стремительно застучало о ребра. Авроры? Так быстро? Еще ведь ничего не началось. Перед носом захлопнулась дверь, в руку падает волшебная палочка, и я резко оборачиваюсь, но заклинание не успевает слететь с губ. Смотрю на человека с длинными, покрытыми сединой и слоем жира волосами, сверкающего синевой глаз в полумраке помещения. — Вы? — замечаю под его глазом длинный шрам и медленно понимаю, что это не Дамблдор. Точней, не тот Дамблдор, с которым я знаком. — Стой тихо, мальчик. Северус заберет тебя, — раскатистым басом говорит он, мановением палочки захлопывая ставни на окнах. — Вы – мистер Дамблдор? — Дамблдор, да не тот, — криво ухмыляется мужчина, доставая из бара бутылку сливочного пива и протягивая мне. Беру пыльную бутылку, рассеяно благодарю, обводя взглядом помещение. Это, наверное, бар, который я всегда обходил стороной. Делаю глоток и улыбаюсь, пиво напоминает забытый вкус детства, когда мы вместе с Луной бродили по Косому переулку. Я так и не успел с ней попрощаться. — Я не знал, что у Дамблдора есть брат, — пытаюсь начать разговор со странным человеком, кидающим хмурые взгляды в мою сторону. — А все, кто знал, давно мертвы или забыли. Видишь ли, Альбус не любит марать свое честное имя. — «Марать»? — Так ты не слышал? Ну, ничего, после смерти братца все всплывет, — меня прошибает током от его слов. Он знает? Непонимающе смотрю на него, подумывая уйти отсюда. Какого Мордреда я остался? — Оно всегда всплывает, если ты понимаешь, о чем я, — почти шутливо бросает мистер Дамблдор. Тепло алкоголя растекается по груди, дышать стало чуточку легче: тиски страха, сжавшие грудь, ослабли, и мне уже не хочется выскочить за дверь. Там страшнее. Раздается глухой стук в дверь, я вздрагиваю, но хозяин бара взмахивает палочкой, открывая. — Пошли, Драко, — говорит Снейп из темноты. Надеваю маску, судорожно вдыхаю, чувствуя, как она прильнула к моей магии и практически приросла к коже лица. Следую к выходу, по пути оставляя бутылку на засаленном столе. — Спасибо, мистер Дамблдор. — Было бы за что, — отмахивается старик. И я покидаю пыльный бар. На улице накрапывает дождь, свет фонарей с трудом прорывает тьму опустившейся на поселок ночи. Снейп замер посреди вымощенной камнем дороги, выглядывая что-то в небе поверх черепичных крыш домов. Запахиваю мантию, не желая думать, что трясусь не от холода, а от страха. Даже не знаю приблизительного плана, потому что пропустил собрание Пожирателей. Я должен убить директора. Эта мысль обжигает своей реалистичностью. Я в Хогсмиде, рядом Пожиратели и если я не выполню пугающую миссию – умру. О Мерлин, просветил ли Дамблдор своих людей из Министерства о том, что затеял? Потому что иначе мне конец, у отца прервались все связи, когда Министерству было позволено заморозить счета Малфоев. Поток денег в карман чиновников прекратился благодаря Визенгамоту, в их кругах другая власть, они могут переписать половину состояния на себя и никто ничего не докажет. Пожиратель, отец национального преступника, тем более не будет иметь влияния в нынешнем Министерстве, только победа Темного Лорда или многократные попытки обелить свое имя после его падения могут дать надежду на возвращение влияния. Только международные связи… Я промокаю под дождем, ожидая падения или разрушения гильотины над моей шеей, но понимаю, отчасти, что затеял отец. Моя свадьба с Легранд. Да, в некоторой степени с родственниками, миссис Малфой, моя бабушка, была француженкой. А значит, — остались какие-то связи там… Туман медленно ползет по переулкам, его разрывают редкие, ставшие блеклыми, огни уличных фонарей и ламп над домами и магазинами. Мы в Англии и как бы я не тешил себя глупыми надеждами, понимаю, что попаду в Азкабан. У нас нет денег заплатить британскому Визенгамоту, и вряд ли Лорд пошлет своих людей на смерть ради такого труса, как я. Хмыкаю, в очередной раз наталкиваясь на то, что у меня нет выхода… Выхода или даже иного хода, кроме проторенного пути – идти туда, куда велит приказ. За несколько домов от нас сверкает вспышка заклинания и Снейп резко срывается в обратную сторону. Следую за ним, прикрывая волосы капюшоном, ныряю в ближайшую подворотню. Снейп шипит на меня из-за слишком громкой поступи, даже перестаю дышать, вслушиваясь, но слышу только хруст гравия под нашими ботинками и стремительно бьющееся сердце. Прижимаюсь плечом к мокрой от дождя стене, поднимая голову. Небо сплошь затянуто тучами, свет луны не проникает сквозь них. Только тьма, слабый свет фонарей играет  черными тенями на серых стенах. Мне невероятно страшно, хочется убежать отсюда, не слышать разгорающийся недалеко от нас бой. Крики приближаются, вталкивают меня в действительность, заставляют признать: все на самом деле, ужас вокруг только для того, чтобы ты переломил себя. Показал Темному Лорду, что достоин чести служить ему. Если бы не моя жизнь на чаше весов, я предпочел бы быть недостоин «дара», которым наделял Лорд.  Я слышу голос Поттера сбоку, в ближайшем от нас переулке. Толкаю Снейпа в спину, но он лишь в очередной раз шикает, и, увидев понятный только ему знак, хватает меня за плечо и выталкивает вперед. Вздрагиваю от страха, оказываясь наедине с Дамблдором, он стоит у арочного входа в узкий переулок. Вся моя никудышная моральная подготовка исчезла, дрожу, как осиновый лист на ветру, вглядываясь в глаза директора, который даже не вынул палочку. По обе стороны от меня развернулась широкая дорога центральной улицы Хогсмида. — Если тебе станет от этого легче — я проклят, — говорит Дамблдор, почти улыбаясь и склоняя голову набок. Нет, не станет. Качаю головой, кусаю щеку изнутри, чтобы не закричать на него. Потому что я надеялся на этого «величайшего волшебника», а он оказался бессилен. И это ломает все взгляды на привычные вещи. Дождь барабанит по крышам домов, течет по водопроводным трубам, образовывая ручьи у нас под ногами, а я замер на месте, смотря в глаза человеку, который готов умереть. С его длинных волос стекают капли дождя, седина блестит в свете фонарей, на лице блуждает улыбка. Он невероятно, немыслимо… счастлив. Будто ждал этого мига годами. А я трушу, представляя, что Поттер или кто-то еще заметят меня и тогда не останется места для маневров, ни одного единого шанса. Крики становятся громче, сзади раздается треск пожираемого огнем здания. Я трясусь, пытаясь удержать в омертвевших пальцах волшебную палочку, когда все вокруг озаряет яркая вспышка света. Смотрю вверх, сжав челюсть до хруста зубов, замечая появившуюся над домами Метку. — Там ваш отец, — говорит Дамблдор, уговаривая. — Неподалеку – Гарри Поттер. Вы хотите, чтобы их смерть была на вашей совести? Качаю головой, кусая губу изнутри. Поттер должен жить. Пусть он возненавидит меня, но у него будет шанс избавить наш мир от войны. Мама, её ребенок… мой брат… Они должны увидеть наш мир без борьбы сильных за власть, без преследований магглорожденных, без того страха, коим пропитана моя жизнь насквозь. Я смотрю в сторону, приближающиеся фигуры магов разрывают туман вспышками заклятий, бросаемых за спину. Вздрагиваю от страха, понимая, что они намеренно бегут сюда. Сдыхать в Азкабане? Нет. Поднимаю палочку и произношу дрожащим голосом: — Авада Кедавра. Я забыл, как дышать, пока смотрел на летящий в директора луч. Но Дамблдор плавным движением увернулся в сторону, но не от следующего, такого же ярко-зеленого луча, запоздавшего на две секунды после моего, и пронзившего ему грудь. Директор падает назад, в переулок, до которого не дотягиваются слабые лучи фонарей. — Профессор! — кричит издали Поттер, перекрывая треск огня недалеко от нас и выкрики заклинаний.  Делаю шаг назад, захлебываюсь воздухом от страха и все понимаю, достаточно обернуться и увидеть Снейпа, опускающего палочку со скорбью на лице. Почти набрасываюсь на него с кулаками, толкаю и кричу, выплескивая весь ужас, который роится в мыслях: — Я умру! Какого драккла, зачем?! — Успокойся, — шипит Снейп, сжимая мое запястье в стальных пальцах. — Активируй портал, — он сует в руки дверную ручку и подходит к упавшему в грязь директору. Я ошарашено смотрю на Снейпа, но он даже не думает  объяснить причину своего поступка. — Я умру, — говорю самую очевидную в данный момент вещь. — Из-за вас. — Активируй портал, — цедит сквозь зубы Снейп, похлопывая директора по карманам необъятной мантии. А я верил ему! Думал, что он мне сочувствует! Понимает, что это ненормально, когда шестнадцатилетнего подростка заставляют убивать. Поднимаю палочку, готовый применить легилименцию, лишь бы узнать, что Снейп затеял. — Ступефай! — раздалось сбоку от взмыленного человека в аврорской мантии, несущегося к нам. Красный луч летит в меня,  взмахиваю палочкой, успевая прикрыться Протего. — Активируй портал и не вздумай уходить оттуда, пока я не приду, — еще тише говорит Снейп, кидая вороватые взгляды в сторону приближающихся к нам магов. Из-за яркого света пожарища за его спиной лицо скрыто тенью. Аврор взмахивает палочкой, капюшон слетает с моей головы от скользнувшего в сантиметре заклятья, вновь укрываюсь щитом. Хорошо, что для антиаппарационного браслета нужен контакт с подозреваемым, потому что аврор уже в десяти ярдах от меня. Я умру... …не в стенах Азкабана. Когда я сжимаю в руке испещренную мелкими узорами дверную ручку и меня выдергивает из Хогсмида, понимаю, что придумал самое глупое утешение. Я оказываюсь около черной двери с растрескавшейся черной краской и со слетевшей позолотой на цифре двенадцать. Нет. Не может быть. Почти соскальзываю с мокрых ступенек на вымощенную камнем тропинку и ошарашено вглядываюсь в темные окна здания. Снейп отправил меня в дом предков. Я готов бежать, но побег из магического мира не даст мне шанс спастись от смерти. Мне некуда идти, а Снейп сказал ждать здесь. Он единственный, кто готов дать ответ. А что меня ожидает дома? Лорд, который возложит к моим ногам магическую Британию? Я не настолько глуп, чтобы верить в это. Меня ощутимо трясет, качаю головой, усаживаясь на ступеньку. Я жив, до сих пор. А ведь должен был умереть, сразу как умер директор, потому что мой Непреложный обет рухнул и должен был утащить меня за собой в пучину ада. Может, Родовой обет имеет некоторый срок? Чтобы лишенный родовой энергии волшебник мог уйти подальше от мэнора и вырыть себе яму? Не лежать же предавшему магу в семейном склепе. Меня разбирает смех, прячу лицо в ладонях, беззвучно смеясь. Что за дьявольщина? Почему Снейп так поступил со мной? Какой же я слепец. Дождь зачастил, затекая тонкими струйками под воротник. Поднимаю голову, разглядывая блестящие в свете фонарей деревья и дорогу, капли воды на железной ограде, редких прохожих, прикрывающихся зонтами. Вероятно, это проклятье можно будет снять. А вдруг у меня еще есть время спастись от участи? Может, я стану свободен и просто уйду от войны. Выживу и скроюсь в другой стране, а отец поможет, обязательно. Встаю, сжимая в руках дверную ручку. Чтобы узнать перспективы, нужно дождаться Снейпа. Поднимаюсь по лестнице, толкаю дверь, но она заперта. Замечаю отсутствие дверной ручки и вставляю ту, которая служила мне порталом. Магия Родового дома поддается, впуская. Лицо обдает запахом плесени и пыли, духом старого дома, истосковавшегося по хозяевам. Грязные обои вздулись, открывая потемневшие от грибка и сырости доски. Пыльная керосиновая лампа дает мало света, коридор теряется в темноте. Захлопываю дверь, делаю несколько шагов, ноги утопают в мягком ковре кремового цвета, который никак не вписывается в окружающую меня обстановку. За стеной раздается громкий хлопок. Вздрагиваю, выставляя палочку впереди себя, прижимаясь спиной к двери. В момент, когда до меня доходит сокрушающая все законы логики мысль, что Снейп отправил меня в обитель Поттера, в коридор выходит он собственной персоной. Мне не сделать шаг назад и стало труднее дышать, когда вижу ненависть, разгорающуюся в глазах Поттера. Он здесь и это шанс, подаренный судьбой. Возможность все объяснить. Я снимаю с лица маску и с откровенной неприязнью откидываю ее в сторону. — Ты убил его, — почти рычит Поттер, надвигаясь на меня. Мотаю головой, дрожащими руками сжимая волшебную палочку. — Убил единственного живого человека, который знал, как уничтожить чудовище, разрушающее наш мир! — Нет, Поттер, — говорю, с трудом совладав с голосом. О Мерлин, как мерзко ощущать на себе полный презрения взгляд Поттера, помня, как он молил о прикосновениях. — Я был там, — цедит он, подходя вплотную. — Я знаю, как это выглядело, — начинаю оправдываться. — Но я не убил, хотя обязан. — Обязан Волдеморту? — Ты забыл про Родовой Непреложный обет, Поттер? — шиплю я. — Настолько туп, что не смог сложить два и два? Кулак Поттера врезается в челюсть, от удара бьюсь затылком о дубовую дверь и скольжу в сторону, в попытке укрыться. Губа рвется о зубы, языком трогаю кровоточащие ранки, ощущая металлический привкус во рту. Отталкиваю разъярившегося Поттера от себя, но он стремительно сокращает расстояние и его кулак впивается мне в живот. Раздается хруст, я оседаю, глотая ртом воздух и не чувствуя ничего, кроме сокрушающей сознание боли. Нонсенс. Ты так хотел, чтобы я не оказался убийцей, а теперь не слушаешь. — Поттер, не трать время, — поднимаю глаза, пытаясь вызвать в Поттере сочувствие. — Я вскоре умру, и тебе не придется марать свой нимб. Вместо ответа он бьет в бок, охаю от резкой боли и падаю, выставляя вперед руки. Тяжело опираюсь о пол и пытаюсь подняться, палочка откатилась в сторону, но я и не думаю применять заклинание. Меня посещает исступленная мысль, что я заслужил это. Ведь это Поттер, для него нет полутонов.  По подбородку стекает кровь, сплевываю, украшая ковер жуткими узорами, и поднимаюсь. — Я не убивал его, — чеканю, смотря в глаза разъяренного Поттера, больше не пытаясь донести до него простую мысль о моей неминуемой смерти. Ему наплевать на меня. Но разве было иначе? — Я. Был. Там! — выкрикивает он мне в лицо, ударяя в живот. Сгибаюсь, схватившись за живот, чувствуя разгорающийся внутри жар. — Я не убивал, — шепчу, как мантру. — Ты должен мне верить. — Должен? Должен?! — орет Поттер, хватая за шею, душит, поднимая и ударяя затылком о дверь. — Я ничего тебе не должен. Ты убил саму возможность спастись. Ты! Я задыхаюсь, пытаюсь сорвать его пальцы со своей шеи. Но Поттер обезумел, он не думает, что делает. Я просто Малфой, тот самый ненавистный годами слизеринец, а теперь я еще и убил директора. Поттер разжимает пальцы, отпуская. Тяжело валюсь на ковер, с наслаждением глотая затхлый воздух помещения вместе с заполняющей рот кровью. Ее стало больше… — Я не убивал его, — шепчу, прикасаясь кончиками пальцев к сгустку пульсирующей боли под сердцем. Провожу языком по липким губам, от боли в груди меня разбирает кашель. Захлебываюсь кровью, не могу нормально дышать, больно делают даже маленькие глотки воздуха. — Идти можешь? — язвительно спрашивает Поттер. — Да, — хриплю я, кашляя и сплевывая кровь, заполняющую легкие. — Тогда иди на хрен и никогда не возвращайся! — Не могу, — шепчу, откидывая голову назад и морщась от боли. — Снейп… сказал ждать его… здесь. — Да мне плевать, чего захотел этот верный пес Волдеморта! Катись ко всем чертям, Малфой. — Теперь я – Малфой? — кривлю губы, но подобие улыбки портит разразивший меня кашель, брызги крови вырываются из глотки с громким бульканьем. — Мне противна сама мысль, что я прикасался к тебе, мразь, — шипит Поттер. — Вали отсюда. Перед глазами все плывет, в голове туман, пытаюсь улыбаться, закрывая глаза. Ты узнаешь, что я не убийца, но я буду уже мертв. Может, его приказы уйти связаны с тем, что он не хочет волочить труп на улицу? Потому что, судя по полному пренебрежения взгляду, он вышвырнет мое тело на помойку, когда жизнь покинет меня. Я готов сказать ему, что нет разницы, где немного полежит труп – на испачканном кровью ковре или на пороге дома Блэков. Мне не хватит сил отползти дальше. — Малфой, — зовет Поттер, тряся за плечо. Его прикосновение кажется сущим адом, выжигающим внутренности сумасшедшей болью. Умирать не страшно. Страшно то, что творилось со мной последний год. Темный Лорд в родном доме, сумасшествие отца, неожиданная беременность матери, означающая, что меня списали со счетов. Хотя поведение Люциуса в последние месяцы это подтверждало, а я нахально посмел надеяться на лучшее. Я всегда краду у судьбы кусочки надежды, воровато оглядываясь. А вдруг? Но судьба – не добрая тетушка с широкой улыбкой. Это пропахшая потом старуха, отнимающая у тебя все, даже то, что заслужил. Несмотря на все старания, я ничего не заслужил. Особенно спасения своей никчемной жизни.