Бегущий в Азкабан

Вот он, мой личный Азкабан с пыльными комодами и пожелтевшими корешками книг на полках высоких шкафов. Тюрьма с порванной обивкой диванов, открывающих посеревший от грязи пух, осыпающейся краской на дверях и позолотой на рамах. Мои дементоры – воспоминания. То, что было между мной и Поттером несколько дней назад, – ложь, приманка, фикция. Все, на что я посмел понадеяться, осыпалось прахом, оседая серой дымкой на картинах. Брожу по дому, пугая пикси в ниспадающих до пола шторах, натыкаюсь на портреты предков и долго рассматриваю их лица. Пытаюсь смириться с мыслью, что я – пленник. В полдень встречаю Поттера на одном из лестничных пролетов и разворачиваюсь, не удостоив и словом. Но он хватает за предплечье, разворачивая и умоляюще заглядывая в глаза. — Драко, прекрати. — Ты опять забываешься, Поттер, — стряхиваю его руку с отвращением на лице. — Не начинай, — смотрит на меня исподлобья, а я скрещиваю руки на груди. — И не планировал. Избавь меня от своего присутствия, достаточно того, что мне предстоит бывать в твоей шкуре. — Не так уж и часто, — говорит Поттер, оправдываясь, но чихать я хотел на его извинения. Снизу раздается хлопок двери, и голос грязнокровки оповещает о прибытии друзей Поттера: — Гарри! Гарри, ты здесь? — Сейчас спущусь, — отвечает он, перегнувшись через перила. — Побудь в своей комнате, мы скоро поднимемся, — просит Поттер. Улыбаюсь с неприкрытой иронией. — Пойду, запрусь, — и разворачиваюсь, подымаясь по лестнице. — У тебя же нет палочки, — полувопросительно говорит Поттер. — Кричера попрошу. — Он не… — Гарри, где ты? — слышится голос приближающейся Грейнджер, и я ретируюсь. Захожу в комнату, опираюсь спиной на дверь и зову домовика. — Заблокируй. Он с восторгом слушается и исчезает, обещая принести обед в спальню. От ветра деревья прорывают туман и царапают окно черными клешнями веток. В Лондон все еще не пришла весна. В комнате прохладно, несмотря на разожженный домовиком камин. Я сажусь на широкую кровать, матрас прогибается под весом. Разглядываю пальцы, не желая признаваться самому себе, что жажду услышать правду. Неужели я буду в личине Поттера только для того, чтобы он тихо отсиделся? Нет, это не в его стиле. Хотя не в его стиле предательство, так или иначе – он предал. Ни Поттер, ни Снейп, ни Дамблдор не озаботились спасением моего честного имени, ну что ж,  обелять любимчика директора я не стану даже в собственных мыслях. Хотя боюсь, что разомлевший от близости с Поттером мозг поддастся на лживые извинения. Уже целую неделю я являюсь национальным преступником, но ни Легранды, ни Лорд не пожелали меня увидеть до сих пор. Если в первом случае причиной молчания может быть то, что Аурель чувствует себя виновной передо мной и просто-напросто уговорила родителей не отменять свадьбу. И она окажется права, потому что иначе я расскажу её уважаемой семье очень много интересных вещей. Во втором случае молчание Лорда… Вот этого я понять никак не могу. Я не спал почти каждую ночь в страхе, что Метка воспылает огнем, а спросонья не пойму и аппарация выдернет меня отсюда. Может, Лорд ждет, что я сам приду? Не ожидает, что я брошу отца отвечать за свои ошибки? Но я не бросил, просто… Просто не хочу идти туда, смотреть на монстра с подобострастием в глазах и получить новое, еще более мерзкое задание или быть убитым. Нет уж, хватит. — Малфой, — раздается приглушенный голос Поттера из-за двери. — Открой. — Умоляй, — бросаю я, вставая и отряхивая брюки от налипших ворсинок. — Драко, — почти рычит он. — Драко?! — спрашивает Уизел. — С каких пор он «Драко»? — Ро-он, — тянет грязнокровка, а я вызываю домовика, страстно желая посмотреть представление Поттера. Театр одного актера, потому что я даже себе не могу объяснить этиологию наших отношений. — Малфой, — бросает грязнокровка, первой входя в комнату и сжимая в руках палочку. Я хмыкаю и киваю ей, не удостоив Уизли взглядом. Он, громко сопя, проходит к старому дивану рядом с дверью и плюхается в него, подняв облако пыли. Поттер осторожно прикрывает за собой дверь. — Я собрал вас всех здесь, чтобы извиниться. — Что ты, Гарри, — вклинивается Грейнджер, сев на край дивана. — Ты не должен ничего… — Грейнджер, ты как хочешь, но я страстно желаю услышать его оправдания, — говорю я, скрестив руки на груди и прохаживаясь по комнате, разглядывая досконально изученные за несколько дней пыльные полки книжных шкафов. Взгляд Поттера прожигает дыру в моем затылке, пока я с крайней заинтересованностью на лице листаю какую-то книгу. — Да.  И я обязан это сделать, слишком много я скрыл… — А почему ты должен оправдываться перед Малфоем? Ты как бы в курсе, что он убил директора, — перебил его Уизли. — Рон, помолчи, пожалуйста, — кидаю взгляд через плечо, замечая на лице Поттера растерянность. — Я все объясню. Уизли поднял руки в защитном жесте и откинулся на спинку дивана, отвернувшись к окну. — Вы, — Поттер кивнул в сторону друзей, — знаете, что Дамблдор учил меня последний год. Киваю сам себе: я догадывался об этом. — Он предоставил мне информацию, в каких предметах спрятан крестраж Волдеморта… — Шутишь? — перебиваю его, вскинув бровь и обернувшись. Я больше не могу разыгрывать интерес к книге, оказавшейся дешевым бульварным романом, неизвестным образом попавшим в имение Блэков. — Нет, — отвечает он, почти улыбаясь, и продолжает: — В ночь смерти директора мы нашли еще один крестраж… Точнее сказать, его дубликат, потому что кто-то выкрал его до нас. Поттер расстегнул висящий на шее кулон и достал оттуда кусок пергамента, протягивая друзьям. Грейнджер прочитала, едва заметно шевеля губами, нахмурилась, передавая записку своему рыжему дружку. Потом выхватила ее из его длинных пальцев и прочла еще раз. Да что там, Мерлин тебя дери? — Р.А.Б? — прошептала грязнокровка, поднимая взгляд на Поттера. — Кто это? — Я не знаю, но вряд ли он, или она, способен уничтожить крестраж, — Поттер покачал головой. Я пытался припомнить все, что читал когда-то о крестражах, вспоминая короткие упоминания в книгах по артефактам: многие старинные вещицы, изрядно портившие окружающим жизнь, зачастую оказывались именно крестражами. — Нам придется искать иголку в стоге сена, — почти рассерженно высказался Уизел. — Рабастан Альфард Бруствер. Ромильда Аугустус Булстроуд. Регулус Арктурус Блэк, — перечисляю все знакомые имена, совпадающие с инициалами. — Нужно проверить, — почти обрадовано воскликнула Грейнджер. — Удачи. — Что не так? — Поттер обернулся ко мне. — Они все мертвы. — Ч-черт, — прошипел Уизел. — А тебе позорно не знать имен предков, Уизли, — язвительно замечаю я. — Сейчас это не важно, — резко сказал Поттер, не давая Уизелу вставить слово, убирая записку неизвестного вора в кулон и резко меняя тему: — Малфой должен был убить Дамблдора. Грейнджер зашипела, как рассерженная кошка, Уизли навострил уши, подавшись вперед. — Я узнал об этом и отправился сюда, в библиотеку, искать информацию о родовом Непреложном обете… Грязнокровка испуганно прижала руку к губам и посмотрела на меня. — Так ты убил… — Нет, он никого не убивал, — сказал Поттер, жестом заставляя меня замолчать. — Я сменил его обет. — Но все думают, что он убийца, Гарри, — произнес Уизел. — Вся магическая и немагическая Британия подняты на ноги, пытаясь найти его. — Это… это часть плана. — Часть плана? — Грейнджер поднялась, подошла к Гарри и посмотрела в глаза, склонив голову. — Гарри, а если сюда придет Орден? Они отправят его прямиком в Азкабан. Она почти так же страшна в гневе, как МакГонагалл. Чуть-чуть не дотянула, но Поттеру этого оказалось достаточно. — Нет, — он помотал головой, стыдливо опуская взгляд. — Я не допущу этого. Я возвел очи горе. — Поттер не допустит, — повторяю, смакуя эти слова. — Он сам меня прикончит, вы не беспокойтесь. — Было бы из-за чего горевать, — в никуда высказался Уизел, а я сжимаю зубы, чтобы не выплеснуть всё, что думаю о нем и его поганой семейке. Грейнджер, прищурившись, посмотрела на меня и села обратно рядом с рыжим. — Говори, Гарри. — Я… в общем… Дамблдор надел кольцо, некогда принадлежавшее Марволо Гонту и преобразованное Волдемортом в крестраж. Проще говоря, Дамблдор оказался смертельно проклят, — Поттер запустил руку в волосы, еще сильнее их растрепав, и посмотрел на друзей. — Он и Снейп специально подстроили все так, чтобы несколько авроров видели использованное Драко Убивающее заклятье. Но Дамблдор уклонился и, — Поттер бросил взгляд в мою сторону, — его убил Снейп. Все-таки поверил двум слизеринцам, Герой. — Чертовщина какая-то, — Уизел почти подскочил на месте. — Ты же сам видел. И ты поверил Хорьку? — Откуда ты знаешь об этом, Гарри? — Грейнджер более спокойно сформировала мучающий их вопрос. — Снейп показал воспоминания. Да неважно, в самом деле, — Поттер устало махнул рукой. — Дамблдор мертв, а теперь остались только мы, знающие о крестражах. — Давай еще и Снейпу верить, — саркастично заявил Уизли. — Он легилимент! — Самое распространенное заблуждение о легилименции — это то, что воспоминания можно подделать, — поднимаю взгляд на Уизли. — Ох, прости, я забыл, что разговариваю с ребенком людей, не выучивших элементарного заклинания… — Что ты предлагаешь? — спрашивает Грейнджер, повысив тон, почти перекрикивая меня и не позволяя закончить. Ну хоть кого-то я довел до истерики, уже как-то приятней жить. Уизли весь покраснел, сжимает кулаки до одури, даже костяшки побелели. Поттер бросает перепуганный взгляд то на меня, то на Уизли, грязнокровка прочищает горло, вынуждая его продолжать: — Я… В общем, Снейп раскрыл мне информацию, которую не допустили до нас, — спохватился Поттер. — Скримджер под Империо. Теперь наполнение Министерства Магии сторонниками Волдеморта – дело времени. — Отец уволился… — Конечно, Рон. Представь, что будет, если заклинание Подвластия наложить на члена Ордена. Это… — Мучительная смерть для всех многочисленных Уизли, — закончил я за Грейнджер и получил недовольный взгляд. — Замолчите вы, — пробурчал Поттер, потирая шрам рукой, словно у него разболелась голова. — Пожиратели захватят Министерство и тогда мы, — он обвел всех взглядом, — будем под контролем. Чтобы не дать им даже мысли следить за нами, мы должны оставаться на виду: посещать Хогсмид и Косой переулок, бродить по маггловскому Лондону. — Да, друг, не будет смысла накладывать Следящее на трупов, — заметил Уизли, и мне, скрепя сердце, пришлось признать, что он прав. — Вас будет охранять Орден. — Нас? — Да, вас троих, — признался Поттер, поднимая взгляд на подругу. — Драко будет изображать меня под Оборотным. — Нет. Гарри, нет, ты что? Пусть Орден предоставит людей, я готова сварить хоть тонну Оборотного зелья, но мы будем с тобой. — А почему он, — Уизел ткнул пальцем в мою сторону, неожиданно оказавшись проницательней Грейнджер, — будет с нами? Какой Хорьку прок? Поттер опустил голову. Подхожу ближе, кулаком подталкиваю его в плечо и сухо говорю: — Давай, Поттер, скажи, какой мне с этого прок. Он поднял на меня взгляд и, передернув плечами, обратился к друзьям: — Говорю же, я сменил его обет. — На послушание? — удивилась грязнокровка. Я громко хмыкнул: — А разве похоже, Грейнджер? Нет, святой Поттер всего лишь повесил на меня обет выполнять задания в его личине. — Другого ты и твоя семейка не заслуживаете, — злобно пробормотал Уизли. — То, что на мне родовой Непреложный обет, не значит, что я не смогу сломать тебе нос, Уизел, — не выдержал я. — Зачем ты снял с него обет, Гарри? — спросил Уизли, отвернувшись и поморщившись, словно увидев что-то мерзкое. — Какое нам дело до прихвостней Того-Кого-Нельзя-Называть? Я вскинул бровь, разглядывая носки своих туфель, и весь обратился в слух. — Ну… — Поттер прокашлялся, — он мне дорог. В груди защемило от этих слов, растерянно моргаю, не поднимая взгляда. — Дорог? Хорек?! — Рон, — угрожающе бросила грязнокровка. — Что не так, Рон? — с вызовом спросил Поттер. — Постарайся объяснить свое недовольство. — Ты издеваешься? Это же слизеринский Хорек, Пожиратель смерти, тебе этого мало? — Рон, не думал ли ты, что это мое личное дело? — вкрадчиво спросил Поттер. — Просто… Жаль, у меня нет колдокамеры, чтобы запечатлеть шок на лице Уизела. — Я не оправдал твоих ожиданий, так, друг? — выплюнул Поттер, яростно сверкая глазами. — Мы же друзья… — стушевался Уизли. — Друзья. Но разве статус друга обязывает меня быть таким, как хотите вы?  — Нет, Гарри, он ничего такого не имел в виду! — Мне тебя не понять, — бросил Уизли, поднимаясь с места и не обращая внимания на грязнокровку, дергающую его за рукав. — Ты не доверяешь нам и якшаешься с Пожирателем. Это наводит на сомнения. — Думаешь, я подвластен Волдеморту, не так ли? — злобно спросил Поттер. Я, никем не замеченный, подхожу к двери. — Никак иначе я не могу это объяснить. — Заткнитесь, — тихо чеканю я, сжимая и поглаживая пальцем резную ручку двери. — Там война, а вы грызетесь из-за ерунды. Ну,  захотел Поттер развлечься со мной, тебе что, завидно, Уизел? — Драко… — обиженно протянул Поттер. Я игнорирую его, скрываясь за дверью. Желая уйти подальше от этой кучки гриффиндорцев до мозга костей, но порок бытия в том, что все они засели в моей спальне. Поттер почти сразу рванул за мной, перехватывая у входа в гостиную. — Драко, что за чушь ты несешь? — спрашивает, хватая за рукав пиджака. Выдергиваю руку из его пальцев, расправляю несуществующие складки. — Не понимаю, о чем ты, — лениво тяну я. — Понимаешь, — злобно бросил Поттер, подходя ближе. — Ты почти не разговариваешь со мной все эти дни, запираешься в своей комнате, ешь тоже там. Я понимаю, что обидел тебя, но не нужно приписывать мне несуществующих вещей. Сердце застучало как бешеное. — Например, Поттер? — Например? Например, то, что я развлекался с тобой, вот что! Ты меня совсем не слушал, что ли? — Отчего же, слушал, — я отвожу взгляд, взмахивая рукой. — И помню, как ты заставлял меня уйти, сломав ребра до такой степени, что они проткнули мне легкие. Поттер вздрагивает, но не отводит взгляд. — Прости меня, — говорит тихо, а я лишь хмыкаю. — Я думал, что ты предал. — Все мои действия вне этого дома ты будешь воспринимать именно так. — Нет, ты больше не уйдешь, — сдавленно шепчет Поттер, хватая мою ладонь и поглаживая ее, переплетая наши пальцы. — Мы закончим войну, все будет хорошо… — Надеюсь, ты веришь собственным словам, — кидаю я, выпутывая пальцы из теплого захвата, и смотрю в пустоту коридора за спиной Поттера. — Но я не могу не подвергать их сомнению. — Драко, — почти зарычал Поттер, отпуская мою руку, — я не оставлю тебя. Я ошибся и буду корить себя за это всю оставшуюся жизнь. Ты вдолбил себе в голову мысль, что не нужен… — Ты вдолбил мне ее, — грубо обрываю я, переводя на него взгляд. — Очень тщательно вдолбил, я бы сказал. — Драко, черт бы тебя побрал, хватит! Ты нужен мне. Так же сильно, как и в школе. — Конечно, кто еще будет готов играть твою роль… — Да не поэтому! — закричал Поттер, хватая меня за плечи, встряхивая и заставляя смотреть в глаза. — Я не лгал, не пытался тебя подчинить себе, только ради смены обета. Я хотел спасти тебя, потому что ты нужен мне. Черт с ним, что ты язва и выедаешь изнутри своей жестокостью. Я с ума схожу, когда ты рядом, дышать забываю, — от его слов тоже забываю, как дышать. — У меня внутри будто планку сорвали, я все делаю, чтобы нравиться тебе. А ты уходишь к Нотту, или заключаешь помолвку с какой-то Легранд. Я был там! — его голос срывается, мое сердце пропускает удар. — Слышишь, черт бы тебя побрал, я был на твоей помолвке, напивался бренди от осознания, что ты будешь с ней всегда, а я останусь выброшен и забыт. Прикусываю губу до крови, пытаюсь выбраться из захвата, но Поттер обезумевшими глазами смотрит на меня и продолжает срываться: — Почему ты не слышишь меня, Малфой?! Думаешь, мне легко? Я считал, что свихнусь, когда понял, что к тебе испытываю! Отпускать не хотел! Мечтал притронуться, а ты кружишь в танце свою невесту, улыбаясь! А когда ты вернулся, я собирался... Но ты запоминаешь только плохое, да, Малфой?! Вспомни, что я тебе говорил, вспомни! Дрожу всем телом, всматриваясь в зеленые, подернутые пеленой слез, глаза напротив. Поттер подается всем телом вперед, его руки соскальзывают ниже, сжимая мои запястья, кожей чувствую его тепло и стук сердца. — Никогда не причиню тебе вреда, — наклонившись, зашептал он на ухо. — Дурею от тебя, ты такой настоящий, потрясающий. Скучаю, окончательно потерял голову и готов простить все. Останься со мной…  Теряю рассудок от горячих пальцев на запястьях, каждое слово как удар плетью по оставшейся без кожи груди.  Наклоняю голову, волосы Поттера щекочут скулы, запах его кожи окутал меня, заставляя сердце срываться в стремительный бег, а колени дрожать от желания прильнуть всем телом. Шепчу: — Это всего лишь твои фантазии, Поттер. Отдаляюсь, вырывая руки из захвата и стараясь не смотреть в глаза, иначе все рухнет, и я прощу ему причиненную боль и унижения. Почти бегом поднимаюсь по лестнице к своей комнате. Сердце стучит как сумасшедшее. Закрываю дверь и ничком падаю на кровать, комкаю в руках покрывало, с силой вжимаясь лицом в матрас, лишая себя воздуха, чтобы не расплакаться. Я все сделал правильно. — Кричер, — голос звучит глухо. Рядом с хлопком возникает старый домовик. — Принеси что-нибудь выпить и сигарет. — Сигарет? Маггловские самокрутки? Я не могу их купить, мистер Малфой, сигареты не продают в магических лавках. — Так укради у магглов! — кричу, резко поднимаясь и вдыхая запах плесени. — Ты же  домовик, Мордред тебя раздери. — Хорошо, господин, — сокрушенно качает головой эльф и исчезает. Вскакиваю, около минуты борюсь с застаревшей оконной рамой, пытаясь открыть ее, но дерево разбухло и никак не поддается. А я больше не могу дышать этой затхлостью, внутри горит огонь, сжигающий кислород, мне жизненно необходим свежий воздух. — Да откройся же ты, соплохвоста тебе в глотку! Неожиданно рама поддалась, открывшись с невыносимым скрипом. Стою, до боли в пальцах сжимая потрескавшееся дерево подоконника, и вдыхаю свежий весенний воздух. Я здесь почти неделю и уже готов выть от безысходности: сколько мне еще предстоит пробыть здесь в роли верного слуги? Но я знаю, что не прав и что, преисполненный жаждой мести, сделал Поттеру больно. Но это несравнимо лучше,  чем то, что я чувствовал сам. Рядом с хлопком возникает домовик, ставит на тумбочку около кровати пыльную бутылку с янтарной жидкостью, рядом с ней блестит упаковкой пачка сигарет. Эльф бурчит, что «никогда Кричер не позорил свое честное имя, но ради сына Нарциссы Блэк…» и вновь исчезает, возвращаясь с бокалом и блюдцем. — Спасибо, — хрипло благодарю, встав на цыпочки и подкуривая от парящей в воздухе свечи. — Не к лицу наследникам маггловским ядом травиться, не к лицу. — Заткнись и убирайся, — ответил я, присев на кровать и затягиваясь сигаретой. Домовик обиженно покосился на меня и исчез. Сразу видно – слуга Блэков, оброс принципами не хуже моих предков. Я глотаю виски, забивая резкую горечь дымом сигарет. Как же я устал. За окном воцарилась вечная осень, ветви деревьев щекочут грязные оконные стекла, только свежие листья на них напоминают, что на улице весна. Выпускаю дым в туман и молю Мерлина, чтобы все, наконец, закончилось. Решилось. Или хотя бы перестало пугать своей безысходностью. Мама беременна, отец сходит по ней с ума, но – неожиданно — не причиняет мне вреда, хотя догадывается, кто выкрал ее. Мама не прислала ни строчки с тех пор, как я силой впихнул ее в кухонный камин. А я просто невероятно скучаю по ней. Выбрасываю окурок в окно, прижимаясь поясницей к подоконнику. Долго рассматриваю рисунок на ковре, вдыхая прохладный, пропитавшийся водой воздух. «Я никогда не причиню тебе вреда», — хмыкаю, вспоминая. Поттер не умеет держать данное слово, а мне пора запомнить это и не предаваться мечтам, как глупая младшекурсница. Я забуду, просто забуду, что Поттер был моим. Никаких чувств, никаких обязательств, никаких надежд.