Ах, Иосиф, я, кажется, залетел...

Ночь. Тишина. Все спят. Лишь из сада доносится стрёкот цикад, да тонкий аромат жасмина. Но вот раздался тихий скрип, и на балконе появилась тёмная фигура. Угадать кто это можно было лишь по трубке в руках «полуночника». Постояв пару минут на балконе, генсек решил спуститься вниз и заглянуть на кухню, дабы чего-нибудь перекусить. Какого же было его удивление, когда посреди кухни он обнаружил Адольфа, который сидел за столом и доедал мясо, на которое Иосиф так рассчитывал. — А я думал, вегетарианцы мяса не едят, — ехидно заметил грузин, смотря на в ужасе уставившегося на него немца, который явно не ожидал, что Сталин заглянет посреди ночи на кухню. — Что, сам приготовил, сам и съел, да? Гитлер ничего не ответил, продолжая молча смотреть на генсека. — Я надеюсь, хоть в холодильнике что-то осталось, — с этими словами Иосиф открыл дверцу. Взору предстали пустые полки. Нет, фрукты и овощи там, конечно же, присутствовали, но вот что касается готовых блюд... Генсек обернулся. — Ты это сам всё съел, или тебе кто помог? — Кто там у тебя поесть любит, Геринг, кажется, да? Гитлер помотал головой. — А кто тогда? — Я случайно, — с невинным видом ответил фюрер, явно ни капли не раскаиваясь в содеянном. — Но хоть что-то ведь должно было остаться, — продолжал допытываться генсек. — Я отпустил кухарку, когда готовил... Воцарилась тишина. — Значит, так, — Сталин хлопнул ладонью по столу. — Чтобы через полчаса, максимум через час, ужин был у меня на столе, — с этими словами он вышел из кухни, хлопнув дверью. Адольф вздохнул и пошёл за кулинарной книгой. Ужин, а точнее ранний завтрак, был готов примерно минут через сорок. На улице уже занимался рассвет. Прибравшись, Гитлер пошёл в кабинет к Сталину, дабы сообщить, что всё готово. Тот обнаружился в кресле с бокалом вина в руке. — Ах вот, значит, чем ты тут занимаешься, пока я готовлю! — вскипел немец. — Иди и жри свой ужин! — Адольф вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Иосиф мрачно посмотрел ему вслед и, отставив бокал, вышел за ним. «Я, значит, готовь ему, а он будет сидеть и пить!» — в ярости думал фюрер, быстрым шагом идя по коридору. Но едва он взялся за ручку, чтобы войти внутрь, как его схватили за шкирку и буквально втолкнули в спальню. — Что ты себе позволяешь?! — возмутился Гитлер, оборачиваясь и окидывая генсека полным ярости взглядом. — Да как ты смеешь, щенок, так себя вести со мной! — взревел грузин, хватая фюрера за грудки и встряхивая. Немец невольно сжался от бешеного взгляда советского вождя и приготовился к удару, как вдруг тот его отпустил и, швырнув на кровать, вышел из комнаты, хлопнув дверью. Адольф облегченно выдохнул и, постояв пару минут в нерешительности, вышел за дверь. В коридоре, как и во всём доме, несмотря на восходящее солнце, было темно, поэтому передвигаться приходилось на ощупь и фюрер пару раз споткнулся и чуть было не упал, пока не дошёл до кабинета генсека. К его удивлению, того там не оказалось, и он в удивлении замер в дверях. — Ты что тут ходишь, а?! — послышался сзади грозный голос, от которого сердце фюрера ухнуло куда-то вниз и он почувствовал, что теряет сознание. «Надеюсь, я увижу маму на том свете», — промелькнуло в голове перед тем, как он рухнул прямо под ноги Иосифу.