И пришел день...

Глава 3 Сидя у себя в комнате, Дагда задумчиво крутил в руках ошейник. Вариантов перевоспитания Северуса было несколько. Сначала парень хотел болью и унижением стереть старую личность, а потом выстроить новую. Это был хлопотный и неприятный способ “перепрограммирования”, но из быстрых — только он способен дать нужный результат за крайне сжатые сроки. Наблюдая за Нарциссой и Люциусом, и анализируя ситуацию со слизеринцами, Дагда решил поэкспериментировать. Теперь, согласно его замыслу, главную обучающую роль в этом процессе должен будет сыграть ошейник. От того, насколько правильно он будет зачарован, зависит итог всего мероприятия. Затея была рискованная и требовала основательного пересмотра планов, но результат должен оправдать все хлопоты и затраты. В подсознании Дагды были местные законы магии, которые на интуитивном уровне будут руководить процессом, а сознательно он решил воспользоваться знаниями своего мира. Руны здесь — это сложная система, в которой одной руне соответствует одно значение, и только взаимодействие её с другими рунами может создать что-то новое. При этом, могут появиться побочные результаты, которые необходимо уравновешивать другими рунами, и так может продолжаться до бесконечности. В родном мире Дагды руны были, скорее, универсальными ключами, при этом каждый рунический ряд имел свои свойства и специализацию, так что одна и та же руна, в разных рядах, могла давать противоположное значение. Классически руны Старшего Футарка — это целый набор понятий или свойств, который иногда не все эрили знают как правильно трактовать. Каждый рунный маг должен найти для себя свои собственные значения, заговорить с рунами, сделать их частью себя, тогда он сможет что-то творить. Создание рунного амулета — это больше творческий процесс и программирование, чем колдовство. Сначала пишется алгоритм — чёткое и логичное описание желаемого действия предмета, а уже потом оно описывается кодом, то есть рунами. При этом они плетутся интуитивно, мастер следит за узором, а не за прописными значениями. Алгоритм для ошейника, уже был написан и лежал на столе перед парнем. К каждой строке команд был прописан кусок кода или узора. Теперь оставалось свести всё вместе и наполнить программы жизненной энергией и магией. При таком раскладе артефакт будет не только выполнять необходимые функции, но и подстраиваться под нужды хозяина. Рунный узор уже был нанесен на предмет, оставалось только его оживить. Закрыв глаза, Дагда погрузился в медитацию, переводя своё сознание на тот уровень, где правили энергии и Боги. Посмотрев на сияние плетения у себя в руках, он проверил его крепость и гармоничность, и только после этого обратился к Богам за помощью. Он просил Шиву вдохнуть в этот артефакт свою очищающую силу, чтобы тот, кто будет его носить, был вынужден столкнуться с результатами своих деяний немедленно. Ощутив, как запульсировало и налилось силой плетение, Дагда поблагодарил Божество и вернулся в реальность. У него на руках, переливаясь фиолетовым сиянием, лежал ошейник из металла. Он был собран из наборных пластин и внешне представлял собой змею, кусающую себя за хвост. Артефакт больше походил на произведение искусства, чем на предмет, лишающий свободы. Этот мир был удивителен. Дагда никак не мог привыкнуть, что здесь так легко давалась трансформация физических объектов. В его мире это было почти невозможно, он был более плотным, материя в нём реагировала только на грубую физическую обработку, и прожив в таком месте не одну сотню воплощений, сознание Дагды привыкло менять окружающую среду, ценой больших усилий. Поэтому, он всё никак не мог нарадоваться тому, насколько легко поддавался ему этот мир. Это было равнозначно тому, как, прожив большую часть жизни на планете с очень большой силой тяжести, попасть на планету, где сила тяжести в несколько раз меньше. Такой человек, в мире со слабым притяжением, будет казаться суперменом. Так же и Дагда понимал, что его навыки превосходят возможности местных жителей во много раз, но это накладывало на него и огромную ответственность. Если в своём родном мире он мог в запале пожелать кому-то смерти, и это привело бы максимум к несерьёзной болезни, то тут такое пожелание вызовет немедленный летальный исход. Радовало только одно — у него уже давно подсознание слито с сознанием и немотивированных, или неконтролируемых поступков или мыслей, у него уже не наблюдалось, иначе этот мир стал бы не местом проведения эксперимента, а бойней с сумасшедшим демоном в главной роли. Попав сюда, Дагда осознал ценность и необходимость своего старого и такого скучного мирка. Люди, которые в нём живут, считают его тюрьмой, местом ссылки или наказания, а на самом деле — это школа, в которой из обычных полуразумных существ, делают таких, как он. Выходцы с Земли способны менять целые миры силой своей мысли — именно поэтому их не выпускают из круга воплощений до тех пор, пока сознание Землянина полностью не разовьётся и не просветлеет. Никому не нужны безумные демиурги. Тяжело вздохнув и посмотрев на лежащего без сознания мужчину, парень понял, что оттягивать неприятный момент больше нет смысла и, застегнув на шее Снейпа ошейник, разбудил его. Очнувшись, зельевар принялся оценивать обстановку еще не открыв глаз. Он понял, что находится не в своей комнате, а значит, в опасности. Во-вторых, он заметил, что лежит одетый и даже в обуви, на чём-то мягком, вокруг было тихо, только потрескивание факелов создавало приглушённые звуки. Из-под прикрытых век было видно, что в комнате полумрак. Пахло жилым помещением и немного пылью, так, словно, кто-то въехал в комнату, которая давно пустовала. Запах сразу пробудил воспоминания, перед глазами стоял, как живой, наглый мальчишка, который посмел издеваться над ним. Следующим воспоминанием были всепоглощающая ярость и потом темнота. Сам собой напрашивался не утешительный вывод: сопляк его вырубил. — Северус, хватит притворяться, тем более, что выходит не очень, — раздался ненавистный голос. Мужчину аж подбросило: — Да как ты смеешь, мальчишка! Я поставлю тебя на место! — разорялся бывший декан Слизерина. — Интересно, и как ты представляешь себе этот процесс? — ехидно поинтересовался мальчик. В этот момент он был похож на всех тех богатеньких маменькиных сынков, которые годами травили Северуса в юности. — Я смешаю тебя с грязью! Ты будешь гадить от страха, едва услышав моё имя! — кричал мужчина, не замечая, что произносит вслух то, что до этого никому никогда не говорил. — И такому человеку Дамблдор поручил воспитание детей, — сам себе сказал мальчик, наблюдая за беснующимся брюнетом. Понятно, что старик пытался держать зельевара и шпиона, который ему многим обязан, под рукой... Но ставить двадцатилетнего, озлобленного мальчишку на посту преподавателя одной из важнейших дисциплин и декана?! С точки зрения педагогики и просто здравого смысла — убийственный шаг. Понятны также стремления директора уничтожить или хотя бы ослабить ненавистный ему Дом, но вот куда смотрел совет попечителей?! Хотя, если вспомнить о других профессорах этого гадючника, возможно, они полагали, что это ещё не самый худший вариант. Всё это время мужчина продолжал безостановочно поливать грязью мальчика, спокойно сидящего перед ним. — Всё, хватит! — приказал парень и зельевар моментально заткнулся, возмущённо глядя на него. В комнате повисла благословенная тишина. — Пора прояснить, во что же ты вляпался, — серьёзно сообщил Дагда. — Если бы у тебя было больше самообладания и осторожности, ты бы заметил странность своего поведения уже давно. После пробуждения ты продолжаешь нести ту ахинею, которая у тебя в голове. Ты даже не заметил, что говоришь то, что думаешь. Но могу тебя огорчить — я во много раз старше не только тебя, но и твоего работодателя. А маленькие дети, с непомерным самомнением, наподобие тебя — меня уже давно не впечатляют. Была бы моя воля, я бы отправил тебя на перерождение и пусть твоими тараканами занимается кто-то другой, но есть, как всегда, одно “но”. За тебя вступился лорд Малфой и даже его супруга поддержала просьбу мужа. По этой прискорбной причине мне придётся заниматься твоим воспитанием, хотя, честно говоря, у меня нет никакого желания взваливать на себя такой неблагодарный труд. Я это делаю только ради человека, который заслужил мое уважение и не своим титулом и богатством, а силой своего характера и взглядами на жизнь. Поэтому, с этого момента ты — мой личный раб. За время монолога Северус несколько раз менялся в лице: сначала он покраснел от ярости — ему не верилось, что мальчишка заткнул ему рот и смеет так с ним говорить. Но по мере того, как до него доходил смысл сказанного Дагдой, зельевар бледнел. Только теперь он начал понимать, в какое положение попал. Попытавшись двинуться с места и заговорить, Северус с ужасом осознал, что совершенно не контролирует тело, это ввергло молодого человека в панику. А ребёнок, тем временем, продолжал говорить: — Мне такое счастье — даром не надо, да и контролировать каждый твой шаг или слово, у меня нет ни времени, ни желания. Так что я решил, как всегда, облегчить себе жизнь. В моём родном мире считали, что лень двигает прогресс — в который раз убеждаюсь в правдивости этого изречения. Если ты обратишь внимание на свою шею, то обнаружишь там изящное дополнение к своему гардеробу, — мужчина почувствовал, как с него спадает оцепенение, но не рискнул двинуться, — можешь пройти в ванную и рассмотреть вещь, которая будет контролировать твою жизнь очень долгое время. Северус поднялся и осторожно проследовал, куда ему было велено. Похоже, за последние пять лет он расслабился и растерял навыки выживания в экстремальной обстановке, иначе он бы никогда не позволил себе так раскрыться при незнакомом человеке, особенно, если учитывать, при каких обстоятельствах они встретились. Но пять лет, проведённых среди малолетних идиотов и не менее глупых профессоров, не способствовали укреплению навыков шпиона. Понимать детей он так и не научился, ему только удалось наловчится эффективно их запугивать, чтобы они вели себя тихо на его уроках. Поэтому, сейчас он пожинал плоды своей беспечности и, похоже, поблажек ему ждать не стоило. Подойдя к зеркалу в ванной, молодой мужчина увидел на своей шее ошейник в виде серебряной змеи. Он так плотно прилегал к коже, что совершенно не ощущался, создавалось впечатление, что он просто сросся с ней. Попробовав просунуть палец под опасное украшение, Северус убедился в том, что оно действительно стало единым целым с его кожей, и даже на ощупь было похоже на живую змею. Из комнаты донёсся голос ребёнка: — Ну что, налюбовался? Тогда возвращайся, — последнее прозвучало как приказ. Повиноваться не хотелось, но тело снова стало подчиняться чужой воле, оставив хозяина в роли наблюдателя. Тело вышло в комнату и остановилось напротив мальчика. — Садись на стул, — последовал новый приказ. Тело снова подчинилось. Это было страшнее, чем Империо потому, что ему Северус мог сопротивляться, а тут даже бороться было не с чем, тело действовало само, без участия головы, полностью подчиняясь чужой воле. Ощущение беспомощности и уязвимости было полным и напоминало детские кошмары. — Вижу, ты начал осознавать своё положение. Если бы ваш Тёмный Лорд ответственно относился к своей работе, то подобное произошло бы с тобой сразу же после получения метки. Но ему, похоже, было уже не до молодняка, — мальчик задумался, а Северус, почувствовав, что снова владеет своим телом, боялся проронить хоть слово, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. — В общем, условия таковы: ошейник, что на тебя надет, будет оценивать твои поступки. Каждый раз, когда ты осознанно оскорбишь кого-нибудь или причинишь боль, ты будешь чего-то лишаться. Не повиноваться мне — ты не сможешь, так как в случае неповиновения твоё тело всё равно выполнит приказ, но советую не упорствовать, потому, что в определенный момент к лишению контроля над телом добавится боль, и всё время, что ты будешь не у руля, ты будешь страдать. Когда же ты сделаешь что-то из желания помочь или порадовать — то будешь получать поощрение в виде возвращения одной из отнятых привилегий. Ошейник расстегнется сам, когда ты отработаешь последнее взыскание. Например, твоё давешнее поведение привело к тому, что теперь ты не сможешь зайти ни в одну лабораторию зелий или взять в руки книгу по этому предмету. Когда ты совершишь поступок, который будет равен по значимости, но отличаться по направленности от нападения на меня и проявления неуважения, это наказание будет снято. Это понятно? — спросил мальчик. — Что мне сделать, чтобы снять наказание? — подал голос бывший зельевар. Он был уверен, что сейчас ему поставят задачу, он её выполнит и снова вернётся к своим зельям — никто в здравом уме не откажется от услуг Мастера такого уровня. Но его ждало первое разочарование. — Я не знаю, — беспечно ответил ребёнок, — в определенный момент ты поймешь, а сейчас — просто старайся не заработать новых наказаний. Теперь — всё в твоих руках. Жить будешь в комнате по соседству, эльфы уже подготовили её. С сегодняшнего дня ты будешь проводить большую часть времени рядом со мной. Смотри, думай, запоминай и жди приказов. Если мы не одни — без разрешения не вступай в разговор, отвечай только на заданные тебе вопросы и старайся быть как можно незаметнее. Вскорости мы уедем на север, там у тебя будет более насыщенная жизнь. Мужчина начал понимать, что эти приказы и его новый статус подразумевают то, что он больше не вернется в Хогвартс. Это было неприемлемо! Он так много сил потратил на то, чтобы добиться своего положения в школе, у него там обязанности, планы, без него там просто не обойдутся. Кто будет варить им зелья для больничного крыла, кто будет вести уроки, кто присмотрит за его факультетом? — Когда я могу вернуться в Хогвартс? — задал он вопрос, который интересовал его больше всего. — Никогда, — ответило чудовище в теле мальчика и плотоядно улыбнулось. Так страшно Северусу не было даже тогда, когда пьяный отец собирался в очередной раз заняться его “воспитанием”. В этот момент он пообещал, что будет вести себя тихо, как мышка, а когда вырвется из этого кошмара — приложит все усилия, чтобы уничтожить это чудовище. Ребенок, даже имени которого он не мог назвать, пугал его намного больше, чем Темный Лорд — он видел его насквозь. *** Оставив Северуса наедине с его невеселыми мыслями, Дагда стал продумывать план дальнейших действий. На данный момент, он отвечал за большое количество людей, доставшихся ему в наследство от Темного Лорда и люди эти были не из последних в этой стране. Ещё нужно проверить состояние аристократических родов. Насколько он понимал, в этот период старшие Блеки вроде бы ещё не умерли... и мама Луны Лавгуд тоже. Это были очень перспективные люди, тем более, что в этом мире они вскорости должны погибнуть, и помешать этому можно только кардинально изменив их карму. Для этого великолепно подойдет запланированное на конец декабря мероприятие. К тому, же совершенно непонятно, как оно подействует на тех, кто находиться в Азкабане: связь-то двухсторонняя и им достанется тоже. Всё сводилось к одному вопросу — устраивать сбор всех, в ком заинтересован парень сейчас или подождать и сделать это уже на севере? Плюсы и минусы были у каждого из вариантов, так что сейчас лучше всего пойти на компромисс: сначала пригласить тех людей, в судьбах которых Дагда заинтересован, но не имеет на них влияния, а потом, в приказном порядке — вызвать всех остальных. Опять Люциусу работа: пусть связывается с Лавгудами и продумывает, сколько людей вместит его замок — возможно, придется строить дополнительные жилые площади, да и школа с больницей — становятся актуальными. Больница на Нарциссе, а вот кому поручить школу пока не ясно. В общем, нужна информация и новый план. Плюс ко всему этому, актуально стоит вопрос с Волдемортом, ведь он шляется сейчас где-то в дебрях Албании и толку от него ноль. “Нужно это положение исправлять, но только после зимнего солнцестояния, чтобы этот деятель не перехватил власть над Пожирателями. Они мне нужнее”, — подумал Дагда и, не обращая внимания на Северуса, поплелся в ванную. По идее, сейчас было ещё рано, но день оказался настолько заполнен событиями, что хотелось только одного — упасть на кровать и уснуть. Быстро приняв душ и обнаружив, что зельевар всё ещё сидит у него в комнате, мальчик отослал раба с домовиком, который покажет ему его новую спальню, а сам свалился спать. *** Утром Дагда вызвал своего нового раба и велел отвести в столовую. От выражения лица Северуса, не только молоко могло скиснуть, но и корова сдохнуть от сглаза. Но мальчику было глубоко наплевать на гримасы, которые строил хмурый парень рядом с ним. Оказавшись в просторной и светлой столовой поместья, юный сюзерен вежливо кивнул хозяевам, радостно улыбнулся голубоглазому карапузу, который с очень серьёзным видом сидел за столом, и сел рядом с ним, хотя Люциус старался усадить своего повелителя во главе стола. Северус не знал, что ему делать: сначала он по привычке хотел усесться за стол, но, увидев тяжелый взгляд хозяина, решил, что может и поголодать. Не стоило лезть на рожон, пока не узнаешь врага получше, а вот тогда уж... он отомстит наглому мальчишке. Мужчина никак не мог свести воедино образ маленького ребенка, которому и в школе-то делать нечего, и грозного врага, у которого хватило сил подчинить Люциуса, и даже его самого. Поев, Дагда перекинулся парой фраз с Драко, результатом которых сначала стало ошарашенное выражение лица мальчика, а потом — его заливистый смех. На удивленные взгляды родителей наследника, Дагда пояснил: — У вас прекрасный ребёнок, только он мало улыбается. Но, надеюсь, после того, как между вами наладились отношения, — парень выразительно посмотрел на изрядно помятых супругов и получил в ответ редкое зрелище в виде покрасневших Малфоев, так как следы бурной ночи не смогла скрыть даже магия, — вы сможете уделять сыну больше внимания не только как наследнику, но и как вашему ребёнку. Теперь супруги покраснели уже совсем по другой причине: их обоих растили так, как подобает в чистокровном доме. Вот только это не предусматривает любви и ласки, а уж шалости и вовсе преступление. Так что молодые родители просто не могли дать того, чего не знали сами и Дагда пообещал себе, что эти гордые аристократы у него будут и в салочки играть, и смеяться от души, и под дождём по лужам скакать. И ему наплевать, сколько им лет — в душе мы всегда дети. — Ладно, оставим лирику. Люциус, скажите, что уже сделано? Мне так будет проще понять, что нужно предпринять в первую очередь, — деловито поинтересовался ребенок. — Замок полностью готов к приему жильцов. Бассейн — не готов: я хочу сам осмотреть местность и совместить его с зимним садом, если Вы не против, — спокойно ответил мужчина. Он уже успел взять себя в руки. — Никаких проблем. Пока не горит. А с зимним садом — это прекрасная идея. Подскажите, сколько человек сможет жить в замке, не мешая друг другу? — Если с комфортом и роскошью, то сотни полторы, а если слегка потесниться, то до четырёх сотен человек, — гордо ответил мужчина. Дагда присвистнул от удивления, чем вызвал восхищение Драко и возмущение Нарциссы и Северуса (за что последний лишился мантии). — Простите, не ожидал. И где Вы прячете такую громадину? — не обращая внимания на укоры взрослых, задал вопрос мальчик. У него в голове уже роилось множество планов. — Предок был крепко увлечен стратегией и фортификацией, поэтому, замок находится в самом центре острова на высоком холме. Судя по всему, когда-то давно остров — был вулканом. Частично замок вырезан в базальтовом основании горы.Его стены построены из того же материала, что лишает его красоты и изящества, но придает долговечность и прочность, — гордо сообщил Лорд Малфой. Складывалось впечатление, что он повторял эту речь за кем-то другим. Возможно, когда-то его отец так же рассказывал о далекой северной твердыне. — Это великолепные новости! Нарцисса, скажите, в каких вы отношениях с Орионом и Вальпургой Блек, и кто остался в живых от вашей семьи? Нарцисса напряглась. — Простите, Повелитель, — после вчерашнего инцидента она прониклась к этому человеку уважением и не считала его ребенком, хотя, иногда, забывала об этом, — почему вы задаете такие вопросы? Конечно, если моё любопытство не оскорбляет вас. — Нисколько, я уважаю людей, которые умеют думать и задавать вопросы, — мальчик выразительно посмотрел на Северуса, от чего тот поежился. — Это — Род, в котором вы родились. И хотя теперь вы не имеете к нему никакого отношения, Вы в праве знать. В большинстве миров, параллельных этому, последним живым Блеком будет ваш сын. Уже к 1990 году останетесь только вы. Я не считаю Сириуса достойным носить фамилию Блек, да и переживет он своих родителей ненадолго, — видя, как побледнела женщина, он продолжил. — Андромеда и Белла тоже не могут претендовать на принадлежность к Роду. Так что он вымирает. Если Вы считаете, что ваши родственники способны переступить через свои предрассудки перед лицом неминуемой смерти, то я предлагаю вам связаться с ними и пригласить в поместье. Я постараюсь изменить их судьбу. Но учтите, ничто в этом мире не делается бесплатно, они заплатят Богам цену, которую у них потребуют за продолжение жизни этого Рода. Бледная женщина поклонилась, принимая условия. — Я свяжусь с ними сразу после завтрака. Думаю, тетя Вальпурга будет от вас без ума и моему отцу вы должны понравиться, а мама умерла два года назад... — сказав это, она замерла и посмотрела на Дагду, а потом, извинившись, выбежала из столовой писать письма родственникам. — Люциус, у вас есть что-то наподобие справочника, содержащего описания чистокровных Родов Англии? Люциус кивнул и пригласил Дагду в свой кабинет. Драко, сидевший затаив дыхание, чтобы его не выгнали, был вынужден отправиться в детскую. В кабинете их ждали горячие напитки: Люциуса — кофе, а Дагду — какао. Аристократ достал огромный фолиант и положил его перед мальчиком: — Тут все ныне существующие Рода. Повелитель открыл книгу, каждая страница в которой, была отведена для отдельной линии крови, напоминая очень мелкую, но подробную копию генеалогического древа. На данный момент, их насчитывалось более шестисот. Мальчик задумался, ситуация складывалась странная. Почти все эти линии крови или угаснут в ближайшие годы, или в “Великой войне против Волдеморта” принимала участие ничтожная часть из них. Ясно только одно — с главами тех линий, которые испокон веков считают темными, необходимо встретиться, а к нейтральным — присмотреться. Светлые линии тоже не закрыты, ведь вымирание равняет всех. — Люциус, мне нужен ваш совет, — придя к определенным выводам, сказал мальчик. — Для меня это честь, — последовал гордый ответ, на что Северус, стоящий за плечом своего хозяина, фыркнул. — Северус, иди на кухню, там тебя накормят домовые эльфы. Найдешь меня через час, — приказал Дагда. Мужчина удалился с гордым видом королевской кошки, а оставшиеся — продолжили планировать захват мира. *** За час был составлен список из двадцати пяти семей, с главами которых Люциус советовал встретиться в первую очередь. Совы целой стаей покинули совятню поместья, некоторые из них отправились в полет первый раз за пять лет. Такое оживление царило здесь в последний раз, когда Люциусу пришлось спасаться от заключения в Азкабане за грехи отцов. В последние годы жизнь была спокойной и размеренной, и это доводило главу семейства до бешенства. Сейчас же он чувствовал себя снова живым и нужным, он был в самом центре урагана, который поднимал Дагда, и не жалел об этом. Мужчина не сомневался — уже завтра в его поместье соберутся все те, кому сегодня полетели приглашения, потому что знал — они не сомкнут глаз, и всю ночь будут перечитывать несколько строк, написанных на дорогом пергаменте, раз за разом пытаясь понять, в чем заключается обман. Но не найдя его, они примчатся к назначенному часу, не выспавшиеся, злые, но настроенные решить загадку. Таким образом на магической бумаге, пришедшей из благородного дома Малфой, появились строки. “Я, Лорд Люциус Малфой, от имени сюзерена моего, Дагды, приглашаю Вас к семнадцати часам в моё поместье. Да благословят ваш Род Боги.” Всего лишь несколько строк, но за ними стоит революция, новое начало и война. Какой же аристократ откажется участвовать в столь благородном занятии?! *** В обед Нарцисса сообщила, что её отец навестит её завтра, а тетя и дядя ответили, что для них было бы честью отужинать вместе с племянницей. Кроме того, они ещё не видели Драко и хотят с ним познакомиться. Дагда усмехнулся в салфетку, Блэки всегда остаются Блэками — прекрасное чутье и жуткий апломб. Он ждал встречи с Вальпургой, так как у него сложилось впечатление, что эта женщина сможет стать ему великолепной помощницей. Заговорщик с нетерпением ждал вечера, по такому случаю он даже позволил Нарциссе нарядить его в то одеяние, какое, по её представлению, должен носить человек его статуса. Глянув на себя в зеркало и увидев миниатюрную версию Ивана Грозного за минусом шапки и бороды, он крепко пожалел о своём решении. То ли у местных правителей был странный вкус, то ли у Леди Малфой оказалось неправильное представление о правителях прошлого, но женщине пришлось смириться с решением Дагды избавиться от всех побрякушек, а заодно от вышитого слюнявчика и кушака — по-другому эти предметы одежды мальчик назвать не мог. Стол был накрыт в праздничной столовой, что добавило дискомфорта. Но гостеприимные хозяева чувствовали себя уверено и убеждали своего господина, что всё просто великолепно. К моменту прибытия супружеской четы Блэк беготня аристократов ему уже так надоела, что он забился в угол и старался не попадаться им на глаза. В этом же углу обнаружился и наследник древнего рода — к моменту прибытия родственников, они уже вовсю резались в дурака, которому Дагда научил маленького аристократа, сотворив колоду из подручных материалов. Малыш оказался на удивление смышленым: в неполные шесть лет понять правила достаточно сложной игры смогли бы единицы детей, знакомых Дагде в прошлом. Они так увлеклись, что не заметили, что их ищут. И как итог: детям пришлось обратить внимание на своё окружение, когда над ними нависла тетка Вальпурга, которая не знала ни одного ни другого, но, воспитав двух сорванцов, безошибочно нашла детей в дальнем углу за софой. Нарцисса стояла с каменным лицом, и Дагда заметил, что ей стоит огромного труда не краснеть от стыда. Так как отчитать своего повелителя она не могла, всё расстройство собиралась излить на Драко. Маленькому сюзерену пришлось срочно вмешиваться, чтобы не стать причиной скандала: — Нарцисса, у вас такой умный сын: не каждый взрослый способен понять правила этой игры, а он не только понял, но и обыграл меня, а я играю не один год, — восхищенно заявил, поднимаясь из своего укрытия, Дагда. Всё это было сказано громко и уверенно, с долей удивления и гордости за юного наследника. Последовавшая реакция была неприлично предсказуема, гордая мать взяла за руку сына, всё ещё опасающегося получить нагоняй и, посмотрев с вызовом на тетку, гордо представила: — Господин Дагда, наш сюзерен. Дагда и Вальпурга переглянулись, оба слегка хмыкнули — это обещало стать началом настоящей дружбы. — Господин Дагда, позвольте представить вам мою тетю, Вальпургу Блэк, и её супруга, Лорда Ориона Блэка, — представила свою родню Нарцисса. Дагду нисколько не смущало, что его застали играющим с ребенком за диваном во время приема гостей: что такое стыд и совесть он забыл давно и качественно, для него удобство и простота давно стали намного важнее статуса и впечатления, которое он производил. Это иногда приводило к недоразумениям или конфликтам, но люди, не видящие за внешними проявлениями содержания, его не интересовали. Чаще всего такая встреча заканчивалась плачевно именно для них, так как в непривычных обстоятельствах они теряли маски. Вот и сейчас мальчику доставляло истинное наслаждение рассматривать супружескую чету, о которой так мало было сказано в “каноне”. Орион удивил юного правителя тем, что совершенно не соответствовал образу подкаблучника. Статный, подтянутый мужчина, с коротко остриженными, мягкими каштановыми волосами и удивительно теплыми серыми глазами, производил впечатление настоящего главы Рода. Его шумная и темпераментная жена, обладавшая внешностью испанской красавицы, часто поглядывала на него, пытаясь увидеть его реакцию. Полной эту женщину мог назвать только ребёнок, не смыслящий в женской красоте — для него грудь пятого размера, роскошные бедра и крупные черты лица могли показаться признаком полноты. Но если с этой женщины снять мантию и надеть платье с корсетом и открытыми плечами в духе восемнадцатого века, то она привлечет к себе взгляды всех мужчин старше двадцати, которые смогут лицезреть эту красавицу. И хотя в её смоляных волосах уже много серебра, а под глазами залегли тени, это, скорее всего, следствие потери детей, а не возраста. И что такое пятьдесят для мага, особенно для сильной женщины? От этого ещё больнее было видеть облако смерти, нависшее над супругами Блэк. Дагда не знал, сможет ли он отвернуть его, но ему хотелось верить, что этот мир не лишится ярких красок в лице темпераментного семейства. — Рад знакомству, Лорд, Леди, — Дагда поклонился обоим и пригласил супругов присоединиться к нему на той самой софе, за которой его и поймали. Люциус уже уселся в кресло рядом, а домовики притащили вино и закуски. Дагда умилялся способности Малфоя чувствовать что уместно, а что нет. Вот и сейчас он вел себя слишком вольно по меркам аристократов, да ещё и в присутствии своего сюзерена (сел раньше него, и без позволения). Но весь этот концерт должен был выбить Блэков из привычной колеи и заставить думать нестандартно. Маневр принес результаты: серый цвет глаз Ориона стал стальным, и от мужчины повеяло опасностью. Он явно поменял своё расслабленное состояние на более соответствующее обстановке, но всё ещё предпочитал оставаться в тени, позволяя жене вести главенствующую роль. Какое-то время в тихом углу гостиной царила настороженная напряженность. Дагда сам не заводил разговора, выжидая реакции гостей, а они в свою очередь пытались “прочитать” нового игрока, которого им представил родственник. Мальчик не собирался помогать им: некоторые его жесты и мимика были взрослыми и властными, а некоторые — детскими и открытыми, но больше всего бесило гостей, что и то и другое было естественным. Правитель показывал себя во всей красе, но эта информация была чересчур противоречива для стандартного анализа. Люциус, сидя в своем кресле, наслаждался зрелищем: он точно знал, что таких существ, как его сюзерен, больше нет в этом мире. Их уничтожили очень давно и весьма скрупулезно. Малфой лично поднял легенды и архивы и нашел лишь краткое упоминание, что в этом мире действительно существовали люди, подобные Дагде, но были они в основном маглами, и волшебники истребили их, посчитав опасностью. Впрочем, убийство даже одного “одержимого Богами”, как их называли в хрониках, стоило жизней множеству магов, а иногда — целым армиям. Случаев, когда маг становился “одержимым”, зафиксировано не было, и молодой аристократ, столкнувшись с этой информацией, лишний раз порадовался тому, как удачно для него сложилась ситуация. Молчание затянулось. Малыш откровенно развлекался этой ситуацией, а вот старые игроки уже явно нервничали. Первой не выдержала Вальпурга: — Как вам нравится Малфой-мэнор? — задала отвлеченный вопрос женщина. Для опытного игрока даже ответов на подобные вопросы было достаточно, чтобы получить необходимую информацию. — Здесь прелестно, — беспечно ответил мальчик, вертя в руках бокал с гранатовым соком. — Начало зимы в Уэльсе действительно красиво, — продолжила женщина. — Да. Хотя, для меня этот климат слишком сырой и не хватает солнца, — решил сжалиться над аристократами Дагда. — А какой Вам климат привычнее? — хорошо скрывая радость, спросила его собеседница. — Средиземноморский, — последовал вежливый ответ. — Из какой Вы страны, если это не секрет? — пошла в наступление Вальпурга. — Вы неправильно задаете вопрос, — открыто улыбнулся собеседник. — А как надо было его задать? — немного опешив, поинтересовалась брюнетка. — Из какого я мира, ну, или времени, — осклабившись в лучших традициях фильмов ужасов, радостно ответил малец. Ему очень хотелось запечатлеть этот миг для потомков: он почему-то подозревал, что Блэки порадуют его таким зрелищем ещё не скоро. Вальпурга от удивления даже слегка приоткрыла рот, а Орион замер, словно превратившись в статую. “Вот из кого мог бы получиться великолепный шпион! — подумалось Дагде, и он совершенно не собирался упускать эту возможность. — С его статусом и связями для этого мужчины не будет закрытых дверей, он сможет привлечь множество интересных и полезных сторонников. “ — И какой ответ получила бы моя супруга? — послышался шелестящий голос Ориона. Дагда не ошибся: перед ним сидел стратег и тактик, до уровня которого ему было расти и расти. — Я из мира, лишенного привычной вам магии, но у нас работает магия Души и Рода, так что все, кто вступают на Путь развития — становятся Мастерами в одном из этих направлений и познают второе, уже являясь Мастером в первом. А время не сильно отличается от местного, я из самого конца 2012 года, — честно поделился информацией мальчуган. Всё равно использовать её ему во вред было невозможно. Хотя, может быть Министерство Магии хотело бы сказать своё веское слово по этому поводу, но вот давать ему такую возможность Дагда не собирался. Даже у себя дома он не отличался законопослушностью, а то, что все просветленные — социопаты, знал любой достигший высот посвящения в его мире. Глава Рода Блэк задумался. Большинство людей, на его месте, обвинило бы мальчишку в обмане, а вместе с ним и зарвавшегося Малфоя. Но прелесть ситуации заключалась в том, что Орион не принадлежал большинству, видимо поэтому мир и решил его убить. В мирах Гарри Потера вообще не приветствуются неординарные личности, способные самостоятельно думать. Возможно, это стало причиной появления на свет такого количества фиков? Но это не важно. — Простите, — сделал следующий ход мужчина, — Вы — Мастер магии Рода, или Души? — Мой профиль — магия Души, хотя и в магии Рода я разбираюсь вполне прилично. — И Вы взяли себе имя древнего кельтского божества? — осторожно продолжил танец мужчина. — Оно хорошо подходит моим целям в этом мире, — ответил мальчик, допивая сок. — Я заметил, что племянница моей жены назвала Вас по имени. — Да. Оказалось, что достаточно искренне признать меня сюзереном, и проклятие перестаёт оказывать влияние на человека, — радостно сказал малыш. — И каковы ваши цели как правителя? — Орион начинал терять свою ледяную выдержку, получая всё новую и новую информацию и погружаясь в анализ открывающихся возможностей. — Этот мир позвал меня для защиты магии и магических существ. Я не знаю магии этого мира, но моя полностью при мне, так что я собираюсь использовать доступные мне ресурсы для возвращения в этот мир Богов и возобновления двух видов магии, которые поддерживают его существование. — Достойная цель. Но как Вы собираетесь её достигнуть, и для чего, конкретно, Вам нужны я и моя жена? — похоже, что игры закончились, Орион получил нужную ему информацию и сделал некоторые выводы. — Всё очень просто. У меня есть, что вам предложить, и это превышает услышанное. А вы интересны мне как потенциальные вассалы и помощники. То, что я затеваю, перетряхнет этот мирок до основания, и мне нужны надежные люди, способные принимать самостоятельные решения, — беззаботно заявил малец. — В виде подарка могу поделиться информацией: во-первых, вы с женой вскорости умрете, но у меня, возможно, получится помочь вам избежать столь прискорбной участи, и второе — я знаю, как вытащить вашего старшего сына из Азкабана, при этом перед ним ещё и извинятся, — снова лицо ребенка украсила улыбка, достойная голодного людоеда. Это лучше любых слов рассказало мужчине об отношении нового игрока к Министерству. Но прыгать очертя голову в ловушку он не собирался. Направляясь в этот дом, Орион думал, что Малфои нашли новую марионетку, наподобие их игрушечного Лорда. Сначала он даже обиделся, увидев маленького ребенка, которого старались выдать за что-то особенное, но, поговорив с ним несколько минут, аристократ начал сомневаться в своих первоначальных выводах. Этот странный малыш вел себя более зрело, чем многие убеленные сединами члены Визенгамота. Одно то, насколько легко он манипулировал хозяевами дома, говорило, что перед Орионом — игрок, и не из слабых. До этого он встречал лишь одного человека, который мог по соперничать с мальчишкой, и он вызывал у него сильную неприязнь: его взгляды на жизнь были настолько странными и нежизнеспособными, что Орион отказался помочь победителю Гриндевальда. И старый лис отомстил ему, отобрав у него сына. Тот же полукровка, которого отчаявшиеся аристократы хотели сделать своим хозяином, не мог похвастаться ни тонким умом, ни стратегическим мышлением. А когда он понял, что его подставили — начал мстить всему миру. Возможно, парень был талантом, но политика явно не была его сильной стороной. Этот же милый мальчик, который вел себя как невоспитанный ребёнок, не изучивший своего места в обществе взрослых, только что сделал сразу два предложения, от которых он не мог отказаться. И паршивец был совершенно уверен в том, что Блэки у него в кармане. Но это не значит, что Орион собирался сдаваться без боя. — Если Вы хотите получить помощников, а не слуг, то вам придется рассказать побольше о ваших планах. Я не могу предоставить помощь моего Рода человеку, который может уничтожить всё, что осталось от этого мира. Возможно, наша жизнь хуже, чем нам бы хотелось, но где гарантия, что с Вами она станет лучше? — спросил мужчина. — А я ничего подобного и не обещал, — радостно улыбнулся собеседник. — В мою задачу не входит улучшение вашего уровня жизни. Мне, честно говоря, совершенно наплевать, как вы живете. Те смертники, что пойдут за мной, обречены на постоянные испытания и потери. Чем ближе ко мне будут люди — тем сильнее им будет доставаться от судьбы. До конца дойдут единицы, но те, кто пройдет весь путь, будут гордиться собой и миром, который они создадут. Они станут примером, ориентиром для будущих поколений, но до этого нас будут проклинать, презирать, бояться и стараться уничтожить изо всех сил. Так что если вы ищите местечко потеплее и кусочек пожирнее, то вам не со мною. Хищники часто ходят с пустым брюхом, а бараны — сытые и ухоженные, — осклабился повелитель. Люциус сидел побледневший. Он уже понимал, во что вляпался, но, услышав эти перспективы из уст сюзерена, он окончательно осознал: его жизнь изменилась навсегда. Возможно, он всё потеряет, но он не собирался отказываться от принятого решения. Орион разглядывал Повелителя с интересом, отдавая себе отчет, что в мыслях уже признаёт власть этого странного ребенка. Те, кто до этого предлагал ему присоединиться к ним, всегда что-то обещали. Волдеморт обещал власть и укрепление позиций чистокровных, Дамблдор — защиту от Вольдеморта (больше старику предложить было нечего), а этот мальчик обещает только лишения и проблемы. Складывалось впечатление, что он точно представляет то, что будет твориться вокруг него в ближайшие годы, у него нет иллюзий, что его примут с распростертыми объятиями, а значит, есть шанс, что он воплотит задуманное. Вот только осталось разобраться в том, чего он хочет. Дагда с любопытством разглядывал собеседников, сейчас его интересовали женщины. Вальпурга не проронила ни слова с того момента, как в разговор вступил её супруг, хотя было видно: последнее заявление потрясло её до глубины души. Нарцисса, успевшая отвести Драко и вернуться к гостям, сидела напряженно и внимательно следила за разговором, и хотя тут решалась и её судьба, она не могла высказать своё мнение — привычки так просто не уходят, человек меняется очень медленно и болезненно. Что уж говорить о попытке изменить привычки целого мира? Дагда поёжился от собственных мыслей. Менять людей — дело неблагодарное и бесперспективное, но для этого он тут и находится. — Если откинуть наше благосостояние, то каковы ваши дальнейшие планы, если, конечно, это не секрет? — вернулся к интересующей его теме Орион. — Никаких секретов. Лорд Малфой великодушно предложил мне присоединиться к нему в его северном поместье, там прекрасные земли, уединенные как от маглов так и от министерства. На зимнее солнцестояние я собираюсь провести там ритуальное жертвоприношение Богам, тем самым усилив их влияние на этот мир во много раз. Те семьи, которые присоединятся ко мне на жертвоприношении, останутся в изоляции на острове на длительное время. Я надеюсь, что Боги благословят нас своим присутствием, так что время, проведенное вдали от цивилизации, будет потрачено на обучение моих людей и меня под их руководством. Я полагаю, что через несколько лет среди нас будет больше таких как я, а все остальные будут сильно отличаться от магов этого мира. Конечно, быстрее всего это выйдет у детей — их головы ещё не забиты ненужными знаниями, и они проще принимают невозможное. Но даже тогда мы будем не всесильны, просто будем жить по другим законам, — голосом лектора сообщил Дагда. — Как я понимаю, вы собираетесь устроить закрытое общество по типу Авалона? — уточнил мужчина. — Да, остров должен стать, по идее, священным, как и Авалон в легендах. Но как это будет выглядеть на практике я не представлю. Моя задача — только запустить процесс. Потом я займу выжидательную позицию (пока меня не трогают, я не трогаю их), но они всё равно постараются меня уничтожить, ведь я и мои люди будем живым воплощением непознанного и опасного мира, от которого они отказались. Скорее всего, будет проведена работа по разогреву масс, перед которыми нас выставят черными магами и детоубийцами, после чего объявят новый Крестовый Поход. Не удивлюсь, если для борьбы с нами нынешние власти объединятся с маглами. Ничто так не сближает, как общий враг, — мило улыбнулся малыш и попросил эльфа принести ему мороженого с орехами. В комнате повисла тишина: аристократы переваривали полученную информацию. План, описанный ребенком, был вполне правдоподобен и выполним. Если всё, что услышал Орион, правда (а доказательством правдивости рассказа были преодолевшие проклятье Малфои), то это может стать той надеждой, которую искали все маги и магические существа уже пять столетий. Попав на территорию менора, Орион сразу почувствовал различие в магии, которой было наполнено здание — она стала более живой, активной. Мужчина всегда представлял её как живое существо, и здесь она походила на молодого ласкового тигра, трущегося об ноги и желающего поиграть с хозяевами и гостями. В других домах магия ощущалась по-разному, но общими для всех поместий чертами были усталость, истощенность и затхлость магии, которая не хотела, чтобы её тревожили, и с трудом выполняла пожелания хозяев. Ещё в таких старых домах как этот всегда оставался грязный привкус от огромного количества черной магии и негативных эмоций, впитавшихся в предметы. Даже Лондонский особняк Блэков не обошло это горе. Но в этом поместье привкус негатива почти не ощущался, хотя, по воспоминаниям Лорда Блэка, раньше грязи здесь было не меньше, если не больше. Это тоже о многом говорило, и в первую очередь — о силе Дагды. Поняв, что в мыслях назвал Повелителя по имени, мужчина скривился как от зубной боли. Всё-таки мальчишка его перехитрил: он уже принял это странное создание, как своего господина, и связал своё будущее с тем, которое видит этот ребенок. Он, конечно, может долго строить планы и выискивать информацию, но теперь это уже ничего не значит, его магия и сердце связали будущее Блэков и Дагды. Теперь, когда терять уже нечего, можно узнать, чем им заплатят за службу. Если мальчик вернет ему сына и очистит его имя, то эта кабала будет более приятной. А сохранить им жизнь теперь в его интересах, пусть он и переживает. Придя к таким решениям, Орион хищно улыбнулся и, расслабившись, спросил: — Как вы планируете освободить моего сына? Перемену в поведении патриарха Блэков заметили все: Люциус и Нарцисса расслабились, Вальпурга удивленно посмотрела на мужа, но промолчала, на лице Дагды, оторвавшего мордашку от креманки, появилась улыбка, по хищности ничем не уступающая его собеседнику: — А я не планирую. Вы всё сделаете сами, заодно получите массу удовольствия и некоторую сумму денег. — А конкретнее? — настоял Блэк. — Всё проще, чем вы думаете. Я честно не понимаю, как вы, взрослые и не глупые люди, не поинтересовались деталями процесса над вашим сыном и наследником?! — искренне удивился мальчик. Орион скривился как от боли: — Нас даже в министерство не пустили, а материалы процесса сразу засекретили. — И вас это не насторожило? — продолжая уплетать мороженое — что, кстати, было верхом неуважения к собеседнику — не унимался малыш. — Насторожило, но на тот момент я был счастлив, что его сразу не отдали дементорам, — нехотя согласился мужчина. — Дамблдор качественно замел следы. Вот ведь вроде дурак-дураком, а интриги плетёт — просто загляденье, — восхитился мальчик. — А при чем здесь директор школы? — не выдержал Люциус. — Вы забываете, что этот козёл ещё и глава Визенгамота, то бишь Верховный Судья в магической Англии. Процесс над Сириусом входил в его прямые обязанности, а если учесть, что он точно знал, что Блэк не был ни Пожирателем, ни Хранителем Поттеров, и при этом провёл процесс так, что к подсудимому, да ещё и аврору, не была применена сыворотка правды... Выводы делайте сами, — хитро сообщил малыш, наблюдая, как бледнеют Блэки, а потом долгих пятнадцать минут слушал эмоциональную речь Вальпурги и Нарциссы. Всё же ледяная Леди Малфой не смогла удержать эмоций после такого сообщения. Орион молчал с таким мрачным видом, что Дагда даже пожалел старика, перешедшего дорогу этому магу. — У вас есть какие-нибудь доказательства? — холодно спросил мужчина. Гомон в комнате сразу же стих и раскрасневшиеся женщины, перестав бегать по гостиной и проклинать Дамблдора, уселись на свои места. Вопрос интересовал всех. — Вам подойдёт главная жертва вашего сына и герой ордена Мерлина первой степени? Живой и здоровый, да ещё и с меткой на руке? Под сывороткой он сознается в том, что это он сдал Поттеров и убил всех тех маглов, которых повесили на Сириуса, — продолжил наслаждаться шоу Дагда. — Где он?! — рыкнула Вальпурга. — Нееет. Вот вам его видеть нельзя, милая леди. Ему ещё показания давать и до суда дожить надо, а это будет крайне сложно, так как и министерство и Дамблдор постараются не допустить этого. А вы можете в порыве чувств всё испортить, — состроив перепуганную мордашку, замахал руками ребенок. — Леди Малфой, моя жена уже очень давно хотела познакомиться с внучатым племянником, — не глядя на женщин, сказал Орион. Повторять дважды не пришлось, и через минуту недовольная Леди Блэк ушла из комнаты в сопровождении племянницы. — И где мне найти Питера Петтигрю? — потребовал мужчина, когда комната опустела. — Вы опытный политик и я предлагаю вам провернуть дело так, что бы его было не возможно замять, при этом у вас появится возможность извлечь личную выгоду. Он живёт в семействе Уизли. У него оказалась занимательная анимагическая форма — он крыса, вот и прибился к этим голодранцам. Его оставили в качестве домашнего любимца одного из сыновей — Перси, дешево и зло. Вот только никто не удосужился проверить эту крысу на анимагию или хотя бы удивиться, что немолодое животное живёт уже пять лет и ничего — хорошо себя чувствует, — картинно убиваясь, ответил малыш. — Повелитель, вам бы на сцену, — давясь от смеха, не выдержал Люциус. Сегодняшний вечер был показательным. Раньше никому не удавалось заполучить поддержку Ориона Блэка, но этому странному ребенку невозможное удалось за несколько часов. И, если быть справедливым, у него на руках были крапленые карты. Против того предложения, что сделал Дагда, не устоял бы ни один аристократ, да и просто отец. — Возможно, это ещё впереди. Вот закончу с вашей революцией и пойду по миру странствовать как скоморох, — хитро сощурившись, ответил ребёнок. — Я так понял, у Вас в голове есть план относительно “друга” моего сына? — вернул разговор в нужное ему русло Блэк. — Да. Я предлагаю похитить его без шума, допросить под сывороткой, а ещё лучше — скопировать воспоминания. Потом, стерев ему память, вернуть хозяевам, после чего приблизиться к Уизли с информацией, что их семье угрожает смертельная опасность и “спасти” честных граждан. В процессе можно сделать побольше колдографий, а лучше, чтобы при этом “случайно” присутствовал журналист. После этого спокойно отпускайте крысу с аврорами, а уже через час должен выйти чрезвычайный выпуск “Пророка” со статьёй, в которой будут показания Петтигрю, стенания по поводу несправедливости правосудия и вагон грязи в сторону Министерства и главы Визенгамота. — Интересный план. Но как подойти к этим предателям крови, чтобы они послушали нас? — было ясно, что мужчина знает ответ на этот вопрос и просто проверяет будущего Повелителя. Всегда приятнее подчиняться тому, у кого есть мозги, особенно, если ты слизеринец... — А для чего Вы платите взятки аврорам и министерским чиновникам? Министерским, Уизли вряд ли поверят, а вот аврору могут доверится безоговорочно, — так что теперь всё в ваших руках. Но учтите, контролировать своего непутевого сыночка вы будете сами, могу только немного помочь с его любовью к Дамблдору, а потом всё на вашу ответственность, — серьёзно сказал Повелитель. — Этого будет достаточно. В какой форме вы принимаете присягу верности? — улыбнувшись первый раз за весь разговор, спросил мужчина. Этот разговор определил все последующие. *** На следующий день Люциус получил живую посылку от своих старых знакомых. Щедро оплатив их услуги, он с комфортом разместил трёх маглов в своих подземельях, напоив их одним черномагическим зельем, которое когда-то от скуки сварил Северус. Оно помещает жертву в глубокий сон, наполненный счастливыми видениями. Иллюзии созданные им, так очаровывают жертву, что его же магия не дает ему проснуться, и он умирает от голода. Но так оно действует на магов, а маглы всего лишь уходят в счастливые видения, их жизненные функции не нарушаются, и под заботой домовых эльфов они могут пребывать в таком состоянии очень долго. В это же время люди, нанятые Орионом, выкрали Питера и получили от него всю нужную им информацию, уже через час он снова бегал по дому рыжего семейства. На раннее утро следующего дня был запланирован визит аврора Флинта. Лорду Блэку даже не пришлось платить: старый лис преподнес это как прекрасную возможность карьерного роста для молодого амбициозного аврора. После этого случая у него в должниках будут не только Уизли, но и сам аврор. На это же утро, но двумя часами позже, планировался экстренный выпуск “Пророка”, посвященный целиком истории Сириуса Блэка. Визит братьев Вальпурги был приурочен к благородному собору глав темных родов, получивших приглашение в Малфой-менор, так что Кигнус и Альфред Блэки попадут с корабля на бал, то есть на собрание заговорщиков. Помочь с устройством встречи взялись Вальпурга и Орион, так что, на момент мероприятия, за спиной Дагды будет уже два рода, относящиеся к элите магического мира, а репутация Ориона повысит вес этих голосов в несколько раз. Всё завертелось уже в двух благородных домах, а Дагда умиленно наблюдал за Нарциссой, раздающей приказы, и Люциусом, строящим коварные планы. Единственным скучающим всё это время был Северус, но и ему хозяин нашел занятие: пока аристократы будут устраивать политические баталии, бывший декан Слизерина станет нянькой для собственного крестника. Мальчику было откровенно скучно, а у родителей сейчас не было ни времени, ни сил заниматься сыном. В чистокровных домах обычно не переживают по этому поводу и перекладывают заботу о детях на домовых эльфов, но Дагда считал эту практику полным идиотизмом. Кроме того, он полагал, что Драко и Северусу будет полезно проводить больше времени вместе. А тот факт, что ошейник не позволит мужчине обидеть малыша, превращал ситуацию в идеальную. К этому моменту ворчливый мужчина уже лишился некой части одежды и разгуливал по поместью в брюках и белой рубашке, которую он одел по приказу повелителя. Следующим, чего лишится строптивец, должна была стать личная комната, тогда ему придется ютиться на тахте в комнате хозяина. Дагда наблюдал за Северусом с интересом и ждал взрыва, а то, что он последует, сомнений не вызывало. Но сейчас его интересовал совершенно другой вопрос. На обеде, который накрыли в малой столовой, кроме него присутствовал только Люциус и Драко, Нарцисса не успевала с приготовлениями к приёму и извинилась за своё отсутствие. С удовольствием поев, Дагда решил прояснить ещё один вопрос, который мог повлиять на дальнейшие планы. — Люциус, какое мнение у тебя о Волдеморте? — неожиданно задал вопрос ребенок. В этот момент дело революции могло лишиться ценного борца, так как несчастный аристократ подавился дорогущей робустой. — Что вас интересует? — откашлявшись, задал наводящий вопрос блондин. — Твоё мнение о его умственных способностях, а так же в чем его сильные и слабые стороны? — веселясь, ответил парень. Бывший Пожиратель задумался. — Темный Лорд умел поддержать идеальную дисциплину и добиться желаемого любой ценой. Он замечательный тактик, но это, в основном, проявляется в бою. Понимает необходимость политических маневров, но слишком часто ими пренебрегает. Нетерпелив, но способен на нестандартный ход. Лучше всего у него получаются долгосрочные планы, над которыми он работает сам. В последнее время был более раздражителен и жесток чем обычно, но я считаю, что до истории с Поттерами больших провалов у него не было. — Как у него с педагогическим даром? — продолжил сбор информации Дагда. Люциус опешил. С такой стороны он Лорда не рассматривал, но, подумав немного, ответил: — Не уверен, но, наверное, хорошо. Он обучал меня некоторое время, и всё, что он рассказывал, было очень интересно и полезно. Тот же Северус — гораздо худший учитель, — говоря это, он, извиняясь, посмотрел на зельевара, стоящего за стулом наследника с таким видом, будто его смертельно обидели. — Возможно, не зря он хотел преподавать Защиту от Темных Искусств в Хогвартсе, — озвучил свои мысли Повелитель. Но эта информация оказалась для нежной психики аристократа слишком шокирующей: он сначала остолбенел, а потом заржал. Дагда даже не подозревал, что утонченный блондин может издавать такие звуки. Северус уставился на своего хозяина, а Драко не понимал, что так развеселило его отца. — Кстати, пока смеёшься, подумай, смог бы ты работать с бывшим господином? — в комнате резко стало тихо, ошалелый от переизбытка эмоций хозяин дома только и мог, что открывать и закрывать рот. Дагда уже начал задумываться о том, что в последние годы очень мало общался с обычными людьми и позабыл, как с ними разговаривать так, чтобы не шокировать через слово. Поглядывая на блондина, он задался вопросом: на сколько того ещё хватит? Ему не хотелось случайно поломать Малфоя, а вот жалости к побледневшему и ухватившемуся за спинку стула, чтобы удержать равновесие, зельевару, он не испытывал. — В каком смысле — работать? — осторожно спросил немного пришедший в себя аристократ. — В прямом. Я вашего Темного Лорда хочу прикарманить, он мне будет полезен. Я вот никак не мог придумать, кого поставить директором школы, а он на эту роль идеально подхо... — Дагда осекся и задумался, наблюдая за выражением малфоевского лица. Похоже, он всё же перестарался с нестандартностью мышления. Его собеседник внешне был в полном порядке, но сознание явно его покинуло, потому как в той восковой кукле, что сидела за столом, не чувствовалось разума. Сначала мальчик не понял, что так травмировало аристократа, а потом в голове вдруг сформировался образ. Его происхождение было непонятно, но красочность просто потрясала: по классу расхаживал Вольдеморт, собственной персоной, со страшной рожей и красными глазами, и спрашивал у детей, явно первоклашек, теорию многослойных щитов. За каждый неверный ответ небрежно кидал Круцио, за опоздание на урок — Аваду. Вот этого даже мозг просветленного не выдержал, и он скатился под стол, похрюкивая от душившего его хохота. Похоже, сие дивное видение было последней картиной в зависшем мозгу бывшего Пожирателя. До самого вечера Люциус пытался избегать встреч со своим Повелителем, опасаясь за своё здоровье. *** С заходом солнца суета в поместье стихла. Блэки прибыли первыми, и стало заметно, что между Вальпургой и братьями сильная конкуренция: гордая женщина долгие годы пыталась доказать мальчишкам, из-за которых её не замечали родители, что она не хуже их. Теперь у неё появился козырь, и она с гордым видом сопровождала Дагду по всему дому, через каждые пять минут громко называя его “сюзереном” или величая по имени. Братья бледнели, краснели, а в глазах полыхали зависть и страх. У маленького правителя не было никаких сомнений, что ещё до начала приема эти не повзрослевшие мальчишки принесут ему присягу. Нарцисса говорила, что её покойная мать, Друэлла, очень любила Кигнуса, но тут было явное вмешательство магии: вейла нашла во вспыльчивом и капризном маге своего магического партнера, получив в ответ всё его внимание. Эти двое были слишком самовлюбленными и незрелыми, поэтому не смогли подарить любовь своим дочерям и просто их дрессировали, как породистых кобыл. Хотя они наверняка уверены, что были прекрасными родителями. В мире Дагды многие молодые пары тоже заводили детей, как признак статуса, или чтобы привязать покрепче любовника, или, в лучшем случае, как лекарство от одиночества... Но ребенок не игрушка и не питомец, это отдельное существо, равное тебе. Обязанность родителей — помочь ему вырасти и найти место в жизни, и если они подарят ему достаточно любви, он ответит им тем же. Но, к сожалению, в обоих мирах к детям относились как к собственности: такой себе узаконенный метод рабства. А плодами такого отношения становились целые поколения незрелых, глупых, жадных и бессердечных людей, для которых кроме собственных желаний ничего на свете не существует. И весь этот бардак теперь лег на плечи Дагде, которому придется его разгребать. Перспектива не радовала. К пяти часам вечера, как и ожидал Люциус, прибыли все приглашенные, и начался новый виток танцев с бубнами, но на этот раз всё было намного легче. Человек — стадное существо и всегда ориентируется на тех, кто сильнее или успешнее, поэтому умудренные аристократы воспринимали предложение вассалитета намного благосклоннее, чем Орион и Вальпурга: ведь за молодым повелителем уже пошли самые уважаемые и несговорчивые из них. Собрание затянулось за полночь, и когда до смерти уставший мальчик приплелся в свои комнаты, он даже не обратил внимание на недовольного Северуса, сидящего на кушетке. На выяснение, чем он заработал очередное наказание, сил не было, как и на ворчание мужчины. Так что приказав ему заткнуться и не мешать до утра, малыш забрался в горячую ванную, а выйдя оттуда, моментально уснул. Следующий день должен был быть не менее содержательным чем сегодняшний.