Железные крылья

Превыше всего Гуго Основатель, король, собравший под своей рукой восемь независимых княжеств, чьи земли теперь зовутся Фиором, ценил в людях воинскую доблесть. Увы, боги не дали ему принца-наследника. Пока король-воитель огнем и мечом проходился по континенту, его супруга умерла в родах, оставив безутешному Гуго маленькую дочь. В память о кроткой королеве Уте овдовевший монарх поставил у дворца статую белого камня, а дочь отдал на попечение нянек. Из девочки ведь не выйдет полководца. Оставалось уповать лишь на доблестного мужа для принцессы Ульрики, когда она войдет в лета невесты. Принцесса лицом удалась в мать, но унаследовала горячее сердце отца. Лишь ей исполнилось пятнадцать, ко двору короля Гуго стали прибывать посольства из лучших правящих домов. Но Ульрика не спешила одарить благосклонностью кого-либо из женихов. А ее царственный отец, обуреваемый гордыней, решил выбрать мужа для дочери так, чтобы об этой паре сложили легенды. Он отправился в горы и отыскал там ужасного дракона, бился с ним и повредил зверю крыло. Дракон стал пленником короля. А дочь Гуго поместил в высокую башню, что украшала маленькую сторожевую крепость в предгорьях. Дракон же стал стражем. Дракона звали Игномер, он был уже немолод и рана, нанесенная королем, лишила его возможности летать. Но знали об этом лишь сам король и принцесса Ульрика. Для подданных и чужеземцев же Игномер был свирепым и непобедимым чудовищем. Дракон служил за еду, но он честно зарабатывал свой кусок. Немало благородных витязей сломали копья и сложили головы у стен башни. Даже на земле он был страшным противником. Но шли годы, а никто не одолел Игномера, и вот уж всё реже у короля просили позволения биться за руку и сердце Ульрики. Годы заточения сблизили принцессу и дракона. Оба они — заложники королевской гордыни, — мечтали о свободе. Но для Игномера она была недоступна из-за увечья, а для Ульрики… Наследница престола несвободна ни в чем от рождения до самой смерти. Она дорога своему отцу, но не более, чем фамильный меч или королевский венец. Ей суждено выйти замуж за того, кто одолеет Игномера, но как полюбить человека, который убьет ее единственного друга? Так не лучше ли всю жизнь провести в башне, чем обрести новый плен в постылом замужестве? — Не хорони себя до срока, — говорил ей дракон. — Я стар, и жизнь моя не настолько хороша, чтобы дорожить ею. Если к стенам башни придет человек, который тронет твое сердце, я с радостью сложу голову к его ногам. Но не судьба была дракону и принцессе дождаться героя. Князь Олаф был тонким стратегом и редко выходил в открытый бой. И в прежние времена король Гуго отказал бы ему в сватовстве, да только сам он уже устал от своей затеи. — Иди и одолей дракона, хитрец. Быть может, мне пришла пора уступить трон не сильнейшему, а умнейшему, — напутствовал король князя. Олаф не принял поединка с драконом. Он просто взял его маленькую крепость в осаду и завернул назад обоз, в котором гнали скот в пищу Игномеру. — Чьи стяги развеваются у наших стен? — спрашивала принцесса служанок. — Князя Олафа, того, что промышляет мореходством и пушным промыслом на Севере, — ответила ей горничная и поднесла портрет. Лицо Олафа ей не приглянулось, а всего более Ульрику оскорбил бесчестный ход князя. Игномер голодал. Если раньше для него пригоняли в месяц стадо овец, то теперь дракон лишился пропитания. Даже опустошив кладовые замка, принцесса не могла ему помочь. Тогда из башни к князю был отправлен гонец с письмом. Ульрика смиренно просила князя прекратить измор ее стража и либо принять бой, как подобает мужчине, либо — уйти бесславно. Но князь ответил так: «Ваш батюшка пожелал видеть победу разума над силой. Он ее увидит, а участь Ваша уж предрешена». — Неужели отец отдаст меня за трусливого интригана?! — воскликнула с негодованием она. — Об этом ли он мечтал, заключив меня в этот каменный мешок и ожидая героев? Не бывать такому! Наутро Олаф не увидел в воротах крепости своего противника. — Дракон пал, словно голодная крестьянская кляча! — рассмеялся он и въехал во двор победителем. Что ждало его там? На балконе своих покоев стояла прекрасная Ульрика, а к ногам принцессы положил голову страшный дракон. По щекам принцессы катились слезы, но она держалась гордо и прямо. Так идут на казнь сильные духом. — Я не унижусь до брака с подлецом и трусом, — молвила принцесса презрительно и отвернулась от Олафа. А затем улыбнулась сквозь слезы Игномеру, и дракон распахнул голодную пасть… Так погибла гордая Ульрика. Князь бежал в ужасе, а дракон покинул стены крепости. Однажды он явился в столицу. Никто не посмел остановить огромного зверя, что неспешно брел ко дворцу. Король, разбитый параличом, давно не покидал своей постели. Но дракон не тронул горожан, он лишь унес белую статую королевы Уты. Ульрика была очень похожа на свою мать…

***

— …Принцесса была очень похожа на свою мать. Леви недаром владела магией слова. Похоже было, что Гажил ушел в транс. Картины далекого прошлого раскрывались перед ним на темном бархате ночи, пока звучал голос маленькой сказительницы. А когда стихли последние слова, и тень от ее ресниц легла на щеки, как пара черных ночных бабочек, Железный Дракон очнулся. — Брехня!.. Тени-бабочки вспорхнули, качнулся надо лбом кружевной локон, выбившийся из-под повязки, а в глазах Леви вспыхнули зеленые огоньки. — Не могло такого быть! В смысле, чтоб человек дракона одолел. И крыло дракон залечил бы, они, собаки, живучие! А уж если он и вправду с принцессой снюхался, так не ее бы он жрал, а того князя! Тоже мне, какие мы драматические!.. Тьфу! Вечно эти летописцы все перегадят… — казалось, его возмущению не будет конца-краю. Леви чуть заметно улыбнулась и сказала: — Но ведь статуя — была? — Была! А остальное — брехня, точно тебе говорю! И вообще, где там смену черти носят? — вдруг забеспокоился он. — Пост сдал, пост принял, увечный! — откликнулись из темноты. В круг света вступила Эльза. — Что, с подкреплением нас сторожишь? — кивнула она в сторону Леви. — Не твое дело, — огрызнулся Гажил. — А мы сейчас на пляж, — без задней мысли пояснила девушка. Тут в лице Эльзы стали происходить какие-то изменения. Казалось, краснота ее волос пролилась на щеки и продолжала половодье вплоть до ушей. — Да, пойдем на крабов поохотимся. Надо же вас, проглотов, чем-то кормить, — язвительно оскалился Железный Убийца Драконов и сгреб Леви за плечи. — Пойдем, что ли? — Пойдем! — Ну-у-у… Удачной охоты, — нерешительно протянула Эльза. Фигуры их давно растворились в чернилах ночи, а рыжая воительница все вслушивалась в отдаленный шум прибоя и улыбалась чему-то своему.