***
В окно её номера заглядывала круглая луна. Полнолуние, дарующее пророческие видения и открывающее неведомое. Тревога билась в груди, как черная ночная бабочка. Луна оттеняла фигуру девушки, зябко обнявшей себя за плечи. «Я видела его сон. Это очень, очень плохо. Его убьют. Это уже не игры. Здесь затеваются совсем не игры. Сколько злобы в ухмылках „Саблезубых“… И эти двое, Убийцы Драконов… Нет, обыкновенные убийцы. Равнодушная привычная жестокость. Это гораздо страшнее любой вспышки ярости. Его убьют. Или уже убили. На улицах неспокойно. В шумной толпе любой наемник всадит нож в бок и скроется раньше, чем убитый осядет наземь… Гажил, за что? Почему именно ты?..» Её плечи вздрагивали в холодных лучах ночного света.***
А внизу, у парадного входа, всё громче звучали крики и смех припозднившихся постояльцев. — Кана, пьянь зеленая! Ты где лифчик свой посеяла, срамота?! — А-а-атлезь!.. Ик! Фу! Фу, собака страшная! Ми-и-ик!.. Ми-и-ра-а!!! Судя по грохоту на лестнице, Кана пыталась взять второй этаж штурмом, но безуспешно. Затем по ступеням прогремели кованые сапоги и в дверь соседнего номера решительно бухнули крепким кулаком: — Открывай, мамаша, двери, дочка пьяная пришла! — раздался хрипловатый голос Гажила. Живой! Леви быстро утерла глаза, накинула халат и выглянула в коридор: — Тише! Миры нет, она сегодня танцует, полнолуние же… — О, Мелкая, — улыбнулся он. — Выручай эту дурищу, одежку ей какую-нибудь найди. Она последний лифчик пропила. Да не брыкайся ты, корова запойная! С этими словами он прихлопнул пониже спины сонно мычащую Кану, перекинутую через плечо. Увидав, в каком плачевном состоянии находится подруга, Леви всплеснула руками и распахнула двери: — Скорее заноси! Вот сюда, на диванчик ее… Как она вообще добралась до отеля в таком виде? «Хорошая» до немоты волшебница разлепила один глаз и, наставительно подняв кверху палец, пояснила: — А и за с-с-стен-чку держаться надо! Ик! — Ги-хи! Поняла, Мелкая? За стеночку держась! Вот же пьянь!.. Закутав ароматно дышащую адским перегаром Кану в покрывало, Леви наконец-то взглянула в лицо Гажилу. — Спасибо тебе. — А, ерунда! Мы же с этим «деревом» в одной команде. Ладно, пошел я… Он уж было развернулся к выходу, как вдруг обернулся. — Стоп! А отчего это у тебя глаза на мокром месте? — С чего ты взял? — попыталась она уйти от ответа, но Гажил шагнул навстречу и, приподняв за подбородок лицо девушки, произнес с нажимом: — Леви! Не морочь мне мозг! Кому ноги вырвать? От такого щедрого предложения Леви нервно всхлипнула и обняла Железного Дракона. Память о страшном сне была совсем свежа. — Я боюсь за тебя! Здесь затевается что-то ужасное, весь город пропитан запахом смерти, — тревожным полушепотом заговорила она. — Смерти, говоришь? Принюхайся посильнее, это я пахну, — оскалился Гажил и хрипло хохотнул: — Мелкая, брось ты эти пророчества! Меня знаешь, сколько раз убивали? И никому пока не удалось! Он потрепал девушку по макушке и сощурил красные глаза в беззаботной ухмылке. — Так, говоришь, пляшет хвостатая? — кивнул Железный Дракон в сторону соседнего номера. — Теперь понятно, куда подевался грозовой ублюдок… Леви протяжно вздохнула и разомкнула объятия. Чужая личная жизнь волновала ее меньше всего, когда рядом находился этот гордый, твердолобый, непостижимый человек. Может ли быть ситуация глупее? Они оба близки и дороги друг другу, но Гажил так и не сделал ни шагу за ту невидимую границу, что разделяет дружбу и нечто большее. Почему? Что сдерживает бесцеремонного, а временами — откровенно грубого Железного Убийцу Драконов? Она так и не нашла ответа и, кто знает, будет ли он вообще? Будет ли «завтра» для них обоих? — Послушай, я видела красные скалы и дракона в небе. Это была горная долина, а потом набежала жуткая туча и землю затопила тьма. И дракона не стало. Это ведь был твой сон, да? Вещий сон? — Ты что, веришь в подобную чушь? — удивился Гажил. — Да я вообще снов не вижу. И уж тем более не солью бой какому-то косолапому щенку из-за того, что тебе приснилась гроза в моих горах! — В твоих горах?.. — Ну да, в красном ущелье было логово Металликаны. Широкая ладонь еще раз взлохматила волосы Леви. — Не дрожи, Мелкая! У меня на эти игры свои планы. А ты должна лишь смотреть. Поняла? — Конечно. Я буду смотреть, — улыбнулась девушка. Гажил кивнул серьезно, словно услышал что-то очень важное, махнул рукой на прощание и вышел. Леви долго вслушивалась в стихающий звук его шагов, а когда даже эхо их смолкло, заворочалась на своем диванчике Кана. — Намека-а-ает!.. Ой, мама, хр-р-рошо-то как!.. Леви поправила сползающее покрывало и еще раз улыбнулась. Полная луна, недобрая пророчица, уже бледнела в голубоватой предрассветной дымке, а ночная тревога… Наверное, Гажил спугнул ее, как черную острокрылую бабочку.