***
Всю ночь Леви снилась какая-то муть, которая не запомнилась, но оставила после себя тяжелый осадок и больную, неотдохнувшую голову. «Лучше бы и вовсе не ложилась» — подумала девушка, рассматривая свое отражение в полутемном зеркале на комоде. Отражение не радовало. Чтобы разогнать ночные страхи, она распахнула окно, покрытое ледяными узорами в уголках рам. Морозный воздух и хрупкие щеточки инея на ветках и карнизах наполнили спальню сладковато-свежим запахом первого дня осени. «Нужно почаще проветривать, а то в духоте и пыли так и будет сниться всякая дрянь» — в который раз пообещала себе Леви. Она всегда обещала больше заботиться о себе, но редко выполняла эти обещания. С возвращением в Магнолию после Игр на маленькую волшебницу и вовсе навалилась какая-то апатия. Нужно было работать, нужно было заново разрабатывать стратегию для команды, нужно было прочесть толстенную подшивку журнала «Слово чародейное» за семь лет. Но всё это делалось через силу, как будто Леви попыталась влезть в старое платье, севшее после стирки, да еще и полинявшее в придачу. «Темный механизм» отчаянно скрипел. Напарники совсем отвыкли от нее за эти годы, которых Леви МакГарден не помнила, они ушли не то, чтобы далеко вперед, просто — в сторону. И все чаще на заданиях заклинательница слов ловила себя на мысли, что лучше бы им не путаться под ногами друг у друга. За эти мысли она себя ненавидела, ведь Джет и Дрой так ждали ее, так радовались возвращению! Леви улыбалась им, старалась сделать вид, что всё отлично, и ненавидела себя еще больше. «Чего тебе не хватает, глупая МакГарден? Гажила? Этого железного чурбана с гитарой и гонором аж до самого Крокаса? Ты сама его прогнала. И не простила! Или уже простила?». Нет, не простила, и от этого Леви было хуже всего.***
Напарники опаздывали. Леви сорвала листок заказа с доски («Запечатанный фамильный архив, 200 000 джевелов», скромненько, но со вкусом), пока никто не опередил, и уселась у окна со свежим изданием «Редких и мифических существ континента». «Фоморы — одноглазые и одноногие, низшие демоны из-за грани Хаоса, кто не может воплотиться в Ойкумене, но несет смерть людям и сидам. Уродливы, сильны и кровожадны, выходят из моря, и в море уходят до света. Свет Солнца губителен для половинчатых тел, но убить фомору нельзя, ибо сердце ее лежит за гранью» — Хм-м-м… Солнечный свет, значит… А по статистике… Встречались за последние пятьдесят лет две особи, в удаленных друг от друга точках на побережье. С другой стороны, это те, кого маги одолели, а если фоморы поохотились без свидетелей? Пропал человек, и думай, то ли он утонул, то ли его за грань утащили… — Леви, давно нас ждешь? — раздался из-за спины голос Дроя. — Это все Джет виноват, вечно у него ветер в голове и карманы с вентиляцией! — Парни, не надо ссориться с утра пораньше. Я уже присмотрела задание. Как вы относитесь к прогулке на побережье?..***
Если бы Леви поинтересовалась гороскопом на сегодня, то возможно, она бы не спешила так в южном направлении. Но заклинательница слов не слишком верила в астрологию, да и Кана у стойки была уже сильно «тепленькая», что не способствовало престижу ее ремесла. — Когда вас ждать, Леви? — спросила Мираджейн, отмечая взятый в работу заказ. — Дня три, не думаю, что мы задержимся дольше. Когда команда «Темный механизм» вышла по направлению к вокзалу, на крыльце гильдии показался Барс Лилейный. Черный иксид проводил компанию пристальным взглядом, расправил крылья и взлетел над городом, догонять своего товарища, ушедшего на север, согласно всем благоприятным прогнозам. Пока у Барса всё было под контролем.