***
День шел на убыль, словно Солнце получило от Короля Звездных духов срочный приказ об отступлении. Закат кроваво расплескался в бойницах лиловых туч, кого-то там, видно, уже поставили к стенке. Барс Лилейный прошелся по дворику гильдии, сердито подергивая хвостом и хмурясь: — …Не вернулись. Гажил подбросил на ладони камешек от Проклятого моста, зашвырнул его подальше, презрительно хмыкнул. — И почему я даже не удивляюсь? Закат чем-то неуловимо напоминал Эльзу. Всем своим багрянцем он, казалось, орал: «Чего ты ждешь, кретин?! Живо поднял свой зад и вперед! Ищи, узнай, что стряслось, не сиди!». Гажил хмуро покосился на полоску зарева на западе, обернулся к юго-востоку, где небо над крышами напитывалось чернилами и мерцала первая подслеповатая звездочка. Где пропала Мелкая, взявшаяся за замок «Спрут» (что за мерзкое название!). Мелкая со своими боевыми хомяками. — Я пойду и начищу им морды уже за то, что эти два имбецила не могут защитить одну девчонку, — ухмыльнулся Железный Убийца Драконов, закидывая за спину вещевой мешок, оставшийся неразобранным с Лахоры. — Ги-хи! И буду бить, пока не научатся давать сдачи. — Сперва нужно их отыскать, да побыстрее. У меня плохое предчувствие. При попутном ветре мы будем у порта Розмарин к рассвету, — прикинул Барс, вырастая в черного исполина и распахивая крылья. — Хорошо, когда в команде есть летун, — оскалился его товарищ. Он затянул покрепче поясной ремень, чтобы не вывалиться из туники на высоте птичьего полета, а иксид крепко обхватил мага поперек корпуса и взмыл, как хищный беркут, по рассказам пастухов, крадущий овец и даже детей из горных деревень. — Не обольщайся, напарник. Я возьму свою награду неделей кормежки в «Морской ягоде» и шахматами. И горе тебе, если вздумаешь валять дурака и поддаваться! Гажил хмыкнул, но спорить не стал. Во-первых, сейчас это было несущественно, во-вторых, откосить от бесконечных партий с котом можно было различными способами, и пожирание краденых фигур было еще не крайней мерой в его арсенале. Город в вечерних огнях быстро кончился, внизу потянулись темнеющие пустоши и перелески. Железный Дракон смежил веки, понемногу засыпая на лету. На границе того сумеречного состояния, когда мысль еще не дрема, но уже и не рассудок, ему пригрезилось, что это собственные крылья ловят восходящие потоки и привольно несут его в ночь. Это было так привычно и правильно, что Гажил окончательно погрузился в омут зыбкого сна среди звезд и ветра. А Барсу было не до сна. Он знал, что полет с грузом вымотает его силы до предела и просчитывал в уме десятки комбинаций боя, где маленький зверек может быть полезен. Если бы кто-то сказал экс-командиру Первого Антимагического отряда гвардии Эдоласа, что он и так выкладывается на полную, Барс бы обиделся.***
Время для Леви уже не существовало, а мысль о том, что они влипли, жила как бы сама по себе. Как темная стеклянистая масса воды, как дымчатый кристалл, как янтарь, в котором окаменела доисторическая муха. «Мы влипли, мы влипли, мы очень крепко влипли» — перетекало в голове лениво и бессмысленно. Куда влипли, кто «мы»? Ах, да! Вон еще заметны слабые вспышки магической ауры слева и справа. Там Джет и Дрой, такие же влипшие мушки. Еще немного — окаменеют. А через сорок миллионов лет их найдут какие-нибудь исполины, отколупнут от стены и нанижут на нитку… Какой бред лезет в голову. Спать, как же хочется спать!.. Но спать Леви нельзя. Иначе из-за Грани придут Они. Леви чувствует отголосок их аур, темных и совершенно нечеловеческих. Как антиматерия, как абсолютный ноль. Они пока только тянут силу, и заклинательница слов уже не в состоянии разорвать эту связь. Значит, Леви будет поддерживать барьер на Грани до тех пор, пока не придет подмога. Они не одиночки, гильдия своих не бросает. Леви верит, что продержится до подмоги, главное — не спать. «Мы влипли, как же мы влипли, Боже!..»***
С моря наползали тучи, ветер гнал рябь по воде и в неясном свете луны, еще мелькающей в небесных прорехах, «Спрут» оживал. Но это была не жизнь простого человеческого строения, где горят огни и перекликается стража, а конвульсии поднятого мертвеца. Стены его таяли, как свечной воск, камень тек и сливался в новые формы, и вот уже не крепкий замок, не ветхие руины стоят в Ведьмином ущелье. Над узким языком залива поднялась титаническая арка, из тех, что можно увидеть в древних городах, воздвигнутых в честь военной победы. Зачем она здесь, на крутом обрыве, уходящем в море? Кого встречает, какого триумфатора? — Ждать недолго, нет-нет-нет, — раздался из тени мелового свода голос мадам Земански. Хотя это была уже не она. Из стены вырос полипом весьма скользкий господин при монокле и усиках, потянул носом воздух. Что-то он унюхал в ночном бризе, отчего расплылся в улыбке и телом своим расплылся тоже, втянулся в материнскую породу. Блеснул тусклым бельмом монокль, и вот уже нет его. Только белые колонны портала, изрытые глубокими узорами, то ли рукотворными, то ли ветровыми. И если пройти вглубь странной арки, то в глубине ее есть черная мозаика, к которой прилипли намертво три человека. Совершенно неуместные элементы этого величественного сооружения, что не может не огорчать создателя. Но скоро их здесь уже не будет, нужно только выжать последние капли магии из ослабевших тел. Тогда можно встречать Господ, каковым и посвящен этот замечательный портал с самоцветным алтарем. А еще на миг по белым скулам обрыва скользнула тень огромных крыльев и у подножия арки цокнули тяжелые сапоги. — Ги-хи! Я чую знакомую вонь. Уж не Земан ли здесь окопался? Также Железный Убийца Драконов чуял Леви, и запах ее был перемешан с душком слабости и отчаяния, а это давало повод к драке без предупреждения. Не найдя никакой таблички вроде «Звонить и стучать сюда», Гажил послал тяжелую стальную пику в ближайшую из двух колонн и проворно запрыгал вверх по крупным валунам. Барс Лилейный, съежившись до простого кошачьего роста, скользнул в тень напарника и бесследно затерялся там. Меловая пыль еще не осела, как маг шагнул под сень каменного свода. Зрачки красных глаз расширились и выхватили из мрака в глубине пещеры три неподвижных фигуры. — Эй, потерпевшие! Хорош спать, замерзнете! — окликнул он незадачливую команду «Темный механизм». Но ответил ему чужой голос, хотя и знакомый когда-то: — Нет-нет-нет, не надо тревожить их, Гажил Редфокс! Это ведь ты, Железный Гажил? Ах, какая встреча! Из пола за спиной Гажила проклюнулась голова скользкого типа, и вот уже он, как невиданный гриб, пророс целиком, только ноги уходят в землю, и вся фигура хозяина сей пещерки колыхается, словно водоросль. — Земан, — ухмыльнулся пришелец, не потрудившись обернуться. — Давненько о тебе не слышал, я уже было решил, что тебя загрызли дождевые черви или кроты морду набили. А ты, оказывается, у моря норку себе вырыл. Не дует тебе здесь, плесень? — Что за грубый тон, мой железный друг?! Нет-нет-нет, я не могу выносить такого хамского обращения! Не надейся на теплый прием, я обижен! — Обижен, говоришь? Ги-хи! А я ведь только настраиваюсь. Спрячь свою стекляшку подальше, сейчас тебе будет еще обиднее.