Темнота Молчанова

#67. Black Rabbit, part 1 Облака плыли в сторону лета. Молчанову было холодно. - У тебя опять сквозняк, - пожаловался он. «И ты создаёшь его специально, чтобы…» - Тебя обнять? - Окно закрой. И я буду благодарен, если меня угостят чаем. - Насколько благодарен? – лукаво поинтересовалась Инна. - Буду издеваться чуть меньше. - Какой-то ты грустный. - Я как всегда, - улыбнулся Молчанов. «Только как-то внезапно нет сил на то, чтобы улыбаться тогда, когда это нужно. Возможно, однажды я научусь с этим справляться, но пока – не до этого. Как-то я не привык… к тому, что не вижу будущего. Как будто ударили по затылку, вырубили память – только не о прошлом, а о будущем. И это… жутко» - Чёрный, без сахара? – крикнула Инна с кухни. Саша рефлекторно кивнул, но, опомнившись, крикнул: «Да», - и пошёл туда. На кухне было теплее. Инна возилась с чайником, чашками и чем-то ещё, а Молчанов забрался на стул с ногами и обхватил их руками. - Саша? Чай уже стоял на столе. Муравьёва смотрела испуганно. - Всё в порядке. Спасибо, - Саша улыбнулся. – Хороший чай. - Это правда, что ты будешь говорить на открытии чего-то там? - Ага, - Молчанов усмехнулся. – Потренируюсь в говорении банальностей. - Не похоже на тебя, - заметила Инна. «Ишь как осмелелела! Уже рискует говорить, что на меня похоже. Неужели она думает, что стала понимать меня лучше..? Это грустно» - Важно не то, что человек делает, а почему он это делает, - улыбнулся Молчанов. - Да ну, - не согласилась Инна. – О человеке судят по поступкам. - Угу, - Саша улыбнулся шире. – Недальновидные поверхностные дураки. - Я, значит, тоже недальновидная поверхностная дура..? Саша сделал большой глоток чая. - Я этого не говорил. И, конечно, твои шансы таковой не стать значительно выше, чем у прочих. - Дай угадаю… потому что я знакома с тобой? - Многие со мной знакомы. Ты – готова воспринимать то, что я говорю, и это намного важнее. Ммм, печенье тоже вкусное! Инна улыбнулась. - И что я буду воспринимать сегодня, учитель? - Ставить точки и не удлинять предложения сверх всякой меры ты вроде уже научилась, - ответил Саша, рассеянно помахивая печенькой. – Так что, пожалуй, перейдём к следующему этапу: будем строить из твоих точных предложений точные абзацы. Для начала пробежимся по старым сочинениям… - И я опять буду краснеть! - Будешь, - кивнул Молчанов. – И мне не терпится на это посмотреть. Идём! #68. Black Rabbit, part 2 - Хорошо, Инь, хорошо. То есть не то чтобы очень хорошо, но куда лучше, чем было. - Вот, знаешь, Саша… - Да? Инна отложила тетрадь, ручку и карандаш на стол и вернулась на диван. - Знаешь, Саша… Лёша, мой бывший молодой человек… он мой друг детства. Мы не виделись несколько лет, а потом, когда встретились!.. Он водил меня на свидания, дарил мне цветы, говорил комплименты, и мне было очень хорошо. Я была счастлива. Она хотела смотреть в глаза, Саша – нет. - И всё было хорошо. Некоторое время. Но потом я стала чувствовать, что он… обволакивает. Поглощает меня, понимаешь? Я не знаю, верить в ауру или нет, но мне казалось, что он облепляет меня… понимаешь? Как будто вокруг меня невидимая прозрачная сфера, и со временем он закрашивал её всё больше цветом… себя. Чтобы я могла видеть только его. Но потом я встретила вас: Игоря, Данила, но главное, тебя… и я прозрела. И я поняла, что он делал это потому, что он слаб, и что я сильнее его, и я стала стряхивать с себя эту его краску. и стала видеть мир лучше и дальше… понимаешь? Как будто мне открылось что-то, что всегда было рядом, но я этого не замечала. Как будто другой мир. И всё, что было до этого – оно теперь видится таким бессмысленным, глупым, неважным. Я… - Я… понимаю, Инь, - улыбнулся Молчанов и рискнул посмотреть ей в глаза. «Зря» В её глазах стояли слёзы. «Но… почему?» - Нет, Саша, вот этого ты не понимаешь. И не поймёшь никогда. Ты не делаешь ни-че-го. Ты ничего не делаешь, Саша! Но это твоё «ничего» смогло изменить мою жизнь, хотя я – не самая слабая, не самая глупая! И ты как будто не обращал внимания на это. Для тебя как будто неважно, совершаешь ты что-то или нет, как будто тебе это совершенно безразлично! И… Саша. Я хотела как-то отблагодарить тебя за это, и сейчас хочу, но не понимаю… мне кажется, я кажусь тебе настолько незначительной, что тебе и не нужна моя благодарность! А я хочу что-то сделать для тебя, понимаешь? Скажи мне… я могу что-то дать тебе? - Нет, - Молчанов ответил тихо и обнял её. - Иногда мне кажется, - она говорила сквозь слёзы, - Что лучше бы я осталась в том мире. Мне казалось бы, что всё хорошо. Я была бы счастлива. А теперь… я вижу, что я никто, что мне нужно тянуться выше… нужно ли это? - Не говори глупостей, - произнёс Саша. Он гладил её по голове, крепко прижимал к себе. Она была тепла. Это было так странно, так непривычно: человек живой, человек чувствующий, человек близкий и открытый. И это было страшно. - Ты умная и амбициозная. Было бы преступлением ограничить свои желания и стремления мирком, ограниченным собственным носом. Теперь ты будешь смотреть дальше, видеть глубже. Я не знаю, есть ли что-то важнее этого. - А ты? Что видишь, куда идёшь? – её голос успокоился, и Саша отстранился. Улыбнулся, провёл по её щеке тыльной стороной ладони. - Однажды я расскажу, - улыбнулся Молчанов и прикоснулся к другой щеке. Инна улыбнулась какой-то потусторонне-обезоруживающей улыбкой. - Чего ещё от тебя можно ждать, - легкомысленно ответила она и внезапно добавила: - Ну, так вот тебе за это! – она показала Молчанову язык. Саша улыбнулся. Инна придвинулась к нему и поцеловала. «Когда-то, рано или поздно, это должно было… » - это был настоящий поцелуй, полноценный, без предисловий и условностей; Саша не уловил момента, когда притянул её ещё ближе к себе, обнимая за талию; это длилось сизую, многозвучно-монотонную, изнурительно пряную вечность. - Так, по твоей задумке, это должно было быть наказанием? Инна рассмеялась. Её глаза светились. Было холодно и пусто. #69. Графос «Великий! Не знаем, что произошло между Вами и Инной, но нам кажется, что ваши отношения перешли на новый уровень. Откуда такая уверенность? Едва ли мы можем судить о чём-то по Вашему поведению, но изменения в поведении Инны налицо. Она стала веселее, она чаще прикасается к Вам. Есть и другие признаки, но нам достаточно одного, главного: мы видим, как она на Вас смотрит. И этот взгляд значит, что она призналась в своих чувствах… как минимум себе. Не надеемся на Вашу откровенность, но хотим знать хоть что-то, ведь скоро конец года, и нам интересно, к чему придёт эта история. Искренне Ваши, Ворона и Мышь» Молчанов улыбнулся, аккуратно сложил листок вчетверо, поднялся и сделал два шага назад по проходу между первым и вторым рядами парт. Повернулся налево. - Чем могу быть полезна? – поинтересовалась Настя. - Ну, это мы ещё посмотрим, - лукаво ответил Молчанов. – Вы с Полиной свободны после уроков? - А что? - Хочу пригласить вас на свидание, - Саша хмыкнул, подмигнул Ворониной и вернулся за свою парту. Записка от Инны пришла почти тут же, едва начался урок: «На свидание? Лопухову и Воронину? Ты не заболел?» «Здоровее, чем когда-либо ;) », - ответил Саша и обратился к Инженеру вслух: - Это они. - Кто «они»? - Воронина и Лопухова – это Ворона и Мышь. - А, то есть это они тебе те записочки писали? - Угу. - Молодые люди! – прогремело над ухом. – Вы, конечно, обсуждаете решение этой задачи? - Конечно, нет, - равнодушно отозвался Молчанов. – Мы её давно решили. - Так, может, выйдете к доске и покажете, как именно вы это сделали? - И лишить класс возможности самостоятельно справиться с поставленной задачей? – в голосе Молчанова было столько драмы, что хватило бы на пару провинциальных театров. – Что может быть приятнее чувства преодоления препятствия? - Ладно, сиди! Только молчите! - Ага, - кивнул Саша и, повернувшись к Игорю, продолжил: - Итак, это они. - С чего ты взял? - Дедуктивный метод. И немного графологической экспертизы. - Отлично, коллега! И что теперь? - Рок-н-ролл, я полагаю. #70. Квадрат - Итак, Александр… или мы можем называть вас Великим?.. вы нас вычислили. Каким образом? - Думаю, если я скажу, что по почерку, то вы разочаруетесь в моих умственных способностях, так что… вообще-то это было довольно очевидно. Но должен признаться, что до графологической экспертизы стопроцентной уверенности у меня не было. Вы молодцы. - Похвала от Великого! Мы запомним этот день! Они были обыкновенными школьницами. Искусственная блондинка, каре – и родные волнистые русые волосы; хрупкая, едва метр шестьдесят – и мощнее, около метра семидесяти. Стройные, но не фигуристые, не страшные, но и не симпатичные, не выделяющиеся ничем. - Мне нравится, что вы признаёте мои способности, но иронизируете над этим. Как вам вообще пришла в голову идея написать мне? Они переглянулись. - Ну, мы давно за тобой наблюдали, - аккуратно заговорила Воронина. - Ты всегда говорил странные вещи, спорил с учителями и почти всегда оказывался прав. Нам было интересно побольше узнать о таком человеке. - А написать решили, - подхватила Лопухова. – После того, как ты оскорбил всех отличников школы, вызвал на это соревнование и… как бы это сказать… - Размазал, - подсказала Воронина. Молчанов улыбнулся. - И как, узнали обо мне что-нибудь интересное? - Да. С тех пор, как мы начали переписку, мы стали восхищаться вами ещё больше, Великий. - А мы как, не сильно вам докучали? – поинтересовалась Полина. - Если бы докучали, я бы не отвечал. – усмехнулся Молчанов. - А сейчас, видимо, надоели, - сделала вывод Воронина. - Вывод хороший, но неправильный, - снисходительно ответил Саша. – Дело в том, что, хотя мне очень нравилось наше общение, приукрашенное некой тайной, я хотел бы извлечь из нашего общения максимум до конца года, и теперь это будет сделать проще. - Но… в чём дело? - Я уезжаю. И об этом ещё никто не знает. - Ты сказал нам первым? Но почему? - Хм… наверное, потому, что именно вы за последнее время дали мне больше всех. Вы подмечаете то, что я заметить не могу из-за моего склада ума, я это ценю. Я узнал многое благодаря вам. - Ого, - они снова переглянулись. - Благодарность от Молчанова – это то, на что мы и не надеялись, - Воронина выразила общее мнение. - Но как это возможно? – Лопухова не скрывала удивления. Молчанов улыбнулся. - Обычному человеку для того, чтобы дать мне что-то, чтобы общаться со мной на равных, нужно возвести себя как минимум в квадрат. А вас – двое, и вы действуете как единое целое, и это очень продуктивно. Думаю, секрет в этом. - Не знаю, что и думать, - сказала Воронина. - Комплимент это или как, - пояснила Лопухова. - Считайте комплиментом, - посоветовал Молчанов. – Всё равно ничего лучше этого от меня не услышать. #71. Outside «Славы я хочу я боя, Я желаю поражений, Ибо через них приходит Сладострастие сражений… » Было, как всегда, темно. Молчанов смотрел в монитор, смотрел сквозь монитор, сквозь стены, а музыка – проходила сквозь него. «Даже проиграть я как следует не могу. Но почему?» «Серое небо и серый закат, Серое счастье и серая радость, Серая глупость, которой я рад; Чёрное солнце – цветастый оазис. Сидеть и смотреть, Как дух умирает? Вынести? Нет!!! И сердце сгорает В беззвучной тоске, В белой агонии чёртовой злости. Может, мне сдаться? Может, всё бросить? – Нет – не удастся!... Я уж не тот, Кто мог умереть И не заметить. Нот Похоронного марша звук, Словно дьявольский паук, Победил меня и впредь Должен я совсем сгореть… » - «Да, не дурак, сам знаю». Файлы на компьютере подсказывали ответы, и даже давали их, и даже правильные, но всё равно не те. «Есть такое место – Ты на карте не найдёшь, Где злой пессимизм И глупый цинизм, И прочие «измы» стоят в виде призм. Ты можешь идти, Лететь день и ночь – В место, что метил, Где мысль свою встретил, Туда ни за что ты не попадёшь. Глупо, ведь правда, Мечтать о стране, Где волны энергии мчатся извне, Где радость и горе, Как чёрный и белый, Где радость и горе, Как белый и чёрный Поступок несмелый Там совершат И счастья отборный Горох ворошат» - Саша? - Да? -Можно зайти? «Нет, нет, НЕТ, только не делай этого, прошу тебя, чёрт подери, ну нет же!» - Конечно. - После того, как мы приехали от дедушки… «Ты сама не понимаешь, что не стоит затевать этот разговор?» - Мы оказались дома, что весьма логично.