Когда на душе спокойно...

Что ж, могу себя поздравить— до дома я так и не доковылял— просто стало лень, а вот лавочка в парке, меня вполне даже устроила. Вот только жесткая, зар-раза... а так, ничего себе, терпимо. Лежать на ней вполне возможно, так что никуда я отсюда уже не уйду, так и проведу здесь всю ночь. Здесь в парке, есть один плюс, который и заставлял меня отрываться от теплой и мягкой кроватки и приходить сюда иногда, по особенно безлюдным ночам. Отсюда хорошо видно звездное, безоблачное небо, которое сейчас простирается у меня над головой. Никогда бы никому не признался, что мне нравится смотреть на звезды. Но это так! Ведь небо, наполненное миллиардами ярких точечек— звезд воистину прекрасно! Оно ни на что не похоже и ни с чем несравнимо, а даже если и можно его с чем- то сравнить, то мой скудный словарный запас просто не позволит мне это сделать. А жаль! Меня оно всегда успокаивало и восхищало. Ну разве есть на свете что либо больше, чем огромный простор темно синего неба, разве есть что либо прекрасней и чище, чем огромная, полная и металлического оттенка луна, разве есть что— то загадочней и древнее, чем маленькие точечки звезд? Нет, такого не найдешь нигде на свете, сколько бы ты не искал. Но... в последнее время, мне кажется, что я, все же нашел то, что сможет сравниться с ним, с ночным небом и всем тем, что там находится. Но. Это всего лишь глупые фантазии моего больного воображения. Не подумайте ничего такого! Просто, иной раз, мои мысли текут в совершенно, твою ж мать, ином направлении, нежели обычно. Вот и сейчас, смотря на ночное небо, я, почему— то вижу ее улыбку... Что за №»;:№»;» мысли!!? Вот опять! Что ж такое то а?! Перестань думать о всякой х...ри! Ну вот почему, а? Почему это все выпало именно на мою бедную, истощенную нервную психику? В последнее время я перестаю понимать самого себя. Не спрашивайте как это— я и сам ни...ра не понимаю, но это... как— то странно и по моему сугубо личному, мужскому мнению совершенно не сулит ничего хорошего. * * * Блин, как же жмет то! Может как— то поправить? Ксо! Все равно жмет... Ну как же так, а? Наверное надо просто остановиться и немного постоять, тогда скорее всего перестанет... ... Да что ж это такое то а!? Какой же дикий дискомфорт могут приносить иногда такие обыденные вещи, как... туфли. Ну все, пойду босиком, и наплевать мне на все! Ну...или не совсем на все, ведь завтра с утречка, меня будет беспокоить не только головная боль, но и ужасная ноющая боль в ногах, а это еще то счастье. Чеееерт! Ну что же мне делать? О, придумала! Я просто никуда не пойду, и посижу где— нибудь скажем... на лавочке! Вот только до нее тоже не ахти, как близко... Ну ничего, доковыляем, а там и посмотрим, может я на этой скамейке и переночую... хотя, это на вряд ли. Так, стоп!! Мне это только кажется... или скамейка только что пошевелилась, и, даже вздохнула?! Все, Леви, меньше пей, больше читай! Теория, по крайней мере не приносит никаких побочных эффектов, какие приносит практика... Хотя, постойте- ка! Это не мое воображение, нет... Упс! Кажись там уже действительно занято... Ну ничего, пойду хоть посмотрю кто там лежит. Вдвоем, как никак веселее! Как же жестоко меня покарала судьба! И главное, за что? Всего лишь за то, что я пропустила парочку стаканчиков пивка с друзьями! На скамейке, спокойненько, никому не мешая и смотря на небо каким— то нереально— мечтательным взглядом, которого в общем— то еще никто не видел у него на лице, лежал: — Г-гезель??? Существо на скамейке пошевелилось и, вскоре явило миру сему, а заодно и мне, свою удивленную мордашку. Чего?... Л-леви??— оказалось, что он тоже безумно рад меня здесь видеть! Не то, что бы я была ему не рада, просто сейчас... предстать в таком вот виде перед ним, мне совершенно не хотелось. — Т-ты...— я сделала короткую паузу, для того, чтобы собрать мозги в кучку и попыталась как можно четче выразить свою мысль, которая совершенно не хотела появляться на этот свет,— Что ты здесь забыл? -наконец— то более— менее ясно сказала я, а затем... вдруг поняла, как грубо это прозвучало. Его лицо, словно в подтверждение моим мыслям слегка, едва заметно, скривилось, но затем снова приобрело обычное выражение. — А что ты здесь забыла, мелкая? Вопросом на вопрос, значит? Да еще и мелкой обозвал?! Ах ты!! Да чтоб ты на этой скамейке и!... Впервые в жизни у меня не нашлось подходящих к данной ситуации слов! — А может я вообще мимо проходила! Тебе то что? И вообще, ты еще не ответил мне на мой вопрос!— наконец сформулировала я ответ. — А... ясно. Ну тогда и я просто мимо проходил,— он как— то противно ухмыльнулся и, приняв сидячее положение, похлопал ладонью по освободившемуся месту рядом,— Садись. — Это еще зачем?— почему— то нервно спросила я. — Да просто так! Не будь занудой, садись,— он нахмурился, я слегка обиделась и, поджав губы, все- таки подошла к скамеечке и села на нее. Скамейка оказалась теплой и жесткой. Мы просидели так в какой— то неприятной мне тишине какое то время, а затем я не сдержалась и, украдкой посмотрела на него. Я просто... обалдела. Он смотрел на небо, как на какую— то неземную, нереально прекрасную вещь. Смотрел открыто и просто. Я задрала свою голову вверх и взглянула туда, куда был устремлен его взгляд. Небо, как небо. Безоблачное и, через некоторое время, быстро надоевшее мне своей обыденностью и постоянностью. Но... В какой— то миг, мне вдруг захотелось стать этим самым ночным небом, чтобы он также смотрел на меня. Глупо и...несбыточно.