Когда на душе спокойно...

Все таки мне очень жаль. Жаль, что я не могу стать этим небом, жаль, что я никогда не смогу почувствовать на себе такой— вот его взгляд, обращенный только, и только ко мне. Очень жаль. И почему, единственное, что мне остается, дак это просто жалеть? Но это чертово ночное небо... теперь, я знаю, что такое ненависть и это уже не просто теория... это практика. * * * Эхх, головушка моя головушка! Черт как же она сейчас болит, словно вот— вот расколется на две половинки. Во рту сухо и, будто кошки...ну, сами знаете, как это бывает! Что же это такое? Я ведь вчера совсем мало выпила?... Или все же не мало?... Тьфу— ты! Ничего не помню. Надо просто встать и выпить чего- нибудь ... прохладненького. Хммм, а чего это у меня в доме такой жуткий сквозняк? Вроде вчера я ни окно, ни форточку не открывала. И пахнет вовсе не домом, а чем— то другим или даже кем— то другим... Тьфу— ты, бред какой! Так, на счет три разлепляем глаза, встаем и идем умываться, а затем ставим на кухне чайник и... ну а там и подумаем, че делать дальше. Раз... два... три! Неет! Так не пойдет! Надо просто, для начала хотя бы глаза продрать, а то на большее я все равно сейчас не способна. Так, еще раз! Раз... два... три! — ...... Знаете, как это все же тяжело, проснуться под утро, незнамо где с ужасной головной болью, и еле открывающимися глазами, да еще и увидеть над собой не привычный взору белый потолок своего родненького дома, а какое— то, плохо различимое тесное пятно... — ААА!!! Сгинь Сатана!! Ты чего здесь делаешь?! Мое время еще не пришло! — Да ничего я не делаю! Между прочим, я тут тебя будить собирался...— непривычно обиженно прозвучал голос надо мной, и вскоре, вместо растрепанной головы стального убийцы драконов, коим это черное пятно и оказалось, моему взору открылось широкое небо, то самое, которое я вчера успела возненавидеть... Воспоминания разом наводнили мою бедную головку, заставляя ее болеть еще сильнее. Я вспомнила абсолютно все, и, даже то, как я уснула и, разумеется... Оглядевшись по сторонам, я лишь подтвердила собственные опасения. ЧЕРТ, надо ж было мне напиться, пойти домой одной, засыпать в парке на какой— то скамеечке, да еще и в его присутствии... Кстати... я что, только что назвала его Сатаной?! Ужастиков читать меньше надо... А вдруг он вообще обиделся. Если конечно он знает, кто такой Сатана. Я незаметно взглянула в сторону и, не ожидав встретиться с его внимательным взглядом, предательски покраснела. — Ты чего?...— наконец не выдержав спросила я. — Ничего. Просто интересно было как ты себя поведешь. Тебе бы не помешало умыться и расчесаться,— слегка ехидно подметил он. Я снова покраснела, но, на этот раз не только от смущения, но и от негодования. Ага, как же! Не тебе мне этого говорить, ходячая колючка! Да как это у него вообще язык то на такое повернулся!... Пока я внутренне негодовала, он развернулся, что— то сказал, чего я к сожалению не расслышала и быстрым шагом направился к выходу из парка. Я пару раз удивленно сморгнула и, вскочив с лавочки, по пути захватывая злосчастные туфли, побежала вслед за ним. — Ты куда пошел?— слегка запыхавшись, но все же догнавши его, спросила я. — В гильдию, куда же еще?— слегка раздраженно ответил он, все же на мою радость понижая скорость хоть бы на обычно— прогулочную, которая для меня, все же была быстроватой. Черт, какие же горячие камни под ногами! Надо бы как— то одеть туфли, но, для этого мне придется остановиться, а если я сейчас остановлюсь, то потом уже не смогу догнать его. А собственно, почему я иду в гильдию за ним? Я могла бы не спеша пойти туда одна, и вообще, мне надо зайти домой, привести себя в порядок... Додумать мне не дали два весомых пункта. Первый— я споткнулась о какой— то неровно лежащий камешек, а так, как мы сейчас шли через речной мост, то я, чисто теоретически, должна была уже быть в воде.. Второй— для воды, здесь как— то сухо, да и под ногами все еще есть какая— то опора, что скорее всего означает, что меня кто— то успел поймать. Но, так как я зажмурилась от страха, когда падала, я сейчас не могу увидеть, того, кто так любезно меня держит за правую руку, не давая мне упасть вниз. Чтож, разлепить глаза сечас, мне ничто не мешает, значит, я их все же благополучно открою. Надо мной, второй раз за этот дурацкай день, на фоне неба, словно прочитав мои мысли, оказался Гезель. Вот блин... он мне уже который раз жизнь спас, а я его даже не отблагодарила... Наши взгляды встретились, всего на один короткий миг перед тем, как он таки дернул меня на себя, потому что стоять в таком нелепом положении дальше, просто не было никакого смысла. В ушах просвистел ветер, а затем, я уткнулась носом во что— то мягкое. Неужели то, что я тогда, буквально несколько секунд назад, успела разглядеть в его глазах было... страхом?