Арно в стране чудес

Генерал вальяжно – насколько это слово вообще применимо к бергерам – развалился – вот насчёт допустимости применения этого слова Арно уже и вовсе сильно сомневался – на шапке гриба и курил кальян. Что такое кальян, Арно, конечно же, не знал, но та странная конструкция из трубок, колб, каких-то коробочек, двух гусениц, одного хомячка, вращающего колесо, и крошечных грибочков, росших прямо на шапке этого гриба, могла называться только кальяном. Арно и Ойген долго молча смотрели друг на друга. Ойген задумчиво оглядывал виконта сверху донизу, явно что-то прикидывая в уме. Арно же молчал, потому что отчаянно пытался одновременно выглядеть, как подобает теньенту перед генералом – что, впрочем, у него никогда особенно хорошо не получалось, – и не согнуться пополам от смеха, который уж точно никак нельзя будет расценить, как проявление должной субординации. Наконец Райнштайнер сурово – ну, вот это слово уж точно было прерогативой бергеров – спросил: – Что вы тут делаете, теньент? – Я, право, не знаю, – нахальная савиньячная ухмылка, невзирая на все приложенные усилия, всё-таки прорвалась наружу. – Я побежал за Сэц-Аланом, потом была дыра, потом дверь, говорящий ключ… – Говорящих ключей не бывает. Вот говорящие грибы – сколько угодно, но это к делу не относится. – Да я сам его слышал! – уже не так уверенно проговорил Арно. – Или нет… – Теньент! Не мямлите и чётко выражайте свои мысли. Что вы тут делаете? – Я не знаю, – честно признался юноша, пожимая плечами, словно говоря: “Ну, прыгнул в какую-то дыру, подумаешь, с кем не бывает”. – Плохо. Хороший офицер всегда должен знать место своего пребывания и причину, по которой он там находится. – Просто я… – Вы опять мямлите! – Ойген так строго взглянул на Савиньяка, что тот моментально вытянулся по струнке. – Я следовал за Сэц-Аланом и заблудился, – виконт немного помолчал, зачарованно глядя на разноцветные пузырьки, вылетающие из трубки в руках генерала, а потом добавил: – А ещё я не могу контролировать свой рост. – Вас это смущает? – Это неудобно! – В армии, теньент, нет места слову “неудобно”! – с этими словами Райншайнер ловко спрыгнул с гриба и пошёл в сторону густых зарослей нежно-голубого шиповника. Конструкция во главе с хомяком медленно двинулась следом. Уже почти скрывшись из виду, генерал вдруг обернулся: – Откусите с одной стороны – подрастёте, с другой – уменьшитесь. – С одной стороны чего? – Гриба, разумеется. Арно ошарашенно смотрел на то, как растения, в которых секунду назад скрылся Ойген, медленно приобретают тёмно-бордовый оттенок, и никак не мог понять – откуда у гриба стороны? Он же круглый! – Мне никогда не понять логики бергеров, – Савиньяк попытался сказать это как можно более сокрушённым тоном, но получилось всё равно самодовольно. Однако не верить словам генерала у него причин не было, и он решил попытать счастье: подошёл к грибу и ухватился за него обеими руками, чтобы оторвать кусочек. – Не здесь! – немедленно завопил чей-то голос. Арно вздрогнул и огляделся по сторонам, но никаких живых существ, от которых мог исходить звук, не заметил. На всякий случай он обошёл гриб на шаг левее и снова положил на него руки. - Даааа, вот так уже лучше, – голос явно был чем-то доволен. Теньент схватился за мякоть покрепче – гриб был немного шершавым на ощупь, – и тут голос заговорил снова: - Неееет, не так, протяни руки дальше. Арно, сам не понимая, откуда у него навязчивое стремление выполнять всякие несуразные указания, высказанные неизвестно кем, послушно провёл руками со всё ещё растопыренными для захвата пальцами вверх. – Даааааа, отлично, а теперь ещё раз. – Да что вам надо от меня?! – возмутился, наконец, Савиньяк. – А знаете, как спина чешется! – не менее возмущённо отозвался голос! – А этого, с кальяном, поди попроси… – Я вам спину чесать не нанимался! – Арно, мысленно порадовавшись, что правильно отгадал название загадочной конструкции генерала, решительно отхватил кусок гриба и запихал его в рот. – Фи, где ваши манеры? – попытался возмутиться голос, но его уже никто не слушал – Арно начал стремительно прибавлять в росте, так что ему было не до оскорблённых чувств каких-то там голосов. Обойдя гриб по диаметру, он оторвал ещё один кусок и снова попробовал – средство сработало безотказно. “Ладно, теперь хоть этой глупейшей неопределённости будет поменьше”. Савиньяк зачем-то внимательно осмотрел поляну, но больше никаких странностей там не обнаружил и направился в сторону растений, тех самых, в которых пару минут назад скрылся Райнштайнер… *** Очередная поляна, на которую он вышел, разительно отличалась от предыдущей: грибов, цветов и кустов на ней не было, зато в самом центре стояло огромное сухое миндальное дерево, на стволе которого виднелись загадочные маслянистые зелёные пятна. От дерева шла развилка: две совершенно одинаковые тропинки, ведущие в противоположные стороны. – О, виконт Сэ! Какая встреча! Голос, пронзивший тишину, заставил вздрогнуть и посмотреть на дерево внимательней. На широкой, довольно далёкой от земли ветви (Арно пришлось задрать голову, чтобы увидеть её) расположился… адмирал Вальдес. Он расслабленно полулежал на ветке, опираясь спиной о ствол, беззаботно болтая ногами и помахивая кисточкой, словно в такт какой-то мелодии, слышимой только им одним. – Доб… Добрый день! – определённо, пора бы уже прекращать удивляться! Подумаешь, сидит адмирал на дереве и болтает ногами. Подумаешь, на лице зеленые пятна, а в руках кисточка. Подумаешь, его одежда вся в полосочку. Подумаешь, размахивает хвостом… Так, стоп. Хвостом?! Да, это определённо был хвост. Кошачий, длинный и полосатый. Под цвет мундира. А на голове среди копны черных волос угадывались кошачьи ушки. – Что вы хотите этим сказать? – спросил тем временем адмирал. – Просто желаете мне доброго дня? Или утверждаете, что день сегодня добрый – неважно, что я о нём думаю? Или имеете в виду, что нынешним днём все должны быть добрыми? Глядя на вытянувшееся лицо Арно, Ротгер не выдержал и захихикал. – Эммм… Да ничего такого я и не имел в виду… Просто поприветствовал вас, адмирал… Адмирал? Вальдес куда-то испарился, но тут же появился за спиной юноши, отчего тот вздрогнул и поймал себя на желании позорно отбежать на несколько шагов. – Ну и что вы тут делаете? – Хотел бы я знать. – Истина не всегда плавает на поверхности, иногда необходимо нырнуть поглубже, чтобы её разглядеть, – чересчур загадочно произнёс Ротгер и снова куда-то исчез, через секунду появившись шагах в ста от Савиньяка. Арно, разозлившись на самого себя за дурацкое чувство растерянности, быстро спросил: – А почему дерево в зелёных пятнах? Адмирал тут же возник возле упомянутого дерева и, прислонившись к нему, меланхолично поскрёб ногтем по стволу. – Да, а краска-то и впрямь зелёная. Какой вы наблюдательный! – восхитился мужчина и, заметив красноречивый взгляд Арно, который тот кидал на кисть в его руке, тут же спрятал её за спину. – В самом деле, очень наблюдательный! Вам это обязательно пригодится в будущем, если вы доживёте, конечно. Люди, знаете ли, не слишком любят наблюдательных. Ну закончилась у меня красная краска, что ж теперь, казнить меня за это? Адмирал театрально вздохнул, разводя руками (с кисточки тут же сорвались зелёные брызги, заставив Арно резво отпрыгнуть в сторону, уворачиваясь) и выражая высшую степень огорчения таким поведением теньента. – А зачем вам вообще красить дерево? – Савиньяк скептически приподнял бровь. – Как это “зачем”?! Да вы что?! – Вальдес, похоже, был искренне возмущён. Он пометался взад-вперёд – от дерева к Арно и обратно, горестно повздыхал, вполголоса помянул какого-то Ледяного (возможно, Арно послышалось, но очень уж произнесённая Бешеным фраза звучала похоже на “Ледяной меня побери, и поскорее, желательно, сколько ждать-то уже можно”) и сел на землю, вновь оперевшись спиной о ствол, аккурат в одном из мест, сверкающих зелёными пятнами. Тишина затягивалась. Арно неловко потоптался на месте и хотел было уже позвать адмирала, как тот вдруг резко вскинул голову и спросил: – Так что вы хотели-то? Арно, вообще-то, и сам уже толком не знал, чего он хочет, от произошедших за последний час событий голова шла кругом, и желания сменяли одно другое с невероятной скоростью: пойти домой – под домом, разумеется, подразумевалась родимая Торка, – подраться с кем-нибудь, поспать, поесть кальмаров под малиновым соусом, попасть в тот самый сад, отыскать Райнштайнера и выяснить поподробнее о том, как работает загадочный кальян, или нет, всё-таки домой, вернуть полковнику ту неинтересную книгу, хотя чего там делать, там же скучно, не то, что здесь, хотя тут всё какое-то странное… – Да мне бы уже куда-нибудь пойти… – он очень надеялся, что его голос не звучал слишком уж жалобно. – А куда вы хотите попасть? – кажется, Ротгеру нравилось вот так внезапно исчезать и неожиданно появляться в разных местах, пугая теньента. – Ну а кто здесь живёт? – Вон там, – махнул рукой Ротгер на правую тропинку, – живёт Шляпник. А там, – махнул на левую, – Мартовский Пень, – с этими словами неуловимый адмирал снова исчез, а по воздуху пронёсся – именно пронёсся, словно был каким-то отдельным живым существом – его тихий смех. Арно пару раз ошарашенно моргнул и уставился на развилку. “Мартовский Пень. Звучит крайне подозрительно, к тому же, я уже решил, что пням доверять ни в коем случае нельзя. Может, к Шляпнику?” – Ах да! Забыл сказать! К Мартовскому Пню можешь не идти! Он всё равно всё время сидит у Шляпника. Мне его даже жаль, – не уточняя, кого именно ему жаль – Пень или Шляпника, Вальдес вновь резко возник прямо перед Арно, так что виконт, начавший уже шагать к развилке, чуть было в него не врезался. – Вы не могли бы исчезать и появляться не так внезапно?! – теньент с искренним возмущением уставился на адмирала, вновь благополучно забыв о субординации. В самом деле, какая может быть субординация, если адмиралы носят кошачьи хвосты и размахивают во все стороны малярными кисточками?! – Хорошо, – Ротгер пожал плечами, ослепительно улыбнулся и исчез – на этот раз, и правда, очень медленно. Первыми исчезли его ноги, а последней – улыбка; она ещё долго парила в воздухе, медленно тая, а отголоски смеха резвились вокруг, невидимые, но почти осязаемые. – Мндааааа! – невразумительно подумал Арно. – Говорят, что увидеть Вальдеса без улыбки – зрелище редкостное. А уж улыбка без Вальдеса – вовсе, кажется, незабываемое. Решив не тратить время зря, виконт быстрыми шагами пошёл по тропинке, ведущей к загадочному Шляпнику…