Лишь тенью коснувшись

Ludovico Einaudi - Bye bye mon amour «Будь сильной» — наставляла мама, провожая меня на самолет до Лондона, семь лет назад. «Будь сильной» - повторяю я себе уже в который раз стоя перед закрытой дверью. Ничего сложного, всего один маленький шаг и я покончу с этим. А покончу ли? Ничего сложного, всего одно слово. Одно ли? Ничего сложного, всего одно действие, один шанс на его понимание. Поймет ли? Слишком много вопросов — ничего необычного. Слишком много мыслей. Слишком много сомнений. И всего одно решение. Слишком сложно решиться, слишком сложно обрывать эту связь. А оборвется ли? Или как и в прошлый раз, это будет лишь иллюзия прощания, а на деле мы все так же будем вместе — соединены невидимой серебряной нитью — от сердца к сердцу. Как я смогу без него? А без Бенедикта? Я падаю на колени, в отчаянии запутывая свои пальцы в волосах, шатая поникшую голову из стороны в сторону. Господи! Как же это невыносимо! Безнадежность поселилась в моей душе уже давно, но если раньше она была как временный житель, то сейчас уверенно пускает корни, давая понять, что остается надолго. Кто сказал, что это должно быть мое решение? Почему я должна брать за это ответственность? Почему у судьбы есть право так безжалостно дарить мне двух мужчин и их любовь, наслаждение, чувства и так по-свойски забирать у меня одного из них, тем самым ополовинивая мое сердце, тело и душу? Любовь прекрасное чувство, но упрямое — от него не сбежишь, не спрячешься, с ним не договоришься. Безжалостное — не спрашивает можно ему прийти или нет — просто сваливается на твою «обрадованную» голову, и дальше живи с этим как хочешь. Заставляю себя успокоиться, поднимаюсь с колен и снова «почти готова» к выходу. Приглаживаю волосы в тщетной попытке привести их в порядок. Рассеяно гляжу перед собой в зеркало и не могу узнать девушку представшую передо мной. Длинные каштановые волосы взъерошены, лицо болезненно бледное, заметно, что одежда была надета наспех, глаза как у побитой собаки. Воровато оборачиваюсь, лелея какую-то странную надежду на то, что Эндрю меня остановит. Но никого нет за моей спиной, и даже не слышно шагов из коридора — он еще спит. Жаль, мне хотелось хотя бы чуть-чуть еще продлить эту иллюзию, но с другой стороны — так даже лучше. Легонько нажимаю на ручку, толкаю ее от себя и дверь тут же предоставляет мне возможность уйти по-английски. Захлопываю ее за собой не глядя. Слез нет, как и нервных вздохов. Я спокойна как никогда, все так же не уверена в своем выборе, но спокойна. А когда я вообще смогу быть уверена? Пока кэб везет меня на работу, пока мимо в окнах проплывают дома и улицы едва проснувшегося города, я представляю как проснется Эндрю. Как обнаружит мое отсутствие, спросонья заметит на кровати рядом с собой исписанный, моим еле разборчивым почерком, листок бумаги, как уменьшит количество исправной мебели в моей квартире, поняв смысл оставленной записки. Я практически могу ощутить его негодование — он не любит когда решают за него. А я решила, оставив его, уйдя к Бену. Глаза слепит яркое солнце, пробиваясь лучами сквозь пространство между зданиями — я снова возвращаюсь в реальность, в понимание того, что сделанного не воротишь, что я должна быть сильной. Сильнее чем моя слабость, чем моя лень, чем моя иллюзия. Мои собственные мысли душат меня, заставляя задыхаться от невозможности, нереальности происходящего. Как и в первый раз, я думала, что делаю нам обоим услугу, уходя. Теперь же колеблюсь пуще прежнего, но уверена в одном — мой поступок верен. Я сделала правильно, уйдя от Эндрю. Мое сердце все так же будет колебаться еще очень долго, но головой мне совершенно не сложно понять одну вещь — любовь бывает разной. Если Эндрю, даже изменившийся — эгоист в своей любви, то Бенедикт его полная противоположность. Эндрю, рано или поздно, снова что-то не понравится, снова что-то будет не так, и это нормально, у всех бывают разногласия, но он не видит разницу между: слушать и слышать, смотреть и видеть, ощущать и чувствовать, быть влюбленным и любить. Не знаю, может я не достаточно хороша, если можно так выразиться, чтобы привить ему это понимание, может я, действительно, не та в ком он нуждается. Надеюсь, он вскоре повстречает ту, что сможет показать ему эту разницу, а Бенедикт будет учить меня. Слепой дождь не помогает мне избавиться от навязчивых раздумий, поэтому путь от кэба до мастерской я все так же не могу сосредоточиться на предстоящих делах. Пока я разбираюсь в стопке документов на поставку тканей курьер приносит почту. На самом деле складывается ощущение, что меня здесь не было вечность. Все в комнате кажется немного иным — как из другой реальности. Сегодня выходной, и в мастерской я одна, нет ни швей ни помощников. Стоящая здесь тишина не только не помогает мне сосредоточится, а давит на меня мертвым грузом, уши закладывает, а в голове одновременно мыслей дюжина и ни одной. Легко трясу головой, будто это нехитрое движение может избавить меня от ненужных мыслей. Наивная. Не знаю, дело тут в том, что я ушла от Эндрю, в том, что завтра возвращается Бенедикт или в том, что за последнее время я стала совершенно не в ладах со своей жизнью, работой и друзьями. Но день тянется так медленно, что кажется, будто я могу увидеть как на часах появляются дополнительные цифры, кроме тех, что уже имеются, показывая, что в сутках прибавилось часов. Пока я разбиралась с накопившейся документацией, время все же сжалилось надо мной и ближе к вечеру стало стремительно ускорять свой ход так, что я даже не заметила как за окном потемнело, а часы показывали начало десятого. Наконец упорядочив все и закончив с бумажной волокитой, собрав вещи, я закрываю мастерскую. Сосредоточившись на заевшем замке, я сначала не заметила как мой телефон требует к себе внимания. Плюнув на это бесполезное занятие, я оперлась спиной о дверь, нашарила в сумке мобильный, и не смотря на дисплей, нажала «ответить». - Где ты? - первое, что я услышала, поднеся аппарат к уху. - На работе, - спокойно отвечаю на допрос дважды бывшего. - Где встретимся? - пьяный голос Эндрю слишком резок, на заднем фоне слышится смех и шум толпы — он в баре. - Нигде, - все так же спокойно — это слишком ожидаемо. - Нам нужно поговорить, - настаивает он. - О чем? - строю дурочку в надежде, что ему это надоест и он просто оставит меня в покое. - О твоем «завещании»! - слышу, как соприкасается стакан с деревянной поверхностью. Закрываю глаза. «Боже, как же я от всего этого устала». - Тебе, что, жить надоело? Как ты смеешь решать за меня, что, цитирую: «наши отношения подошли к ожидаемому финалу еще несколько лет тому назад». Как?! Я тебя спрашиваю. Как? Как ты осмелилась принимать такое решение в одиночку? - пьяные крики Эндрю заполняют мое уставшее сознание. Пока Эндрю продолжает несвязно проклинать мою самостоятельность и изъявляет желание связать меня, чтобы я больше не наделала глупостей (по его мнению), я снова вернулась к несчастному ключу. Наконец разобравшись с дверью, я медленно шагала прочь от мастерской. Все так же слушая Эндрю, но уже его воспоминания обо всем том хорошем, что было между нами, якобы это может убедить меня вернуться к нему, только вот это самое «хорошее» почему-то так часто у него связанно с сексом, что я невольно начинаю смеяться, понимая, что он не так уж и изменился. Сначала я хотела было напомнить ему обо всем, что он сделал и не сделал чтобы наши отношения были такими, какими они есть на сегодняшний день, но после нескольких попыток вставить хоть слово в его бессвязный поток пьяной речи, я сдалась. Снова такси. Пора бы уже обзавестись машиной. Хотя, я люблю кэбы, люблю спокойно осматривать город в процессе поездки. На автомате придерживая телефон у уха, я не сразу заметила, что Эндрю замолчал. - Ты закрыл квартиру? - Да, - недоуменно отвечает Эндрю, такого вопроса он точно не ожидал, учитывая ту тираду, которую я только что выслушала. - Ключи оставил у соседки, как я просила? - Да. - Тогда, удачи тебе. Много не пей, за руль не садись — вызови такси, будь осторожен. И, - тихо добавляю, - не звони мне больше. Прощай. Кладу внезапно потяжелевший телефон обратно в сумочку, или это руки так ослабели. Я сама удивилась, насколько спокойным и отчужденным был мой голос — будто это происходило не со мной. Придя домой к Бену, я кинула ключи и сумку на столик у двери, разулась и пройдя в спальню, не раздеваясь, завалилась на кровать. Я сейчас настолько морально вымотана, что это отражается и на моем физическом состоянии. Завернувшись в мягкое большое одеяло, я моментально уснула. Из состояния полноценного сна меня вывел первый телефонный звонок, не успев взять трубку, я снова задремала, но уже не так крепко. Второй звонок не заставил себя ждать и я проклиная человека, по ту сторону «провода», ответила на звонок, предварительно нашарив его на тумбе. - Да? - сонно «поприветствовала» я звонящего. - Здравствуйте, вас зовут Ария? - в трубке послышался приятный мужской голос, хотя и немного взволнованный и виноватый. Я привстала на кровати, посмотрела на номер звонившего — Эндрю. Сон как рукой сняло. - Да, а вы кто? Что случилось? - я сразу стала боятся самого худшего. Я кинула взгляд на прикроватные часы — около трех часов ночи. - Почему у вас этот номер? - Не переживайте, пожалуйста. Меня зовут Джеймс. И простите за столь поздний звонок. Я, эм, бармен, и, - замялся молодой человек, - ваш номер последний набранный, а хозяин этого телефон сейчас в состоянии, - снова замялся, видимо подбирая слова, - далеком от трезвого, - нашелся бармен. - Где вы находитесь? - уже спокойно спрашиваю я, понимая, что от меня требуется. Затащив Эндрю в его апартаменты, не без помощи таксиста, я обессиленно рухнула на диван рядом с виновником моей, теперь уже, бессонной ночи. Дав своему телу пять минут на восстановление сил, я тяжело поднялась с дивана, который сейчас мне кажется мягчайшей периной. Нашла в его квартире плед, укрыла Эндрю и собиралась уходить, как Эндрю схватил меня за запястье. Я остановилась как вкопанная. - Останься, - он звучит так жалобно, так потерянно, что моим первым инстинктом было обнять его и больше никогда не отпускать, но я сдержала порыв. - Поспи, а мне пора, - я легко взъерошила волосы на его голове свободной рукой. - Останься, - повторил он просьбу. - Я не могу, - моя решительность дает трещину. - Останься. - Не напивайся так больше, прошу. Пожалуйста, не напивайся. Я не хочу, чтобы ты поступал так со своим организмом, с собой, - слова даются мне с особой сложностью. - Найди в себе силы двигаться дальше. Прощай. Выдергиваю руку из его и пулей вылетаю из его квартиры. Я смогла, я сделала это — я не осталась, не поддалась на уговоры. Но это не приносит мне желанной и ожидаемой радости, только саднящее чувство в груди, грусть и тревога. Добравшись до дома, снова попадаю в объятия кровати и тут же проваливаюсь в сон. Вижу бессвязные видения про Эндрю, Бенедикта, работу, друзей и череду событий, происходящую с моего приезда в Лондон и по сей день.