Солнца Луч.

У Соль началась лихорадка. Три дня и три ночи она бредила, металась по кровати и плакала, но ни разу не пришла в себя. Все это время я практически не отходил от нее, менял компрессы и давал воду, а когда Соля не могла глотнуть, приходилось помогать девушке через поцелуй. Каждый раз ее горячие губы, касаясь моих ледяных, заставляли вздрагивать, а тело дрожать от нахлынувших чувств: в такие минуты во мне перемешивались ужасающая тревога с горячей ненасытной любовью, которая переполняла мое сердце и порой заставляла задыхаться. Три дня и три ночи невероятный жар, поразивший Соль и достигавший более 43 градусов, мучил девушку, заставляя ее стонать от боли и временами останавливать дыхание. Каждые полчаса я менял одежду Соли, надевая на нее свои футболки, и каждый раз обжигался об ее горячую кожу, касание до которой так же заставляло меня содрогаться от тревоги и одновременно трепетать. Кажется, что за это время я постарел лет на десять, уничтожив все нервы и изрядно измотав всю свою душу от таких бешеных и терзающих чувств. Мерцающие листья потеряли свое действие, от них не было никакого толку. Я не знал, что делать: тетя Соли не брала трубку, хотя я звонил сто раз в день. Сегодня наша школа должна была уехать из лагеря: к счастью, учителя разрешили остаться на большее количество дней тем, кто хотел, разве что надо было дозвониться родителям, и они должны были приехать и написать заявление. Я был автоматически освобожден от этих формальностей из-за своего совершеннолетия и из-за отсутствия родителей в стране в данный момент. Но что касается Соли, я всех убедил, что за ней приехала тетя и забрала племянницу с собой. Никто не мог усомниться в правдивости моих слов: тетя Соль по-прежнему не брала трубку, а сама девушка исчезла, будто бы она и вовсе не приезжала на море. Я сказал Ирис, что в тот день, когда принес Солю в их номер, приехала тетя, которая как раз находилась неподалеку от отеля, и забрала племянницу с собой. По-моему, только слабоумный мог поверить в такую чушь, которую я нес, но Ирис, по ходу дела, поверила, или по крайней мере притворилась, что приняла все за чистую монету. Но, к счастью, от меня все отстали и не задавали больше никаких вопросов. Когда ребята уехали, я облегченно вздохнул и направил все свои мысли и силы на заботу о Сольвейг. Я редко отлучался от Соль, старался быть с ней каждую минуту, каждую секунду, каждое мгновение. Было невыносимо больно смотреть на страдания возлюбленной, а особенно было жутко, когда она кричала, что какой-то голос зовет и мучает ее. Я боялся, что это была Сандра, магическим образом проникшая в мозг к Сольвейг и заставлявшая ее невыносимо страдать. Ужасное чувство внушала собственная беспомощность. Все, что в моих силах, уже было сделано, но этого явно не хватало. Я не мог облегчить страдания любимого мне человека, и это невыносимо страшно… страшно, когда тот, кого ты любишь, мучается, тебе становится во сто крат хуже; если бы было возможно, ты взял бы всю боль любимой на себя, освободив ее, но это все лишь желания, которым не суждено сбыться. Я хотел хотя бы разделить страдания девушки, но не мог: мне достался собственный нелегкий удел: мучительное наблюдение за болезнью Соль и отчаяние от собственной бесполезности. Я стирал футболки, когда раздался телефонный звонок. Первая мысль – это тетя Соль, которая, увидев бесчисленное количество моих звонков, наконец набрала номер – я бросился к мобильному, лежащему на тумбочке, и увидел на дисплее имя «Лизандр». Тогда что-то перевернулось во мне. В голове вспыхнуло воспоминание, ясное как день: и правда, как же я мог забыть… Я нажал кнопку вызова и приложил телефон к уху. Глубоко вздохнув, я не стал дожидаться, пока мой собеседник поприветствует меня первым, и начал разговор. - Привет, Лиз, - Мой голос все же невольно изменился в предвкушении того, что я собираюсь сказать, и это тотчас не ускользнуло от моего друга. - Кас, что случилось? – мгновенно забеспокоился Лизандр. Всегда распознававший мое настроение по голосу, он тотчас замолк в ожидании ответа. Я сделал паузу, и отчетливо проговаривая каждое слово, спокойно произнес: - Лиз, скажи, пожалуйста, как у вас в Измерениях лечат жар? Настала тишина. Лизандр замолчал и не произносил ни звука, явно пораженный моим вопросом. Я начал ждать. Ждать, пока он переварит мои слова. - Давно ты знаешь? – Холодным тоном, наконец-то спросил Лизандр. - С тех пор, как в 8 классе увидел у тебя в гостиной телевизор со странной тарелкой. Кажется, ты искал что-то в своей комнате, когда я нажал на кнопку, и высветилась программа «Новостей Второго Измерения». Снова возникла пауза, и я замолчал в ожидании ответа. Признаю, мне было немного не по себе от мысли, что Лиз мог не так отреагировать на мои слова, но было приятно от того, что теперь другу не придется ничего скрывать. - Я рад, что ты знаешь, - спокойным голосом ответил Лизандр, и я вздохнул от облегчения. – Прости, что не рассказал тебе раньше о своей родине. - Лиз, Соль больна, – быстро перевел я разговор и с тревогой взглянул на девушку, которая, не смотря на сон, все равно слабо металась по кровати. - Это может быть влияние магии, Соля слышит какие-то голоса, и постоянно держится жар. Уже три дня прошло, я не знаю, что делать… Врачу ее нельзя показать, температура зашкаливает за человеческую норму… - Надо было раньше звонить, Кас! – вскричал Лизандр. Он редко поднимал голос, почти никогда, и я понял, что он невероятно зол. Что же, вполне заслуженно, но сейчас было не время для наставлений. - Знаю, совершил оплошность, - спокойным тоном продолжил я, - но успокойся Лиз. Ближе к делу. Как снять жар? - Моя мама всегда отрезала мне кончики волос, когда я болел, - задумчивым тоном ответил Лизандр. – Помню, она говорила, что отрицательная энергия всегда накапливается в волосах. Попробуй, должно помочь. Может, мне стоит приехать? Мы отвезем Соль ко мне домой, и мои родители постараются помочь. - Было бы весьма кстати, спасибо! – Сердечно поблагодарил я друга. – Тогда я позвоню тебе, если ей не станет легче. - А где, собственно, миссис Эванс? – спросил Лизандр. – Ты пробовал ей звонить? - Она не берет трубку и вообще, словно исчезла куда-то, - нахмурился я, и тут же продолжил. – Спасибо еще раз, Лиз, спасибо. - Прекрати, - сердито перебил меня друг. – За такое не благодарят. - Что ты мне хотел сказать, когда позвонил? - поинтересовался я. - Просто узнать, как там у тебя дела. Тогда до связи, буду ждать твоего звонка! Будь здоров! – попрощался Лизандр. - До связи, - ответил я и повесил трубку. - Голос… - раздался слабый голос Соль, и я тотчас подошел в надежде, что девушка наконец очнулась. Но мое ожидание не оправдалось: Сольвейг все еще не открывала глаз и начала еще беспокойнее метаться по кровати. - Голос, - громче повторила Соль, и к моему ужасу, кровь с силой хлынула у нее из носа, а сама девушка начала метаться еще сильнее. – Зовет меня, зовет меня! ... Голос! ... – громко воскликнула Соль, и крик невероятной боли вырвался у нее из груди. – Голос!.. Я бросился искать ножницы в номере. С каждой минутой кровь все больше стыла в моих жилах: голос девушки становился все тревожнее и страшнее – начинался новый приступ. Мое сердце рвалось на кусочки, и я приложил все силы, чтобы как можно быстрее найти желаемое. К счастью, в номере был маникюрный набор: несмотря на то, что ножницы были маленькими, я обрадовался тому, что нашел хоть какие-нибудь. Схватив их, я бросился к Соль и, перебирая пряди ее волос, аккуратно начал обрезать кончики. Когда я закончил, девушка тотчас глубоко вздохнула и перестала двигаться. Я быстро схватил ее за руку и пощупал пульс, который значительным образом замедлился, чем привел меня в невероятную радость. Цвет лица возлюбленной из болезненно-красного начал медленно становится все бледнее и бледнее, пока, наконец, не принял нормальный оттенок. Кажется, прошли годы с тех пор, как я отрезал кончики волос Соль. Все это время, ни разу не сводя глаз с девушки, я не переставал с замиранием сердца наблюдать за каждым изменением ее лица. Прекрасно помню мгновение, когда она открыла свои большие синие глаза и лучезарно улыбнулась мне. - Кастиэль, - прошептала Соль. – Ты… - тут ее голос стал совсем тихим, и я перестал дышать, чтобы услышать ее. – Ты… рядом… Я счастлива. Я не выдержал и рухнул на колени рядом с девушкой, закрыв лицо руками. Мое тело покрыла крупная дрожь, заставившая меня судорожно вздрагивать, а руки дрожать. Нервы, накаленные до предела, сдали, и я начал задыхаться, будто бы мое сердце достигло невероятных размеров и давило мне на грудь. Слезы выступили у меня на глазах, и это были слезы облегчения и радости, но я сдерживал их, потому что знал, что если позволю себе расчувствоваться, то уже будет нелегко остановиться. Внезапно я почувствовал руки, слабо обхватившие меня, и быстро поднял голову: Соль, ласково и устало улыбавшаяся мне, близко наклонилась к моему лицу. Ее глаза горели невероятным счастьем, таким искренним и чистым, что я, не выдержав, медленно взял в руки лицо девушки и начал приближаться к ее губам. - Кастиэль, - шепнула Соль, и медленно закрывая глаза, обняла меня еще сильнее.