Lost in the sun. Дочери Царицы

Кузня располагалась на самой границе становища Сол, под первыми высокими деревьями окружающих его лесов, с западной стороны. Мастерство изготовления оружия из расплавленной стали издавна считалось чем-то сродни ведовству Способных Слышать. Для Каэрос же оно было особенно священным – именно Роксана Огненная когда-то давным-давно сковала на Своей Наковальне Источник Рождения и солнце. Приземистое строение, окруженное несколькими длинными сараями, пушистой белой шапкой укрывал снег. Окошки светились в темноте алыми всполохами, из трубы валил дым. В тишине замершего морозного вечера изнутри кузни долетали приглушенные голоса и громкий звон молотов. Лэйк почему-то смешалась, не зная, стучать ей или нет. Поглубже завернувшись в свое пальто, она стояла в снегу недалеко от двери и жадно прислушивалась к звукам из кузни. Тренировка сегодня закончилась чуть раньше, чем у Уты, и Неф отпустила их отдыхать. Лэйк чувствовала себя смертельно усталой, но при этом было и лихорадочное желание наконец взять в руки молот. Если она переживет еще месяц нагрузок на Плацу и здесь, в кузне, то дальше ей будет уже все равно. Выдохнув облачко пара, Лэйк подошла к крыльцу и решительно дернула дверь на себя. Насколько она знала, Дара терпеть не могла формальности. Дверь открылась, пахнув ей в лицо жаром и смесью из запахов железа, горящего дерева, обжигаемой глины и кожи. Зайдя внутрь, она закрыла ее за собой и остановилась на пороге, не зная, что ей делать дальше. Помещение было небольшим. Вдоль стен стояли бочки, прикрытые тяжелыми дубовыми крышками. На полках по стенам лежали инструменты, висели на крюках молоты и клещи. На полу высились аккуратные стопки металлических брусков разной формы и размера. С потолка свисала чаша Роксаны на трех красивых перекрученных цепях, в которой ярко плескалось пламя. На другой стороне помещения располагался горн, озаряющий его мерными отблесками огня. Две мускулистые Младшие Сестры Ремесленницы, подвязав волосы, качали мехи, мерно, по очереди. Рядом стояла Дара, держа с помощью длинных клещей металлическую заготовку внутри рыжего горнила. Она была не слишком высокой для анай, того же роста, что и Лэйк, но с такими здоровенными плечами, что вполне могла бы потягаться силой с Неф. На ней были черные штаны, перехваченные кожаным ремнем, серая безрукавка и толстенный кожаный жилет, закрывающий ее тело почти от горла и до колен. Чуть вьющиеся волосы до плеч перехватывал на лбу плетеный кожаный шнур. Руки у нее были толще, чем ноги Лэйк. Когда она повернула клещи, равномерно прогревая заготовку со всех сторон, мышцы заиграли под гладкой кожей. Сквозняк ворвался вместе с Лэйк в помещение и слегка колыхнул сейчас отдернутые занавески на окнах. Дара не спеша обернулась к Лэйк, смерила ее взглядом и отвернулась к горну. - Если нужно что-то заточить, оставь на верстаке. Ган посмотрит. И все. Лэйк посмотрела на верстак, прибитый к западной стене. Он весь был завален ножами, ножницами, резаками и стругами. Неуверенность вновь овладела ей, но она заставила себя выпрямиться и взять себя в руки. - Я не поэтому пришла, сестра Дара, - набрав в грудь воздуха, она выдохнула, чтобы успокоиться, и проговорила: - Я прошу вас принять меня в ученицы. - Хм, - после паузы отозвалась Дара, не глядя на нее. Лэйк смиренно ждала. В клане Дара считалась не самой приветливой сестрой, и уж точно не самой общительной. Зато она делала смертоносные мечи, острые как бритва, и прочные длинные нагинаты, изукрашенные и похожие на клювы хищных птиц, тонкие изящные катаны и ножи, столь хорошо сбалансированные, что не знали отдачи. И только ей одной доверяли делать долоры для Младших Сестер. После погибшей Али из становища Ифо она была лучшим кузнецом Каэрос. Сейчас Дара смотрела только на заготовку, и вид у нее был задумчивым. Алые всполохи плясали на ее лице. Обе подмастерья раздували и раздували горн, не отвлекаясь ни на что, сосредоточенно поддерживая один ритм. На Лэйк они не смотрели. - Я не беру в ученицы Воинов, - неторопливо проговорила Дара, и у Лэйк все оборвалось внутри. – Так что можешь идти. Лэйк нахмурилась и собралась, пытаясь подобрать нужные слова. Вот если бы здесь была Леда… Хватит уже! Пора самой думать! Бросив оценивающий взгляд на Дару, Лэйк негромко заговорила. - Я понимаю, почему вы не хотите брать Воинов. У нас меньше времени на обучение, и к вечеру мы уже слишком усталые для долгой работы. Но, клянусь, во мне вы не разочаруетесь. Я буду работать столько, сколько надо. - Я сказала - нет, девочка, - не оборачиваясь, отрубила Дара. – Иди в другую кузню. Я слышала, Тамре нужна подмастерье. - Но вы – лучший кузнец Каэрос. И я хочу учиться у вас, - Лэйк упрямо нагнула голову. Она не отступит, несмотря ни на что. Одна из подмастерий бросила на нее быстрый взгляд и сразу же вновь сосредоточилась на горне. Дара молчала, глядя на заготовку и неторопливо переворачивая ее с боку на бок. Потом сказала: - Этого не будет. Иди. Лэйк открыла рот, чтобы возразить ей, но что-то в облике Дары подсказало, что не стоит сейчас этого делать. Одним легким движением Дара подцепила заготовку, успевшую раскалиться до ярко-красного, медленно переходящего в желтый цвета, и перенесла ее на наковальню. Подмастерья остановились, перестав качать мехи и отирая со лба пот. Не глядя взяв с верстака молот, Дара покрепче сжала клещи и принялась ковать. Это было таинственно, божественно, волшебно. Лэйк не могла оторваться, наблюдая, как из-под тяжелого молота во все стороны брызжут искры, гаснущие в воздухе, не долетев до пола или продолжающие тлеть на кожаном фартуке Дары. Звон стали заполнил уши, отдаваясь в голове мерным гонгом каждый раз, когда молот опускался вниз, высекая очередной сноп огня. Деталь под ним начала медленно меняться, становясь плоской и вытянутой, утончаясь, растягиваясь по наковальне. Лицо Дары было таким спокойным и умиротворенным, будто она молилась Роксане. Возможно, так и было. Перехватив клещи, она перевернула деталь и принялась проковывать ее с другой стороны, придавая ей полукруглую форму. Потом, после нескольких десятков ровных, прямых ударов, Дара осторожно подняла ее, развернулась к горну и принялась догревать до нужной температуры. Одна из подмастерий осталась с ней, другая, вытирая лоснящиеся от пота руки тряпицей, направилась к Лэйк. Вид у нее был собранный и серьезный. - Дара не берет учениц, Младшая Сестра, - сказала она, выбирая молот на верстаке рядом с Лэйк. – Тебе лучше уйти. Взглянув на сестру, Лэйк нахмурилась, но с места не сдвинулась. Смерив ее взглядом и криво ухмыльнувшись, девушка подхватила молот и направилась обратно к горну. Решив, что еще раз никто повторять не будет, и ее просто отсюда выкинут, Лэйк развернулась и вышла на улицу. После жара кузни ночной воздух обжег ее лицо, а его тонкие пальцы поползли по рукам и по шее под одежду. Прикрыв за собой дверь, Лэйк накинула на голову капюшон и остановилась на крыльце. Ночь была темной и холодной. Сверху с холодного неба издали мерцали звезды, начавший убывать щит Аленны медленно полз по небу. Бесконечная гладь сине-серого в темноте снега искрилась серебристыми искрами. Будто Аленна тоже ковала снег, отражением Своего щита придавая ему форму. Лэйк выдохнула в тишине большое облачко пара. И что теперь? Идти проситься к Тамре? Она тоже ковала хорошо и качественно, но не так виртуозно, как Дара. И учеников у нее было гораздо больше. К тому же, к ней собирались еще несколько Младших Сестер, и для Лэйк могло уже не хватить места. Она как-то и не думала раньше о том, что ей могут отказать. Все ее мысли были на Плацу, с Неф, с тем, чтобы доказать ей, что она чего-то стоит. Ей и в голову не приходило, что Ремесленницы не хотят учить своему мастерству Воинов. Хотя Тамра, вон, набирала девочек на обучение. В длительных походах вглубь территории кортов полевые кузнецы всегда ценились: обязательно найдется сестра, которой нужно будет укрепить рукоять нагинаты или катаны, подточить мечи после боя или просто восполнить запас расстрелянных стрел. Но такие кузнецы делали что-то небольшое и несложное, по мелочи, редко берясь за выковку мечей или изготовление домашней утвари. Дара была другой. Оружие, которое она ковала, дышало силой, жизнью, душой. Многие говорили, что ее оружие – особое, что Сама Богиня благословила ее молот своим прикосновением, и что у каждого ее клинка свой собственный нрав и характер. И сегодня, посмотрев на ее работу, Лэйк поняла почему. Металл пел под ее ударами как живой, будто он хотел, чтобы его ковала именно она. Лэйк выдохнула еще раз, спустилась с крыльца и встала, вытянувшись по стойке смирно перед дверью. Из самой кузни они ее выгнать смогут, но вот запретить стоять здесь – нет. А она не уйдет отсюда, пока Дара не согласится ее учить. Ни у кого другого она учиться не хотела. К ночи становилось все холоднее. Мороз крепчал, и вскоре дышать стало больно, а на ресницах и бровях намерз иней. Лэйк не шевелилась, стоя в снегу перед дверью в кузню, позволив себе лишь разминать пальцы ног в сапогах, сжимая и разжимая их, чтобы не отморозить. Холод, казалось, пропитал насквозь не только ее тело, но и кости, но сдаваться она не собиралась. Или к Даре, или ни к кому. Подмастерья заметили ее. Одна из них, та, что не отрывалась от горна, пока Лэйк была внутри, накинув на плечи пальто, вышла из дома и прошла к ближайшему сараю. Взгляд, которым она походя одарила Лэйк, был сердитым и удивленным одновременно. Она вернулась обратно буквально через пару минут, таща несколько бутылок с какой-то темной жидкостью и громко бряцающий сверток. Лэйк открыла ей дверь, потому что руки у нее были заняты, и сама она бы не справилась. Сестра кинула на нее хмурый взгляд. Дверь захлопнулась, отрезая от Лэйк свет и тепло помещения, и она вернулась на свое прежнее место. Луна медленно ползла по небу, поднимаясь все выше и сияя все ярче. Усталость навалилась на Лэйк тяжелой горой. В конце концов, она весь день тренировалась на Плацу, и Младшие Сестры под руководством Неф гоняли ее нещадно. Болели отбитые кости, ныла содранная на руках кожа. Лэйк стояла, замерзая все сильнее и при этом начиная задремывать. Главное, показать Даре свою готовность учиться, доказать, что она достаточно стойкая, чтобы выдержать не только обучение на Плацу, но и в кузне. Периодически кто-то из сестер проходил мимо окон, кидая на Лэйк хмурые взгляды. Дара не выглянула ни разу, но Лэйк была уверена, что сестры сказали ей о том, что она не ушла. Это ничего, даже если придется стоять завтра и послезавтра. И послепослезавтра тоже. Что-что, а ждать она умела. Сколько лет она готовилась к тому, чтобы стать Младшей Сестрой. Теперь уже ничто не собьет ее с пути. Луна переползла еще выше и дальше, глаза слипались, и Лэйк периодически зевала, прикрывая рот кулаком. Ног она не чувствовала, как и пальцев рук. Когда удары стали о сталь прекратились совсем, и свечение горна из окон начало меркнуть, она уже почти спала. Еще через четверть часа из кузни вышли подмастерья. Молча они прошли мимо Лэйк, не удостоив ее даже взглядом. Лэйк стояла, ожидая мастера. Наконец, дверь открылась, и в проходе показалась Дара. Она переоделась, облачившись в белое пальто Ремесленницы, которое чуть ли не по швам трескалось на ее спине. Бросив взгляд на Лэйк, Дара закрыла дверь в кузню, прочитала несколько охранных мантр, а потом тяжело спустилась по ступеням. - Это бесполезно, девочка, - сказала она, проходя мимо Лэйк. – Сколько бы ты тут не стояла. Дара ушла. Подождав, пока она скроется из виду, Лэйк тоже повернулась и поковыляла в лагерь Младших Сестер. По одному шагу за раз. Дара заговорила с ней еще раз, значит, оценила усилия Лэйк. Ничего, она добьется своего в конце концов. В банях уже никого не было, но прогреты они за вечер были почти как кузница. Поскуливая от боли, Лэйк размяла одеревеневшие ступни, вымылась оставшимся в кадушке кипятком и, совершенно измотанная, вернулась в дом. В сенях горел свет, а из комнаты слышались громкие голоса. Скинув пальто, Лэйк переобулась и зашла внутрь, притворив за собой тяжелую дверь. Ярко горели чаши с огнем Роксаны, ее соседи расселись за столом вместе с Эрис и Ледой. Эней, скрестив ноги, устроилась на кровати Наин и жонглировала тремя разноцветными камушками. - … и тогда Имре сказала, что я буду у нее учиться, - закончила Найрин, глядя поверх голов на Лэйк. - А вот и ты! – поздоровалась сестра, слегка улыбнувшись. Вид у нее был усталый. - Чего так поздно? – спросила Леда, а Эней одновременно с ней поинтересовалась: - И как ее зовут? - Дара, - хмуро буркнула в ответ Лэйк, падая на свою кровать. Камушки посыпались из рук Эней, и она удивленно взглянула на Лэйк. - Ты попросилась к Даре? - Да, - устало кивнула Лэйк. - Она же никого не берет, - заморгала Леда. - И меня не взяла, - согласилась Лэйк. - Почему? – округлила глаза Наин. - Совсем не взяла? – спросила Найрин. – Или просто пока не взяла? Лэйк смешалась под таким градом вопросов. Все они смотрели на нее, а ей больше всего хотелось спать. Желудок громко заурчал, напоминая о себе. Ну хорошо, теперь я хотя бы знаю, что ты не отмерз вконец, согласилась она. - Пока не взяла, - отозвалась Лэйк. - Дара не берет Воинов. Она готовит лучших кузнецов, и ей нужно все время, которое ей способны дать Ремесленницы, на их обучение, - пояснила Леда Наин. - Тогда где ты столько времени торчала? – выгнула бровь Эней. - В снегу перед кузней. Такой ответ никого не устроил, и Лэйк пришлось в двух словах рассказать о своем вечере. Все поохали, пожелали ей удачи и отстали. Сестра уступила ей место и пододвинула миску с кашей. Забрасывая в рот ложку за ложкой уже поостывшее варево, Лэйк поглядывала на подруг, рассказывающих о своих учителях. Оказалось, Наин попросилась к кровельщицам, а Тера, помявшись, назвала Садовниц. Ее выбор Лэйк удивил: мало кто из Воинов шел учиться чисто Ремесленным профессиям. Большая часть предпочитала совмещать военное дело и обеспечение армии всем необходимым. Но Тера ничего не добавила к сказанному, а Лэйк решила не вмешиваться. Лиа не говорила ничего, чувствуя себя явно неловко. Никто из них не ожидал, что она решит не продолжать тренировки. Обстановку разрядила Эрис, заявив, что, по ее мнению, ей очень пойдут длинные волосы. Лицо Лиа залил румянец, и она едва слышно вздохнула. Близняшки сделали вид, что не заметили этого, а Эрис ободряюще улыбнулась первогодке, отчего та стала еще краснее. Лэйк вдруг стало интересно: понимает ли сестра, что делает? И если понимает, то зачем тогда делает? Не понравилась же ей Лиа, в конце-то концов! На взгляд Лэйк, она была слишком худой, и черты лица у нее были мелкие. Хотя, приглядевшись, Лэйк удивленно осознала, что у нее большие выразительные глаза, коричнево-зеленые, как болотные лишайники. И губы яркие, красиво очерченные и изогнутые. И грудь подросла за последние полгода… Но это же Лиа! Вечно молящаяся, слишком набожная и всего боящаяся. Вряд ли бы она понравилась ее сестре. Хотя они не общались весь год, и за этот год Эрис сильно изменилась. Лэйк поглядела на нее, доскребывая ложкой дно миски. Та как раз смеялась над очередными шутками Эней, которая просто соловьем сегодня пела, не успевая разворачиваться от Найрин к Эрис и обратно. В сестре появилось что-то загадочное, серьезное, вдумчивое. Какая-то внутренняя сила что ли. Во всяком случае, она выглядела гораздо старше близняшек, если не Леды, которая всегда была серьезной, то уж Эней точно. Почувствовав взгляд Лэйк, сестра посмотрела на нее и слегка вздернула бровь. Лэйк уткнулась взглядом в миску. Отчего-то внутри поднялась злость. Чего это они сегодня такие общительные и милые? В прошлый раз чуть ли не волоком вышвырнули их из их же дома, не говоря уже о том, что весь месяц придирались, проверяя, правильно ли они ведут хозяйство. Наверное, это тоже было частью обучения в стиле Уты, чтобы пообломать их, научить уважать или хотя бы бояться старших. Просто Лэйк это все не слишком нравилось. Вскоре друзья собрались уходить спать. Лэйк как раз, засучив рукава, принялась полоскать посуду в тазу с нагретой водой. Сегодня была ее очередь убираться на кухне. В коридоре весело прощались близняшки, отвешивая Найрин один комплимент за другим. Нимфа как всегда краснела, но сносила все стоически. - Мой тщательнее, - прозвенел над ухом Лэйк голос сестры, и она вздрогнула, чуть не уронив на пол тарелки, которые как раз вынимала из таза. - Как могу, так и мою, - огрызнулась она. Эрис прошла мимо нее и встала к стене, привалившись к ней и сложив на груди руки. Взгляд у нее был задумчивым. - Да не злись, - Эрис потянулась взъерошить ей волосы, но Лэйк отдернулась в сторону. На лице сестры промелькнула грусть. – Это же не я придумала эти правила. - Дело не только в правилах, - буркнула Лэйк. - А в чем? – спросила Эрис. Как объяснить ей, что Лэйк не с кем было поговорить? О том, что с ней происходило, о том, что случилось в лесу у становища Ифо, о том, что у нее в крови скверна. Да просто о том, что она устает как вол в пору сева? - Забудь, - Лэйк отставила чистую тарелку в сторону и взяла следующую. - До завтра, Лэйк! – послышался из коридора голос Леды. – Желаю тебе растопить замерзшее сердце Дары! - До завтра, - отозвалась она. - Ты идешь, Эрис? – спросила Эней. - Идите без меня, я приду позже, - ответила сестра, все так же задумчиво разглядывая Лэйк. Лэйк постаралась не реагировать на ее взгляд. Хочет смотреть, пусть смотрит. Главное, чтобы не учила. Тем не менее, несмотря на ее раздражение, присутствие Эрис успокаивало. - Не переживай из-за Дары. Она никого не берет учить. Если совсем откажет, ты всегда можешь прийти к нам. Столяров мало, сестра Оман будет рада тебя взять, - проговорила Эрис. - Я буду учиться у Дары, - твердо сказала Лэйк, не глядя на нее. Не хватало еще, чтобы Эрис начала сбивать ее с ее настроя. - Как знаешь, - пожала плечами она. Потом, после паузы, тихо спросила: - Что с тобой происходит? Ты в последнее время еще темнее, чем раньше. - Что? – руки дрогнули, и тарелка с громким бульканьем провалилась в таз. Лэйк выругала себя за такую реакцию. Мало ли что имеет в виду Эрис! Мари не могла ей ничего сказать, она ведь обещала молчать. А вот вести себя подозрительно не стоило: цепкие глаза сестры умели подмечать даже самые крохотные слабости. - Я смотрю на тебя и вижу в тебе что-то темное, неправильное, - Эрис понизила голос почти до шепота. – Ты почти не разговариваешь, тренируешься, как проклятая. Работаешь на износ. Что случилось? Это из-за Коби? - Я устаю, - сказала Лэйк. Это ведь правда, Эрис не может почувствовать, что она врет. - Здесь что-то еще, - подалась вперед сестра. Ее глаза, казалось, видели Лэйк до самого донышка. До того места, где в ней гнила дурная кровь. – Почему вы с Найрин общаетесь? – вдруг спросила она. От неожиданности Лэйк вскинула глаза на сестру. Взгляд у той был оценивающий, как у хищника, размышляющего, стоит ли догонять жертву или нет. - Мы живем вместе под одной крышей. Поэтому и общаемся, - пожала она плечами. - Ты врешь. – Эрис выпрямилась и сложила на груди руки. - Оставь меня в покое! – прорычала Лэйк, в ярости плюхая в таз очередную миску. Во все стороны полетели капли, но она не заметила этого. – Я живу своей жизнью и без твоей помощи! И мне не нравится, когда кто-то пытается копаться в моей голове! - Вот как? – глаза Эрис сузились. - Да, так! – Лэйк уже не могла остановиться, хотя и осознавала, что должна это сделать. Все раздражение и ярость поднялись к горлу, и она выпалила: - Пробуй свои силы на ком-нибудь другом! Или иди к Способным Слышать! Пусть учат тебя! - Ты ведь знаешь, что моя сила не имеет ничего общего с силой Способных Слышать, - тихий голос Эрис звенел от ярости. – Это то, что досталось мне от мани! - Ну так и благодари ее за наследство! Уж наверное это получше, чем то, что досталось мне! Лэйк поняла, что ляпнула в запале, когда тяжелая, мозолистая ладонь сестры чуть не выбила ей зубы. Голову отбросило назад, лицо взорвалось болью. Ярость сразу же как рукой сняло, на смену ей пришел животный ужас. Она же почти проговорилась! Эрис схватила ее за грудки и прорычала ей в лицо, оскалившись, как сумеречный кот: - Никогда не смей оскорблять родителей! Они умерли, чтобы ты жила! Побойся Богов, бхара! Лэйк открыла рот, чтобы что-то возразить, да так и не сказала ничего. Даже если Эрис имела в виду и не то же, что и Лэйк, она все равно была права. Гораздо правее, чем Лэйк в ее бессильной ярости и глупости. Темные глаза Эрис были обжигающе ледяными. Несколько секунд она тяжело дышала, стискивая воротник Лэйк, потом резко отпустила его, отталкивая ее к разделочному столу. Отвернувшись, Эрис вышла из кухни и хлопнула входной дверью. Отлепившись от стола, Лэйк потерла саднящую челюсть, глядя вслед сестре. Заслужила, да и не только это. Можно было бы и посильнее тряхнуть. Мало того, что посмела плохо думать об Аленне, так еще и предков своих оскорбила. Давно уже пора прекратить быть ребенком. У нее уже нет на это права. Развернувшись к тазу, она принялась дальше полоскать тарелки. В проеме кухни возникла Найрин, взгляд у нее был встревоженный. - Ты в порядке, Лэйк? – тихо спросила она и как-то неловко передернулась. Лэйк была согласна с ней: в данной ситуации вопрос был неуместен и глуп. - Все нормально, - негромко ответила она и добавила, взглянув на нимфу: - Спасибо. Нимфа улыбнулась, отчего на щеках у нее выступили яркие ямочки. Вид у нее был донельзя смущенным. Они посмотрели друг на друга. Лэйк осознала, что ухмыляется и сообщает: - Там, под вишней, Илзе сидит. Замотана с ног до головы в пальто, на голове сугроб. И вид у нее крайне недовольный. Ты бы вышла, пригласила ее погреться, а то она так себе все пальцы отморозит. - Да ну тебя! – фыркнула Найрин и ушла в комнату. - Я серьезно! – крикнула ей вслед Лэйк. Следом за этим послышался стук открывшейся рамы, шум выплескиваемой из ведра воды и дикий вопль из-под окна. Через мгновение окно с грохотом захлопнулось. Хмыкнув, Лэйк домыла тарелку и вытерла руки о полотенце, висящее здесь же на крючке. На следующий день в то же самое время, что и вчера, Лэйк заняла свое место перед кузней. Сегодня было чуть теплее, и кожу на лице от мороза почти не кололо, да и дышалось легче. Из кузни валил дым, раздавался резкий скрежет стали о сталь. Лэйк подумала, что это, наверное, одна из Младших Сестер что-то точит. Ее заметили. Мимо окон внутри помещения периодически кто-то ходил. Часа через два, как она пришла, на улицу вышла вчерашняя помощница и нырнула в сарай. Лэйк придержала ей дверь, когда она вносила в кузню сверток с заготовками. Чуть позже вышла другая, даже не посмотрев на Лэйк. Зато когда она начала выворачивать из сарая неподъемную бочку, с трудом рывками волоча ее в сторону кузни, Лэйк без слов помогла. Молча они втащили бочку по ступеням в кузню и оставили у двери. Дара бросила на Лэйк косой взгляд и отвернулась. Еще через два дня одна из помощниц, направившаяся в сарай за очередным скарбом, подошла к Лэйк. Откинув со лба влажные от пота пряди, она поинтересовалась: - И долго ты так собираешься стоять? - Столько, сколько понадобится, - отозвалась Лэйк. - А если она тебя все же не возьмет, а подаваться куда-то в другое место будет уже поздно? – прищурилась подмастерье. - Возьмет, - ответила Лэйк, не меняя позы. Подмастерье хмыкнула и покачала головой. Она была чуть выше Лэйк, почти квадратная, с прямым и спокойным взглядом черных глаз. Ее длинные волосы были, как и у Дары, перехвачены кожаной лентой, но короткая челка все равно лезла в глаза. Привычным движением откинув ее со лба, подмастерье с любопытством спросила: - А почему ты так хочешь учиться именно здесь? - Потому что я хочу стать кузнецом, - просто ответила Лэйк. - Но ты же Воин, - не поняла сестра. - Роксане это не помешало, - заметила Лэйк. Удивительно, но сестра расхохоталась. Глаза у нее при этом потеплели. Протянув ладонь, она улыбнулась: - Меня зовут Ган. - Лэйк, - она пожала протянутую руку. Ладонь у Ган была шершавая и теплая. - Ну что ж, Лэйк, желаю тебе добиться своего, - продолжая улыбаться, пожелала подмастерье. – С таким настроением, может, и переубедишь Дару. С этими словами она ушла, оставив Лэйк стоять в снегу. На следующий вечер с Лэйк заговорила и вторая подмастерье. Она была не так приветлива, как Ган, довольно замкнута и неэмоциональна. Ее длинные волосы были увязаны во множество косичек, плотно прилегающих к голове, глаза были миндалевидные, а брови тонкие и угловатые. Оглядев Лэйк с ног до головы, она негромко спросила: - Я слышала, ты сражалась при Ифо? - Да, - кивнула Лэйк. - Царица передала нам несколько ятаганов, которыми дерутся эти твари. Сказала посмотреть их. – Подмастерье скривилась. – Сталь плохая, а условия хранения еще хуже. Зато наточены хорошо. - Это я успела оценить, - хмыкнула Лэйк. Сестра оценивающие взглянула на нее. - Куда? - Почти отрубили руку. Она без выражения оглядела Лэйк. - Тебя исцелили? - Да. - Тогда пойдем, поможешь принести фирах. Гадая, что имела в виду сестра, Лэйк зашла следом за ней в сарай. Здесь было темновато, только в углу горела небольшая чаша. На полу стояли бочки с каким-то темным веществом внутри. Повсюду стопками лежали сложенные железные бруски и болванки, на стенах висели инструменты, о предназначении которых оставалось только гадать. Здесь же находились бутыли с чем-то темным, мешки с глиной и отрезы кож. Сестра прошла в дальний угол, где на полу стояла громадная прямоугольная чугунная форма с толстыми стенками и двумя ручками для переноски. Выгрузив из нее какое-то тряпье и свертки, она кивнула Лэйк на ручки. Вдвоем, приподняв чан, они кое-как вынесли его из сарая и осторожно втащили по ступеням в кузню. Дара качала мехи, внимательно наблюдая за тем, как Ган проковывает длинную, огненно-желтую раскаленную полосу на наковальне. В горне виднелась еще полоса, тонкая, малиново-алая. - Теперь сгибай, - негромко приказала Дара. С помощью клещей и молота Ган принялась гнуть полосу. Во все стороны хлынули искры. Лэйк засмотрелась и чуть не уронила форму себе на ногу. Бросив на нее хмурый взгляд, подмастерье осторожно пристроила ее в углу. - Разгоняй, - сказала Дара Ган и кивнула головой на ведра возле двери. – Принесите воды для фираха. Лэйк ухмыльнулась, поздравляя себя с победой. Молчаливая подмастерье подхватила одно из ведер, а Лэйк взяла другое. Вдвоем они вышли на улицу, и сестра повела ее за сараи. - Зови меня Фейр, - негромко бросила она через плечо. Там располагался большой, глубокий колодец. Со скрипом раскрутив ворот, они налили студеной воды в ведра и занесли все это в кузню. Фейр кивнула на прямоугольную форму, и они с Лэйк вылили воду туда. После третьей ходки за водой, Фейр отставила ведра и направилась к стене, принявшись перебирать стоявшие на полке бутыли. Лэйк замялась в проходе, не зная, что ей делать и куда идти. Не отрываясь от наблюдения за работой Ган, Дара сказала: - Надень фартук. Искры могут прожечь твою одежду. Лэйк захотелось петь. Скинув теплое, душное пальто, она надела на себя тяжелый кожаный фартук, перевязав его поясом на спине. Он был ей слегка великоват. Кузнецы не разговаривали друг с другом, отделываясь скупыми фразами. Дара внимательно следила за тем, как Ган проковывает длинную полосу стали, периодически поглядывая на свою, прогревающуюся в горне. Подмастерье была сосредоточена и серьезна. Выглядела она так, будто ей впервые доверили ковать оружие. Поглядывая на них, Фейр сняла с полки две пузатые бутыли. - Три меры масла. И размешай. – Это было все, что сказала Дара. Лэйк с любопытством наблюдала, как Фейр отмеряет ковшом масло и аккуратной струйкой вливает его в форму с водой. - Это закалочная ванна – фирах, - негромко пояснила Фейр, не глядя на Лэйк. – Дара греет полосу для катаны, ей нужна мягкая закалка, чтобы сталь хорошо взялась. Поэтому мы смешиваем воду и масло. У них разная температура нагрева и разная плотность. Когда катана пройдет сквозь масло, а потом сразу в воду, мы добьемся определенных свойств. Лэйк жадно слушала, наблюдая за аккуратными и выверенными движениями Фейр. Подмастерье говорила немного, но сжато и понятно. Про свойства стали и про то, как ее калить. Про жидкости, в которых это делают. Про то, под каким углом необходимо погружать лезвие для достижения максимального эффекта. Усталость как рукой сняло, остался только азарт и желание попробовать самой. После долгой проковки, складывания и новой проковки, Ган осторожно подцепила раскаленную полосу и выложила ее на стальной штатив, чтобы дать остыть, а сама устало стерла со лба пот. Наставница Дара же подхватила щипцами полосу стали из горна и ловко опустила ее в фирах. Помещение наполнилось паром, громкое шипение забило уши. Словно околдованная, Лэйк наблюдала за тем, как кузнецы вынули полосу из ванны и опустили на наковальню. С другой, уже остывшей полосы Фейр, зажав ее щипцами в деревянном лубке, принялась толстенным стругом обдирать поверхность, снимая лишние наросты. Дара с ней вообще не разговаривала, два другие подмастерья поглядывали на Лэйк и давали небольшие поручения: натаскать воды, подать, принести то или другое. Она делала все, что ей говорили, закусывая губы, чтобы не начать улыбаться. Она победила. Ее взяли.