Lost in the sun. Дочери Царицы

2584 год после падения Кренена Утро было бодряще свежим и ярким. Над далекими вершинами гор вставало теплое летнее солнце. Абсолютное безветрие воздуха полнилось пением птиц и шумом дыхания десятков Младших Сестер. Лэйк бежала по кругу рядом со своими сестрами, размеренно вдыхая и выдыхая, помогая себе в беге руками. Ноги в сандалиях до колена глухо топали по пыли, взбивая ее облачка вверх. Пробежка только началась, и скоро они поднимут этой пыли столько, что станет тяжело дышать, а кожа приобретет пепельный цвет. Она даже и не знала, что было сложнее: гонять круги по льду, намерзшему на Плацу зимой, месить грязь весной или задыхаться от пыли летом. Утренний холодок приятно дотрагивался до разгоряченной кожи, проходил сквозь короткий ежик волос на голове. Лэйк жмурилась от своих ощущений: заметно окрепшее за зиму тело наполняла энергия. Они дождались того самого дня – Дня Солнца и своего первого Танца. Всех Младших Сестер на лето перевели в лагерь на берегу Белого Глаза и поселили в амбарах, чуть дальше за тем местом, где раньше они жили как Дочери. Естественно, что занятия в связи с этим не прекратились. Сюда же прибыли основные наставницы, перевезли учебное оружие и доспехи. Весной их начали учить сражаться в пешем строю на коротких пехотных мечах, прикрываясь небольшими круглыми щитами. А также стрелять из луков и драться длинными фехтовальными мечами. Обучение с катанами для всех, кроме Двуруких Кошек, начиналось только со второго года в статусе Младших Сестер. Находясь так далеко от становища Сол, Лэйк не могла учиться в кузне, поэтому по вечерам у нее были дополнительные занятия с Неф. Хмурая наставница теперь тренировала молодых Лунных Танцоров сама, даже позволила им биться не деревянными шестами, а настоящими, затупленными нагинатами. Они были тяжелее шестов, зато гораздо лучше сбалансированы. Но и раны от них оставались глубже, чем от шестов, поэтому приходилось надевать тяжелые, мешающие двигаться кожаные и деревянные нагрудники. Дара хмурилась, когда отпускала ее на лето в становище Ифо. Она вообще никогда не бывала особенно веселой, но в последние весенние месяцы ее угрюмость только усилилась. За полгода обучения Лэйк уже успела узнать у нее довольно много. Дара скупо хвалила ее успехи, однажды кратко заметив, что Лэйк быстро учится. И перерыв в ее обучении на целых три месяца особой радости ей не приносил. Тем не менее, поделать ничего с этим она не могла, потому ограничилась только парой заданий на летний сезон. Лэйк должна была поискать в окрестностях Ифо месторождения голубой глины и практиковаться делать из нее раствор для закалки режущих поверхностей оружия. Процесс этот был довольно скучным: несколько часов кряду перемешивать в кадушке глину с водой и другими добавками. Но и сложным тоже: масса должна была получаться однородной и густой как сметана. Присутствие в ней комочков или мелких камушков не допускалось. Лэйк от этого дела на стены хотелось лезть, но Дара была неумолима. «Хочешь ковать, учись делать смесь», - вот все, что она ей сказала перед отъездом. Вот уже третью декаду кряду по вечерам Лэйк месила проклятую кашу под дружный хохот близняшек, которые в свободное время занимались одни Богини знали чем. Во всяком случае, после окончания тренировок они с загадочным видом исчезали куда-то, периодически беря с собой и Эрис. Но не всегда. Найрин предположила было, что у Леды появилась подруга, но та с ходу отвергла это предположение. Лэйк подозревала, что на самом деле они упражняются где-то с настоящим оружием, потому что возвращались все в царапинах и кровоподтеках. Откуда они достали это оружие, тоже оставалось загадкой. Младшим Сестрам не разрешалось иметь его до принятия крыльев. - Остановиться! Семьдесят отжиманий! – приказала Ута, заложив руки за спину и бродя в центре поляны, на которой разминались Младшие Сестры. Лэйк оперлась о землю и принялась отжиматься, стараясь сохранить дыхание. Взгляд упал на собственное предплечье, виднеющееся из-под короткого рукава летней туники. Татуировки Роксаны стали частью ее кожи, будто были у нее с рождения. Лэйк настолько привыкла к ним, что теперь ее удивляло, как она вообще без них жила. Ну ничего. В конце обучения она получит такие же и на вторую руку, с узором касты, которую она выбрала. И крылья за спину. И способность иметь детей. И все это подарят ей ее Богини. Я чту Тебя, Роксана! – подумала она, почти что дотрагиваясь лбом до земли. Позже была тренировка по строевой подготовке, когда Лэйк, заняв свое место в каре, маршировала плечом к плечу с другими Младшими Сестрами, отрабатывала перестроения и связки ударов. Краем глаза она поглядывала на просыпающееся становище. Вдоль Плаца бегали Дочери, таская на себе мешки с едой, украшения для праздничной поляны, бутыли с маслом и туши животных. При взгляде на них в груди становилось тепло. Она с улыбкой вспомнила, как когда-то сама завистливо поглядывала на тренировавшихся Младших Сестер, проклиная весь свет за то, что вместо этого таскает туда-сюда хлам. Засмотревшись на крохотную девчушку, шатающуюся под тяжестью мешка с капустой, но упрямо тащившую его к поляне, Лэйк заработала от наставницы чувствительный удар шестом по спине. - Не зевать! – рявкнула Ута. Потом они разбились на группы и принялись тренироваться с нагинатами. Ее поставили в пару с высокой и сильной Рафой, с которой когда-то дружили близняшки. Теперь Рафа вытянулась, ее каштановые, коротко остриженные волосы образовали на голове почти что бараний мех, а сломанный нос придавал ей залихватский вид. Да и удар у нее был что надо: пару раз Лэйк пропустила тычок древком в бок. Третий пришелся на висок, но она все же смогла прикрыть голову в последний момент. - Сосредоточься, Лэйк! – негромко проговорила за плечом наставница Неф. – Иначе ни на какой праздник ты не попадешь. Рафа ухмыльнулась, обнажив зубы и заработав за это подзатыльник от наставницы. Лэйк покрепче перехватила нагинату, игнорируя болезненную ссадину на голове. Она действительно слишком много зевала по сторонам. Где-то час Лэйк была абсолютно сосредоточена и серьезна, пока во время передышки случайно не оглянулась на суетящийся лагерь. И тут же вздрогнула, столкнувшись глазами с Марой. За прошедшие полгода молодая Ремесленница расцвела. Ее тоже постригли, как и всех остальных во время посвящения, и ее темные пушистые волосы уже отросли до плеч, обрисовав правильный овал лица. Темные глаза, казалось, стали еще выразительнее. Как и ее тело. Лэйк оценила округлившуюся грудь и бедра, тонкую талию, длинные стройные ноги, виднеющиеся из-под короткого подола летней туники. Сложив руки под грудью, отчего туника еще ярче подчеркнула ее, Мара стояла в группе других совсем молоденьких Ремесленниц возле самого края Плаца. Они хихикали и обсуждали тренирующихся Воинов, но взгляд Мары был прикован только к Лэйк. Как только Лэйк это заметила, Мара улыбнулась своими полными мягкими губами, и на ее щеках вспыхнул румянец. После этого сосредоточиться на сражении стало еще сложнее. Лэйк почти что спиной чувствовала тяжелый взгляд Ремесленницы. Заработав еще два тычка от Рафы и удивленный взгляд от Неф, она сжала зубы и пошла в контратаку, выбившую из ее головы все посторонние мысли. Когда она улучила минутку обернуться в следующий раз, Ремесленниц у Плаца уже не было. После обеда тренировка закончилась: в конце концов, сейчас ведь был День Солнца. - Все, свободны! Приведите себя в порядок и помогите Ремесленницам! – напоследок напутствовала Неф, удаляясь в сторону кухонь. Пока Лэйк снимала жилет, к ней подошла сестра. Где-то за ее спиной маячили близняшки: Леда как раз помогала Найрин распустить завязки на деревянном нагруднике. Судя по всему, она довольно серьезно увлеклась нимфой. Во всяком случае, ухажеров вокруг их домика поубавилось, а остальные ходили хмурые, с фингалами под глазами. Утверждение, что Младшие Сестры не дерутся друг с другом, оказалось такой же фальшью, как и многое-многое другое. - Я тут увидела одну прехорошенькую Ремесленницу, которая с тебя глаз не сводила, - Эрис прислонилась спиной к стойке с доспехами, с улыбкой разглядывая Лэйк и сложив на груди руки. – Такая кудрявая, с большими-большими глазищами. Знаешь ее? - Это Мара из становища Ил, мы вместе посвящение проходили, - ответила Лэйк, чувствуя, как лицу стало жарче. Если сестра заметила, то кто еще заметил? Не хватало еще, чтобы пошли слухи, будто она с кем-то встречается. Этого Дара точно не одобрит. У хмурого кузнеца становища Сол в жизни была одна любовь – кузница. И она вполне могла рассудить, что раз Лэйк хватает времени на шашни с кем-то, то учится она не слишком прилежно. - И? – вздернула черную бровь Эрис. - И все, - буркнула Лэйк, наконец стащив с себя нагрудник и пристраивая его на стойку. - А мне вот кажется, что не все, - еще хитрее осклабилась Эрис. - Как угодно. - Ты так влюблена в свой молот, что ни на что больше не смотришь? – хмыкнула сестра. Лэйк начала злиться. – Дара точно с приветом, да и ты такой же становишься. - Уж получше, чем волочиться за всеми подряд, - буркнула Лэйк. Сестра бархатисто расхохоталась и взъерошила ей волосы, заработав еще один хмурый взгляд. - Это ты просто от зависти, сестренка. И от незнания. Вот распробуешь, и поговорим. Лэйк проводила ее взглядом до следующей стойки с доспехами, где Найрин весело болтала с близняшками. При ее приближении нимфа слегка покраснела и отвернулась, Леда посмотрела на нее волком, а Эней почему-то виновато. Лэйк фыркнула и покачала головой: это, что ли, лучше? Бардак какой-то! Эрис умудрялась ухлестывать за Лиа, Наин и Найрин одновременно, и это только в домике Лэйк. А во скольких еще она расточала свои улыбочки, Лэйк даже думать не хотела. Из-за этого у Эрис часто возникали конфликты с Ледой, которая настойчиво добивалась внимания нимфы уже полгода. Найрин не отвечала ни на чьи чувства, одинаково одаривая теплом всех, отчего у всех оставалась надежда на взаимность. Смущалась она только перед Эрис, а на Лэйк смотрела задумчиво и как-то слишком глубоко, будто прямо в нее. От этого было не по себе. Ко всему этому хаосу прибавлялась Эней, которая флиртовала со всеми, при этом не испытывая никаких чувств ни к кому конкретно, кроме Эрис, с которой вела себя как полная идиотка. Нет уж, лучше как Дара – заниматься любимым делом и не размениваться на мелочи. Она с удовольствием поплавала в озере, смывая с себя пыль и пот. Для этого пришлось уйти подальше по берегу от становища: под деревьями у воды таскались толпы Ремесленниц. Лэйк боялась, что не сможет спокойно раздеваться и наслаждаться водой, если где-то неподалеку будет ошиваться Мара. То есть, сможет, конечно, но от этого становилось жарко и неловко. Пообедав с воодушевленными Исайей и Рен, которые говорили только про вечерний Танец, она направилась в амбар, чтобы подготовить форму. Здесь уже были крылатые Младшие Сестры. Все переговаривались, смеялись, одевались и приводили себя в порядок. Мимо тяжело прошагала Торн, громко выспрашивая, есть ли у кого жир смазать ремень. Несколько Ремесленниц в уголке, бросая на Воинов кокетливые взгляды, подшивали и подлаживали платья для праздника. Кто-то плел венки, чтобы ночью отдать их тем, кто придется им по душе. Две уже совсем взрослые Младшие Сестры плели друг другу косы, украшая их живыми цветами и листьями. Одна из них, Изела, с темно-русыми волосами и выразительными зелеными глазами, как раз вечером должна была сочетаться браком с одной из молодых разведчиц, а потому гомонила громче других. Остановившись возле своей кровати, сколоченной из грубых досок с соломенным тюфяком вместо матраца, Лэйк вытащила из-под нее свой вещмешок. В нем лежал чистый комплект формы и выходные сапоги из тонкой кожи, которые она недавно выменяла у Ган. Здесь же лежали и праздничные ножны для долора, с продавленным на толстой коже рисунком в виде языков огня. Его Лэйк одолжила Фэйр специально для праздника. Разложив все это на своем матраце, она достала плотно закупоренную баночку с бараньим жиром и принялась натирать им сапоги и ремень. Когда кожа заблестела, Лэйк придирчиво оглядела ремень и начала продевать его в отверстия крепежа на ножнах для долора. - Вот так уже лучше, - прозвучал за спиной голос сестры. Лэйк закатила глаза: ну сколько можно ходить за ней? Неужели нельзя понять, что ей хочется побыть одной? Эрис, судя по всему, понимать намеков не желала. Она обошла Лэйк и присела на ее кровать, оперевшись о нее руками. Вид у нее был насмешливый, впрочем, как и всегда. Отглаженная форма и ярко блестящие сапоги дополняли картину. Лэйк хмуро взглянула на нее и вернулась к прерванному занятию. - Судя по всему, внимание той Ремесленницы тебя все же интересует? – хмыкнула Эрис, оценивающе оглядывая ее форму и сапоги. - День Солнца – праздник Богини. А в ее день необходимо выглядеть подобающе, - ровным голосом ответила Лэйк. - Ой ли? – фыркнула сестра, вздернув изогнутую бровь. – Только из-за любви к Роксане? - Что тебе нужно? – Лэйк протянула ремень через петли до конца и в упор взглянула на сестру. – Просто так зубоскалить я не в настроении. - Да ты вообще никогда не в настроении, - с легкой досадой в голосе заметила сестра. Лэйк не сводила с нее взгляда, пока Эрис, наконец, не пожала плечами: - Я хотела позвать тебя помянуть родителей. В конце концов, они обе погибли в этот день. Лэйк испытующе посмотрела на сестру. Вид у той был немного расстроенный, но серьезный. Может, в этот раз не врет? - Мы раньше не поминали их отдельно. Только в рамках общей службы, - осторожно заметила Лэйк. - Ну а теперь я бы хотела это сделать. Если не хочешь со мной, так и скажи, - Эрис порывисто поднялась с кровати. - Нет! – остановила ее Лэйк, потом тише добавила: - Я переоденусь и пойдем. - Я подожду на улице. Гадая, чем же вызвано такое странное поведение Эрис, Лэйк быстро переоделась в новую форму. Летняя туника с коротким рукавом оставляла на виду ее татуировку, высокие сапоги тускло сверкали. Подпоясавшись кинжалом, она почувствовала себя уверенней. Вот если сейчас ее увидит Мара, нервничать Лэйк будет, наверное, меньше, чем до этого. Эрис стояла у входа в амбар и скучающим взглядом окидывала проходящих мимо нее Ремесленниц, гоняя из угла в угол рта длинную соломинку. Лэйк прищурилась, глядя на нее. Вид у нее был слишком расслабленный, не такой, как обычно. Может быть, она хочет о чем-то поговорить? Эрис почему-то считала, что серьезные разговоры отпугивают от нее людей, поэтому всегда старалась вести себя как можно более непринужденно, прежде чем сказать что-нибудь неприятное. Чем, естественно, еще больше напрягала окружающих. - Пошли. Эрис кивнула, оттолкнулась от косяка, выплюнула травинку и первой направилась к ближайшему лесу. Лэйк пристроилась рядом, не глядя на сестру и не нарушая тишины. Захочет что-нибудь сказать, сама скажет. Они быстро пересекли открытое пространство и нырнули под уютный, прохладный древесный полог. Земля под ногами была мягкой и пружинистой, покрытой ярко-зеленой травой и редкими крохотными цветочками. Пахло листьями, солнцем, летом. Эрис зашагала на юг, дальше от берегов Белого Глаза, и Лэйк последовала за ней. Взгляд у сестры был задумчивым, брови хмурились. Да что ж там такого случилось, что она говорить-то ничего не хочет? Наконец, они остановились на небольшой полянке посреди леса. В ее центре лежало старое, трухлявое дерево, поросшее зелеными пятнами лишайников. В траве возле него располагалось крохотное, обложенное обожженными камешками кострище. Наверное кто-то из Дочерей здесь проводил вечера. Эрис поворошила ногой угли и кивнула Лэйк на окружающие поляну заросли. - Давай-ка наберем валежника. Я хочу зажечь огонь в честь родных. Все так же молча они натащили хвороста и сложили его в кострище. Эрис подержала руки над сложенными домиком веточками, и с пальцев каплями стек огонь Богини. Затрещал костерок. Лэйк не стала опускаться на колени, не зря же она надевала новую, чистую форму! Низко поклонившись огню, она встала рядом с сестрой, глядя в небольшое пламя. - Я помню, как сжигали ману, - вдруг тихо заговорила Эрис. Лэйк взглянула на сестру. Лицо той было грустным, но при этом каким-то светлым. – Мы были еще совсем маленькие. Мани Тэйр забрала нас из Спален Дочерей еще засветло и отвела на Плац. Там было три костра, и на среднем лежала она: одетая в лучшие свои одежды, с застывшей на лице улыбкой, будто Сама Роксана целовала ее в этот момент. Мани приказала нам не плакать, а потом подожгла костер. И Богиня забрала ее к Себе. - Я не помню этого, - негромко проговорила Лэйк, вглядываясь в огонь. Она вообще почти ничего не помнила с тех времен. Кроме разве что чьих-то теплых карих глаз. - Конечно, ты же была младше меня, - дернула плечом Эрис и внимательно посмотрела на нее, отчего Лэйк стало неуютно. – Ты очень похожа на ману Илейн. - К чему все это, Эрис? – Лэйк надоели загадки, и она всем корпусом повернулась к сестре. – Если ты хочешь мне что-то сказать, то говори. Несколько секунд Эрис неуверенно смотрела на нее, а потом вновь отвернулась к огню. - Нас переводят. Ларта строит форт в том ущелье, где зимой вы натолкнулись на горных тварей. Им нужны кровельщики, каменотесы и столяры. И моя наставница, и наставница близняшек в списке. Так что в этом году я не вернусь в становище Сол. – Она смотрела только в пламя, сложив на груди руки. - А как же твои тренировки? – заморгала Лэйк. - Там и сейчас полно разведчиц, патрулирующих ущелье и перевал, а с постройкой форта будет еще больше. Они будут учить тех Младших Сестер, кто отправится строить форт. - Так почему же ты тогда переживаешь? – не поняла Лэйк. Эрис метнула на нее быстрый взгляд и отвернулась. Видно было, что говорить ей тяжело. Наконец, сестра негромко призналась: - В прошлый раз меня не было рядом, когда ты попала в беду. Ты чуть не погибла сначала на испытании, а потом в бою под Ифо. Я ничего не могла сделать для тебя, я даже толком не знала, что здесь произошло, пока вы не рассказали. - И что? - А то! – Эрис тяжело взглянула на нее. – Я обещала мани Тэйр, что буду защищать и беречь тебя. Ты можешь этого не помнить, но я помню хорошо, как она прощалась с нами перед своей сахирой. Я дала слово уберечь тебя. И уже один раз успела подвести ее, - Эрис с горечью покачала головой. – И подвожу снова, переезжая в этот форт. - Что за глупости ты говоришь! – Лэйк чувствовала себя вконец сбитой с толку. Она и представить себе не могла, что сестра так тяжело воспримет свое назначение. – Что со мной случиться-то может в становище Сол? - Один раз на него уже было нападение, - приглушенно сказала Эрис. - Это было много лет назад. Прошлым летом мы одержали крупную победу у Серого Зуба. Корты еще долго не сунутся. - А если сунутся? - Ты же не можешь ослушаться приказа Царицы! Новый форт необходим для того, чтобы уберечь клан. Эрис странно сморгнула, так, будто плачет. Лэйк стало совсем не по себе. Она и думать не думала, что сестра может так серьезно относиться к слову, данному когда-то давным-давно, когда она еще была ребенком. Стараясь успокоить ее, Лэйк неловко тронула ее за плечо. Эрис вскинула глаза: они были сухие как песчаники у Лысой Горы, но такие грустные, что в груди неприятно кольнуло. - Клан – прежде всего. Ману Тэйр хотела, чтобы ты защищала меня, а через меня и весь клан. И этот форт сейчас гораздо важнее нас с тобой. – Эрис кивнула, все еще не спуская с нее глаз. Лэйк добавила: – Не беспокойся за меня. Со мной ничего не случится. - Я боюсь не только кортов. – Скулы Эрис заострились, она настойчиво подалась вперед. – В тебе что-то не так, Лэйк. Я не могу сказать, что, но что-то изменилось. Ты темная, колючая, холодная. Я боюсь, что ты сама можешь причинить себе вред. Лэйк остолбенела. Она видит в ней проклятую кровь? Минутная паника сменилась яростью. Выпрямившись, она отвернулась от сестры и буркнула: - Очередные глупости. Со мной все так же, как и раньше. - Тогда почему ты периодически уходишь по ночам из дома? Да еще и тихо, оборачиваясь, будто не хочешь, чтобы об этом знали? – голос Эрис дрогнул, и Лэйк поняла, что сестра собиралась разузнать это с самого начала. От ярости побелело перед глазами. - Ты за мной следишь?! - Леда видела тебя, - Эрис пропустила мимо ушей ее раздражение. – И не один раз. - А Леда-то там что делает? Как все эти остальные дуры ждет, что Найрин им окошко откроет, что ли? – ощетинилась Лэйк. - Это не твое дело! – отрезала сестра, сразу же приняв холодный и взрослый вид. Теперь от ярости Лэйк уже всю трясло. С какой стати она должна отчитываться перед ней?! Им уже не по восемь лет! - Не твое дело знать, куда я хожу! И Леде скажи, что если еще раз попробует за мной следить, горько пожалеет! – Лэйк развернулась, чтобы уходить, но Эрис схватила ее за рукав. - Подожди!.. - Оставь меня в покое! – Лэйк вырвала руку и быстро ушла, оставив сестру одну на поляне возле догорающего костерка. Ее колотило от ярости всю обратную дорогу до лагеря. Что себе позволяет эта зазнайка! Контролировать, где она, с кем и куда ходит! На это не имел право никто, даже царица! Да еще эти вечные близняшки! Нет бы язык при себе держать, что видели то, что им не полагается! Так они еще и треплют всем подряд! Почти что выскочив из леса на опушку, Лэйк притормозила и остановилась у старого корявого дуба, тяжело привалившись лбом к его стволу. Ярость медленно сходила, оставляя после себя горечь. И страх. В чем-то сестра была права. Ее действительно следовало защищать от нее самой. В последнее время приступы ярости и неконтролируемой боли участились. Примерно раз в месяц ей становилось совсем невмоготу. Наваливалась внезапная тошнота, жар, зуд на коже. Перед глазами начинало темнеть, а откуда-то изнутри поднимался голод, который невозможно было удовлетворить, сколько бы она ни ела. Лэйк терпела изо всех сил, заставляя себя уставать до изнеможения на тренировках и работе. Когда руки от усталости уже не держали даже гребенку, ей становилось чуть легче. И все равно два или три раза она сорвалась и удрала в лес. Там, сбросив одежду где-нибудь подальше от лагеря, она без сил падала на землю и теряла сознание. А просыпалась под утро, дрожащей, сытой и голой, с окровавленным ртом. И ей очень везло, если при этом она могла сразу же отыскать свою одежду. По ночам ей снились яркие, странные сны, полные запахов, ощущений, звуков. Она слышала шелест ночных деревьев и запах сырой земли и перегнивших листьев, отдаленный стук горных обвалов и призывный рев самца оленей где-то высоко в горах. На четырех ногах она бежала на этот зов, ощущая свое сильное, гибкое тело способным на все. Иногда в конце она охотилась на стадо оленей, иногда просто кругами бегала под темным лесным пологом, вынюхивая следы и кроличьи тропки. Но каждый раз эти сны были полны силы и какого-то тревожного, едва уловимого желания, стремления на уровне инстинкта к чему-то отдаленному, ради чего она сделала свой первый вздох. И просыпалась она после них вся в поту, тяжело дыша и настолько выспавшаяся, будто отдыхала несколько недель кряду. И еще испуганная до предела тем, что не понимала уже, где сон, а где явь, что было реальностью, а что галлюцинациями. Если так и дальше будет продолжаться, она или сойдет с ума, или убьет кого-нибудь. Каждый раз смывая с десен чужую кровь, Лэйк оставалось только гадать: это кровь животного или человека? А что если она случайно вылетит на лагерь охотниц? Или на разведчиц? А когда они пристрелят ее из своих тугих луков, ее тело примет свою первоначальную форму. И тогда все узнают, что род Илейн проклят дурной кровью. И Эрис может пострадать. От последней мысли внутри опять взметнулась ярость. Почему она думает о сестре так, будто хочет ее защитить? Почему сестра говорила с ней так, будто переживает за нее? Они же совершенно разные люди, у каждой из которых своя собственная жизнь и свой собственный путь. Не будет ничего хорошего, если Эрис так и продолжит ошиваться возле нее. Еще, не дай Богиня, решит проследить за ней в лесу. И если с ней что-то случится по вине Лэйк… Она прикрыла глаза, запрещая себе думать об этом. Лучше уж пусть Эрис переводят в другое становище. Пусть учится там, целее будет. Прохладный ветер закачал ветви над ее головой, и Лэйк взглянула вверх, в синее небо сквозь ажурный ситец дубовых листьев. Мани было так же страшно, как ей? И если да, то как мани научилась бороться с этим страхом? Как она не побоялась родить дочь и наградить ее тем же проклятием, что было у нее? Но Роксана сверху не спешила отвечать, медленно проезжая с дозором по небу и светя вниз Своим раскаленным щитом. Ей не было дела до глупых вопросов какой-то Младшей Сестры. Оттолкнувшись от дерева, Лэйк медленно побрела в сторону становища Ифо. Скоро начнется праздник, и она все же хотела присутствовать на нем. Обернулась она только метрах в трехстах от опушки. За ней никого не было, только ветер слегка шевелил ветви кустов. Вечерело. Все приготовления к празднику почти завершились. Она устроилась на изогнутом стволе ивы возле самого берега Белого Глаза. Взгляд невольно уткнулся в восточный берег, где все и случилось. Сейчас ничто не напоминало о произошедшей здесь битве. Густой лес все так же задумчиво шумел зелеными шапками на ветру, а стебли высокого камыша вдоль воды слегка раскачивались, тихонько скребясь друг о друга. Небо было бирюзово-розовым и тихим, легкие мазки облаков лежали между двух высоких вершин прямо перед ней. Сложно было поверить, что именно здесь, во тьме, крови и поте она дралась за собственную жизнь, поскуливая как щенок от ужаса, всего полгода назад. Издалека прозвучал призывный сигнал рога, и Лэйк вздрогнула, возвращаясь обратно из своих мыслей. Соскочив с бревна, она оправила на себе тунику и припустила к лагерю. Не хватало еще опоздать. Им нужно построиться перед Дочерьми, чтобы первыми пройти на поляну. И никакие тоскливые мысли не помешают ей впервые выйти на День Солнца Младшей Сестрой. Плац перед лагерем уже заполняли галдящие Дочери. Выстроившись в несколько кривых линий не по росту, они тыкали друг друга кулаками, переговаривались и смеялись. Лэйк хмыкнула, подумав, что всего год назад стояла там же, смотрясь так же глупо, как и они. Возле строя прохаживалась Наставница Фара, периодически прикрикивая на особенно шумных и награждая их звонкими затрещинами. Кое-что в этом мире совсем не меняется. - Лэйк! – обернувшись на голос, она увидела приветственно машущую ей Рен. Они с Исаей стояли в группе других ее погодок. Здесь же была и нимфа, рядом с которой крутились две рыжие головы. Лэйк направилась к ним. Рен приосанилась, нарочито демонстрируя ей идеально подогнанную по фигуре тунику. - Ну что, готова? - Готова, - кивнула Лэйк. Исая, левую щеку которой пересекал длинный тонкий шрам, кивнула на ее ремень. - Красивые ножны. Где взяла? - Фейр дала, - Лэйк не сдержала улыбки. Раз уж Исая, за последнее время окончательно замкнувшаяся в себе и рассеянная, заметила, то действительно смотрится хорошо. - Это такая хмурая со множеством косичек? – спросила Рен. - Ага. - Я слышала, она ухаживает за Илой, той, что в этом году крылья улетела получать, - заговорщически прошипела Рен. - А ты-то откуда знаешь? – Лэйк удивленно моргнула. Дара не оставляла ученицам ни минуты свободного времени, нещадно гоняя их в кузне. Как Фейр успевала совмещать обучение и личную жизнь, Лэйк представить себе не могла. И еще больше удивляло, откуда об этом известно Рен. - Эней застукала их как-то у Дома Жизни. Ила как раз ей косички переплетала. - А Эней там что делала? – Исая недоверчиво посмотрела на Рен. - Понятия не имею, - пожала плечами та. Лэйк невольно хмыкнула и покачала головой. Близняшки были неисправимы. И слишком много трепались. Может, и неплохо, если на какое-то время они покинут становище Сол. Она так надеялась перед испытанием, что между ними все будет как раньше. Но свободного времени у Младших Сестер было в обрез, и чудить всем вместе у них не получалось. От этого становилось слегка грустно. С другой стороны, они ведь уже больше не дети. Давно пора вести себя по-взрослому. Она обвела глазами толпу и уперлась взглядом в лицо Мары. Та стояла чуть поодаль, разговаривая с двумя высокими Младшими Сестрами из становища Физар, которых Лэйк почти не знала. Ее щеки раскраснелись, она смеялась, прикрывая рот ладонью, но ее глаза то и дело возвращались к Лэйк. Вот и сейчас, она смотрела так, что Лэйк стало жарко, и на щеках выступил румянец. Сердце в груди странно спрыгнуло. Сегодня ведь будет Танец. А Мара просила ее с ней танцевать. - У кого-то сегодня будет хороший вечер? – Рен заговорщически ткнула ее локтем в бок. Исая не понимающе захлопала своими длинными ресницами: - У кого? У Лэйк? - Мара из Ила с нее глаз не сводит, с самого утра, как они сюда прибыли, - ухмыльнулась Рен. – Вот увидишь, как барабаны заиграют, сразу же к тебе пойдет. - Вот бы и мне тоже с кем-нибудь потанцевать, - лицо Исаи вытянулось еще больше, голос стал грустным. - Ты еще подольше с таким видом походи, вообще никогда не женишься, - съязвила Рен. - С каким видом? – не поняла Исая. - Будто ишак на бойне, - дернула плечами Рен. - Ты чего говоришь-то? – вскрикнула Исая, переводя обиженный взгляд на Лэйк. – Скажи ей! Чего она несет такое? - Мне очень жаль, - вздохнула Лэйк, покачав головой. Рен посмотрела на нее и фыркнула. - Чего? – не поняла Исая. - Мне очень жаль, но она права, - повторила Лэйк, скорбно глядя на подругу. Рен закрыла рот рукой и сдавленно захихикала, лицо Исаи вытянулось еще больше, но тут сильный тычок в спину бросил Лэйк вперед. - Смотри не споткнись, - напутствовала Лэйк Торн, проходя мимо и награждая ее хмурыми взглядом, - а то танцевать не сможешь. Ярость обожгла щеки, но Лэйк сдержалась. Если она прямо сейчас кинется на Торн, то обеих не пустят на праздник. - Я думала, что после смерти Майи она станет лучше, - тихо вздохнула Рен, глядя в спину уходящей Торн, рядом с которой шагала Ила. – В первые месяцы она была такой молчаливой и отстраненной, что многие решили, будто так и будет продолжаться дальше. - Только не Торн, - покачала головой Лэйк, пристально рассматривая ее спину. Дочь царицы вышагивала вразвалочку, награждая откровенными взглядами стоявших недалеко Младших Сестер Ремесленниц. Многие из них улыбались ей в ответ. - Не смейте делать вид, будто меня тут нет! – хмуро проговорила Исая из-за их спин. – Мы еще не договорили! Но тут над лагерем прозвучал второй сигнал горна. Лэйк встала на свое место в строю. Напротив нее на другой стороне Плаца стояла Мара, не сводя с нее глаз. Лэйк оскалилась, чувствуя, как защекотало между лопатками на спине. Скорее всего, сегодняшний Танец она запомнит на всю жизнь.