Lost in the sun. Дочери Царицы

2584 год после падения Кренена Эрис устало утерла лоб тыльной стороной руки, глядя вперед, на узкое ущелье между двух гор. Пот тек градом, и она только грязь развезла по всему лицу. Леда, шагавшая рядом с ней, устало хмыкнула: - А тебе идет! Может все-таки станешь Боевой Целительницей? - Чтобы ты и по мне сохла? Нет уж, спасибо, - огрызнулась Эрис. Леда выпрямилась, лицо ее окаменело, а на щеках заиграли желваки. Эрис сразу же ощутила стыд. Нельзя было так говорить. Прощание со становищем Ифо и так-то было не самым приятным, что случалось с ними. А Леде пришлось еще и с Найрин расстаться. Правда, насколько помнила Эрис, нимфа все же поцеловала рыжую близняшку на прощание, но в щеку, и только слегка коснувшись губами. Судя по кислому виду Леды, она рассчитывала вовсе не на это. Вздохнув, Эрис устало поправила ремешки своего вещмешка, изрядно намявшие плечи. Помимо тех немногих пожитков, что были у нее в собственности, наставница Оман нагрузила ее инструментами, да так щедро, что вещмешок, словно каменный, тянул к земле. Всю дорогу она обливалась потом, качаясь от непосильной тяжести и уговаривая себя, что это только к лучшему – станет крепче и сильнее. Рядом так же молча терпели близняшки, волоча еще большие мешки, под завязку набитые провизией. В этот раз Ларта превзошла все ожидания клана, сделав поистине правильный поступок! - хмуро подумала Эрис. После произошедшего в ущелье прошлой зимой, здесь постоянно происходили стычки между разведчицами и горными тварями, выбиравшимися из трещин в земле и скрывавшимися там так быстро, что разведчицам никак не удавалось взять языка. К тому же, Эрис подозревала, что анай не слишком-то хорошо умели воевать в пещерах, где было мало света и пространства, и преимущество крыльев сразу же сходило на нет. В таком случае для защиты внутренних долин вокруг Белого Глаза требовалось укрепление, укомплектованное гарнизоном и большим количеством припасов. Тут Ларта попала в яблочко. Другое дело, что на работы согнали всех незанятых мастеров из становищ Каэрос, а большая часть из них занималась именно наставничеством. Поэтому и их ученицы потянулись следом. Всю дорогу ковыляя следом за невозмутимой крепкой наставницей Оман, Эрис уговаривала себя, что, возможно, здесь будет не так уж и тухло. Приедет множество Ремесленниц из других становищ, они будут вместе работать и учиться. К тому же, практическое обучение всегда лучше теоретического. Теперь же, стоя на самом краю леса перед ущельем, Эрис ощутила, как все ее мечты стремительно рушатся. В ущелье между двух горных пиков вовсю шла работа. Убеленные сединой Ремесленницы с руками еще толще, чем у Лэйковой Дары, волокли на полозьях каменные блоки, устанавливая их в вырытый в земле котлован и скрепляя раствором. Каменщики, каждой из которых было как минимум сотни за три, аккуратно промеряли стены ущелья и скалывали с помощью металлических клиньев лишнюю породу. Повсюду сновали воины с лицами что дубленая кожа и такие смурные, будто вся жизнь их прошла в непрерывной борьбе за глоток воды. Причем это была очень долгая жизнь. Грохот, голоса людей и столбы пыли медленно плыли над пустырем перед стройкой. - Ну нет! – простонала Эней справа от Эрис. – Мы так не договаривались! Где мясо?! - Мы что здесь, самыми молодыми, что ли, будем? – выдохнула Эрис. - И как, спрашивается, я должна забыть здесь о Богинями проклятой нимфе?! – в сердцах воскликнула Леда. - А ну рты закрыли! – прикрикнула на них Оман, отбрасывая с глаз длинные темно-русые волосы. – Вы сюда не развлекаться приехали, а учиться и помогать! Эрис пасмурно посмотрела ей в спину. Когда-то Оман была одной из Клинков Рассвета, пока какой-то ящер не отхватил ей левую руку аж до локтя. Боевые Целительницы сохранили ей жизнь, но доброго нрава не прибавили. Глаза у нее были светло-карие, почти зеленые, и если бы не вечно сердитый вид, ее можно было бы даже назвать красивой. Удивительно, но даже с отсутствующей рукой она умудрялась учить молодых девчонок столярному делу. И была одним из лучших мастеров становища Сол. Сейчас Оман поправила на плечах свой вещмешок, сплюнула на землю и бросила: - Пошли. Разговаривать она тоже не слишком любила, только ворчать. - Меня здесь вообще быть не должно, - сокрушенно пробормотала Леда, буравя ей спину из-под рыжих бровей. – Где я сейчас должна быть, так это в становище Ифо. - Мы все прекрасно знаем, где ты сейчас должна быть, - едко прошипела ей Эней. – Под туникой у среброволосой ведьмочки! - Заткнись! – Леда пнула Эней в голень. - Сама заткнись! – Эней попыталась толкнуть ее плечом, но тут Оман развернулась к ним и пригрозила: - Я сейчас вам обеим накостыляю так, что мало не покажется! А ну отошли друг от друга! – дождавшись, пока близняшки, бросая друг на друга испепеляющие взгляды, разойдутся по обе стороны от Эрис, Оман смерила их взглядом и проворчала: - И почему Зей выбрала именно вас себе в ученики? Она обычно по одной ученице берет… - Она подслеповата уже, поэтому считает, что нас не две, а одна, - охотно ответила Эней. – Особенно забавно, когда она видит, как мы вдвоем тащим бревно. Оман закатила глаза, а потом отвесила ей подзатыльник. - Еще раз будешь говорить плохо о наставнице, я отправлю тебя к Способной Слышать! А теперь прекратите дурить уже! Мы почти пришли. Повернувшись к ним спиной, она зашагала вперед в сторону наскоро разбитой на расчищенном от леса участке земли деревушки. Эрис вздохнула, плетясь за ней следом. Вовсе не так она собиралась провести свое лето. По правде говоря, она вообще не рассчитывала никуда уезжать из становища Ифо. В самом конце весны близняшки умудрились выменять у одной из молодых разведчиц две старые, но все еще вполне сносные боевые катаны. Каждый вечер после занятий на Плацу и уроков у Оман, Эрис удирала вместе с ними в глубь окружающих Белый Глаз лесов, и там они тренировались сражаться настоящим оружием. Близняшки во время распределения выбрали Клинков Рассвета, и это было даже хорошо, потому что теперь они еще и учили Эрис фехтовать одним мечом, показывая комбинации и блоки, известные лишь этому сообществу. Пока сестры тренировались друг с другом, у Эрис было время на то, чтобы учиться самостоятельно. Сила крови мани Тэйр пела в ней, углубляясь, расширяясь, подчиняя себе. Она научилась чувствовать жизнь внутри деревьев и цветов, сливаясь с ними сознанием. Она уже могла немного управлять ветром, меняя направление воздушных потоков, согревать воздух вокруг себя, притягивая к себе солнечные лучи. Один раз у нее даже получилось отклонить струи дождя, чтобы они не пропитали ее волосы и одежду. На это тоже было необходимо время и тихое место, где бы ее никто не отвлекал. Лес подходил идеально, и Эрис рассчитывала за лето усилить свой дар настолько, насколько у нее хватит терпения. И тут все испортила проклятая Ларта, направив наставницу Оман на стройку форта. Хорошо хоть, что Зей, наставница близняшек, тоже должна была помогать с работой. В ином случае Эрис пришлось бы попрощаться и с ними. После долгих уговоров и раздумий, Оман все же разрешила им остаться на День Солнца в становище. Но наутро, как только Эрис, слегка покачиваясь от усталости и вина, вернулась в лагерь, наставница бесцеремонно заявила, что им пора отправляться. Едва успев собрать вещи и попрощаться с друзьями, они втроем побрели, позевывая, следом за однорукой сестрой на северо-запад. Всю дорогу Оман ворчала, что они – последние, а все остальные уже собрались в ущелье. Теперь Эрис была вынуждена признать, что наставница была права. Недалеко от ширившейся стройки выросло небольшое становище. Грубо сколоченные деревянные дома, явно не рассчитанные на долгую, холодную зиму, усыпали вырубку на краю леса. По улочкам между ними сновали Ремесленницы, выполняя обычную дневную работу: кто нес в дом дрова, кто стирал белье в больших кадушках, кто таскал воду или подметал улицы. После того, как пал Кренен, и царица Крол долгие годы скиталась по бескрайним равнинам Роура вместе с остатками их народа, анай больше никогда не строили ничего, что напоминало бы город. Это селение в будущем ждала та же судьба. Как только форт будет достроен и освящен Способными Слышать, селение снесут, а по тому месту, где оно стояло, прогонят стадо волов, чтобы даже следа на земле не осталось. В воздухе пахло пылью, смолой, свежим деревом. Эрис без особой надежды разглядывала домишки, в которых ей придется провести почти что целый год. Среди снующих между ними анай молодых было совсем мало. И с чего близняшки взяли, что здесь будет полно молодежи? Пока что Эрис видела только взрослых, зрелых мастеров, не представляющих для нее никакого интереса. - Было бы здорово напроситься с сестрами в разведку, - мечтательно проговорила Эней, понизив голос, чтобы не услышала наставница Оман. – Меня как-то совершенно не радует вкалывать здесь сутки напролет. - Чего тебе в этой разведке? Лазить по душным пещерам глубоко под землей. Нет уж, спасибо! – поежилась Эрис. - Предлагаешь тухнуть здесь? – фыркнула Эней. – В пещерах хоть есть шанс подраться с теми тварями, все веселее! - Не думаю, что погибшим у Ифо сестрам было весело, - отозвалась Эрис. Эней вспыхнула и потупилась, бросив на нее пристыженный взгляд. Как и всем остальным, ей тоже была дорога Коби. - Но посмотреть на тех тварей тоже хочется, - примирительно вступила Леда. – Твоя сестра не слишком-то много распространялась об этом. А все остальные врут так, что можно подумать, будто они с самими бесами мхира дрались! - Может, оно так и есть, - нахмурилась Эрис. – Может, они из-под земли-то как раз и лезут. - Ты шутишь, что ли? – вытаращилась на нее Эней, а Леда предупредила: - Если ты станешь такой же помешанной, как Лиа, я с тобой больше тренироваться не буду! Эрис хмуро посмотрела на Леду. Они-то не чувствовали ничего так, как она. Все Младшие Сестры, побывавшие в битве при Ифо, вернулись оттуда тихими и замкнутыми. От них исходило какое-то странное ощущение: чего-то темного, исковерканного, неправильного. Сильнее всего оно было у Торн и Лэйк, и это беспокоило Эрис. Дочь Ларты потеряла в бою Майю, с которой они были неразлучны с детства, а Лэйк – наставницу Коби, которую любила как ману. Их состояние можно было бы списать на это, да вот только остальные Младшие Сестры со временем оправились, пережив его, а эти две – нет. - Это все из-за Жрицы, - притворно грустно вздохнула Эней. – При поцелуе она передала тебе частичку своей фанатичности! - Я с ней не целовалась, - рассеяно проговорила Эрис. - Вот как? – это прозвучало преувеличенно равнодушно. Эрис удержалась от выразительного взгляда на Эней и пояснила: - У меня еще нет крыльев. - И не будет, если вы не прекратите чесать языками! – предупредила Оман, останавливаясь возле небольшого дома и разворачиваясь к ним. – Все. Мы пришли. Эрис устало сбросила с плеч вещмешок и зашла следом за наставницей в грубо сколоченную хижину, в которой ей предстояло провести целый проклятый год. На то, чтобы разобрать вещи и освежиться с дороги, у них ушло не больше получаса. В домике не было ничего, кроме трех грубо сколоченных кроватей и стола. Даже крюков в стенах, чтобы одежду повесить. Оман буркнула, что посуду и белье они получат вечером, а остальные необходимые вещи – на следующее утро. С того дня началась работа. Эрис и предположить не могла, что все будет именно так. Каждое утро, до света, они вставали и шли помогать сестрам. Ни утренних разминок, к которым она так привыкла, ни тренировок с оружием, о которых так долго мечтала. Все это было, конечно, но урывками, ближе к вечеру, когда утренняя смена разведчиц возвращалась в лагерь и имела возможность позаниматься с ними. Большую же часть времени отнимали строительные работы. Вставая по утрам, Эрис проклинала все на свете. Она не Ремесленницей собиралась стать, а Воином! И форты ее интересовали, прежде всего, как защитные сооружения, связанные с ведением боевых действий. А не как объекты, строительством которых она будет заниматься. Свободного времени у них почти не было. Первые три дня Эрис и поесть-то толком не успевала. Общей едальни построено еще не было, а самой себе не очень-то и поготовишь, если падаешь от усталости. Близняшки тоскливо поглядывали на юго-восток, уже начав вслух мечтать о том, чтобы сбежать обратно к Белому Глазу, и проклиная на чем свет стоит Ларту. У них работы было еще больше: вместе с наставницей Зей и другими кровельщицами они целыми днями торчали в деревне, строя амбары, склады, хозяйственные постройки и жилые дома для разрастающегося селения. Эрис повезло больше, чем им. Оман была именитым и известным мастером, а потому собственноручно пилить доски и сколачивать из них мебель ее никто не заставлял. Рано утром они вдвоем с Эрис уходили в лес, подбирать древесину для потолочных балок внутренних помещений крепости. Там вечная хмурость спадала с однорукой сестры, и она много рассказывала Эрис о свойствах той или иной породы, секретах выборки наиболее подходящих для постройки деревьев, условиях перевозки, обработки, хранения древесины. Пронизанный теплыми лучами солнца лес был гораздо уютнее и приятнее душной, пропитанной каменной пылью и смолой деревеньки. Эрис нравилось бродить в прохладной, свежей тишине вековых деревьев, прислушиваясь к неторопливым доходчивым объяснениям наставницы. И наблюдать за тем, как меняется лицо Оман, когда со всех сторон ее обступают гигантские исполины-кедры, разлапистые пушистые ели, мощные, поддерживающие своими ветвями небо дубы. Тревожные морщины в углах глаз Оман разглаживались, взгляд становился спокойнее и теплее. Она мягко касалась мозолистой ладонью напитавшейся солнца коры деревьев, оглаживала их, осматривала и простукивала с видом Боевой Целительницы, погруженной в Божественный транс. Иногда она что-то бормотала себе под нос, иногда тихо ругалась или хмуро качала головой, когда им встречались прожженные молнией или разбитые бурями деревья. А порой начинала восторженно тараторить, словно маленький ребенок, когда среди однообразных горных пород им вдруг попадалось какое-нибудь редкое дерево. Периодически Эрис подумывала, не было ли у Оман в роду когда-либо эльфов. Лишь окинув дерево быстрым взглядом, наставница безошибочно определяла его возраст, состояние древесины и то, для какой части постройки оно больше подойдет. Эрис могла делать то же самое только в том случае, если дотрагивалась до ствола и сосредотачивалась. Тогда под пальцами начинало пульсировать древесное сердце, и она ощущала соки, медленно поднимавшиеся от корней к ветвям, едва заметное напряжение от роста листьев и ствола, прохладу в пронизывающих землю длинных корнях, как губка впитывающих воду и питательные соки. Оман внимательно наблюдала за ней и задавала вопросы, интересуясь расположением ветвей, их крепостью, наличием начавших разлагаться сучков и другими мелкими деталями, имеющими значение для крепости постройки. Если дерево полностью удовлетворяло всем требованиям, они обвязывали его красным лоскутом ткани и помечали приблизительное местонахождение на замусоленной карте, составленной специально для Оман местными Ремесленницами и разбитой на ровные квадраты по километру в каждом. Позже бригады лесорубов возвращались на указанное на карте место и рубили выбранные деревья, после чего переправляли их в лагерь. Эрис нравилось работать вместе с Оман. Однорукая сестра заметила ее, когда она была еще совсем маленькой и ходила проверяться на наличие способностей к Способным Слышать. Услышав, что Эрис может чувствовать деревья, она хмуро буркнула себе под нос, что в таком случае из Эрис вышел бы отличный столяр. И когда пришло время выбирать профессию на случай будущего ранения, она уже не сомневалась. Наставница с радостью взяла ее к себе в ученицы, несмотря на то, что до этого больше десяти лет не принимала ни одной Младшей Сестры. До самого вечера они бродили вдвоем по лесам, нанося на карту крохотные красные кружочки необходимых им деревьев. Когда раскаленный щит Роксаны начинал катиться к дальним горам, они возвращались в лагерь. Оман сухо заметила, что как только они подберут все необходимые деревья, начнется настоящая работа. За полтора года обучения она успела кое-чему научить Эрис: как правильно обтесывать и высушивать ствол, для какой древесины нужна дополнительная обработка, а для какой нет, как на глаз определять крепость, жесткость и упругость той или иной породы, как подбирать инструмент для обработки разных пород и точить его до необходимой остроты и многому, многому другому. Если они возвращались не слишком поздно, Эрис даже успевала проглотить нехитрый ужин, который варили Ремесленницы в больших чанах прямо на открытом воздухе. Ели здесь же, рассевшись на лавках у длинных стволов, над которыми кровельщицы только-только успели возвести еще совсем свежий, пахнущий смолой и деревом навес от дождя. Потом Эрис бежала на занятия к разведчицам, сталкиваясь там с еле живыми близняшками, уставшими за день работы настолько, что тренировочное оружие практически вываливалось у них из рук. Помимо них троих во всем лагере было двенадцать Младших Сестер, еще не получивших крылья. Семеро из них были ученицами каменщиц и приехали сюда, как и Эрис, вместе со своими мастерами. Помимо них была еще кузнец, двое дубильщиков, одна погонщица скота и одна лудильщица. Младшие Сестры уставали так же, как и близняшки, и сил на общение у них уже не оставалось. Эрис удалось перекинуться с каждой из них всего парой слов за завтраком или в банях, но наладить дружеские отношения просто не хватало времени. К тому же среди всех этих Младших Сестер Эрис была единственной Двурукой Кошкой. Поэтому и в пару к ней на тренировках поставить было некого, и она тренировалась один на один с наставницами, которые каждый вечер менялись, да и не горели желанием после долгого тяжелого дня еще кого-то учить. Естественно, что все это не увеличивало количество общения, и через некоторое время Эрис осознала, что начинает тосковать. Чтобы не терять формы, она начала вставать еще раньше остальных и заставлять себя каждое утро проделывать все силовые упражнения, которыми она занималась на обучении в становище Сол. Двуруких Кошек готовили по особой программе, несколько отличной ото всех остальных боевых сообществ. Специфика сражения двумя катанами предполагала одинаковое развитие обеих рук, не говоря уже о большой мышечной массе, силе и быстроте движений. Поэтому Эрис отжималась и подтягивалась дольше других Младших Сестер, раскачивала мышцы путем подъема тяжестей и длительных растяжек, много бегала, чтобы стать более выносливой и маневренной. Единственное, чего в одиночку она делать не могла, так это тренировка предплечий. Чтобы удержать катаны в обеих руках и не позволить какому-нибудь корту выбить их с помощью копья, необходимы были длительные нагрузки. В лагере молодые Двурукие Кошки надевали на руки смягчающие удар набитые пухом перчатки, а потом наставницы били их кулаками в ладони, наотмашь, заставляя кости привыкать к нагрузке. Здесь не было других Кошек, а близняшки настолько уставали, что попросить их вставать раньше у Эрис язык не повернулся. Поэтому пришлось придумывать альтернативный вариант. Обмотав руки тряпками, она уходила на опушку и там, сцепив зубы, тренировалась, молотя ладонями по стволам деревьев. От этого болели кости, руки покрылись ссадинами и царапинами, и ей оставалось только надеяться, что будет хоть какой-то результат от этих тренировок. Как-то утром, когда она, сжав зубы и игнорируя боль, атаковала старую засохшую сосну, из-за спины раздался негромкий голос. - Надо же так замордовать дерево, чтобы оно засохло! Ну и жестока же ты, Дочь Огня! Эрис вздрогнула от неожиданности и резко развернулась, тяжело дыша. Шагах в пяти от нее, прислонившись к соседней сосне, стояла высокая разведчица и улыбалась. На вид она была лет на шесть-семь старше Эрис. Черные волосы обрамляли лицо с широкой челюстью, чуть вздернутым носом и низкими скулами. Брови у нее были широкие и прямые, а глаза темно-карие, бархатные, опушенные длинными ресницами. И смеющиеся. Разведчица, улыбаясь только лучиками в углах глаз, оглядывала ее с ног до головы. Так, как Эрис обычно оглядывала других Младших Сестер. Краска прилила к лицу, внутри поднялось раздражение. Она считает, что одной глупой шутки достаточно, чтобы так на меня смотреть? Эрис, выгнув бровь, смерила ее взглядом в ответ и отвернулась к сосне, вернувшись к прерванному занятию. - Лесть не к лицу Дочери Роксаны, - бросила она через плечо. Сзади послышался тихий смешок, и Эрис почувствовала, как краска заливает щеки и уши. Смех у незнакомой разведчицы был приятным: низким и заразительным. Она смеется потому, что ей смешно, или потому, что я сказала глупость? Эрис продолжала бить дерево, не поворачиваясь. Главное в таких обстоятельствах: не уронить лицо. Разведчица обошла ее и встала сбоку от дерева. Теперь уже не только глаза смеялись. Она слегка улыбалась, отчего на щеках появились две хорошенькие вертикальные складки. - А хамство не к лицу Младшим Сестрам, - парировала она, складывая на груди сильные, покрытые мелкими, побелевшими шрамами руки. – Так что давай-ка не будем скалиться друг на друга. Можно ведь просто представиться, не так ли? Я Мей, дочь Уты, становище Физар. Она протянула Эрис ладонь. Сдув с лица прилипшую ко лбу челку, Эрис стащила обмотку с правой руки и пожала ей руку, с непроницаемым лицом проговорив: - Эрис, дочь Тэйр, становище Сол. Ладонь у разведчицы была теплая, твердая и шершавая, а глаза – мягкие и пытливые. Эрис взмолилась Роксане, чтобы Та помогла не покраснеть. В первый раз в жизни с ней здоровались как с равной, не говоря уже о том, что Мей была хороша собой. Отпустив ее руку, разведчица сощурилась и негромко спросила: - Дочь Тэйр из становища Сол… Так звали последнюю Держащую Щит. - Да, и она была моей мани, - кивнула Эрис. В груди стало тепло. В клане помнили Держащую Щит. Даже молодые Воины, которые не служили при ней, все равно помнили ее. - Значит, ты дочь царицы? – вскинула брови Мей. – А ты ведь совсем на нее не похожа. Илейн прилетала к нам в становище, когда я была еще Дочерью, проводила инспекцию молодых Воинов. Я очень хорошо помню ее лицо. - У меня есть перекрестная сестра. Вот она – вылитая ману, - нехотя заметила Эрис, снимая обмотку и со второй руки. - Тогда ей не повезло, - Эрис вопросительно вздернула бровь, и Мей с улыбкой пояснила: - Вся красота твоей мани досталась тебе, Эрис, дочь Тэйр. Улыбка Мей была одновременно открытой и какой-то очень специальной, адресованной только ей одной. Вот теперь краска залила все лицо, а уши горели так, будто кто-то натер их шерстяными варежками. Эрис прокляла себя и свою реакцию, и постаралась как можно наглее оскалиться в ответ на этот комментарий. - Надеюсь, мне не нужно воспринимать это как оскорбление моей перекрестной сестры и вызывать тебя на бой? Мей тихонько рассмеялась и покачала головой. - Думаю, сейчас мы обойдемся без этого. Тем более, что у тебя есть замечательный партнер для тренировок, - и она кивнула на дерево. Эрис поняла, что сейчас сдаваться совершенно точно нельзя. Если она проиграет в этой перебранке, разведчица просто уйдет, решив, что она такая же, как и все остальные Младшие Сестры. Этого Эрис допустить никак не могла. Она хмыкнула и кокетливо взглянула на разведчицу. - Боюсь, мне его не достаточно. Люблю мериться силами с чем-то теплым и отвечающим мне тем же. - Вот как? – улыбнулась Мей. – Так в чем же дело? - Здесь нет других Двуруких Кошек, которые бы согласились меня потренировать, - Эрис слегка поежилась, так, будто она ранимая и хрупкая. Мей оглядела ее еще раз и хмыкнула. У Эрис возникло гадостное чувство, что она читает все ее уловки так же легко, как Способная Слышать – розу ветров. Внутри червяком забилось сомнение. Она провалилась? Нужно было вести себя увереннее и взрослее? Наконец, разведчица пожала рельефными плечами: - Если захочешь, я могу тебя потренировать. Я Двурукая Кошка. - Правда? – облегчению не было предела, и в голосе Эрис проскользнула радость. Впрочем, она тут же взяла себя в руки и продолжила мурлыкать: - А почему я раньше тебя здесь не видела? - Нас перевели вчера вечером, - отозвалась Мей. Потом предложила: - Я поговорю с твоими наставницами, и если по вечерам не будет дежурств, мы сможем хорошенько потанцевать вместе. Что скажешь? Вопрос был задан таким невинным тоном, выражение лица Мей было таким открытым и честным, что Эрис почти купилась. Почти, да не совсем. Если она думает, что я такая идиотка, что меня можно сразу же пленить крепкими руками и бархатными глазками, то она очень сильно ошибается. Эрис позволила себе не торопясь, оценивающе оглядеть Мей с ног до головы, а потом с нарочитой небрежностью кивнуть: - Это было бы… интересно. В глазах высокой разведчицы загорелся огонек. Теперь она действительно была заинтригована. Ты победила, красавица, удовлетворенно сказала себе Эрис. - Тогда до вечера, - улыбнулась Разведчица. - До вечера, - повторила Эрис. Бросив на нее еще один долгий взгляд, Мей развернулась и пружинистой походкой хищника направилась к начавшей просыпаться деревеньке. Эрис ждала, пока она не скроется из виду, а потом резко выдохнула воздух из легких. Сердце молотилось в груди. В первый раз в жизни она умудрилась обыграть в словесную дуэль настоящую, полноправную сестру. От этого было так сладко, что петь хотелось. И это не говоря уже о том, что у Мей были красивые глаза и притягательные губы. Втянув носом воздух, Эрис отвернулась к засохшему дереву, надевая обратно свои обмотки. Если все пойдет хорошо, то завтра утром ей не придется молотить по дереву. Ее ждет нормальная, полноценная тренировка с красивой женщиной, на семь лет старше ее и увлеченной ей. По-любому, Лэйк бы обзавидовалась.