Lost in the sun. Дочери Царицы

- Вот так! А теперь выверни запястье! – приказала Мей, наблюдая за тем, как Эрис повторяет сложную комбинацию, раскручивая перед собой катаны словно водяное колесо. Ее взгляд нервировал, и Эрис слегка недовернула левую руку, отчего дубинку сильно повело вперед. Мей недовольно нахмурила брови. – Нет, не так сильно! Дай-ка я еще раз покажу. Разведчица подняла свои дубинки и повторила движение, резко крутанув их в обе стороны. Если бы это были катаны, то перед ней возникла бы непроницаемая стена стали. Эрис заморгала, ругая себя последними словами и заставляя сосредоточиться на демонстрируемом приеме, а не на ее изящных запястьях. - Запомнила? – спросила Мей, выпрямляясь и небрежно сдувая упавшую на лоб темную прядь. - Я запомнила с первого раза. Просто слегка отвлеклась, - ответила Эрис, переступая с ноги на ногу и будто бы случайно демонстрируя гибкость своего тела. Взгляд Мей пробежался по ней так, словно это были ее горячие губы. - На что отвлеклась? – вздернула бровь разведчица. - На Танец, - парировала Эрис. Наградой ей был тихий, щекочущий загривок смех Мей. Рубанок громко взвизгнул, издав совершенно не тот звук, что надо, глубоко вгрызся в древесину. Эрис сжала зубы, чтобы не вскрикнуть, когда толстенная щепа из-под расколотого дерева вошла под кожу на ладони. - Да что с тобой сегодня? – заворчала Оман, бросая косой взгляд через плечо на работу ученицы. – Сосредоточься уже. – Отвернувшись к своему верстаку, она раздраженно переложила с одного места на другой тяжелый клин и пробурчала: - Глупые девчонки! Только ветер в голове! Да коленки чужие! Солнечный свет заливал просторное помещение мастерской, проходя через высокие, настежь распахнутые окна, и в его столбах крутили свой бесконечный танец пылинки. Золотые стружки, похожие на пушистые завитушки волос Реагрес Быстрокрылой, усыпали пол и шуршали под ногами столяров. Их здесь помимо Эрис и Оман было еще семеро, и все они, низко нагнувшись над верстаками, выглаживали рубанками длинные тяжелые балки для потолков будущей едальни форта. Зашипев, Эрис выдрала из ладони щепу и растерла руки друг о друга, чтобы убрать кровь. А потом вновь взялась за рубанок и вернулась к работе. Плавно нажимая на инструмент, Эрис с протяжным звуком и шорохом закрутила еще одну кудряшку Богини. Ей доверили строгать звонкую золотую сосну, и очень важно было правильно отскоблить ее, не оставив на поверхности ни сучка, ни зацепа, из-за которых все бревно могло начать гнить. Нужно прекратить думать о ней. Если она не сможет выбросить из головы Мей хотя бы во время работы, то что уж говорить о том, как сложно будет сосредоточиться вечером, в бесконечном лабиринте тоннелей. А там она должна быть максимально собрана, иначе это может стоить сестрам жизней. Они и так уже один раз по ее вине напоролись на тех тварей, совершенно неожиданно выскользнувших из бокового коридора. Дело было не в том, что Эрис их не почувствовала, а в количестве скверны в том месте. Отряд как раз вышел на большой перекресток, по которому твари ходили по нескольку раз в день. Во всяком случае, следов там было очень много, а в воздухе стоял едва ощутимый привкус, как от прогорклого масла. Тогда им удалось отбиться. Ни одна сестра не пострадала, но и языка они не взяли – место было проходимым, а твари своими воплями вполне могли привлечь отряд собратьев. Нир потом долго и зло ругалась, когда им пришлось оттаскивать трупы в боковой коридор и прятать в расщелине в одной из стен. Но даже она признала, что прирезать их на месте было единственным правильным решением. День ото дня они забирались все ниже и ниже в путаницу длинных темных тоннелей. Исследовав лабиринт возле замаскированной двери в первые дни, они обыскали также и все ущелье, пытаясь обнаружить еще разломы или потайные ходы, откуда бы могли лезть твари. В самом ущелье таковых больше не обнаружилось, потому для надежности Эрис обошла еще и перевал, где тоже все вроде бы было нормально. Дальше за перевалом начинались территории, которые, согласно Седьмому Соглашению, принадлежали Дочерям Воды. Другое дело, что ни одной Лаэрт там не видели уже последние лет триста: частые обвалы уничтожили пригодные для выпаса скота долины, а селиться там было неудобно из-за отсутствия сообщения с сельскохозяйственными регионами. Тем не менее, первый клинок строго настрого запретила даже ногой ступать за перевал. При Ларте отношения с Дочерьми Воды обострились до предела, и Ина ожидала любой провокации со стороны соседей. Она была свято убеждена, что спешное строительство форта на границе должно в скором времени привлечь внимание Лаэрт, если уже не привлекло. И разубедить ее в этом не могли даже зоркие Орлиные Дочери, днями и ночами обшаривающие горы на предмет непредвиденной ситуации. Набеги тварей на форт временно прекратились. То ли в последней битве за ту дверь в ущелье полегли их основные силы, в чем первый клинок сильно сомневалась, то ли твари искали новую расщелину, через которую можно было бы ударить в тыл Каэрос. Решив предвосхитить их удар, Ина приказала отыскать их гнездо и предупредила о последствиях в случае неудачи. Теперь отряд Мей посерьезнел, все ходили нервными и раздражительными, срываясь друг на друга и постоянно хватаясь за долоры. Эрис видела уже раз двадцать, как разведчицы прилюдно устраивают епитимью на площади за резкие высказывания в адрес друг друга. Особенно часто это делала Онге, самая молодая и взрывная из Двуруких Кошек. В одно утро она даже, раздевшись до повязок, молилась Роксане на коленях перед строящимся фортом, охаживая мускулистую спину лозами крапивы. Ремесленницы со строящихся стен, посмеиваясь, периодически подносили ей новые крапивные веники. Только потом Эрис узнала, что об этом их попросила сама Онге, в качестве дополнения к своему унижению. А епитимью она несла за то, что не выдержала и дала подзатыльник Мей, когда та всадила катану в глотку горной твари, так неудачно подстерегшей их на перекрестке. Мей, кажется, не слишком обижалась. Она и сама в третий раз уже постилась в качестве расплаты за то, что орала на подчиненных. Единственной, кто до сих пор еще ни разу не заслужил наказания, была Ая, хотя зубоскалила и ругалась она побольше других. Эрис все потроха в узел сворачивало от ярости, когда эта невыносимая женщина позволяла себе на людях висеть на руке Мей или поддевать старых седых ветеранов своими глупыми шутками. Удивительно, но никто из них не реагировал на ее поведение, предпочитая или не замечать его, или добродушно фыркать над ее не всегда смешными шутками. И еще больше бесила Мей, которая тоже улыбалась Айе так, будто та говорит что-то остроумное. И отвечала на ее вопросы. И вообще смотрела в ее сторону. Рубанок опять ушел вбок, предательски взвизгнув, но в этот раз Эрис удержала его. И сразу же бросила испуганный взгляд через плечо на Оман. Та, хвала Богине, ничего не заметила, проверяя работу Иер, одной из подмастерий становища Окун. Иер училась не у Оман, но здесь попала в ту же мастерскую, что и Эрис. Оставалось только недоумевать, почему она так долго ходит в подмастерьях, ведь способность к рождению она получила уже лет семь назад, если не больше. Руки у Иер были золотые, и дерево под ними будто бы оживало. Сжав рубанок покрепче двумя руками, Эрис представила, что назойливый сучок перед ней – Ая, и зверски набросилась на него, стремясь срезать под корень. Вот бы все так и в жизни можно было сделать. С каким удовольствием она бы вызвала Аю на поединок! Нет, конечно, не за право положить долор у ног Мей. Эрис не собиралась этого делать, во всяком случае, пока. Да и по возрасту она еще не могла претендовать на это. Но хотя бы за то, что та ведет себя совершенно не так, как положено взрослой, опытной разведчице. Это желание теперь наполняло ее новыми силами, окрасило иным смыслом ее тренировки с Мей. Каждый раз фехтуя тяжеленными дубинками, Эрис старалась выложиться по полной, отдать все силы и умение, чтобы стать сильнее и иметь возможность победить наглую, бестолковую, вызывающую и в крайней степени раздражающую Ночное Лезвие. И тренироваться ей надо было как можно больше, учитывая то, что одноглазая Ая сделала с той гигантской горной тварью. Ну, и не только поэтому, конечно. Эрис покраснела, выглаживая оставшиеся от сучка заусенцы, и закусила губу, надеясь что ее румянца никто не заметит. Или сочтут за то, что ей жарко. С каждым днем тренировки с Мей становились все важнее для нее. Проводить время в ее обществе теперь было так же необходимо, как есть, пить или дышать. И, судя по всему, молодой разведчице это тоже доставляло удовольствие. Во всяком случае, как только она видела Эрис, хмурая морщина между ее бровей разглаживалась, а плечи становились чуть менее напряженными. Она больше смеялась и шутила и все время острила, делая Эрис то комплименты, то замечания. Эта вечная переброска остротами и прибаутками доставляла Эрис искреннее удовольствие, хоть и требовала от нее всего умения и выдержки, что у нее только были. Мей была настолько невыносимой, что все чаще и чаще Эрис переставала понимать, говорят ли они на тренировке об обучении фехтованию, или Двурукая Кошка уже давным-давно имеет в виду совершенно иной Танец. Это завораживало и заставляло кровь быстрее бежать по венам. Успокойся и сосредоточься. У тебя работы полно. Сучок наконец-то поддался и ушел совсем, оставив красивый вытянутый след на обструганном стволе. Эрис осторожно огладила его кончиками пальцев. Кожа ни за что не цеплялась. Она аккуратно осмотрела все бревно снизу доверху. Не осталось ни одной шероховатости, значит, работа сделана правильно. На ощупь древесина была теплой и живой, и пахла так вкусно, что хотелось жмуриться. Взяв острый резец, Эрис принялась делать с торца бревна углубление, где две балки пойдут стык в стык, а дальше скрепятся толстенным гвоздем длиной с ее ладонь. Поставить резец, легонько постучать по нему молотком, наблюдая, как он срезает длинные, твердые и ломающиеся на сгибах кудряшки дерева, более толстые, чем те, что выходили из-под рубанка. Ей нравилось работать с деревом. Это успокаивало. И давало возможность подумать. И еще отвлекало от насмешливых карих глаз Мей. Она так глубоко ушла в работу, осторожно обрабатывая будущую балку и выкинув из головы все лишнее, что вздрогнула, когда тяжелая рука Оман легла на плечо. Эрис вскинула голову, сдувая с лица волосы. Светлые глаза наставницы были теплыми и смотрелись странно на абсолютно лишенном эмоций лице. - Отличная работа. А теперь можешь идти. Закончишь, как вернешься. - Откуда вернусь? – не поняла Эрис, откладывая инструменты. - За тобой пришла разведчица Мей. Собирайся. Она на улице. Эрис проследила за тем, как Оман уходит вглубь помещения, придирчиво рассматривая работу подмастерий, и выглянула в окно. С этой стороны мастерской видно было только глухую стену соседней кузни да вытоптанный в камень пятачок земли между ними. И разведчицы там, естественно, не было. Не веди себя как идиотка, напомнила себе Эрис. У Оман и других подмастерий могут возникнуть вопросы. В мастерской, помимо Эрис и Иер, было еще шестеро подмастерий. Все они уже получили крылья, и Эрис среди них была самой молодой. Наставницы отдали их в полное распоряжение Оман – делать черновую работу по первой обработке древесины, а сами занялись гораздо более тонкой отделкой будущих стенных панелей и элементов внутреннего декора. Оман, судя по всему, против не была, потому как уделяла ученикам все свое время и внимание, исправляя огрехи и ошибки. И никого из них не выделяла, относясь ко всем одинаково ровно. Сейчас все они занимались обстругиванием будущих балок, хотя лучше и быстрее доводить дерево получалось у Алы, черноволосой, веселой, покрытой веснушками с ног до головы сестры из становища Рекон. Она была старше Эрис всего-то на два года, но умела в разы больше и училась гораздо быстрее. Оман почти не ворчала на ее работу, и Эрис это слегка раздражало. В конце концов, она же наполовину эльф, и именно она должна обращаться с деревом лучше всех. Вот и за сегодняшний день Эрис успела обработать только четыре бревна, а Ала – целых семь. Причем усталой она не выглядела, низко наклонившись над верстаком и негромко напевая что-то себе под нос, а рубанок словно птица летал в ее натруженных руках. Тяжело вздохнув, Эрис подумала, что догнать ее сегодня у нее уже точно не получится. Несколько минут ушло на то, чтобы аккуратно разложить инструменты на своих местах – Оман ненавидела беспорядок и запросто могла навешать ей за это оплеух. Эрис отряхнула тунику, покрытую тонким слоем опилок и стружки, вымыла пыльные руки над тазом в углу возле выхода, поклонилась чаше Богини и вышла на улицу. День уже перевалил за половину. Тусклое, светящее сквозь болезненно-желтое марево осеннее солнце все еще пыталось прогревать воздух, но от земли уже начинал наползать холодок. Травы пожелтели, став жесткими и какими-то усталыми. Деревья еще держали листву, но теперь она была тяжелой и выстиранной дождями. Все тонуло в багрянце и желтизне, словно Роксана, смеясь, провела Своим огненным щитом по самым верхушкам деревьев, и они полыхнули в ответ. И все же Эрис не любила осень, в отличие от своей сестры. В ней было что-то слишком неприветливое и тревожное. Еще какое-то время все будет ярким и живым, а потом облетит, и голые ветви холодных деревьев будут смотреть в высокое стылое небо. Передернув плечами на прохладном ветерке, она нашла глазами Мей. Та примостилась на перевернутом бочонке, жуя красное наливное яблоко. Одета она была в осеннюю форму, на спине висели катаны в ножнах и небольшой вещмешок. Увидев Эрис, Двурукая Кошка в последний раз куснула огрызок, выбросила его в траву и пошла к ней навстречу, потирая друг о друга ладони. - Я уж думала, ты там заснула, - улыбнулась она. - У Оман особенно не поспишь, - ответила Эрис. - Бегом домой и собирайся. Бери оружие, кольчугу, вещей на три дня, потом к форту. О провизии не беспокойся, я все раздам, когда будем выходить. – Вид у Мей был очень серьезный. Эрис вопросительно выгнула бровь: - И куда же мы направляемся? - Ине обрыдло все происходящее. Она приказала идти вниз, туда, где ты почувствовала пещеру. И любыми средствами добыть информацию. - Мей устало покачала головой. – Первый клинок в последнее время в ярости. Возможно, дней через десять сюда прилетит царица с инспекцией, и Ина хочет хоть какой-то ясности. - Поняла, - кивнула Эрис. – Сколько у меня времени? - Не больше получаса. – Мей вдруг потянулась вперед и дотронулась до ее волос. Эрис сморгнула, но чудом не отпрыгнула назад. Разведчица улыбнулась, показывая ей небольшую стружку на раскрытой ладони. - Слушаюсь, сестра, - Эрис вытянулась, бросив на нее насмешливый взгляд, развернулась и направилась к своему дому. На ходу она постаралась как можно выразительнее качать бедрами. И была абсолютно уверена, что Мей смотрит ей вслед. В их доме никого не было: близняшки ушли на поденную работу. На сборы у нее ушло совсем немного времени. Большую часть вещмешка заняло туго скрученное одеяло и мелочи, которые могли пригодиться, вроде точильного камня, смены белья и бинтов. Эрис привычно нацепила кольчугу, тяжесть которой уже не чувствовалась, наглухо застегнула осеннюю куртку с коротким воротом-стоечкой, набросила на плечи перевязь с катанами. И улыбнулась, стягивая на груди крепящие ее кожаные ремни. Ей всего шестнадцать лет, а она уже ходит в разведку вместе с бывалыми Воинами, и те воспринимают ее как равную себе. Мало кто мог похвастаться в ее возрасте таким. Мани, спасибо тебе за твою кровь. Я не посрамлю ее. Закрепив вещмешок и подтянув ремень с ножнами долора, она быстро вышла из дома и направилась к форту. За прошедшие пару месяцев со дня ее прибытия сюда форт разросся и напоминал теперь настоящую крепость. Ремесленницы подняли стену, отгораживающую ущелье, на высоту двадцати метров, а с юга-востока пристроили хозяйственные помещения, квартиры гарнизона, арсенал и мастерские. Теперь работа кипела и днем, и ночью: Ларта приказала закончить строительство жилых помещений до первых холодов, чтобы можно было перенести поселение строителей внутрь форта. При свете дня Ремесленницы наращивали внешние стены, ночью, при свете чаш Роксаны, отделывали внутренние помещения уже готовых построек. Прохода в ущелье форт не имел. По этому принципу строились все пограничные форты Каэрос: каменный колодец из высоких стен с расположенными внутри жилыми постройками. Взрослым сестрам не требовались въездные ворота с внешней стороны: они вполне способны были пролетать над стенами и перетаскивать нетяжелые грузы. А Дочерей в таких поселениях не бывало: всех родившихся девочек сразу же переправляли в ближайшие становища или на родину родителей. Эрис остановилась под стеной, как всегда ожидая, когда одна из взрослых сестер перенесет ее на другую сторону. Ей эта процедура не доставляла никакого удовольствия, зато изрядно веселила остальных обитателей форта. Убеленные сединой сестры бросали жребий, кто сегодня будет перекидывать «котенка», как ее тут прозвали, через стену. Каждая из них норовила поднять ее на руки так, чтобы Эрис казалась в их хватке гораздо меньше, чем была на самом деле. Все это зрелище сопровождалось бурными обсуждениями, смехом и подбадриваниями, спорами, кто быстрее взлетит со своей ношей над стеной. Эрис стоически терпела, покрываясь красными пятнами и кусая губы каждый раз, когда какая-нибудь из сестер под общий хохот перекидывала ее через плечо, сажала себе на спину или прижимала к себе как младенца. Одна из них, уже совсем седая, но все еще сильная и крепкая Маир, даже пыталась посадить Эрис на закорки как-то вечером. Но тогда ее спасло появление Нир, тут же прекратившей все это безобразие. Вот и сейчас, как только она подошла к крепости, сразу же несколько дежуривших на стене разведчиц, от нечего делать играющих в ножички, заухмылялись и поднялись ей навстречу. - Не сегодня, Сая, - раздался такой знакомый голос из-за плеча Эрис. Она обернулась и взглянула в смеющиеся глаза Мей. Разведчица слегка поклонилась, предлагая ей ладонь. – Могу я предложить свою помощь? - Можешь, - улыбнулась Эрис, вкладывая свою руку в ладонь разведчицы. Со стены кто-то довольно засвистел. Мей хмыкнула, а потом Эрис чуть не ойкнула, когда сильные руки легко подхватили ее под колени и спину и оторвали от земли. Теперь она лежала на руках Мей, вцепившись той пальцами в куртку на груди. Вид у разведчицы был довольным, как у кота, объевшегося молока. Эрис вспыхнула и отдернула руки. Такого хамства никто из разведчиц себе не позволял. В этой позе молодожены обычно вносили супруг под общий кров. А еще в этой же позе вносили в костер девушек, мечтающих стать Жрицами. Считалось, что таким образом Роксана лишает их невинности и делает Своими любовницами. - Удобно? – негромко поинтересовалась Мей, оскалив белые, ровные зубы. - На руках у Роксаны было бы лучше, - заявила Эрис, поерзав и устраиваясь поудобнее. Со стены раздался громкий гогот, Мей тоже не удержалась от смешка. Эрис демонстративно сложила руки на груди и выжидающе посмотрела на разведчицу. - К сожалению, я не настолько горяча, как Богиня, - парировала Мей, наградив ее мягким взглядом. Ничего ответить Эрис не успела. За спиной разведчицы открылись огромные огненные крылья. Ударив ими по воздуху несколько раз, Мей легко оторвалась от земли. Голова слегка закружилась, чувство высоты, как всегда, сдавило Эрис горло. Тем не менее, она не изменилась в лице, продолжая сидеть на руках разведчицы со скучающим видом. Хотя это было невыносимо тяжело. Ветер растрепал короткие волосы Мей, ее сильные руки плотно прижали к себе тело Младшей Сестры. Она была теплая и надежная, и красивая. И пахло от нее летом. Эрис отвернулась, делая вид, что разглядывает гору, лишь бы не смотреть в лицо разведчице. Не хватало еще того, чтобы все в форте прознали, что она ей нравится. Когда Мей осторожно опустила ее ноги на землю на другой стороне ущелья, холодный ветер уже выстудил лицо Эрис, согнав с него последние остатки румянца. Теперь вид у нее был холодный и отстраненный. Причем настолько, что в темных глазах Мей промелькнуло разочарование, когда Эрис отошла от нее, лишь сосредоточенно кивнув в качестве благодарности. Остальные сестры уже собрались здесь. На корточках под самой стеной форта сидели Двурукие Кошки Онге и Ирга, приветливо помахавшие Эрис руками. Орлиные Дочери Ани, Маар и Маил натягивали тетивы луков и проверяли колчаны, перебрасываясь скупыми фразами. Ночные Лезвия стояли отдельным кружком и слушали, как Двурукая Кошка Арха рассказывает им какую-то забавную историю. Эрис ухватила только конец, про какую-то незадачливую рыбачку, выловившую сетью из пруда Жрицу Воды и получившую от нее шквал оскорблений и епитимью на три месяца. Не хватало только Айи и Нир, но они не заставили себя долго ждать, почти сразу же перелетев через стену следом за Мей. Причем Ая наградила Эрис таким ледяным взглядом, что заморозил бы и пруд. Обе сжимали в руках увесистые сумки, которые аккуратно опустили на каменное дно ущелья. - Здесь паек, - бросила Нир, кивая на мешки. – Разбирайте долю на три дня. Надеюсь, мы уложимся за это время. Эрис не хотелось думать о том, что будет, если они не уложатся. Она послушно запихала в вещмешок круг колбасы, несколько палок вяленого мяса, сухие лепешки и большую флягу с водой. Лямки чувствительно оттянули плечи, прибавив к весу кольчуги еще пару килограммов. В этот раз Нир вела сама, сверяясь при свете огня Роксаны на лезвии долора с начерченной на пергаменте картой тоннелей. Рядом с ней вышагивала Мей, а прямо за их спинами – Эрис, чутко прислушиваясь к окружающей их плотной тишине. Присутствия рядом горных тварей не ощущалось, даже их следы простыли так, будто они уже давно не поднимались к поверхности. Эрис поделилась своими наблюдениями с Нир. Брови разведчицы сдвинулись к носу, она буркнула что-то неразборчивое и вновь уткнулась носом в карту. За эти полтора месяца сеть тоннелей стала для Эрис знакомой и привычной. Она уже не путалась, уверенно вышагивая по памяти вперед, отсчитывая нужные повороты, пропуская тупики или коридоры, заканчивающиеся большими камерами, вроде прорытых анай в горах зернохранилищ. Только эти были пусты и тихи, и толстый слой пыли, не потревоженный ни одним следом, покрывал их полы. Выходы породы на стенах заманчиво играли разноцветьем красок. В который раз уже Эрис всмотрелась в них, гадая, чьи умелые, терпеливые руки отполировали камень настолько, чтобы заставить его искриться на неярком свету. И главное – зачем? Они спускались все ниже по длинному тоннелю, который позже, часа через три ходьбы, заканчивался разветвлением, где уже однажды произошла встреча с тварями. Воздух постепенно становился все более затхлым, тяжелым и пыльным. Эрис как всегда старалась дышать через нос, потому что пыльное марево забивало горло и оставляло неприятный осадок на языке. Сестры рядом с ней слегка напряглись, перейдя на легкий, неслышный шаг. Теперь по каменным коридорам их сопровождали только дрожащие отсветы огня Роксаны на стенах. Время шло. Постепенно скверна тварей усилилась. Эрис ушла глубоко в себя, слившись с окружающим камнем почти полностью, оставляя между ним и тем, что было ей, лишь легкую прослойку сознания. Ее дар усиливался день ото дня. Хотя слово «усиливался» тут вряд ли подходило. У Эрис постоянно было стойкое ощущение, что она вспоминает все, что должна уметь или когда-то знала, раскрывая заново все те же давным-давно известные ей вещи. Развертывание знания происходило так плавно и деликатно, что, просыпаясь по утрам, она даже не удивлялась, что каждый день знает чуточку больше, чем за день до этого. Теперь уже она умела управлять порывами воздуха, отклоняя от себя ветер или, наоборот, создавая вокруг себя вихревые потоки. Она могла заставить свои ноги шагать по земле так невесомо, что ни одна травинка не сгибалась под ее тяжестью. Солнечный свет проходил сквозь нее, как сквозь воду, и иногда Эрис казалось, что она вполне способна заставить его не высвечивать на земле ее тень. Если в этом была сила крови ее мани, то Эрис оставалось только задаваться вопросом: почему же Тэйр не захотела развивать свои способности? Ведь они могли принести пользу клану гораздо большую, чем казалось на первый взгляд. И Эрис являлась живым доказательством этого. Воздух слегка изменился, по нему пробежала рябь, как по волнам Белого Глаза под сильным летним ветром. Эрис повернулась в ту сторону, откуда пришел сигнал, и тронула пальцами скалу. Моргнув, она вывернула глаза наизнанку, с легкостью глядя прямо сквозь миллионы тонн породы. И там, далеко справа под ними, крались в полной темноте шесть черных сгустков. - Первая Нир, - негромко позвала Эрис. - Где? – обернулась та, и лицо у нее посуровело. - За развилкой, в самом правом коридоре. Шестеро, идут навстречу нам, вряд ли мы их пропустим, - Эрис сосредоточилась на черных сгустках, отслеживая их передвижение. - Хорошо. Следи за ними. Мы должны взять их. – Нир свернула карту и засунула ее за ремень. – Бегом! - Ну наконец-то! – проворчала Арха. Голос у нее был низкий, а волосы белые, как снег. На взгляд Эрис, лет ей было столько, что она могла бы являться Нир прабабкой. – Мне уже обрыдло бродить здесь бесцельно. - Если бы у нашей маленькой кошечки был бы нюх получше, мы бы управились пораньше, - ядовито заметила Ая. От нахлынувшего раздражения гармония внутри поколебалась. Эрис поморщилась и заставила себя оттолкнуть прочь эмоции. Если она сейчас упустит врагов, Нир точно прибьет ее. Теперь дорогу освещало лишь слабенькое пламя на самом кончике долора в руках Мей. Сестры бежали быстро и тихо, лишь слегка шелестя подошвами ног по каменному крошеву тоннеля. Эрис шла прямо за спинами первых, ни на секунду не отрывая взгляда от спешащих навстречу им горных тварей. Интересно, что они такое? Она слегка усилила свое присутствие, почти что ощупывая их тела с помощью воздушных потоков. Твари вдруг резко остановились. Одна из них вскинула голову, обнюхивая воздух, как животное, а потом утробно зарычала. Развернувшись, они потрусили обратно, изредка оглядываясь и рыча. В отчаянии Эрис чуть не выругалась. - Первая, они уходят, - приглушенно предупредила она на бегу. - Бхара! Почему? – рявкнула Нир. - Возможно, они почувствовали мое присутствие, - виновато ответила Эрис. - Или ты просто врешь, что они там вообще были! – фыркнула Ая где-то за ее спиной. - Они быстро идут? Успеем догнать? – Нир повернулась к ней. Глаза разведчицы метали молнии. - Думаю, да. Я буду следить настолько осторожно, насколько смогу, - пристыжено пообещала Эрис. - Тогда быстрее! – Нир заметно прибавила в беге, на ходу вытаскивая из ножен на поясе короткий пехотный меч. – Орлиные Дочери, в первый ряд! Как увидите их, стреляйте по ногам, чтобы не ушли! Дальше они неслись почти что в полной темноте по пустым и тихим коридорам. Эрис немного ослабила свое давление на сознание тварей, и те притормозили, перейдя на шаг, но продолжая оглядываться и нюхать воздух. Теперь возникла другая проблема. Из-за большого расстояния она вынуждена была рисковать вообще потерять их из виду, но и спугнуть своим присутствием тоже не хотела. Привычная к долгим тренировкам, в состоянии единения с окружающим, Эрис бежала очень легко и совсем не запыхалась, когда они вылетели к развилке. Свернув в самый крайний тоннель, они пошли уже прямо по пятам за тварями, но скорость пришлось снизить. Так далеко они еще ни разу не заходили, и Нир не стала рисковать. Теперь впереди шли две высокие Орлиные Дочери Ани и Маил с роговыми луками в руках, а прямо за их спинами - Эрис, вытянув перед собой ладонь и ощупывая воздух. Вот только и твари ускорились, будто присутствие погони подгоняло их вперед. Эрис пришлось выудить сознание из окружающего их камня, оставив лишь слабое присутствие метрах в двадцати за ними, и то твари продолжали беспокоиться и оборачиваться, все ускоряя шаг. В конце концов, она отчаялась и обратилась к Нир: - Первая, мне кажется, они бегут из-за меня. Как-то чувствуют мое присутствие здесь. - И что ты предлагаешь? – хмуро выдохнула Нир на бегу. - Не знаю, первая, - призналась Эрис. – Если я продолжу следить, они побегут во все лопатки, а если оборву связь, то мы их потеряем. Мей выругалась в темноте, Нир тоже буркнула что-то сквозь зубы, а потом спросила: - Коридор дальше куда-нибудь сворачивает? - Не могу сказать. Я ощущаю только тварей, а не породу, - Эрис потупилась еще больше, чувствуя себя совсем бестолковой и никчемной. Нир некоторое время думала, потом взглянула на Мей. - Я считаю, нужно идти за ними. Не поймаем их самих, хоть место, где они прячутся, найдем. - Поддерживаю, - кивнула та. - Следи за ними, не выпускай из виду, - приказала Нир, и Эрис подчинилась. Они бежали долго, и однообразность происходящего начала утомлять Эрис. Вещмешок болтался на спине, кольчуга начала резать плечи, да и ноги устали, даже несмотря на то, что она почти невесомо ступала по земле. Твари впереди все так же уходили вглубь гор, то быстрее, то медленнее, но неуклонно двигаясь вниз. Ровный коридор шел вперед с легким уклоном. Периодически в его стенах виднелись черные провалы, за которыми могли оказаться другие коридоры, тупики или просто трещины, в которых ничего не было. Сейчас времени на то, чтобы обследовать их все, у них не было. Нир, судя по всему, все это бесило. Она терпеть не могла торопиться и предпочитала обстоятельно все обдумать и взвесить перед тем, как действовать. Сейчас же ей приходилось вслепую гнаться по коридорам, что не прибавляло ей хорошего настроения. Эрис хотелось чем-то подбодрить ее, хоть как-то утешить, да только утешать было нечем. А потом стало еще хуже. - Они свернули! – выдохнула Эрис, чуть не споткнувшись на ровном месте. – Первая, они уходят куда-то влево. - Ты можешь отследить место поворота? - Постараюсь, но я не уверена. - Давай! Теперь Эрис приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы не упустить след. Она буквально каждой клеточкой впитывала окружающую атмосферу, отслеживая передвижение тварей. Вскоре они вышли на развилку, с которой свернули твари. Нир остановилась, быстро сделала на стене коридора метку куском угля, и они побежали дальше, отыгрывая потерянные секунды. Твари начали петлять, сворачивая и сворачивая из одного коридора в другой. Эрис прикусила губу и изо всех сил пыталась не потерять след. Если эти бхары запутают их, как удирающий заяц лисицу, они уже с трудом смогут выйти из этих коридоров. Не хватало еще заблудиться и остаться здесь навсегда. И даже чутье тогда не поможет ей вывести их на поверхность. Через какое-то время она заметила, что твари движутся медленнее. То ли они успокоились и решили, что оторвались, то ли достигли места назначения. Эта новость приободрила Нир, и разведчица устремилась вперед еще быстрее, нещадно подгоняя остальных сестер. Вскоре они перешли на совсем легкий, неслышный шаг. А дальше и вовсе замерли на самом краю тоннеля перед большой пещерой, в которой остановились твари. Свет Роксаны Мей уже давным-давно погасила, и теперь в кромешной тьме ориентироваться стало невозможно. Эрис только с помощью своего чутья различала, что ее окружают сестры – тепло их тел посылало по воздуху едва ощутимые волны. Тихий шорох пронесся над отрядом, когда Двурукие Кошки и Ночные Лезвия извлекли из ножен клинки, а Орлиные Дочери приготовили луки. Из пещеры слышалось поскуливание, какие-то рычащие звуки, отдаленно напоминающие речь, лязг и стук чего-то тяжелого об пол. И еще хлюпанье, мерзкое и неприятное, от которого по спине Эрис побежали мурашки страха. И зловоние скверны, такое мощное, что тошнота подступила к горлу. Эрис еще раз очень внимательно прощупала пещеру: живыми в ней были только те шестеро тварей, но скверна была такой, будто там их были тысячи. Пытаясь справиться с приступом тошноты, она согнулась пополам, упираясь ладонями в колени. Эрис ощутила, как к ней придвинулась Нир, почти касаясь губами ее уха. - Где они? - Метрах в пятидесяти впереди, чуть левее выхода. - Их все еще шестеро? Рядом кто-то есть? - Я не чувствую никого, первая. - Хорошо. Держись сзади. Эрис кивнула и тут же выругала себя за глупость – в кромешной тьме никаких жестов видно не было. Она отошла назад, пропуская мимо себя взрослых сестер, приготовивших оружие. Еще несколько секунд в коридоре не было ни звука, а потом Нир с громким воплем «Роксана!» бросилась вперед. Одновременно все разведчицы зажгли огонь Роксаны и свои крылья, свистнули стрелы, уходя вперед в молниеносно рассеивающуюся темноту. Эрис выглянула из-за их спин и поняла, что теряет дар речи. И вовсе не из-за шести тварей, которые с рычанием побежали на сестер, поднимая оружие. Пещера, в которой они находились, была небольшой, полукруглой, с высоким потолком, который поддерживали полуобвалившиеся, пошедшие трещинами изящные колонны в форме каких-то высоких деревьев со стройными ветвями. На стенах виднелась резьба по камню, истертая и едва заметная, изображающая виноградные лозы и цветы. В центре пещеры поднимался изящный фонтан со скульптурной группой в центре, пересохший, с обрушившимися бортами. Но не это привлекло ее внимание. Вдоль стен были нагромождены какие-то капсулы, похожие на личинок жуков, только больше, намного больше. Капсулы были коричневые, покрытые слизью, а внутри каждой из них лучи Роксаниного огня высветили какие-то темные сгустки, окруженные темно-коричневой или зеленоватой жидкостью, напоминающие скрюченные фигуры людей. Зловоние скверны от этих капсул ударило ей в лицо так, что Эрис вжалась в стену, затыкая рот. Толку от этого не было: скверна проходила сквозь руки, сквозь нее саму, заляпывая все внутри так, что захотелось войти в очищающий огонь Роксаны целиком. Ее трясло, невыносимо тошнило, а ноги стали свинцовыми и неподъемными. Сползая по стене на пол, Эрис могла только широко раскрытыми глазами наблюдать, как сестры быстро и методично выбивают у тварей из рук оружие, а потом вяжут их заранее подготовленными веревками. Сил двигаться у нее уже не было.