Lost in the sun. Дочери Царицы

- Бей сильнее, - негромко проговорила Дара, стоя у нее за плечом. Лэйк нахмурилась, стараясь унять и без того безумно стучащее сердце. Впервые за все время кузнец доверила ей делать что-то более сложное, чем скобы или струги. Теперь это было длинное, изогнутое лезвие косы. Она еще никогда не делала ничего острого, даже тот злополучный струг точила после нее Фэйр, показывая ей, как правильно нужно держать камень по отношению к режущей кромке. Но струг был простой деталью, которую мог выковать любой дурак. А для лезвия косы требовалась почти такая же хорошая сталь, что и для оружия. И прогиб нужно было высчитать правильно, чтобы, когда металл будет закаляться, его не повело в сторону. И крепление для ручки набить под таким углом, чтобы косу вообще можно было дальше использовать. И лезвие проковать от толстого края к тонкому, по одной толщине, плавно сужая. Горячие бисерины пота выступили на лбу. Лэйк прикусила губу, делая так, как говорила Дара. Ало-рыжий металл приглушенно светился и плевался искрами от каждого удара. Сталь медленно деформировалась, принимая нужную форму. Дара рядом удовлетворенно хмыкнула, когда Лэйк несколькими ровными ударами правильно загнула крепление под рукоять. Сердце в груди сжалось от радости, и Лэйк не рассчитала движение. Удар молота по лезвию получился сильнее, чем надо, горячие искры брызнули во все стороны, в том числе и ей на руки. Лэйк зарычала от боли, но не дернулась, все так же сжимая ручки клещей. Если уронить полосу на пол, запросто может начаться пожар, не говоря уже о том, что изделие будет испорчено. - Аккуратнее, не торопись, - прогудела Дара. Больше она не добавила ни слова, и Лэйк была ей за это благодарна. Она все-таки с трудом, но справилась с полосой, доковав ее как надо и отложив обратно в медленно остывающий горн для отпуска. И только потом вздохнула, разглядывая глубокие ранки на правой кисти, в которых упругими толчками пульсировала боль. Хорошо хоть, что от сильного жара мясо пришкварилось, и крови не выступило. Дара ровными, мерными движениями мехов грела второй горн. Слышался громкий свистящий звук и рев пламени, раздуваемого мехами. Лэйк молча встала рядом с ней, принявшись качать мех в унисон с наставницей. Сейчас они были в кузне вдвоем: Фэйр отпросилась пораньше по каким-то делам, Ган Дара уже отпустила. - Наставница… - негромко подала голос Лэйк. - Ммм? – протянула Дара, размерено качая мехи. - Я хотела спросить кое-что… - она замялась, не зная, какие слова подобрать. - Спрашивай. - А почему вы меня взяли? – Лэйк уставилась на свою прожженную руку, сдвинув брови к переносице и не глядя на Дару. – Вы же не берете Воинов. К тому же, у меня не слишком хорошо получается. - У тебя получается так, как и должно получаться, - спокойно ответила Дара. – Не больше, не меньше. Ты учишься только второй год. – Лэйк немного полегчало, и она несмело взглянула на Наставницу. Та задумчиво смотрела на мехи, и блики огня из второго горна играли на ее коже. – А взяла потому, что ты упрямая. Как баран. Никогда еще такого упрямства не видела. - А разве это не плохо? – заморгала Лэйк. – Вам же приходится подолгу втолковывать мне одно и то же, когда я упираюсь и кую не так, как надо. - А как надо? – вдруг улыбнулась Дара. - Ну… - Лэйк чувствовала себя сбитой с толку. – Как вы. - Тогда ты ничего не поняла, - со вздохом покачала головой Дара. – А теперь иди-ка, принеси мне мифар для ножей. Отсортировывая прессованные куски мифара по степени гибкости и перекладывая их в корзину, Лэйк поглядывала на наставницу. Дара спокойно стояла у горна, раздувая пламя. Что она имела ввиду? Хмурясь, Лэйк прокручивала и прокручивала в голове их разговор, но толку от этого не было никакого. Когда она с трудом подтащила корзину заготовок Даре, кузнец кивнула и негромко проговорила: - Мари сказала, вас завтра переводят в Ифо. - Завтра? – Лэйк удивленно заморгала. – Так скоро? - Форту Аэл нужно много припасов. Для этого необходимо расчистить несколько полей. Поэтому всех свободных Младших Сестер и Дочерей отправляют на работы. - О… - Лэйк нахмурилась. Дара совсем недавно подпустила ее к горну, и ей казалось, что теперь-то учеба пойдет гораздо быстрее. А вместо этого придется тащиться в Ифо и копать мерзлую, неподатливую землю. - Пока будешь там, потренируй удар. Возьми у кого-нибудь из мастеров молот и тренируйся, - напутствовала Дара. – Я напишу Сарте, чтобы она пустила тебя к себе в кузню. Будешь обдирать клинки, да и ковать по мелочи. Сейчас не то время, когда нужно прерывать твое обучение. - Спасибо, наставница, - невольно улыбнулась Лэйк. На душе потеплело. - А теперь иди, собирайся. Выходите с рассветом. Лэйк кивнула, скинула фартук и принялась мыть руки над бадьей с ледяной водой в углу. Раны защипало, но тут уж ничего не поделаешь, сама виновата. Когда она натянула обратно форменное пальто, уже едва застегивающееся на груди, Дара добавила: - И подумай над тем, что я тебе сказала. Иначе смысла в обучении просто не будет. Лэйк замерла, глядя на широкую спину наставницы. Что она имела ввиду? Дара подцепила клещами заготовку и аккуратно поместила ее в ревущее пламя, а потом принялась неторопливо вертеть, прогревая со всех сторон. Лэйк открыла было рот, чтобы задать вопрос, но тут же и закрыла его. Судя по всему, Дара хотела, чтобы Лэйк сама разобралась, иначе сказала бы прямо. Как я должна ковать, если не как она? Ведь она – лучшая среди Каэрос. Логично, что я должна учиться у нее и делать все в точности так же, разве нет? - Светлого лета вам, наставница Дара! – она низко поклонилась в спину кузнеца. - И тебе, Лэйк, - кивнула та. Сквозь становище она шла глубоко погруженной в свои мысли. Весь этот год они оттачивали ее технику до тех пор, пока руки не стали сильными, а удар – верным. Лэйк теперь разбиралась в сталях и знала, как, что и из чего ковать. Она могла на вкус определить, достаточно ли просолена вода, сколько нужно масла, сколько глины, сколько других ингредиентов для закалки каждого вида инструментов. Ган и Фэйр поглядывали на нее с уважением и хвалили ее успехи. Вот-вот уже Дара собиралась начать учить ее затачивать режущие кромки кухонных ножей, что было уже почти похоже на работу с настоящим оружием. В чем же тогда дело? Что она должна понять? Весна с каждым днем все увереннее вступала в свои права. Снег в становище Сол сошел, и его сменила бурая грязь, большими комьями налипающая на сапоги и затрудняющая передвижение. Комплект формы приходилось стирать ежедневно: утренние тренировки превращали штаны и куртку в один сплошной задубевший кусок грязи. Поэтому все плато Младших Сестер черной завистью завидовало их домику: у них была нимфа, стирающая и высушивающая их одежду буквально за какие-то минуты с помощью дара Богини. Воздух был сырым, свежим, полным запахов земли и просыпающейся природы. Он сразу же выстудил выступивший на лбу Лэйк после работы в кузне пот. По темному небу быстро скользили рваные, клокастые облака, такие весенние, что хотелось мурлыкать под нос. Становище медленно готовилось ко сну: в домах гасили окна, мастерские запирались на ночь. Лишь в казармах еще горели огоньки: разведчицы ложились позже всех. Лэйк быстро взобралась по крутой тропе на плато Младших Сестер. Час стоял поздний, и все давным-давно уже спали. Только в нескольких домиках светились окошки: видимо, там заканчивались последние приготовления к завтрашнему отъезду в Ифо. Пока Лэйк устало шагала к баням, навстречу ей попалась всего одна сестра: маленькая толстушка-первогодка из тех, кто табунами ходил за близняшками с восхищенной улыбкой на лице. Девчушка кивнула Лэйк, неуверенно улыбнувшись, и та ответила на приветствие неторопливо и статно, как и подобает старшей по возрасту. Все-таки приятно было, что наконец-то вокруг появились те, кто был младше ее. Не говоря уже о том, что все они успели понаслушаться от Исайи с Рен историй о битве за Белый Глаз и считали Лэйк едва ли не божеством. В бане горел приглушенный свет, а когда Лэйк потянула на себя тяжелую входную дверь, в лицо пахнуло сырым жаром. В предбаннике стояла только одна пара сапог, да на стене на крючке висела чья-то форма. Лэйк быстро разделась, аккуратно повесив поверх одежды пояс с долором, а потом распахнула дверь в парилку. Здесь стоял приятный полумрак, загнанный по углам отсветами от большой чаши Роксаны под потолком. Все помещение заполнял пар: неудивительно, ведь за последние несколько часов здесь успели вымыться десятки Младших Сестер. А на лавке возле стены сидела, вытянув стройные ноги и откинувшись спиной на бревна, Ильда. Лэйк улыбнулась, прикрывая за собой дверь. - Лэйк? Я уж думала, ты испугалась меня и избегаешь, - бровь Ильды насмешливо взлетела вверх. Лэйк вновь ухмыльнулась: Ильда прекрасно знала, насколько у нее необычная внешность, и умела ею великолепно пользоваться. - Работы было много, - ответила она, подходя к печи и пробуя пальцем воду. Взгляд Ильды медленно, словно ладонь, скользнул по ногам Лэйк, по ее бедрам и спине, оценивая и взвешивая. Лэйк чувствовала это, а потому пошире развернула плечи, подняла ковшик и принялась лить воду себе на голову, отфыркиваясь и мотая короткими волосами. - Работы… - протянула Ильда глухим голосом. – Стоит отметить, что работа тебе идет. - Что ты имеешь в виду? – не оборачиваясь, поинтересовалась Лэйк. Воздух наполнился каким-то тягучим, неощутимым давлением, как бывало всегда на охоте, когда впереди появлялась добыча. Непроизвольно Лэйк втянула его носом, чувствуя в нем сладкую щекотку желания. Ильда сейчас пахла правильно и густо, и от ее аромата по плечам побежали привычные сладкие мурашки. Лэйк не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как она встает с лавки и подходит к ней. Каждый волосок на ее теле говорил ей о том, что сейчас придет время загонять добычу. Горячие капли воды стекали по спине Лэйк, а потом ее лопаток коснулись такие же горячие подушечки пальцев Ильды, коснулись совсем легонько, едва нажимая на кожу. - Я имею в виду твою спину, - прошептали губы Ночного Лезвия прямо у Лэйк за ухом, а пальцы медленно направились вниз, вдоль позвоночника, щекоча и обжигая одновременно. – Ты в прекрасной форме. – Пальцы остановились на талии, едва касаясь ямочек над бедрами Лэйк, плавно скользнули вперед, на косточки внизу живота. Лэйк ощутила, как тяжело и натужно бухает в груди сердце, а потом развернулась к Ильде. Она была почти на ладонь ниже Лэйк. Ее светло-русые волосы отяжелели и потемнели от воды, став похожими на прелую солому. Черные брови резко выделялись на алебастровом лице, как и черные глаза, манящие и зовущие, как и полуоткрытые, алые, сочные губы. Кожа ее была влажной от густого пара, в мягкой ямочке под горлом быстро билась жилка, отмечая ее учащенный пульс. Тело Ильды было мягким и упругим, с едва наметившимися под кожей мышцами, с аккуратной грудью и округлыми, подтянутыми бедрами. Лэйк улыбнулась, глядя в ее просящие, слегка прикрытые поволокой желания глаза. Руки Ильды теперь очень осторожно лежали на ее бедрах, а ее глаза не отрывались от губ Лэйк. - Ты знаешь, что я не завожу отношений? – тихо спросила она. - Пфф!.. – фыркнула Ильда. – Кому нужны отношения? Когда ее влажные, горячие губы заскользили вниз по груди и животу Лэйк, она прикрыла глаза, впитывая тягучее ощущение охоты, от которого все внутри трепетало и бурлило в предвкушении добычи. Лэйк поднялась еще до света и быстро собрала свои нехитрые пожитки. Там и брать-то особо нечего было: смена белья, летняя форма, кое-какие мелочи из личных вещей. Ну и, конечно, новые сапоги, которые она все-таки забрала у близняшек (во время переезда все равно никто ничего не заметит). Спускаясь на Плац, Лэйк несла вещмешок на одном плече и рассеянно слушала Исайю, шагающую рядом и рассказывающую ей о последних сплетнях лагеря Младших Сестер. Утро было еще по-зимнему холодным, тонкий ледок сковал растаявшие вчера лужи и хрустел под подошвами сапог. От дыхания шел пар, и над толпой Младших Сестер, собравшихся на Плацу, висело белое облако. Лэйк покрутила головой, отыскивая среди толпы рыжие макушки. Близняшки уже были здесь, а рядом с ними и сестра. Сдвинув головы друг к другу, они о чем-то перешептывались с весьма заговорщическим видом. - А ты чего так поздно вчера пришла? – спросила Найрин, пристраиваясь в шеренгу прямо за спиной Лэйк. Ее серебристые волосы покрывала изморозь, на белых щеках цвел алый румянец. Лэйк по привычке поискала глазами Леду, думая, что та уже идет пожелать доброго утра нимфе, но рыжая близняшка не обращала на них никакого внимания, все так же продолжая что-то жарко обсуждать с Эрис. Лэйк ухмыльнулась. После того, как Ган навешала сестрам оплеух и напилась с ними, Леда, судя по всему, поостыла к нимфе. Ну, или делала вид, что это так. - Лэйк? Ты спишь что ли? – Найрин легонько ткнула ее кулаком между лопаток, и Лэйк поморщилась. Ильда сильно царапалась, и даже от прикосновения одежды к коже было больно, не то что от тычка кулаком. - Нет, - буркнула она. – Вчера дела были. - Ну-ну, - многозначительно протянула нимфа с легкой улыбкой. Лэйк оставалось только скривиться. Найрин за последний год стала какой-то слишком внимательной. Приглядываясь к окружающим, она могла в точности сказать, кто и о чем думает, а уж Лэйк изучила вообще как открытую книгу. От этого было не слишком-то уютно. Наконец все Младшие Сестры спустились на Плац, а следом за ними из Спален Дочерей высыпали совсем маленькие. Фара махнула им рукой и первой зашагала по дороге на запад, в долины, где почти что в дне пути лежало на берегах Белого Глаза становище Ифо. Переход для Лэйк теперь был совсем не тяжелым. Ей даже казалось, что они идут слишком медленно, и от скуки она широко зевала. За последний год усиленных тренировок тело стало выносливым и сильным, а к этому добавилась еще и звериная сила в крови. В итоге, когда они остановились на обед в середине дня, Лэйк чувствовала себя так, будто это была лишь легкая утренняя пробежка, а не полудневный переход. Вереница из пеших Младших Сестер и повозок, на которых везли Дочерей, змеилась по сырой, только просыпающейся от зимней спячки долине. Дорога совсем размокла, и волы натужно мычали, увязая в грязи почти по колено, но продолжая неутомимо тащить вперед повозки. Небо было затянуто серой пеленой туч, и все равно даже сквозь них щит Роксаны прогревал воздух. Поля, на которых стояла вода, уютно дремали. Ветер доносил с них сладковатый запах гниющих прошлогодних трав и туманное марево испарений. Снег еще лежал кое-где по дороге, в низинах, где белели сугробы, которые солнце не успело растопить, под деревьями в рощах, что высились в отдалении от дороги. Было видно даже издалека, что ветви деревьев совсем мокрые. Лэйк принюхалась, втягивая в себя запах леса. Она почти слышала, как шуршат капли воды, медленно падая с темных ветвей на сырой снег, покрытый крохотными, протопленными ими ямками. - Ты чего сопишь? – спросила у нее шагающая рядом Рен. Лэйк теперь была выше ее почти на голову. – Простудилась что ли? У нас с Исайей есть немного ашвила, так что, если хочешь, можем вечером нагреть тебе его на огне, чтобы заразу выгнать. - Наверное, в бане перегрелась вчера, а потом на холод вышла, - самым невинным тоном из всех, на которые была способна, сообщила Найрин. Лэйк хмуро повернулась к ней, и та, глядя ей в глаза и улыбаясь во весь рот, добавила: - Если слишком долго сидеть в парилке, запросто можно потом свалиться с простудой. - Так а зачем ты там долго сидела-то? – непонимающе заморгала Исая, глядя на Лэйк. Ее длинный подбородок вытянулся еще больше. – Помылся, да вылезай, зачем время-то тратить? Лэйк угрожающе посмотрела на Найрин, но та только показала язык и хихикнула в ответ. - Где вы ашвил взяли? – спросила она у Рен, переводя тему. - Леа выменяла, а у нее откуда, я понятия не имею, - пожала плечами Рен. – Но в любом случае, если плохо себя чувствуешь, то мы тебе подогреем. - К вечеру все пройдет, - покачала головой Лэйк. – Спасибо. - Как знаешь, - ответила Рен, а Исая наставительно добавила: - Только тут такое дело, сама знаешь: запускать нельзя. А то разболеешься, и придется в кровати валяться половину луны. - Я лучше в кровати буду валяться, чем эту лужу ковырять, - поморщилась Лэйк, кивая на залитые водой поля. - Это ты сейчас так говоришь, - заметила Исая. – А потом, как щит Роксаны из-за туч выйдет, трава зеленая попрет, а тебя из лазарета никто не выпустит. Вот и будешь тухнуть там. - Ты сегодня какая-то совсем мрачная, - заметила Найрин, удивленно глядя на Исайю. - Это потому, что она позавтракать не успела, - встряла с ухмылкой Рен. – Как пожрет, сразу развеселится. - Мы же только что обедали, - удивилась нимфа. - Это еще ничего не значит, - скорбно вздохнула Исая. К становищу они подошли уже в темноте. Самые маленькие Дочери давно спали, свернувшись в калачики на повозках. Те, что постарше, позевывали, прикрываясь кулаками. Разговоры давно стихли, и Младшие Сестры, забрызганные грязью с головы до ног, брели так же устало, как и волы. А вот Лэйк изнутри так и подбрасывало. В этих местах она не была с прошлого лета, и зверь в ней угрожающе ворочался, стремясь поскорее пометить свою территорию. Обычного нюха ей не хватало, чтобы понять, есть ли в округе другие волчьи стаи. Не говоря уже о черно-рыжей. Если Лэйк встретится с ней здесь, значит, это кто-то из Младших Сестер становища Сол. Возможно, она ошиблась с возрастом, и черно-рыжая младше ее. Тогда искать ее нужно будет среди первогодок, которые зимой прошли первую инициацию. А вот если ее здесь не будет, то, вернувшись в Сол, можно будет смело намять ей бока, потому что это территория Лэйк, и никаких чужаков на ней она не потерпит. Когда впереди, во тьме, среди древесных стволов показались отдаленные огоньки, Лэйк чуть бегом не кинулась вперед. Зверь внутри просился наружу, и сдерживать его было все сложнее и сложнее. Тем не менее, ей пришлось терпеть еще около двух часов, пока наставницы расселяли их в амбары и кормили ужином. Лежа на своем твердом соломенном тюфяке, Лэйк мучительно отсчитывала секунды, прислушиваясь к дыханию засыпающих рядом Младших Сестер. Как только последняя из них задышала размеренно и тихо, Лэйк бесшумно поднялась и выскользнула из амбара. Длинные ноги быстро несли ее в сторону леса. Сырой ночной воздух был пропитан запахами насквозь, и от этого у Лэйк подрагивали ноздри и чесались уши. Как только огни становища скрылись за спиной, она легко побежала вперед, к ручью, на ходу развязывая ремень с долором. Освободившись от одежды и хорошенько спрятав ее на раскидистых ветвях старого дуба, она с наслаждением выдохнула и отпустила себя. Отряхнувшись, волчица поднялась на сильные лапы и принюхалась к свежему ночному ветру. Земля под ней была мокрой, пышной, полной сил. Весь мир бурлил, как и ручей, на берегу которого она стояла, полноводный, почти вышедший из берегов, увлекающий вниз, в долины, вместе со своим бурным потоком обломанные ветки, прошлогодний сор и листья. Деревья, протянувшиеся к небу мокрыми ветвями, просыпались от зимней спячки, и было слышно, как текут по их телам соки, чтобы потом распуститься зеленым маревом первой листвы. В мокрой земле набухали семена и корни, раздувая и приподнимая ее вверх, к теплому солнцу. Еще буквально чуть-чуть, и солнечный свет прольется вниз, прорвет эти мясистые, бурлящие сгустки, и трава выстрелит в небо своими острыми зелеными стрелами. Волчица склонила голову к самой земле и вдохнула ее бодрящий, вызывающий голод запах. Повсюду были следы. Тысячи и тысячи крохотных лапок пометили своим присутствием палые листья. Дичь металась, голодная и исхудавшая с зимы, в поисках остатков прошлогодних ягод, укрытых снегом. А над головой между темных ветвей скользили силуэты больших ночных птиц. Она легко побежала вперед, подняв большую голову и всей грудью вдыхая ночной мрак. Этот лес был ее территорией, ее охотничьими угодьями, и давно пора было напомнить его обитателям о том, кто здесь хозяин. Потянувшись к другим волкам, она нашла их: далеко на юге, большую, оголодавшую за зиму стаю, которую вел молодой и дерзкий Серое Облако. Она встречала эту стаю в прошлом году, но тогда у нее был другой вожак. Видимо, во время зимнего голода Серое Облако убил его и занял его место. Как только она коснулась его разума, волк отпрянул и послал мысленный вызов. Кровь моментально вскипела в жилах, и волчица протяжно взвыла, принимая его, а потом сорвалась в бег. Сильные лапы мягко пружинили на мокрой земле, расшвыривая последние остатки холодного снега. Ночной воздух резал широко раскрытые синие глаза, забивался в пасть. Он был такой сладкий, что она вывалила красный язык на бок, ловя его всей пастью, всей собой. Следы дичи, запах силков двуногих, в которых была добыча, выпрыгнувший прямо из-под лап тощий заяц, - все это осталось позади. Ей нужно было доказать, чей это дом. Молодой самец посмел бросить ей вызов. Они сошлись далеко от жилищ двуногих, на большой поляне, посреди которой стоял старый, разлапистый дуб. Серое Облако был крупным для волка, сильным и быстрым, с жесткой шкурой и жестокими золотыми глазами. Но все же недостаточно сильным для нее. Его стая кольцом окружила поляну, наблюдая за их поединком. Волчица чувствовала несколько самок в поре, одна из которых была спутницей Серого Облака. Красивая, с коричневатой шерстью и большими зелеными глазами, она тоже бросила волчице вызов, гордо подняв к небу точеную голову и взвыв в унисон со своим самцом. Волчица не приняла его - она не дралась со слабыми, и, громко рыкнув, грудью ударила серого самца. Драка отняла слишком мало времени, не так много, как ей бы хотелось. Он был быстр, силен, но слишком молод и неопытен. Своего предыдущего соперника Серое Облако убил, скорее всего, только потому, что тот слишком ослаб из-за зимней голодовки. Против волчицы выстоять он не смог. Несколько ударов тяжелыми, когтистыми лапами, несколько раз мелькнули жемчужные клыки, вырывавшие клок за клоком жесткой шерсти и окрасившиеся в красный, и Серое Облако отступил, низко нагнув голову и поджав куцый хвост. Волчица остановилась посреди поляны, решив не добивать врага. Не нужно было этого делать, он уже сдался. Ярость пьянила, горячка боя еще не прошла, и лапы под ней сами плясали, заставляя переступать на месте и громко дышать. С пасти срывались облака белого пара. Закинув голову, она взвыла, отмечая свое превосходство над этой стаей, и даже спутница Серого Облака подпела ей вместе с остальными волками. Теперь они приняли ее и больше не претендовали на ее земли. Развернувшись, волчица потрусила обратно. Пришло время охоты. Оленье стадо отыскалось не сразу, но она все же нашла его по совсем свежим следам. Животные были голодны и слабы с зимы, поэтому охота вышла удачной. Набив полный живот теплым, сладким, кровавым мясом, она, довольная, потрусила в сторону становища двуногих в то место, где меняла шкуру. Знакомый запах двуногих ударил в нос так неожиданно, что она резко споткнулась и обернулась, пытаясь понять, с какой стороны он шел. И в тот же миг болью прошило правую переднюю лапу, из которой выросла длинная, тонкая ветка с поблескивавшим словно вода наконечником. Стрела! Она бросилась влево, но так быстро, как хотелось, не получилось – лапа плохо слушалась, боль слепила глаза. Двуногие обошли ее с подветренной стороны, теперь она это чуяла. Трое, молодые, запах очень знакомый. Они гнали ее, они бежали с трех сторон и перекрикивались, словно лес шумел. Как через мох, которым поросли старые пни по берегам ручья, до ее слуха пробился издалека звонкий голос: - Гони ее, Леда! К ручью гони! Страх скрутил ее всю в одну холодную, тонкую нить. Это близняшки! А значит, с ними сестра! Волчица припустила со всех ног, стелясь над мокрой землей словно лесные травы, петляя между темных древесных стволов. Нельзя к ручью. Раз они хотят туда, туда – нельзя! В землю слева от нее со свистом воткнулась… стрела, и она резко ушла в другую сторону, едва не потеряв сознание от боли, когда пришлось переносить вес тела на больную переднюю лапу. Сзади слышалось громкое дыхание и голоса, стрелы сыпались вокруг нее одна за другой. Ветви кустов больно царапали морду. Как назло, больших зарослей здесь не было: преследователи с легкостью могли бежать за ней меж далеко отстоящих друг от друга деревьев. Лапа плохо слушалась, разрываясь от боли. Что же делать? Я не могу уйти, я ранена! Впереди во тьме открылся большой овраг. Волчица прыгнула, на несколько секунд зависнув в воздухе. Потом лапы с силой ударились о другой берег, и она взвизгнула от боли, когда наконечник стрелы обломался о какое-то молодое деревце. - Уходит! – закричал звонкий голос. Эней. - Не уйдет! – уверенно ответил второй. А это сестра. Что же ты делаешь, Эрис?! Стрела мешала бежать. Волчица на секунду остановилась, вывернула голову, вцепилась зубами в древко и резко дернула. Ее собственная кровь брызнула прямо в глаза, заставив на миг ослепнуть. Она громко завыла, чувствуя невыносимую боль, но теперь стало легче. Отбросив уже не опасное древко, она припустила вперед. Теперь бежать было легче, но за ней оставался четкий кровавый след. - Эта тварь отгрызла наконечник! – закричала за ее спиной Эней. - Не может быть!.. – вскрикнула Леда. - Эрис! Она уйдет! – снова Эней. - Нет! Вдруг дерево перед волчицей вспыхнуло серебристым сиянием. Оно было таким ярким, что глаза взорвались болью. Заскулив, волчица присела на зад, тормозя передними лапами. В следующий миг прямо из древесного ствола выступила Эрис. Это было странно и красиво. На какое-то мгновение древесный ствол вспух наружу, словно пузырь дождя на воде, и обрисовал очертания женского тела. Медленно отлипнув от него, кора вновь вернулась на место, а прямо перед волчицей стояла, вскинув лук и нестерпимо сияя, словно белый ночной глаз на небе, ее сестра. - Стой, тварь! – глаза Эрис сощурились, голос хлестнул, словно кнут, вцепился в сознание волчицы и сковал камнем лапы. Чувство было такое сильное, что она замотала головой, заскулила, не в силах сдвинуться с места. Лапы больше не слушались ее, а серебристый свет Эрис стал еще ярче. Глаза ее нестерпимо пылали, обжигая морду волчицы. Ей хотелось убежать, хотелось укусить, хотелось вывернуться, но она просто не могла, пригвожденная к земле волей сестры. Сзади послышалось громкое дыхание, шелест и топот, и прямо за ее спиной выскочили близняшки. - Стреляй! – заорала Леда. - Нет! – одновременно с ней выкрикнула Эрис, но было уже поздно. Хлестнула со щелчком тетива, и волчица взвыла, когда бок пронзила острая, обжигающе сильная боль. Она скосила глаза и взвыла снова, увидев в собственном боку толстую стрелу с оперением, застрявшую на половину длины. - Я держу ее! – железным голосом проговорила Эрис. – Не смейте стрелять! Близняшки неуверенно опустили луки. Волчица отчаянно боролась, пытаясь двинуться в незримых путах чужой воли, но сил на это не было. Они же просто убьют меня! Она вновь и вновь билась о силки, но воля сестры походила на скалу: сколько ни кусай, сколько ни царапай, толку все равно не будет. - Попалась, бхара! – Леда сощурила свои зеленые глаза с мстительным торжеством. - И правда, как ты и говорила, гораздо крупнее обычного волка. – Эней подалась вперед, внимательно оглядывая волчицу. Страхом от нее совсем не пахло. – И что это за нежить? - Не знаю, но мы это выясним, - Эрис заглянула в самую душу волчицы и приказала: - Вернись! Ее голос горячей, вибрирующей волной прошел через все тело волчицы. Что-то в нем дрогнуло, ответило, подалось на зов. Волчица задрожала. Только не это! Она увидит, кто я! Изо всех сил вцепившись в то, что было ей, в ощущение своих лап и шкуры, в свой нюх и зрение, она немыслимым усилием воспротивилась. От напряжения в теле раны разошлись еще больше, и по ее шкуре полили алые струи крови. - Что происходит? – Леда переводила взгляд с Эрис на волчицу и обратно. - Сопротивляется, бхара! – голос Эрис дрожал от напряжения. – Я сказала тебе: вернись! Немедленно! Мощнейшая волна тряхнула тело волчицы, она взвизгнула, когда ее подхватило, поволокло, словно сорванный ветром с ветки сухой лист. Кошмарная боль взорвалась в каждой частичке тела, а потом… …она закричала еще громче, без сил обваливаясь на сырую землю. Слепая, оглохшая, с отбитым нюхом, она дрожащими руками вцепилась в стрелу в боку. Рана на руке заросла мгновенно, как бывало всегда после перехода: повреждения, которые Лэйк получала в волчьей шкуре, исчезали, когда она ее сбрасывала. Но стрелу из нее никто не вытащил, и пока менялось тело, зазубренный наконечник изодрал в лоскуты весь живот, так и оставшись торчать внутри. - Лэйк?!! – в один голос вскрикнули близняшки и сестра. - Позовите… Найрин… - выдавила она, теряя сознание от жгучей боли. Жар и холод, сменяющие друг друга так быстро, что она не успела бы моргнуть, стиснули ее тело, сдавили со всех сторон, мешая дышать, мешая биться сердцу. Ее мясо кто-то, наоборот, растянул, до предела, за которым начала бы трещать и рваться сама ткань. Лэйк заорала, очнулась, конвульсивно взмахнув руками и превозмогая невероятную тяжесть. И увидела Найрин, стискивающую ее руку в своих. Глаза у нимфы были серебряные и светились к темноте. Давление исчезло так же быстро, как и появилось. Хрипло выкрикнув, Лэйк упала на землю. Рука сразу же дернулась к боку: вместо зияющей раны с торчащим из нее древком теперь была гладкая кожа, обильно измазанная алой кровью. Тяжело дыша, Лэйк откинулась назад, не заботясь о том, что волосы испачкаются в раскисшей земле. И удивилась, когда под головой оказалась чья-то свернутая в комок куртка. - Ты - идиотка! – накинулась нимфа на кого-то, кого Лэйк не видела. – Ты едва ее не убила! Еще бы пару минут, и все! - Я же не знала, что это она! – так же громко заорала в ответ Эней. – Она же… вся в шерсти была! - Бхары проклятые! И что вам не спится по ночам?! Зачем вы вообще в этот лес сунулись? – продолжала кричать нимфа. - Ну, так Эрис сказала, что возле лагеря нежить какая-то бродит… - а вот это уже Леда. Голос у нее был, как у побитого щенка: слабый и неуверенный. – Мы хотели защитить клан. - Вы ее едва не убили! - Но не убили же, - спокойно проговорила Эрис. Ее тон мог бы заморозить скалу. Лэйк с трудом приподнялась на руках и села, чувствуя сильнейшее головокружение. Темные стволы деревьев ходили ходуном перед глазами. Она заморгала и удивленно поднесла руку к глазам: кто-то завернул ее в куртку, чтобы не мерзла. Перед ней стояла разъяренная Найрин, похожая сейчас на кошку: только хвостом из стороны в сторону не стегала. Напротив нее топтались близняшки, вжимающие головы в плечи с таким потерянным видом, что Лэйк стало их жалко. А с другой стороны поляны стояла сестра, прислонившись спиной к дереву и сложив на груди руки. И лицо у нее было таким суровым, словно она выносила кому-то смертный приговор. Интересно, это буду я? – с кривой ухмылкой подумала Лэйк. Случилось именно то, чего она так и боялась: узнали друзья. Найрин развернулась к Эрис, глаза ее метали молнии. - И ты туда же! Я-то думала, что ты хоть что-то поняла за последний год. Видимо, я ошибалась. - Я поняла достаточно, девочка, - Эрис холодно вздернула бровь и смерила ее взглядом. – Поэтому и пришла сюда. - Чтобы убить сестру? – вскинула голову Найрин. - Чтобы убить нежить. Нимфа несколько секунд смотрела на нее, часто моргая, а затем горько усмехнулась и с презрением проговорила: - Что ты знаешь об этом, Дочь Огня? Что ты знаешь о других, кроме того, что все они – неверные и грязные, оскверненные, проклятые Богиней? Я всегда думала, что кроме твоего чванства в тебе есть еще хоть что-то! Видимо, я ошибалась. С каждым словом Эрис все больше темнела, словно туча. Они с Найрин застыли друг напротив друга так, будто в следующую секунду готовы были броситься вперед с ножами. Возможно, так оно и было. Решив не доводить до этого, Лэйк с трудом проговорила: - Прекратите ругаться, и тогда я все объясню. - Лэйк? – неуверенно взглянула на нее Эней. - Было бы очень кстати, - процедила сестра, переводя на нее свой тяжелый взгляд. - Как ты? – Найрин резко отвернулась от Эрис и присела на корточки рядом с Лэйк, пощупала ей лоб. Выглядела она взволнованной, испуганной и разъяренной одновременно. - Как всегда после твоего исцеления – слабая, - улыбнулась ей Лэйк и взглянула на сестру. – И я нежить не больше, чем ты, Эрис. - Как интересно, - протянула сестра. - Что это значит, Лэйк? – тревожно спросила Леда. – Мы же все видели… - Это кровь мани Илейн, - тяжело проговорила Лэйк. Если уж драться, так драться до конца. Смысла ничего скрывать нет, они все видели. Теперь оставалось только рассказать все начистоту. Лэйк начала с самого начала, со своих судорог и припадков в детстве, и близняшки с сестрой молча слушали ее, ловя каждое слово. Поначалу говорить было трудно, но вскоре она поняла, что слова идут все легче и легче, и на душе светлеет. Она и сама не подозревала, как тяжело было носить все это в себе, прятаться и скрываться ото всех, не иметь возможности ни с кем поговорить. Даже если после ее рассказа Эрис вонзит ей долор в глотку, то она хотя бы выговорится перед смертью. Когда Лэйк наконец замолчала и отхлебнула из фляги, предложенной Найрин, на темной поляне воцарилась тишина. Близняшки переглянулись с совершенно бестолковым видом и вновь уставились на Лэйк. Она почти слышала, как в их мозгах со скрипом проворачиваются шестеренки. Сейчас же обязательно какую-нибудь глупость спросят, устало подумала она. Но в данный момент ее больше волновала сестра. Взгляд у Эрис больше не был тяжелым, как фирах с водой. Она задумчиво смотрела на Лэйк, и в глубине ее глаз плескалось удивление. - Ну хорошо, а это твое… волчарство, - Леду передернуло, - оно случайно никак не связано с твоим циклом? А то знаешь, многие становятся несколько агрессивными раз в месяц… - Ты сейчас имеешь в виду кого-то конкретного? – холодно спросила Найрин. Эней прыснула, а Леда успокаивающе вскинула руки: - Нет, конечно. Я просто интересуюсь. - Это больше связано с луной, но с каждым днем связь все слабее, - негромко ответила Лэйк. – Я могу контролировать, когда и как обращусь. Это становится все легче раз от раза. - А другие сальваги еще есть? – с любопытством спросила Эней. - Судя по всему, да. Я встречала в становище Сол черно-рыжую волчицу, совсем молодую, моего возраста примерно. – Лэйк почесала бровь. – Мне кажется, она еще не умеет себя контролировать. - Ее-то ты, наверное, и видела, - торжествующе сложила на груди руки Найрин, глядя на Эрис. Та ответила ей холодным взглядом. - Ты знаешь, кто это? – нахмурилась Леда. - Нет, - покачала головой Лэйк. – Запах звериной формы совсем не такой, как у анай. - Она опасна? – спросила Эрис. - Не знаю. Возможно, - Лэйк неуверенно добавила. – Я могу себя контролировать, но так было с самого начала. Наверное, из-за того, что в первый раз мне Найрин помогла вернуться. А эта черно-рыжая вообще не осознает себя. - Значит, мы должны ее найти. – Эней уверенно оглядела всех. – Ее нужно обезвредить до того, как она причинит кому-нибудь вред. - Возможно, ей нужна наша помощь, - заколебалась Найрин. – Мы могли бы объяснить ей, что с ней происходит. - Я считаю, что лучше всего будет сообщить наставницам, - сказала Эрис. - Ты с ума сошла? А если они про Лэйк узнают? – посмотрела на нее Леда. – Ее же тогда казнят. - Но Мари-то знает. - Мари далеко отсюда, - твердо проговорила Леда. – И помочь ничем не сможет. Наставницам мы говорить не будем. - Слушай, Лэйк, а это заразно? – подалась вперед Эней. Глаза у нее горели. – Может ты укусишь меня или что-нибудь в этом роде? Тогда мы сможем вдвоем ее искать. Лэйк дико посмотрела на нее, Найрин громко фыркнула. - Вот бхара-то! – сокрушенно покачала головой Леда. - А что такого? – обиделась Эней. – Я тоже хочу быть быстрее и сильнее всех! - Я буду искать черно-рыжую по ночам, - проговорила Лэйк. – Если она будет охотиться в этих лесах, значит она – одна из Младших Сестер становища Сол. - Не игнорируй меня! – возмущенно вскричала Эней. - Мы прикроем тебя, - кивнула Леда. – А то еще кто-то может заметить, что ты уходишь из становища, начнут вопросы задавать. - Эй! Я что, недостаточно громко говорю? – набросилась на нее сестра. Леда только поморщилась. - Я не знаю, как это передается, - устало ответила ей Лэйк. – И не буду это никому передавать. Это слишком сложно и тяжело. - Первая здравая мысль, - негромко проговорила Эрис. - Ты стала просто невероятной занудой! – набычилась Эней, обращаясь к ней. В конце концов, они помогли Лэйк встать и доковылять до того места у ручья, где она спрятала свою форму. Одевшись, Лэйк почувствовала себя несколько лучше. Возможно, свою роль в исцелении сыграл и съеденный ею перед этим олень, вот только силы потихоньку возвращались. Близняшки с нимфой зашагали вперед, обсуждая возможные кандидатуры среди Младших Сестер на черно-рыжую, а Лэйк удивленно заморгала, когда Эрис взяла ее под руку, помогая идти. - Почему ты не сказала мне? – тихо спросила ее сестра. Лэйк бросила на нее осторожный взгляд. Эрис выглядела серьезной и немного расстроенной. - Зачем тебе знать о моем проклятье? – неловко пожала она плечами. - Я же видела, что с тобой что-то не так. Если бы ты сказала мне раньше, мы бы смогли что-то с этим сделать. - Что? – горько усмехнулась Лэйк. – Вылить из меня всю мою кровь? Эрис хмуро посмотрела на нее и проворчала что-то себе под нос. Лэйк расслышала только «упрямая, как баран…». - Слушай, Эрис… - Лэйк замялась, не зная, как правильно подобрать слова. Сестра вопросительно взглянула на нее. – Ты же можешь чувствовать скверну от этих ондов. То, что со мной происходит, - оно тоже скверна? - Нет, - покачала головой сестра, и у Лэйк камень с души свалился. – Это просто что-то темное, но это не скверна. - Хвала Роксане! – с облегчением выдохнула Лэйк.