Lost in the sun. Дочери Царицы

Обратный путь занял гораздо больше времени, чем волчица планировала. Сил почти не было, и она едва передвигала лапы, поминутно проваливаясь в глубокий снег по грудь. В теле дрожала каждая мышца, ее донимал сильный мороз. Желудок тупо ныл: все силы отняла схватка и оборачивание, когда зарастали поврежденные органы, и теперь внутри разверзлась сосущая черная бездна. Волчица хромала и оставляла за собой кровавый след: проваливаясь под наст, она повредила себе лапы об его острые края. На расстоянии не более ста метров параллельно ей плелась черно-рыжая. Она закрылась от любых мыслей и общения, предпочтя ковылять к становищу в одиночку. Так они и ползли в темноте сквозь сугробы, усиленно делая вид, что не знают друг друга. В голове волчицы тяжело и больно бродили мысли другой формы. Что эта была за тварь? Что имели в виду волки, говоря, что он испорченный сальваг? И главное: что псу понадобилось так близко к становищу? Он пришел на разведку, случайно забрел сюда или был кем-то послан? Стоит ли ожидать в ближайшее время нападения других псов? Волчица очень сомневалась, что этот был единственным представителем своего вида на свете. А раз так, где-то могли быть его сородичи. Учитывая, сколько сил отняла битва с одним псом, сколько волков полегло в ней, и как серьезно были ранены они с Торн, волчица заволновалась за свое становище. Пожалуй, с таким врагом разведчицам будет гораздо сложнее, чем с ондами. На утренних занятиях она должна была быть еще до света: ведь зимой рассвет наступал позже, чем летом. Хромая, волчица торопилась, надеясь успеть забежать к сестре и предупредить ее, прежде чем Эрис пойдет в утренний караул. От усталости и тяжелых мыслей перед глазами все плыло, а с вываленного из пасти языка срывались большие хлопья пены. В конце концов, она все же доковыляла до бревна и тяжело упала в снег, перекидываясь. В человеческом теле сил у Лэйк было еще меньше. Со стоном поднявшись из ледяного снега и глухо ругаясь под нос, она кое-как натянула замерзшую, покрывшуюся льдом одежду, даже не став перетягивать грудь бинтами. Рядом, стуча зубами, быстро одевалась Торн. - Запомни: не упоминай меня, иначе тебе не поздоровится, - напоследок предупредила дочь царицы, раскрыла крылья и тяжело полетела к становищу. - Бхара!.. – сквозь зубы выругалась Лэйк в ответ и тоже направилась к дому. Долетев до того места, с которого они уходили вчера вечером, Лэйк закрыла крылья, обхватила себя руками и медленно побрела в сторону Плаца. До рассвета оставалось еще два часа. В это время Младшие Сестры как раз поднимались, завтракали и шли в баню. Лэйк сумрачно скривилась. Вчера вечером она не вернулась домой, и сегодня, скорее всего, Наин и компания будут задавать вопросы. Нужно было еще придумать что-нибудь, чтобы отбрехаться от них, и чтобы ее при этом не смогли поймать на лжи. Час от часу не легче. Окошки казармы уже теплились слабым светом. Кое-кто из разведчиц проснулся и собирался на службу. Поклонившись перед входом в казарму и спросив разрешения войти у двух заспанных разведчиц, Лэйк, стараясь оставаться в тени, скользнула внутрь. Не нужно, чтобы ее изможденное, почерневшее от усталости лицо видели Воины. Они сразу же захотят знать, где она провела эту ночь. Достаточно и удивленных взглядов, которыми они ее проводили. Мало кто в такую рань шел общаться с близкими. Кровать Эрис располагалась у дальней стены. Сестра выбрала верхнюю койку и сейчас как раз слезала с нее, позевывая и заспанно поправляя спутанные волосы. Разведчица на нижнем ярусе еще спала. Одета Эрис была в простую белую пижаму, которую выдавали Воинам зимой, чтобы не мерзнуть: несмотря на восемь больших печей, в просторной казарме было довольно прохладно. Сестру Эрис не заметила. Устало повернувшись спиной к проходу, она скрестила руки на талии и принялась через голову снимать с себя рубаху. - Светлого утра! – негромко буркнула Лэйк. Эрис стянула рубаху, оставшись в одних штанах, и полуобернулась к сестре. Лэйк невольно отметила, как увеличились мышцы на ее спине. После долгих тренировок с Лартой сестра стала гораздо крепче: рельефные плечи красиво заплетали татуировки богини, мышцы спины ворочались под кожей, недвусмысленно намекая на прекрасное овладение боевыми техниками. Косые мышцы на талии натянулись, когда сестра обернулась, демонстрируя ее гибкость и пресс, способный выдержать даже сильный удар ноги. - Лэйк? – сонно заморгала Эрис, и взгляд ее сфокусировался на сестре, а зрачки расширились. – Богиня! Ты ужасно выглядишь! Что случилось?! - Мне надо с тобой поговорить, - от усталости язык во рту едва ворочался. Лэйк прищурилась, сосредотачиваясь на темных глазах сестры. - О чем? – нахмурилась Эрис. - О важном. Одевайся. Я жду тебя на улице. Пойдем в источники. В казарме было все же гораздо теплее, чем на улице, и Лэйк начало смаривать. Не дожидаясь ответа сестры, она развернулась и поковыляла к выходу. Ледяное прикосновение ветра к коже и иголочки мороза, вонзившиеся в глаза, сразу же привели ее в чувства. В голове прояснилось, а звон в ушах слегка отступил. Буквально через несколько минут следом вышла Эрис, даже не успевшая причесаться, отчего ее темные волосы с одной стороны слегка торчали вверх. - Что случилось? – сразу же спросила Эрис, беря ее под локоть и увлекая следом за собой вверх по тропе к Плато Младших Сестер. - Мне нужна твоя помощь, - негромко ответила Лэйк и принялась рассказывать. Чем больше она говорила, тем сильнее мрачнело лицо сестры. Про Торн Лэйк не обмолвилась ни словом, представив все так, будто она сама нашла след. Лэйк заметила, что последние годы Торн избегает Эрис, стараясь не попадаться ей на глаза. Да оно и понятно: Эрис же видела свечение Лэйк, значит, и ауру Торн тоже разглядит, и тогда уже вопросов не останется. Пришлось, правда, соврать сестре, что вторая сальваг покинула становище, но Эрис периодически так задумчиво щурилась, глядя на Лэйк, что становилось понятно: она прекрасно распознала ложь. Другое дело, что она постоянно отсутствовала в становище, и Торн пока удавалось скрывать свою кровь. Но как долго это продлится, Лэйк не знала. Что касается одноглазого пса, то при одном упоминании о нем брови Эрис сошлись к переносице, а взгляд стал острым. - Почему ты не рассказывала мне, что вы видели этого пса у Серого Зуба? – она бросила на Лэйк резкий взгляд. - А когда? – устало пожала плечами Лэйк. – За последние три года ты в становище объявлялась всего раз шесть, если не считать последних недель. Думаешь, первое, что я скажу сестре после долгой разлуки, это новости о гигантской гниющей заживо собаке? - Это может быть важно! – упрямо нагнула голову Эрис. – Я должна знать обо всем странном, что здесь творится! Ларта должна знать! - Мы предупредили первую стрелу Литай. Знает Имре, разведчицы Серого Зуба. Думаешь, Ларте не доложили о происшествии? Возможно, она просто не слишком серьезно к этому отнеслась. - Не слишком серьезно? Ларта? – Эрис недоверчиво взглянула на нее. – Ты шутишь что ли? Лэйк в голову закрались мрачные подозрения, почему царица могла махнуть рукой на то происшествие. В конце концов, ее дочь Торн как раз находилась в форте в ту пору. Ларта запросто могла решить, что это именно она перекинулась волчицей и бегает по ночам вокруг горы. Вряд ли она стала прислушиваться к весьма абстрактным объяснениям Имре касательно дыры в воздухе. Да и кто в это поверит? Что чужие ведьмы или ведьмаки могут проходить сквозь пространство и появляться где угодно по собственному желанию. Это противоречило всем законам логики, а Ларта была логикой. Только вечно раздраженной. Лэйк и сама-то до сих пор не до конца верила объяснениям Имре, хотя и была там, и сама видела, как исчезли в воздухе следы одноглазого пса. Правда, после сегодняшней битвы прибавилось пищи для размышлений. Откуда-то этот пес все же взялся. Найрин не говорила ничего про волнение в Черном Источнике, а они уже успели условиться, что она будет рассказывать Лэйк обо всех странностях. Если этого волнения не было, значит, пес пришел своими ногами, причем откуда-то с севера: именно там следов было больше всего. Еще этот его глаз… Лэйк передернуло. По описанию черная тварь лучше всего подходила под облик Лютого Волка, которым пугали детей. Что это могло значить? Что память анай сохранила одноглазого пса в такой форме, превратив его в сказочную страшилку? И если да, то не может ли он каким-то образом передвигаться над землей, не оставляя следов на ее поверхности? - О чем ты думаешь? – внимательно взглянула на нее сестра, и Лэйк поняла, что молчание затягивается. - Да так, пытаюсь понять, что это за тварь, - уклончиво ответила Лэйк. - Давай-ка ты мне все до конца расскажешь, и мы подумаем вместе. Две головы все-таки лучше, чем одна. Осторожно подбирая слова, Лэйк продолжила говорить о том, как шла по следу пса, как к ней присоединились три стаи. Когда она дошла до битвы, голос пришлось сделать тише: они оказались уже на плато Младших Сестер, и мимо них сновали в обе стороны заспанные молодые анай. Они только рассеяно кивали старшим крылатым сестрам и спешили дальше по своим делам, но Лэйк решила не рисковать. Никто не должен знать, что она замешана в это дело. Иначе будут вопросы. Крылатые Младшие Сестры мылись уже не в общих банях, а в горячих источниках, расположенных в самом конце плато в пещере. Сейчас на морозе из нее плотными белыми облаками валил пар. Сестры направились в ту сторону не спеша, чтобы Лэйк успела дорассказать до самого конца. Уже буквально перед входом в баню Эрис серьезно взглянула на сестру и проговорила: - Вот что. Сегодня утром я подойду к Ларте и скажу, что чувствую скверну с севера. Естественно, меня отправят проверить. И тогда я «случайно» обнаружу растерзанную тушу. Ты же дралась в облике зверя, твоих следов там остаться не должно, верно? - Да, - кивнула Лэйк. - Вот и хорошо. Представим все так, будто волки сами завалили пса. Ларта поглядит на него своими глазами и поймет, что опасность реальна. В таком случае беспокоиться будет уже не о чем. - Я бы так не сказала, - помрачнела Лэйк. Оглядевшись, она понизила голос. – Ты увидишь его, Эрис. Эта тварь размером с лошадь. Он убил три дюжины волков за несколько минут. Боюсь, даже лучшие разведчицы с таким не справятся. - Ну, тебе же удалось, - заметила Эрис. - Мне удалось, потому что волки дрались вместе со мной, - ложь неприятно колола язык, но Лэйк не могла сдать Торн. Несмотря на то, что та была распоследней бхарой, которая заслуживала того, чтобы ее растянули между столбами и вздули плетьми. Она такая же, как я. Она никому не рассказала обо мне. И я не скажу. Лучше подловлю ее в лесу и перегрызу ей глотку, так будет гораздо честнее и приятнее. - В любом случае, вы убили пса. Значит, убить их можно. Это все, что нам нужно знать. А бояться можно будет и потом, - уверенно сказала Эрис. Лэйк скептически взглянула на сестру. Эрис говорила так только потому, что даже не представляла себе, как выглядит тот пес. Ничего, увидит, сразу поймет. И тогда уж точно отнесется к этому серьезно. Вслед за сестрой она вошла под своды пещеры с купальней. Здесь было гораздо теплее, чем на улице. Из-за густых облаков белого пара Лэйк практически ничего не могла разглядеть. Эхо голосов бродило по пещере, отражаясь от стен. Силуэт Эрис, идущей в двух шагах впереди, размыто терялся в паре, и похоже было, будто сестра летит сквозь облака. Только чутье зверя позволило Лэйк не споткнуться о расставленные лавки для одежды. На них лежали теплые, слегка отсыревшие полотенца, но другого ничего не было, и Лэйк не жаловалась. Продолжать разговор о псе здесь не стоило: в таком тумане запросто кто-то мог не нарочно услышать то, что для его ушей не предназначалось. А потому Лэйк быстро разделась, ощущая, как от слабости подрагивают колени. Положив поверх стопки одежды пояс с долором, она развернулась и пошлепала к источникам. Самих бань здесь было девять: овальные провалы в полу заполняла горячая, струящаяся из-под земли вода. Во всем становище Сол это было единственное место, где на поверхность выходили горячие источники, и сестры милостиво отдали их младшим. Самое большое озерцо достигало в диаметре одиннадцати метров и было прохладнее других. К нему-то Лэйк и направилась, видя впереди размытый силуэт изящного тела сестры. Горячая вода обожгла обмерзшую кожу, но Лэйк еще и нырнула, с наслаждением прогревая тело. Источник был мелким: примерно по грудь Лэйк, но в его стенах сестры вырубили небольшие приступки, на которых можно было сидеть, погрузившись по самую шею. На ближайшей к Лэйк виднелись в тумане два силуэта, сидящие близко друг к другу и о чем-то негромко беседующие. Лэйк разглядела серебристо-белые волосы и ухмыльнулась: Найрин, а, значит, вторая – Элай, только-только получившая крылья Ремесленница двумя годами младше нимфы. Элай была хорошенькой и умной, с большими черными глазами и тонкими чертами лица. Она носила только длинные ситцевые платья, сидящие на ее красивых плечах так нежно, словно жасминовый цвет, обнимающий тонкие ветви. Училась она на ткачиху, и из-под ее тонких длинных пальцев выходили такие узоры, что мастерицы из других становищ приезжали понаблюдать за ее работой. Та половина плато Младших Сестер, которая не волочилась за Найрин, торчала ночами под окнами у высокой, стройной, легкой, будто языки соснового огня, Элай. Удивительно, но к этой половине присоединилась и Найрин, особенно громко вздыхая под маленьким окошком. Близняшки дружно дразнили ее, злорадно замечая, что наконец-то она на своей собственной шкуре ощутит то, что она заставила пережить подавляющее большинство Младших Сестер. Найрин не слушала их, не реагировала на их шутки, только каждый вечер сидела под окном Элай и с помощью дара Источников создавала крохотных огненных бабочек, что порхали вокруг белых занавесок и стучались в стекло. Сначала Элай не реагировала на это, но со временем окошко начало приоткрываться вечером, и Найрин воспряла духом. Теперь уже под окнами Элай собиралось почти все плато Младших Сестер. Найрин выдумывала всевозможные штуки, чтобы привлечь ее внимание. На подоконнике распускались серебристые цветы, раскидывая с нежных лепестков искорки пыльцы, медленно гаснущие, не долетев до земли. На стеклах появлялись узоры из цветов и ягод, вытканные с помощью тонких струек огня, перетекающих друг в друга. Ветер закручивал перед окном хороводы из разноцветных лепестков, наполняя помещение внутри дома благоуханием цветущих полей. Белые пушистые снежинки размером с ладонь, словно перья, опускались с неба, медленно тая на пороге Элай. И, в конце концов, она не выдержала и вышла к нимфе. С тех пор они не расставались. Лэйк вынуждена была признать, что эта пара была невероятно красивой. Нимфа, с ее нежными чертами лица и горящими зелеными глазами, высокая, гибкая и сильная, в облегающей форме Ночных Лезвий смотрелась выше и крупнее рядом с тонкой, словно ива, Элай, гордо несущей свою точеную голову со всегда чуть вздернутым острым подбородком. После того, как они начали встречаться, на плато Младших Сестер еще неделю стояла полная тишина: в трауре бродили мрачные поклонницы обеих. А потом и те, и другие, решили, что пара слишком красива, чтобы грустить, и жизнь пришла в норму. Пока Лэйк раздумывала, достаточно ли воспитано нарушать их уединение, Найрин уже заметила ее и помахала рукой. - Светлого утра! Едва узнала тебя в этом тумане! - Светлого утра, Найрин! Элай, – чуть склонила голову Лэйк, глядя им только в глаза. Рассматривать тела взрослых разведчиц считалось некультурно. Не говоря уже о том, что нимфа весьма ревностно охраняла свою девушку от посягательств других сестер. - Ты как-то плохо выглядишь, Лэйк, - холодно заметила Элай, выгибая дугой тонкую бровь. – Не спала? Лэйк удержалась от того, чтобы поморщиться. Эта девчонка замечала все, любую мелочь, любой жест и изменение лица, и ее большие глаза задумчиво темнели, обмеряя и взвешивая собеседника с ног до головы. Когда осмотр подходил к концу, какая-то искорка мелькала в них, будто Элай для себя разобралась в том, что вызвало эмоцию собеседника, и на лице ее появлялось скучающее выражение. Лэйк не раз и не два ощущала это на себе, и после этого старалась держаться от Элай подальше. Темный взгляд девчонки заставлял ее чувствовать себя фарфоровой статуэткой с этикеткой, на которой указана дата создания и имя мастера, стоящей на полке в длинном хранилище среди сотен и сотен таких же статуэток, у каждой из которых было собственное место. Это нервировало и раздражало. Только на Найрин Элай смотрела по-другому, с яркими огненными вспышками на дне зрачков. Вот и сейчас она вопросительно взглянула на нимфу, словно ожидая от той ответа на вопрос, заданный Лэйк. Ее нежные губы, похожие на цветок розы, при этом алели гораздо больше, чем надо. Неудивительно, в таком-то тумане, хмыкнула Лэйк. Самое оно – целоваться. Никто же не видит. - Плохо спала, - буркнула Лэйк, бросая выразительный взгляд на Найрин. Глаза той сощурились, и какое-то понимание промелькнуло в них. - Тебе стоит сходить к Наставнице Мари и попросить у нее сонных трав, - заметила Элай. У нее была отвратительная привычка давать по существу хорошие советы таким мерзким менторским тоном, что следовать им потом совершенно не хотелось. Наверное, наставницей Дочерей станет, кисло подумала Лэйк. Хорошо, что я уже закончила учебу! - Я бы посоветовала – Ильду, - широко ухмыльнулась Найрин. Она сидела, откинувшись спиной на бортик источника и положив обе руки на его бортики. Даже в тумане в глаза бросались красивые тугие мышцы рук и сильные ключицы. Лэйк невольно ухмыльнулась. - У Ильды сейчас есть… дела. Не хочу ей мешать. - Понятно, - хмыкнула Найрин. - По-хорошему тебя давно уже пора женить, сестричка, - со вздохом заметила Эрис, подходя к ним. Она как раз намочила волосы и теперь оглаживала их ладонями, зачесывая назад. - По мне, так рановато, - осклабилась Лэйк. – Я еще не нагулялась. - Честно говоря, я вообще сомневаюсь, что ты когда-нибудь нагуляешься, - покачала головой Эрис. Найрин только улыбнулась и подмигнула Лэйк, а взгляд Элай стал еще более задумчивым. Лэйк предпочла не обращать на это внимания. В конце концов, не она же с ней встречается, а нимфа. Так чего тогда переживать из-за этого? Разговор перешел к обычным лагерным сплетням: кто с кем встречается, у кого какие успехи в учебе, будет ли в грядущем сезоне объявлен поход против кортов. Горячая вода и пар немного привели Лэйк в себя, выгнав из тела усталость и холод. Найрин, пока Элай ушла в туман одеваться, быстро и горячо прошептала ей на ухо: - Встречаемся дома через четверть часа. Я постараюсь выпроводить оттуда всех, а ты расскажешь мне, что случилось. Лэйк не успела ничего ответить, как нимфа уже подтянулась, вылезла из источника и растворилась в молочном мареве тумана. Следом за ней ушла и сестра. Позволив себе еще пять минут просто посидеть в одиночестве с закрытыми глазами, вдыхая густой пар, Лэйк выбралась следом и направилась домой. Найрин сдержала обещание. Навстречу Лэйк попались Наин и Лиа, вяло обсуждающие ноги Ночного Лезвия Руты, пробежала Тера с узелком в руках, торопящаяся позавтракать вместе с Ган. Когда Лэйк потянула на себя дверь дома, в лицо пахнуло сочным запахом пирогов с бараниной, и живот отчаянно заурчал. - Иди, поешь, я тебе погрела, - кивнула хлопочущая на кухне Найрин. – А заодно расскажи мне, где тебя носило всю ночь. - Другие заметили? – буркнула Лэйк, переобуваясь из сапог в теплые домашние унты. Стоять было тяжело, и она держалась за стену. - Только Наин. Но я сказала ей, что видела тебя вчера вечером с одной из разведчиц, что прилетели на побывку из Серого Зуба. Думаю, она проглотила это, и вопросов задавать не будет. – Найрин присела к столу и вопросительно посмотрела на Лэйк. - Помнишь следы у Серого Зуба два года назад? – устало начала Лэйк. Она второй раз за утро пересказала свою историю, наблюдая за тем, как мрачнеет лицо Найрин. - Надеюсь, Ларта купится на все это, - задумчиво проговорила та. – Царица, конечно, непредсказуема и раздражительна, но когда дело касается безопасности клана, она становится на удивление вменяемой. - Я даже представить себе не могу, как она может на нее не купиться, - буркнула Лэйк, большими кусками отрывая ломти пирога и глотая их почти не жуя. – Что может быть более веским доказательством слов Эрис, чем громадная мертвая одноглазая псина? - Откуда же она здесь взялась? – нахмурилась Найрин, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. - Ты не чувствовала ничего в Черном Источнике? – взглянула на нее Лэйк. - Нет, а я очень внимательно слежу за ним. Особенно сейчас, когда Имре на Сером Зубе, - рассеяно заметила нимфа. - Значит, пес пришел своими ногами. И мне это не нравится гораздо больше, чем если бы его сюда выкинули через эту дыру в воздухе, - Лэйк отхлебнула из кружки горячего, крепкого чая. - Почему? – заморгала Найрин. – Меня возможность перемещаться с места на место за считанные секунды пугает до дрожи. - Это понятно, - кивнула Лэйк. – Но подумай о другом. У Серого Зуба пса могли случайно забросить в степь, просто на разведку местности, если его действительно переместили через ту дыру. А сюда он пришел сам. Это означает, что где-то поблизости есть логово этих тварей. И его сородичи могут решить отомстить за него. - А также, что за нами наблюдают, - помрачнела Найрин. - Еще бы знать, кто, - Лэйк проглотила остатки пирога, запила их чаем и устало оперлась о стол. – Эрис, конечно, уничтожила того безглазого Брахтага, да вот только похоже, что он был не единственным, с чем нам придется столкнуться. - Я еще кое-чего не понимаю, - нимфа потерла пальцами лоб. – Почему они все именно сейчас появились? Ведь раньше-то ни ондов, ни этих псов никто не видел. Коби нам ни о чем подобном не рассказывала. Что это значит? - Что скоро война. Внутри у Лэйк тяжелым узлом свернулось беспокойство. Она подвигала челюстью, глядя на свои ладони. Сколько у них еще времени? Когда начнется настоящее вторжение? Хватит ли этого времени ей на то, чтобы занять место Ларты? Откуда-то в голову пришла странная, беспокоящая мысль. Ты думаешь, что справишься с войной лучше Ларты? Лучше женщины, воевавшей больше восьмидесяти лет? Не слишком ли самонадеянно будет бросать ей вызов сейчас? А если ты займешь ее место и тем самым погубишь клан? Внутри заскреблись кошки. Лэйк поморщилась и положила ладони на стол, приказав себе не сомневаться. И подняла глаза на Найрин. Нимфа смотрела на нее задумчиво и серьезно. Ее глаза сощурились, черты лица заострились, и в них была решимость. Сколько лет прошло с тех пор, как они стали друзьями? Лэйк верила ей теперь даже больше, чем сестре. Объединенные тайнами, отделенные ото всех остальных анай стеной собственного происхождения, стремящиеся доказать всем, что могут быть лучше, сильнее, быстрее, они были похожи, словно отражения друг друга. Внутри заворочалась непривычная, слабая и сладкая, как маленький щенок, нежность к нимфе. Я сочла бы честью умереть рядом с ней. От этой мысли нежность разрослась, защипало в горле, и Лэйк нахмурилась, давя чувства и отводя глаза от лица Найрин. - В таком случае нам не остается ничего, как встретить эту войну, - невесело усмехнулась нимфа. – Не зря же нас столько лет дубасила Ута! Лэйк улыбнулась в ответ. Нимфа была права. Без толку сейчас думать об этом. Оставалось ждать решения Ларты, от которого будет зависеть все. День выдался для нее сложным и длинным. Горячая баня и сытный завтрак подкрепили силы, но Лэйк неумолимо начало клонить в сон. Во время занятий по тактике веки налились свинцом и слипались, а не зевать стоило ей очень дорогого. В отличие от остальных уроков, сегодня Лэйк не рвалась отвечать на заданные спокойным голосом вопросы Ийи, и даже допустила ошибку в одной из простейших задач по расчету поставок зерна для боевого форта, заслужив удивленный взгляд наставницы. Кое-как досидев до конца занятий, она присоединилась за столом к близняшкам, которым пришлось еще один лишний год торчать среди Младших Сестер, как и Эрис, из-за их даты рождения. Впрочем, Леду с Эней это не слишком расстроило, даже наоборот. Лишний год дал им возможность непрерывной практики с оружием, и наставницы с уважением хвалили их успехи. - Ты чего такая сонная сегодня? – спросила ее Леда, сидящая рядом в просторном помещении едальни и уплетающая сладкую печеную луковицу. – Шлялась ночью? - Вроде того, - Лэйк выразительно взглянула на нее. – Потом расскажу. Леда прищурилась и медленно кивнула, не отводя глаз от лица Лэйк. За эти годы они научились понимать друг друга с полуслова, а это означало, что близняшки будут ждать окончания занятий, чтобы услышать всю историю. Тренировка взбодрила Лэйк, выгнав из тела сонливость. В такой мороз они занимались на Ристалище, практикуясь в рукопашной и спаррингах. Хорошенько померившись силами с наставницей Неф и не пропустив ни одного ее удара, Лэйк осталась довольна тренировкой. В последнее время наставнице все реже и реже удавалось задеть ее в поединках. А это означало, что мастерство Лэйк растет. По дороге в кузницу ее мысли вернулись к вчерашнему разговору с Дарой. До этого обдумать слова наставницы у нее времени не было: все заслонили события предыдущей ночи и битва с псом. Теперь же, учитывая нависшую над становищем Сол опасность, Лэйк особенно сильно прочувствовала то, что говорила Дара об изготовлении долоров. Скорее всего, это было напрямую связано и с ее вчерашними словами. Что еще могло здесь быть? В конце концов, можно и рискнуть, - устало подумала Лэйк. Я ведь не Ремесленницей становлюсь, а Воином. Мне необязательно думать так же, как и Дара. Только на душе все равно скребли кошки. За эти годы Лэйк очень привязалась к наставнице, и расстраивать ее не хотелось. Она поднялась по скрипучему крыльцу и потянула на себя дверь. Запах расплавленной стали, как всегда, приятно защекотал ноздри, и Лэйк вошла внутрь, обстучав налипший на сапоги снег об порог. Ган ковала у горна, под тяжелыми ударами ее молота раскаленная полоса пела и плевалась искрами. Лэйк прищурилась: судя по всему, подмастерье делала катану. Не поднимая головы, Ган кивнула Лэйк. Дара стояла у другого горна, сложив руки на груди и наблюдая, как Мирт старательно проковывает простые двухлопостные наконечники для стрел. Младшая подмастерье хмурилась, сосредоточенно глядя на заготовку и старательно отвешивая по ней ровные, хорошо поставленные удары. Ее темные волосы были коротко острижены, как у Воинов, хотя Ремесленницам стричься было необязательно. Черные глаза почти не мигали, и в них отражались красные искорки разогретых наконечников. Дара кивнула Лэйк, и та поклонилась в ответ, скинула с плеч пальто и принялась расшнуровывать рубаху. Переодевшись в рабочую одежду и завязав фартук, Лэйк уверенно направилась к наставнице. Дара вопросительно вздернула черную бровь. - Я бы хотела ответить на ваш вчерашний вопрос, наставница, - негромко проговорила Лэйк. - Хм? – буркнула та. - Вы спрашивали меня, почему я захотела учиться на кузнеца, - Лэйк старалась подбирать слова, чтобы правильно выразить свои мысли. У нее не очень-то получалось говорить длинные цветастые речи, да Дара этого и не любила. – Когда я только пришла сюда, мне казалось, что если я научусь ковать, то буду совсем как Роксана: и Воин, и Ремесленница в одном лице. Вот только судьбу разведчицы я все равно ставила выше, считая, что быть Воином почетнее. Теперь я понимаю, что сделала ошибку. Все касты равны, и все занятия одинаково почетны, и заниматься ими надо с гордостью за собственное дело, - Дара кивнула, внимательно глядя на нее. – Только есть большая разница между тем, когда ты куешь то, что убивает людей, и то, что помогает им жить. Лопатой рыхлят землю, а скобами сшивают бревна. Оружие же нужно только для того, чтобы убивать. Топор тоже может убивать, как и коса, но только если его переделать, приспособить для этого. А вот переделать меч в садовый инструмент уже не получится: сталь будет испорчена, и прослужит такой инструмент недолго. Я думаю, что это и есть ответ на ваш вопрос. Война оправдана только в том случае, если ты защищаешь свой дом. Нельзя отнимать жизнь из прихоти, из желания покрасоваться. Нельзя ковать оружие для того, чтобы убивать им, нужно ковать, чтобы защитить. Договорив, Лэйк перевела дух и взглянула на Дару. Тени скрывали ее лицо, а отблески огня придавали ему таинственности. Дара молчала, сложив за спиной могучие руки. Ган поглядывала на Лэйк из-под черной челки и ухмылялась, у Мирт был такой задумчивый вид, что она едва не попала себе молотом по пальцу. Одна только Дара не сводила глаз с Лэйк. Потом проговорила, негромко и веско: - Все правильно, Лэйк. Только есть еще одна вещь. Война никогда не оправдана, даже когда ты защищаешь свой дом. Все твари, что есть на земле, созданы не тобой, и не тебе лишать их жизни. – Лицо ее осветила легкая грустная улыбка. – Я рада, что ты понимаешь это. И я разрешаю тебе сковать нагинату для себя. Можешь брать любую сталь, какая тебе приглянется. Древки из железного дерева в сарае, выбирай любое. - Благодарю за учебу, наставница, - Лэйк низко поклонилась Даре. - Не за что, Лэйк. Мирт доковала свои наконечники, и Лэйк встала к горну. Никто не мешал ей, никто не руководил ее работой. Отобрав длинный брусок прессованного мифара, из которого должна была получится нагината длиной с полутороручный фехтовальный меч, Лэйк принялась греть ее в горне. Подумав, она добавила туда же толстые штыри из самой твердой стали, что были в кузне. Их нужно будет расплющить и вплавить в центр полосы, чтобы укрепить ее, иначе при столкновении с твердой броней ящеров металл разлетится на осколки. Сердечники прогревались медленно, но и торопиться ей было некуда. Взглянув на сумерки за окном, Лэйк подумала о том, где сейчас Эрис. За обедом она ее не видела, а это значит, что сестра могла еще не вернуться с разведки. Ничего, вечером все будет ясно. Подхватив клещами заготовку, Лэйк положила ее на наковальню и принялась неторопливо растягивать. Искры летели из-под тяжелого молота, металл деформировался, загадочно светясь изнутри, будто живое существо. Когда придут враги, они должны быть готовы. Два сальвага и три стаи волков понадобилось, чтобы завалить того одноглазого пса. Сколько нужно будет разведчиц, чтобы справиться со сворой таких псов? Сколько бы ни было, нужно выстоять. Лэйк перегнула металл, сложила его в два слоя, прогрела и вновь застучала молотом. В становище Сол прошла вся ее жизнь, а его предгорья стали ее территорией, ее охотничьими угодьями, которые она охраняла ото всех. Да, сейчас там была еще и Торн, но оно даже и лучше, с удивлением осознала она. Вдвоем сторожить окрестные леса будет проще, и помочь друг другу они смогут в случае чего. Когда-то Ларта сказала, что во благо клана они должны научиться работать плечом к плечу даже с теми, кто им неприятен. Что долгие тренировки сплавят их в один монолит, который станет оружием в руках Богини. Лэйк прогрела полосу в горне и вновь взялась за молот. Знала бы Ларта, насколько пророческими были ее слова. Рискнешь ли ты бросать ей вызов сейчас? Угроза нарастает, и любая нестабильность ослабляет Каэрос. Клан превыше всего. Она вновь согнула полосу. Раскаленные иголочки структуры посверкивали, будто замерзшие узоры в толще льда, сковавшего на зиму Белый Глаз. Удары молота плющили их, деформировали, спаивали, и сталь уплотнялась, становясь твердой, тягучей, наполняясь силой и упругостью. Лэйк проковала, вновь прогрела и согнула полосу. Еще несколько сгибов, и можно будет зашивать в сердцевину сердечник. Твердый металлический штырь, вокруг которого сгруппируются иголочки структур, усилив его, слившись с ним, после чего нагината станет непобедимой. Так и анай срастаются со своей царицей, с первой среди сильнейших, которая ведет их за собой к победе. Новый сгиб. Лэйк нахмурилась, сталь шла туго и тяжело. Почти пришло время ставить сердечник. Если сейчас она вызовет Ларту, это создаст прецедент. За все годы правления никто еще не осмелился оспорить титул царицы: Ларта была слишком сильна. Да и делала она все правильно. Договоры с Нуэргос и Лаэрт, новые форты, совместное владение Серым Зубом, новые поля и становища. Вряд ли кто-то справился бы лучше. Ларта подходила Каэрос, как сердечник нагинате, жесткая, непримиримая, напрочь лишенная страха, переполненная уверенностью в победе. Она могла удержать клан, только она и могла. Вызов может подождать. Ради моего народа. Лэйк проковала сердечник и поместила его в центр полосы, а потом накрыла верхним слоем стали и намертво сковала. Закончила она ближе к ночи. Тяжелое, хищно оскалившееся острым наконечником лезвие остывало на краю горна, а Лэйк устало разобрала и разложила инструменты. - Хорошая работа, - негромко заметила Дара. - Спасибо, наставница, - поклонилась Лэйк. Кузнец немного помолчала, задумчиво глядя на нее, и добавила: - Если когда-нибудь тебя ранят, и ты не сможешь дальше сражаться, помни, что здесь тебя всегда будет ждать работа. Лэйк было нечего сказать на это, слишком много чувств боролось в ней в этот момент. Она поклонилась Даре в пояс и поцеловала рукоять молота, который держала в руке. Когда она вернулась в свой дом, на кухне ее уже ждали близняшки и сестра. Эней и Леда бодрились и рассказывали Наин смешные истории, а по лицу сестры невозможно было прочитать ни единой эмоции. Лэйк с сожалением взглянула на накрытый стол, посреди которого ее ждал полный котелок мясного рагу, но при виде нее близняшки поднялись. - Пойдем, может, попаримся? – предложила Леда. – Тысячу лет уже не были в бане! Источники мне уже так надоели, что можно по старой памяти разок посидеть на полатях. - Тебе надоели источники? – недоверчиво взглянула на нее Лиа. – Да ни в жизнь не поверю! - Там вечно кто-то ахает и стонет в этом тумане, думая, что рядом никого нет, - поморщилась Эней. – Честно говоря, мне это уже слегка обрыдло. - Ну что, пойдешь, Лэйк? – вновь взглянула на нее Леда. На лице у нее отражалось спокойное выражение, и никто не заподозрил бы, что на самом деле она сгорает от любопытства. Близняшкам все же удалось научиться управлять своими эмоциями и скрывать свои намерения. Итогом стало то, что их проделки не прекратились, зато подловить на них рыжих сестер было уже невозможно. Лэйк кивнула, доставая из шкафа чистый комплект белья. - Пошли, почему бы и нет? - И я с вами, - кивнула Найрин, поднимаясь из-за стола. – А на обратном пути заодно к Элай зайду. - Не пойму я вас, - покачала головой Лиа. – Как приятно посидеть в источнике на свежем воздухе, попарить кости. Но дело ваше. Не торопясь они вышли из домика, и только дверь за ними закрылась, как обе близняшки одновременно повернулись к Лэйк. - Рассказывай, что случилось. Третий раз за день передавать одно и тоже, Лэйк уже было невмоготу, поэтому она ограничилась основными моментами битвы с псом. Обе близняшки нахмурились, внимательно поглядывая по сторонам, чтобы никто их не подслушал. Эрис шла рядом с ними какая-то отстраненная и задумчивая. Лэйк тревожно поглядывала на сестру, но спрашивать ничего не решилась. Вот придут в бани, там и можно будет спокойно все обсудить, чтобы никто не подслушал. Найрин быстро прогрела воду в ушатах. В помещениях и так было тепло, а теперь прибавилось еще и горячего пара от кипятка. Эней и Леда молчали, старательно намыливая спины. На лицах их отражалась тревога. Лэйк и сама чувствовала ее. Неизвестный враг поджидал где-то там, в морозной ночи за покрытыми узорами окнами. - Там не было тела, - внезапно сказала Эрис, поливая себе на плечи горячую воду. Вид у нее был серьезный, лицо посуровело. - То есть как это – не было? – захлопала глазами Лэйк. - Так. Следы есть, плато с разодранными волками я нашла, а вот никакой гигантской собаки там не было. Только большая яма в снегу и все. - А куда же она делась? – вдруг похолодела Найрин. Эрис в ответ пожала плечами, блеснули золотом татуировки Роксаны. - Что сказала Ларта? – взглянула на Эрис Леда. - Что, наверное, я ошиблась. – Эрис прищурилась. – Она странно себя ведет. Сказала, что, скорее всего, просто волки перегрызли друг друга. Или встретили сумеречного кота, и он их хорошенько потрепал. Будто пытается найти причину не расследовать это дело. Лэйк нахмурилась, ее опасения подтвердились. Ларта, видимо, пыталась по-своему защитить Торн, думая, что это она разорвала волков. Но куда же делось тело? - Я точно уверена, что мы убили его,- пробормотала она и тут же спохватилась, что употребила термин «мы», едва не проболтавшись. Но никто этого, похоже, не заметил, решив, что Лэйк имела ввиду себя и волков. - Я верю тебе, - кивнула Эрис. – Я видела там просто невероятное количество скверны. Но тела там нет. - Они забрали его? – Эней хмурилась, неожиданно серьезная. – Сородичи пришли и забрали его тело? - Не похоже, для этого слишком мало следов. Впрочем, там все так изрыто, что я могу ошибаться, - неуверенно покачала головой Эрис. - И что же нам теперь делать? – глухо спросила Найрин. Они переглянулись, ища ответы на лицах друг друга. Лэйк совершенно не была готова к такому повороту событий. Без тела доказать что-либо Ларте было невозможно, а единственными, видевшими эту тварь, были они с Торн, и ни одна из них прилюдно не стала бы об этом рассказывать. Оставался только один выход. - По ночам я буду дежурить в лесах у становища, - решила Лэйк и взглянула на Найрин. – Тебе придется как-то прикрывать меня перед девчонками, чтобы они не догадались, что я не ночую дома. - Что-нибудь придумаю, - кивнула нимфа. - Я могу поменяться сменами, - добавила Эрис, - чтобы стоять в ночь. Если что-то случится, у тебя будет возможность меня предупредить. - А нам что делать? – спросила Эней. Они с Ледой одинаково решительно взглянули на Лэйк. - Не убирайте далеко оружие, - буркнула та. – И будьте начеку. Мы позовем вас, если что. - Хорошо, - кивнула Леда. Лэйк и сама не до конца поняла, как так получилось, что они впятером решили охранять становище Сол. Раз царица не желала с этим ничего делать, выхода у них не было. Когда лапы утонули в пушистой пороше, а над головой заскользили разлапистые еловые ветви, волчица почувствовала знакомый запах. Недалеко бродила Торн, ее запах был везде, густой, сильный, наполненный решимостью. Видимо, не одной Лэйк не давали покоя мысли о возможном новом нападении. Не став напоминать Торн о том, что та в данный момент находилась на ее территории, Лэйк потрусила вперед. Ночь хоть и была долгой, но ей нужно было очень многое сделать.