Город на границе

Джим взглянул на часы… второй час ночи, выспался, называется. Он помассировал лицо руками, встал, потянулся и вышел в коридор. У каюты Спока Джим помедлил секунду другую, все же час поздний, но потом нажал на входной сигнал. – Войдите, – услышал он ответ. Выглядел Спок как обычно, никаких вольностей с одеждой, даже прическа в идеальном виде, как будто он сменился с вахты буквально три минуты назад. – Вы не спите, Спок? – спросил Кирк, переступая порог. – Очевидно, что нет, капитан, – ответил вулканец, удивленный вопросом. – Что? А… ну да… Я хотел обсудить… последний приказ. Кирк присел на край стола. Ему не нравился полумрак, царивший в каюте, но, с другой стороны, может быть, первый офицер как раз намеревался отойти ко сну, когда он тут… ага, прямо в форме… – Позволю себе напомнить, что он был ограниченного доступа, – осторожно сказал Спок. – Брось, Спок, ты же его читал. Или… Нет? – Нет, капитан. – Хм… я думал… Окей, тогда дай-ка я… Джим обернулся к компьютерному терминалу. – Компьютер, голосовая идентификация. – Принято. – Вывести на экран приказ номер 1423. – Насколько это срочно? – спросил Спок. – Ты занят? – Обращаю ваше внимание на время. Полагаю, что если вопрос не срочный, то более эффективно было бы посвятить время отдыху. Для вас, я имею в виду, более эффективно. Джим подавил вздох. К такому привыкнуть сложно, но ему удалось. Белый шум… не обращаем внимания на половину слов и тем более на интонации, точнее их отсутствие. – Прочти это, – Кирк указал на экран. Читал Спок быстро. – И о чем вы хотели поговорить, капитан? – Ты считаешь, что не о чем? – Если вы назовете предмет беседы, она пройдет более результативно. – Э… но так нельзя… – Что вы имеете в виду? – Новый закон… давно ходили слухи о введении высшей меры за кое-какие преступления … но я всегда думал, что это будет связано с насилием, или изменой, ну… что-то типа старых добрых времен, ввиду предвоенной угрозы и того, что Федерация переживает не лучшие времена… но почему сейчас и почему за это? – Что вы знаете о целатомине? – Ну… говорят… Кирк закатил глаза, беседа стала напоминать подзаборную сплетню, но что делать, если рекламу препарата не включают в выпуски новостей? – Так вот… говорят… что это сильнодействующий наркотик с быстрым привыканием… Надо у Боунза спросить, он лучше знает. – Не уверен. – Зря ты так думаешь. Он терпеть не может наркоту, а своих врагов надо знать в лицо. – Интересная концепция. К вашему сведению, капитан, целатомин не просто наркотический препарат, вызывающий эйфорию и привыкание. Благодаря его введению индивидуум получает персональный доступ к собственным зонам удовольствия или любым иным центрам. Вы слышали об экспериментах с животными, которым вживляли электроды в мозг? Они были не способны остановиться, стимулируя центры удовольствия, и умирали от голода рядом с полной кормушкой. – И не только с животными, – сообщил Джим. – Спок, я тоже в школе учился. Так и что, ты намекаешь, что целатомин аналог этих электродов? Спок? – Капитан, я правильно понимаю, что земляне проводили подобные опыты на… гуманоидах? – На людях? Ну… да, но это давно было… ни одно инопланетное существо не пострадало, если ты об этом… Что? У тебя такой вид, будто ты слопал лягушку! – Кирк рассмеялся. Потом замолчал, внимательно глядя на вулканца: – Мистер Спок, в нашей истории было много вещей, которыми не стоит гордиться. – Я знаю, капитан. В нашей истории тоже. – Вот и славно. Давай не будем отвлекаться. Спок кивнул, отметив про себя, что следует обдумать концепцию слова «славно» применительно к спорным научным экспериментам и историческим хроникам. – Возвращаясь к целатомину – все работает намного более изящно, капитан. Внешне сложно заподозрить, что человек находится под воздействием препарата. Первое время он функционирует нормально, это лишь способ для расслабления. Постепенно период отдыха и развлечений увеличивается, теряются связи с внешним миром и да, в итоге – ни на что иное не остается ни сил, ни времени, ни желания. – И что с того? Чем это отличается от обычных наркотиков? – Способом введения. В тело имплантируется устройство, оно вводит препарат, который меняет биохимические процессы в коре головного мозга, и делает это тогда, когда субъект захочет. – Откуда ты все это знаешь? – спросил Кирк. – Я читал об отдельных исследованиях, связанных с контролем над сознанием. Это интересно. – На вулканцев действует? – Кирк посмотрел на Спока с любопытством. Контроль сознания? Ну-ну… – Таких данных у меня нет. Вулканцы не одобряют использование наркотических препаратов. – Мы, знаешь ли, тоже… – отозвался Джим. Он повернулся к монитору и прочитал вслух: – Служащим Звездного Флота запрещается хранение, использование, перевозка, а равно иные действия с веществом, именуемым целатомин, номер в реестре препаратов бла-бла-бла в объеме более одного миллиграмма. К любому субъекту, уличенному в подобной деятельности, и не представившему доказательства правомерности нахождения у него данного препарата, применяется высшая мера наказания… Нет, твою мать, я не правовед, но что это за бред? Без суда и следствия, и почему тот, кого сцапали с этой дрянью, должен доказывать, что он не верблюд, это же презумпция виновности, нет? С каких пор нас лишили гражданских прав? Нет, я понимаю, что это опасно и все такое, но все равно… расстрел за подобное… это перебор. Спок? – Расстрел? Применение смертельных инъекций было бы более… – Что? Ты… ты что, и впрямь думаешь, что… кто-то из офицеров… из нас согласится или отдаст приказ? Нет… нет, ты что? Ну, я готов запереть на гауптвахте какого-нибудь гипотетического наркошу до конца полета… или до первой Звездной Базы. Но не более того. – Вы же читали приказ. Полагаю, вам следует сообщить экипажу о новых правилах. – Новых правилах?!!! Это так теперь называется? Это же черт знает что! Так нельзя! – Не понимаю, что вас так возмущает, если вы не одобряете прием подобных препаратов. В любом случае предлагаю обсудить это завтра. У вас усталый вид, капитан. Джим покосился на первого офицера, хмыкнул и отправился к себе. Надо было подумать.