Сборник «Осколки воспоминаний»

Он мертв. Его глаза - карие, почти черные у самых краев радужки, больше никогда не увидят лазурно-голубого неба. Больше никогда не взглянут на неё так, как умели смотреть только они, а его руки больше не прикоснуться к ней, заставляя задрожать, желая большего. Он мертв. Из груди Лексии вырывается истерический всхлип вперемешку со стонами боли. Она чувствует, как по щекам стекают слезы. Хотя, казалось бы, они были должны уже закончиться. Рана, всего в нескольких ладонях от сердца словно насмешка. Она должна была умереть рядом со своим возлюбленным, но все ещё жива. Вот только зачем? Ноги почти не держат. Слабость медленно растекается по телу, но девушка упорно бредет вперед, переступая переплетающиеся корни, даже не замечая этого. Лексия не видит ничего, ощущая лишь то, что её смысл жизни погиб, в то время как она ещё здесь. Они оба знали, что умрут на этих играх. Не из-за того, что согласились на практически безумную затею войти в сговор с Хеймитчем и Финником, чтобы вытащить Китнисс Эвердин и Пита Мелларка - тех, без кого революция невозможна. Из-за того, что прекрасно понимали: они слишком зависимы от морфлинга, слишком истощены, чтобы выдержать те испытания, что предстоят им на арене... Слишком слабы. В первый же день оба победителя из восьмого дистрикта остро ощутили нехватку морфлинга - препарата, заставляющего забыть обо всем, ввергающего в дурман. Делающего жестокий, и кажущийся им черно-белым, мир чуточку ярче, словно наполняя его красками... Спереди раздаются звуки, заставляющие её на несколько мгновений остановится, настороженно прислушиваясь. Крики. Тяжелое дыхание и свист. Рассекающий воздух метал и звериное рычание - отчаянное, наполненное болью и перерастающее в стон агонии. Она идет быстрее, чувствуя, как пальцы начинают коченеть. Лексия действительно видит сражающихся. Её взгляд на мгновение задерживается на существе, похожем на огромную обезьяну с острыми клыками, торчащими из пасти. А в следующий миг девушка видит, как одно из существ совершает прыжок, в то время как Пит оборачивается, чтобы протянуть Китнисс запасной колчан. И она понимает, почему все ещё жива.

***

Боль. В отличие от той, что была раньше, эта будто бы раздирает изнутри, наполняет каждую клеточку организма, касается каждого нервного окончания... И как никогда раньше, Лексия хочет забыться, почувствовать разливающийся по венам жидкий дурман. Она ничего не видит, лишь ощущает холод, сковывающий и накатывающий волнами. А затем слышит голос, обращающийся к ней, окутывающий со всех сторон. Голос, который хочется слушать. Пит Мелларк. Девушка сразу узнает его, хоть и общалась с ним всего несколько раз. Он художник, он невероятно добр и даже дал ей несколько уроков, мягко и ободряюще улыбаясь, когда она покрывала его руку красочными узорами, сплетающимися в цветочный орнамент. Он - единственный из победителей, кого бы Лексия без колебаний назвала светлым и чистым. Потому что Мелларк действительно был таким. И она, не сомневаясь, бросилась вперед, закрывая его своим телом всего несколько минут назад. Пит рассказывает ей о красках, и его слова словно принимают форму, воплощаясь в мазки масляной краски, вспыхивающих и растекающихся пред её глазами. И это - единственное, что она видит. Лексия чувствует, как улыбка появляется на её устах. Она не жалеет. Ни капли. Ведь она вот-вот направится за своим возлюбленным, который, несомненно, ждет её. Впервые в своей жизни, после того, как попробовала морфлинг, девушка понимает, мир и без того красочен и ярок. Картины вспыхивают у неё в сознании, будто бы под легкими взмахами кисти искусного художника. Повинуясь порыву, она окунает палец в собственную кровь, стекающую из разодранного когтями комбинезона, а затем протягивает дрожащую руку вперед. Всего несколько мгновений и Лексия касается щеки Пита, продолжая вслушиваться в мягкие переливы слов, и начиная выводить по коже цветок. Распустившийся, цветущий и, неожиданно для неё самой, красивый. Завораживающий. - Она отдала за меня жизнь, а я даже имени её не знаю, - тихо шепчет Мелларк, обращаясь к кому-то другому. Лексия уже почти открывает рот, чтобы из последних сил произнести свое имя. Но в следующую секунду она плотно смыкает губы. Понимает, что сделает сейчас только хуже. Пит и без того будет винить себя в её смерти. Лексия проводит кончиками пальцев, все ещё покрытых бордово-красной кровью, по его скуле. Она слушает вновь полившийся рассказ, наслаждаясь проносящимися перед ней изображениями. Рассвет - нежно-оранжевый, сверкающие среди снежинок солнечные лучи и радуга, закрывающая собой половину небес. Девушка не замечает, в какой момент её веки опускаются, ведь она практически не видит окружающего её внешнего мира, не замечает сжимающего её руку и поглаживающего волосы Пита, лишь слыша его голос. Звук пушки кажется слишком далеким, и девушка отчужденно слышит эхо, раздающееся вслед за ним. Картины меркнут, исчезая так же быстро, как и появились. А в следующую секунду она понимает, что уже мертва.