Сборник «Осколки воспоминаний»

За плечами долгие семь лет, а в руках – самый драгоценный и настолько желанный свёрток. Ночи, наполненные кошмарами из прошлого, и тысячи безжалостных приступов, полностью отступивших лишь полтора года назад. Фантомные боли в левой, отсутствующей ноге, и десятки шрамов от ожогов, всё ещё покрывающих кожу. Всё это блекнет, теряет смысл и отступает – ведь в его руках улыбается дочка. Эффи тихо всхлипывает, и хоть он и не поднимает взгляда на свою сопровождающую, перед его внутренним взором предстаёт, как её утешающе приобнимает Хеймитч. Кроха– голубоглазая и светловолосая, завернутая в белоснежное одеяло, поднимает руку, касаясь пухлыми пальчиками его подбородка, и Пит чувствует, как на глазах появляется влага. Он смаргивает слёзы, поднимая взгляд и видя, как ему по-отчески улыбается ментор. Эффи снова всхлипывает, поднося к лицу небесно-голубой платок, и Пит думает о том, что именно таким увидит небо Панема его дочь. Без Голодных Игр, без президента-тирана и десятков тысяч смертей, без дыма, затягивающего небесную высь и без ослепительных взрывов, разрывающих плоть и взметающих вверх асфальт и землю. Она будет смеяться, делая свои первые неловкие шаги, будет пачкать холст кистью, когда он примется её обучать, а её голос будет самым прекрасным и мелодичным, как и у Китнисс. Она будет жить – дыша свободой полной грудью, без боязни и лишений, окружённая заботой и любовью. На секунду Пит прикрывает глаза, не решаясь обернуться. Больше всего он боится увидеть в глазах лежащей на кровати жены панику, или отчуждение, плескавшееся там долгие семь лет. Что, если она ещё не готова? Что, если Китнисс не справится? Повернувшись, он делает несколько шагов, не замечая во взгляде тёмно-серых глаз ничего из того, чего опасался. Китнисс поднимает руки, протягивая их вперёд, и Пит бережно передаёт ей дочку, задерживая дыхание. Они обе улыбаются, и он чувствует тепло, разливающееся от сердца по всему телу, слышит высокий голос Эффи и хриплый – Хеймитча, радостно гомонящие о чём-то, но смысл их слов ускользает. Ведь перед ним две самые дорогие улыбки во всём мире, самые очаровательные и солнечные. Перед ним – самая прекрасная картина, которую Пит когда-либо видел.