Наследник драконьей крови

- Её зовут Алиссия Вайл, это все знают, - говорил один стражник другому. – Ты новичок в нашем деле, Шамиль, ещё вчера надел доспехи, поэтому я обязан ввести тебя в курс дела. Казармы стражи Чейдинала наполнялись едким запахом табачного дыма. Чай на столе остывал, ибо старший стражник Тим Бисли распинался, едва успевая перевести дыхание. Он плевал слюной и расхаживал взад-вперёд, наблюдая сосредоточенный взгляд скрестившего руки Шамиля. - Итак, Харви, твоя задача – наведаться в дом художника Рита Литандаса, который вчера сообщил нам о нападении агентов Мифического Рассвета близ Кватча. Мы не можем ждать нападения новых даэдр! Не знаю, почему вчера ты так спокойно отреагировал на таинственную незнакомку. Сдаётся мне, Шейла Гриффит и есть та самая Алиссия. Если она в Кватче, мы перехватим её. Надо только ещё раз допросить Рита и Тивелу. Шамиль кивнул и, взяв фоторобот Алиссии, отправился со старшим стражником в дом Литандасов. Тивела с убранными в пучок волосами и со спицами в руках встречала стражника. Звеня кольчужными сапогами, молодой человек поздоровался и попросил разрешения зайти в дом. Выдавливая масляную краску и смешивая её на палитре, Рит рисовал новую картину. Он оторвался от работы и слушал беседу со стражником. - Шамиль Харви, стражник Чейдинала. Веду дело о появлении агентов Мифического Рассвета и возможной причастности к сему действу Алиссии Вайл. Скажите, - Харви достал фоторобот, - вам знакома эта девушка? Оба тёмных эльфа помотали головами. - Нет, не знакома. - Рит, - обратилась к нему супруга, - это же Шейла Гриффит, только в каком-то парике. - Увы, - сказал старший стражник, - это как раз настоящие волосы, а вчера она была в парике. Литандас, вам просто повезло, что вы поехали с супругой и смогли её защитить. - Шейла… то есть Алиссия дралась за нас и убила агентов Мифического Рассвета, мы же вам вчера говорили. Тим Бисли хотел что-то сказать, но Шамиль его перебил. - Мы надеемся, что Алиссия не причастна к Мифическому Рассвету, но мы должны это проверить. Так она точно попросила довезти её до Кватча, была не одна, а с грудным ребёнком, и действительно защищала вас? - Да, - единогласно заявили эльфы, но Тивела недоверчиво смотрела на глаза фоторобота, будто читала взгляд настоящей Алиссии. - Спасибо, что помогли уточнить детали. Запирайтесь лучше, ибо настали тёмные времена. Шамиль распрощался с семейной парой, а второй стражник тут же дал ему подзатыльник. - Ты это что такое говоришь? Не верю, что защитник государства стал адвокатом для преступницы! Шамиль помотал головой и посмотрел вверх, на голубое небо, по которому спокойно плыли белые облака. - Не верю, что Алиссия причастна к Мифическому Рассвету. Кто-то подставляет её. Знать бы, что за дитя у неё. - Известное дело, её дитя! Не дай Девять Божеств, чтобы он вырос воспитанником Тёмного Братства. Ты, Шамиль, - говорил старший стражник, ведя его обратно в казарму, - слишком добрый ещё, начинаешь думать не там, где надо. А думать тебе надо о том, чтобы старших слушать, да в архивах копаться. Ты смотрел-то дело Алиссии? Как её родителей убили за то, что те были причастны к Тёмному Братству. Это всё дурная кровь. Я тоже, как и ты, сомневался, но потом понял, что она действительно преступница, каких свет не видывал! - Не верю, - прошептал Шамиль, но Тим сделал вид, что не обратил внимания. В Кватч уже были направлены люди, но ни Алиссия, ни священники об этом не знали. - Что с вами, отец? – спросила Алиссия, помогая опустившемуся на колени и взявшемуся за сердце священнику. - Ты в самом деле Алиссия? – обессилено прохрипел он. – Виктор говорил о тебе. Добрая, отзывчивая, хорошая – каких только эпитетов не придумал! И ты… Служишь Мифическому Рассвету. - Нет, нет, я убила агента Мифического Рассвета и оделась, как она. Моя одежда тогда промокла. Я хотела найти Мартина, потому что… Из глаз Алиссии полились слёзы, поэтому она запнулась. Имперка закрыла лицо руками, и Курт заплакал вместе с ним, окатив рыданиями нерушимую тишь Храма Акатоша. - Почему, дитя моё? - Потому что я его очень любила. Глаза священника наполнились слезами, и вместе с этим во взгляде читались глубокие мысли. - Виктор перед смертью оставил тебе записку. Он знал, что ты придёшь. Виктор хотел перемен и верил, что ты сыграешь огромную роль в судьбе Империи. Я не знал о твоей любви к Мартину, хотя догадывался. Скрипящие коричневые двери, напоминающие вход в пещеру, некогда служили подвалом храма, а затем стали полем боя с дреморами на пути к освобождению Кватча. Священник с факелом в руках провёл Алиссию мимо них, подведя к мумифицированному имперцу. Он просунул дряблую ладонь между паутиной и тёмным участком, в котором сложно было что-то разглядеть. На письме была красная печать, и на нём пером вырисовывались печатные буквы. «АЛИССИИ ВАЙЛ ОТ ОТЦА ВИКТОРА». Священник учтиво поклонился и передал факел Алиссии, а у неё осторожно взял малыша. На миг отец застыл. - Что с вами? - В ребёнке чувствуется сила. Несомненно, он очень важен, как и ты. Дитя, прочитай письмо. Материнское сердце не желало никому передавать дитя, но недолгое время со священником Курт был бы в безопасности. Содрав давно засохшую печатку и стряхнув паутину с конверта, Алиссия начала читать. «Дорогая Алиссия Вайл! Придёт скоро моя гибель, сердцем это чувствую, а никто не скажет правды, кроме нас двоих. Тебя считают преступницей, хотя я полностью уверен в твоей невиновности. Мартин скоро станет императором, он находится под защитой клинков, к которым ты вряд ли пойдёшь, особенно учитывая последние обстоятельства. Шпионы возле Храма Повелителя Облаков – недобрый знак. Тебя могут убить, а я знаю, что без Мартина и без тебя Империи придёт крах. Алиссия, ты стала мне родной дочерью ещё с того момента, когда я впервые увидел тебя и когда ты подружилась с Мартином. Я знал, что по крови ни ты, ни он не являетесь моими детьми, но Девяти Божествам меня судить за это. Где-то в глубине души я неминуемо рад, что мой сын – на самом деле сын самого императора. Я чувствую долг оберегать его до конца жизни, и отвечаю за это самому Уриэлю Септиму. В жизни каждого человека наступает момент, когда ему нужно совершить грандиозный поступок, нечто, что повлияет на судьбы всех, а не только на твою собственную. Людям нужны перемены и не только вера в лучшую жизнь, но чтобы жизнь действительно становилась лучше. Мы живём по простой схеме, но в жизни каждого происходит перелом. А что потом? Нам вдруг становится страшно что-то менять. Прошу тебя, Алиссия, не бойся, и последуй моему совету. Если у вас с Мартином появится ребёнок, помните, что это не только ваше дитя, но и наследник. Оберегайте его и растите мудрым правителем, учите мудрости на своём примере. От чего мурашки по коже, так это от возникшего у меня видения о гибели одного из вас. Я не знаю, произойдёт это через много лет или совсем скоро, но либо Мартин вернётся в отчий дом и священник покажет ему это письмо, либо он погибнет, а ты рано или поздно перестанешь скрываться и смело явишься в Кватч. Боюсь смерти любого из вас, и дурное предчувствие насчёт Мартина не покидает меня. Алиссия, скорее всего, это письмо я пишу для тебя. Драконий Амулет каким-то образом спасёт Сиродиил, но сам исчезнет. Но есть ещё один Амулет, который также сможет носить только истинный наследник. Его поклялась оберегать сама Азура! Если она доверит тебе и если сделать подношение, Азура откроет портал, где придётся выживать, чтобы добыть Амулет. Что за портал, знает лишь сама даэдра. Какие бы старания не прикладывал канцлер Окато, без наследника и Драконьего огня Империя обратится во тьму. Если Амулет Королей исчезнет, непременно ищите другой! Новый Амулет – последний из всех, если не добыть его, наследник не будет иметь силы. Кто бы из вас не прочитал это письмо… Берегите себя! Отец Виктор». Алиссия пыталась осмыслить написанное отцом Виктором, но изнутри вырвался лишь всхлип, эхом прокатившийся по подвалу храма. Значит, лишь Азура знает, где искать Амулет. - Отец! – крикнула Алиссия, взбегая наверх. Седовласый священник откликнулся, с удивлённым восхищением смотря то на сына имперки, то на саму Алиссию. - Он обладает огромной силой. Я ощущаю это постоянно. Признайтесь! Скажите, кто этот ребёнок. Он сын Мартина, да? Алиссия кивнула. - Он наследник… - в глазах священника пробежала искра, которая появляется только у седых, познавших жизнь людей. Священник прослезился и кинулся молиться. Не слишком доверяя богам, Алиссия наблюдала за ним свысока, желая, чтобы он закончил молитву, но когда дело касалось её самой, имперка готова была и Девяти, и даэдрам рассказывать о тяжкой доле и молить о спасении. Чувствуя себя в часовне Акатоша как дома, Алиссия терпеливо дождалась конца молитвы, и в какой-то момент даже перестала считать молитву глупостью, вспомнив свою отданность богам. Боги для неё умерли вместе с Мартином, именно поэтому такие противоречивые чувства наполняли имперку. Вздохнув, она взяла Курта и поблагодарила священника за приём. - Куда ты, дитя моё? – спросил он, видя, что Алиссия направляется к двери, ведущей в город. – Там пустынно. - Мне нужно увидеть пепелище, на котором похоронены мои мечты. Скрипящая дверь нарушила мертвенную тишину, образовавшуюся в городе с момента его гибели. Курт, которого Алиссия кормила грудью, неся на руках, молча присосался к молочным железам, прислушиваясь к свисту ветра, отнявшему у него отца и честное имя матери. - Вы один в часовне? – спросила Алиссия, услышав шаги священника позади. Будучи в мыслях, она не сразу поняла, что он следует за ней. - После того, как город погиб, в Кватче стало заметно меньше людей, меньше и воров, и преступников, и просто совершивших малозначительные грехи. В служении многих священников отпала потребность. После гибели отца Виктора я остался один, иногда у нас служат слепые монахи. Я же слеп не с рождения. Единственный из оставшихся в часовне покинул нас в Месяц Высокого Солнца, совсем недавно. Как сейчас помню, был выходной день Лордас… Эх, да что тут говорить. Славный человек был, хоть и слепой. Алиссия задумалась. - Слепота – не порок и не уродство. - Так-то ты права, дитя моё. Детище Мифического Рассвета, вся их чёрная жизнь – вот где истинные пороки. Я бы отпустил грехи любого явившегося члена секты, но никто из них не явится в церковь и подавно. А ты явилась. Алиссия замотала головой. - Я ведь не принадлежу к Мифическому Рассвету, но все так считают. - Придёт время, дитя моё, - священник, запыхавшись, остановился, ведь возраст давал о себе знать, - когда Сиродиилу откроется правда. Курт станет Императором. Да… Так и будет. Нельзя было не верить в тот таинственный свет, который кроился в глазах священника. - Отец, возвращайтесь в часовню. - Погоди, дитя, - сказал он, вручив Алиссии письмо от отца Виктора. – Не забывай об этом. Алиссия бережно взяла письмо, как самое ценное после младенца, и отправилась в глубину Кватча. Курт не спал, но уже перестал сосать молоко. Пустоши всё ещё наполнялись смрадом, а чёрная земля ещё не скоро станет живой, как ранее. Сердце Алиссии выскакивало из груди с каждым продвижением вдоль знакомых изгибов некогда наполненных шумом улиц, пока наконец в груди не ёкнуло. Остановившись у своего первого дома, в котором Алиссия росла с родителями и в котором они с Мартином любили друг друга, имперка глубоко вздохнула. Впервые она видела обугленную мебель, щепки, грязную зелёную ткань, доски, пылавшие красным пламенем, здесь, на том месте, в котором прошли её детство и юность. Сумасшедшее чувство усталости, ощущение полной потери всего дорогого одолело Алиссию. Опустившись с младенцем на колени, она просто ощущала ледяную землю и осматривала пепелище. Совсем рядом с Алиссией прозвучал мужской голос. - Алиссия, не сдавайся. Оглянувшись по сторонам, имперка никого не увидела и встала с колен, обходя дом, а, вернее, то, что от него осталось. - Твоё сердце требует перемен. Сиродиилу нужна твоя помощь. Имперка засмеялась и ответила невидимому обладателю голоса: - Похоже, я схожу с ума. Кто ты такой и как мне помочь Сиродиилу, если меня тотчас казнят, как только увидят? - Ничего не бойся, - вторил голос. Алиссия собиралась зашагать прочь, как вдруг среди досок, некогда бывших маминым буфетом, увидела блестящий предмет. Это был дневник, а блестела заклёпка на нём. Хоть дневник и закрывался на ключ – а найти последний было невозможно -, Алиссия смогла разорвать заклёпку, желая поскорее погрузиться в чтение страниц. Напрасно: большинство из них было сожжено. Имперка разозлилась, и Курт заметно занервничал, но тут Алиссия укачала на руках дитя, обратив внимание на единственную уцелевшую страницу. «Моя дорогая Алиссия! Рано или поздно мы умрём. По глупости мы с отцом вступили в гильдию воров, потому что не знали иного способа прожить. Мы выполнили множество контрактов, и стали получать задания от самого Серого Лиса. Нам единственным он сообщил об истинном своём лице – он назвался графом Корвусом Умбраноксом и рассказал историю жизни. Ни его жена, ни даже Герой Сиродиила не знали об этом до поры до времени. Однажды вор нарушил догмат и убил члена Тёмного Братства, за что был расчленён. Милая, я знаю, тебе не очень приятно читать об этом, но так и было. После началась незримая для властей (хотя всё они видели!) война между гильдиями воров и убийц. Нас убьёт Люсьен Лашанс, глава Тёмного Братства. Это чудо, что мы с отцом пока ещё живы, и я имею возможность написать тебе. Убьёт из-за чужого греха. Но самое главное: Корвус Умбранокс знал о твоём появлении и пообещал, что если с нами что-то случится, то позаботится о тебе. Кем бы тебя не считали, кем бы ты не была на самом деле, он поможет тебе и освободит из-под твоего покрова лишь тогда, когда ты будешь готова к переменам и решительным шагам. Любящая тебя мать, Клои Вайл». - Что? – спросила Алиссия из пустоты. Вновь голос отвечал ей. Голос, возникший из ниоткуда. - Корвус Умбранокс знал о тебе. Неужели надо возвращаться в Анвил? Просить помощи именно у Корвуса, а не у канцлера Окато. Алиссия закрыла лицо руками и, совершенно растерявшись, побрела вдоль безжизненных пустошь, полыхавших руин и гнилых щепок. Город, неизвестно когда покинутый Берихом Инианом и последними, кто мог его восстановить, омертвел. - Они все умерли. Их просто нет, - Алиссию продолжал сопровождать назойливый мистический голос. – Нет здесь и графа. - Кто ты? Протянув руку вперёд, Алиссия надеялась нащупать невидимое тело, но никого не поймала. Впереди лишь виднелся дом Роджера Худа, славного имперца, который, очевидно, погиб первым, ведь был стражником и защищал город. Ближе к Арене располагались деревянные, а от того мгновенно вспыхнувшие, дома Мэдлин Хилл и её мужа Рэнделла, бретонцев, за ними - искателя приключений Гэбриэла Холланда, альтмера, и дальше - данмера Джерарда Стаффорда. Безликие фигуры оных всплывали в памяти Алиссии, как нечто очень ценное, и ощущение безграничной потери не покидало её ни на минуту. Тот или иной добродушный сосед дарил маленькой Алиссии конфеты, поощрил играть на скрипке, водил в церковь, учил стрелять из лука, сражаться булавой и метать заклинания. А Саймон-Гра-Мошкиш! Зеленоглазый и широкоплечий орк, помогший имперке осилить рукопашный бой! Переливания на солнце его карих глаз не хватало сейчас так же, как поддержки Модрина Орейна. Зельеварением в Кватче мало кто занимался, но Алиссия смогла освоить эту науку самостоятельно, да и так много сделали для неё жители. После всего случившегося они потеряли веру в Алиссию, наверняка посчитали её убийцей, и это самое страшное после гибели Кватча. Городское кладбище заметно разрослось, и создавалось впечатление, будто жители просто переселились на его территорию. Может, чей-то дух витал в воздухе. Тогда Алиссия в очередной раз спросила его, не надеясь получить ответ. - Дядя Гэбриэл, это вы? Если и дух светлого эльфа явился сейчас, то он не ответил. - Молчаливый дурак, - тихо сказала Алиссия и, подхватив Курта, ведь он уже начал сползать, направилась обратно к часовне. Тревожное чувство не покидало её. Тоска по павшим ближним? Горечь утраты? Нет, что-то ещё, чего Алиссия пока не могла понять. Распрощавшись со священником и оставив ему пару зелий, имперка двинулась к выгоревшим скрипящим воротам. Только сейчас она вспомнила, что забыла выпить зелье невидимости! Впопыхах ища его в походной сумке, Алиссия зазвенела бутылками, и четыре зорких взгляда уставились на неё. - Не может быть! – воскликнул стражник. - Атронах меня разрази, это же Алиссия Вайл! Поймать её. Успев выпить зелье, Алиссия бросилась к храму. Стражники погнались за ней на звук шагов и звон бутылок. Остановившись возле самых дверей, Алиссия глубоко вздохнула, и, услышав дыхание, стражники зазвенели кольчугами, тотчас поймав невидимое тело. Один из исполнителей власти ударил Алиссию – и та согнулась пополам. Другой выхватил Курта и походную сумку, пока его напарник надевал тяжёлые наручи и кольцо тяжёлой ноши на имперку. Действие зелья прекратилось. Обессиленная Алиссия не могла предположить, что после стольких лет борьбы с троллями и ограми её смогут одолеть два стражника. Начав думать, как действовать, пока стражники волочили Алиссию к выжившим жителям Кватча, имперка в страхе смотрела на Курта. Она знала, что у неё заберут её мальчика, никто не поверит, что это наследник трона, и в лучшем случае его ожидает сиротство, в худшем – всю жизнь будут преследовать насмешки, связанные с предательством матери. - Я ни в чём не виновата, - тихо сказала она. - Молчать, - сказал стражник, который вёл её. Алиссия сообразила, что могла бы вырваться и убежать даже в наручниках, но тогда Курт останется у стражников. Судорожно она начала перебирать другие варианты, удивляясь, как быстро может работать голова в экстренной ситуации. Если она убежит, то сможет снять наручники – сок некоторых растений по своему составу вполне может заменить мыло. Но тогда где искать Курта? Как его незаметно забрать, если найти представится возможным? Стражники то и дело подталкивали Алиссию, хотя она могла идти самостоятельно, и, мысленно борясь с их жестокостью, она сама себе мешала думать о спасении. Было решено не убегать без Курта, а взять малыша и скрыться вместе с ним Алиссия не могла. - Скажите, а..? – начала Алиссия. - Молчать! – сказал уже другой стражник. - Мне нужно увидеться с канцлером Окато! – выпалила Алиссия. - Непременно, - с усмешкой ответил стражник и рассмеялся, обнажив кривые зубы. Злобный смех показался Алиссии минутой расслабления, когда стражники теряют бдительность, и можно попытаться сбежать. Имперка задёргала руками и попыталась снять наручи, но их звон заставил более серьёзного, не сводящего с неё глаз стражника ещё раз ударить девушку. - Получай, - сказал он. Приближались таверна и палатки из мешковины, из которых раздавался гул и радостный смех. Ребёнок орка бегал возле улыбчивого отца, иронично выглядящего, если вспомнить, что именно раса орков самая сильная и беспощадная в бою. Приятного вида бретонка в красном бархатном наряде показывала хаджиту наряд гоблина-шамана, и глаза хищника заблестели. Люди и существа разговаривали, улыбались, жестикулировали и говорили о торговле, кто-то начал вспоминать жизнь в Кватче. Никого из тех, с кем Алиссия дружила, кто наставлял её, она не увидела: все, с кем в городе она контактировала, умерли, а лица одного-двух выживших показались знакомыми, не более. Ростки пустырника среди травы мелькали всё ближе, пока среди них имперка не различила другие цветы. К городу подъезжали две кареты, поднимающие клубы пыли. Большая белая карета остановилась возле Алиссии, Курта и стражников, кораллового цвета – поодаль. Из коралловой кареты, которая была чуть меньше, вышел только один стражник и, перекинувшись фразами приветствия, в которых слышалась гордость за поимку преступницы, снова залез внутрь. В карете, очевидно, находилось ещё несколько стражников: человек разговаривал с мужчинами, и слышался звон мечей в ножнах. Из первой кареты вышел граф Скинграда Янус Гассилдор, чья кожа заметно потрескалась, а розоватые глаза сузились, не терпя солнечного света. Сохраняя каменное выражение лица, он подошёл к стражникам, не удосужив Алиссию взглядом. - Мы её поймали, - с гордостью единогласно заявили стражники. - Вижу, - сухо ответил Гассилдор. – Канцлер Окато лично разберёт дело, - говорил, когда Алиссию тянули к коралловой карете и толкнули внутрь, тут же задержав, а Курта забрали в карету графа. – Поверить не могу, на что способен человек… - Граф Гассилдор, я ни в чём не виновата! – закричала Алиссия, попытавшись высунуться из кареты. – Мне нужно видеть канцлера Окато. Её тут же затащили обратно. Почему, почему ей никто не верит? Где герой Сиродиила, который бы непременно ей помог? Почему ей не отвечают про канцлера? Тот бы узнал её и выслушал. Стражники разобрали дорожную сумку Алиссии и с удовольствием смаковали всем тем, что дала имперке Арвена Телас. - Откуда это у тебя? – набив рот, спрашивал один стражник. - Раздобыла, - злостно ответила Алиссия. – Где мой ребёнок? - Не беспокойся, он в соседней карете. Как тебе наручи и колечко, тяжелые? - Потяжелее твоего дерзкого языка. Стражник дал Алиссии пощёчину и схватил за подбородок. - Отныне ты будешь молчать. Положение твоё не самое лучшее, так что будет хорошо, если я не услышу от тебя ни звука. Всю дорогу, пока мы будем ехать до Скинграда. - А потом тебя ждёт Имперская тюрьма, - захихикал другой стражник. – Каторги тебе не избежать. Ребёнок будет жить в детском доме. Будешь наказана, ассассинка. В слове «ассассинка» было столько ужасного и обидного, сколько в любом непечатном слове, но ещё более ужасной представлялась судьба Курта. Алиссия надеялась показать письма только канцлеру, а если встречи с ним не предвидится – как же не хотелось даже допускать мысли об этом, - то рассказать о них судье. Кому-нибудь, да нужно показать письма, подтвердить то, что Алиссия имела связь с Мартином, что Курт – её сын. Святая Азура, что его ждёт? Он будет расти, не зная правды, не сможет защитить Империю. Будут ли о нём заботиться, станут ли кормить, поить, получит ли он должное уважение? Алиссия понимала, что, скрываясь, не могла дать ему более, чем свою любовь и то, что удавалось раздобыть за день. Но неужели в детском доме он получит большее? Нет, он станет изгоем, а этого нельзя допустить. Карета добралась до Имперского города почти без приключений. Пару раз встретились гоблины, но те были быстро повержены магом и бойцом из той кареты, где сидел Янус Гассилдор. У голодной Алиссии рычал живот, когда её тянули заспанную и не до конца осознавшую, что она поймана, в тюрьму. Что значит – перечеркнуть года своей жизни? Что значит – когда всё идёт крахом? Мысли, планы, мечты – всё исчезает. Самое страшное – осознание того, что есть мизерный шанс изменить ситуацию, но нужно напрягать разум и тело, чтобы не пропустить шанс и повести себя правильно, иначе действительно всё будет перечёркнуто. Судьбы преступников не волнуют люд, разве что таких, как она, - причастных и якобы причастных к громким преступлениям. Стражники скандировали, выражаясь так, что будь Алиссия честной женщиной в глазах осуждающих, она бы набила всем подряд морды – да, морды, а не человеческие лица. Столица провинции и Тамриэля ненавидела Алиссию: треть была наслышана о её преступной жизни и верила в то, что это правда, треть знала отдельные факты мнимой биографии, остальные поддерживали другие две трети. Вот и кончилась жизнь. Курта уже забрали, не оповестив Алиссию о том, в какой детдом – она лишь знала, что детдом этот на острове среди озера Румар, на острове Имперского города. Леди в бархатных нарядах, нищие и игроки, делающие ставки на Арене, - все они сопровождали Алиссию взглядами, полными ненависти. Алиссия даже была рада, что оказалась напротив зелёных крыш тюрьмы, подальше от людских глаз. Стражник толкнул Алиссию в тёмную, наполненную пылью комнату, напоминающую коморку. Стражник имперской тюрьмы сидел за столом рядом с двумя стражниками Чейдинала. - Познакомьтесь, - сухо сказал стражник, натянув на лоб железный шлем и сдвинув брови, - следователи Тим Бисли и Шамиль Харви. Верные служители закона. Я бы без колебаний отправил вас на каторгу, но эти двое обязаны расследовать громкое дело. - Я ни в чём не виновата, - повторила Алиссия. – Где Курт? - Вашего сына зовут Курт? – осведомился стражник имперской тюрьмы. – Будем знать, как называть его в детдоме. Сейчас вас проведут в камеру. Мистер Бисли и мистер Харви зададут вам вопросы. Алиссию толкнули в дверной проём, где она чуть не упала, и провели по лестнице вниз к четырём сырым камерам. В дальней камере сидела старая аргонианша, которая совершенно не удивилась приводу Алиссии, а из ближней выпустили данмера. - Давай, эльф, вали, - грубо сказал Бисли. – Больше не будешь воровать. Узнаю, что состоишь в гильдии, - посажу надольше. Алиссия задержала взгляд на зеленоватых глазах тёмного эльфа, понимая, что это существо может стать последним, кого она увидит, помимо стражников и следователей, в ближайшее время. Мистер Бисли пугал Алиссию и заставлял вздрагивать, а мистер Харви вызывал чувство беспокойства, какое бывает, когда видишь перед собой с виду доброго и нестрашного человека, но и понятия не имеешь, что у него в душе. Что самое ужасное, последнее может вызывать и человек, которого знаешь несколько лет. Никому из тех, кого знала Алиссия, она не могла доверять, и поиск хорошего в мистере Харви было не более, чем подвигом утопающего, хватающегося за соломинку. Алиссию пригласили за стол, деревянный и разламывающийся. Осторожно положив руки, чтобы не загнать занозу, женщина приготовилась слушать сидящих напротив неё следователей. - Имя? – спросил Тим Бисли. - Алиссия Вайл. - Раса? - Имперка, - изумлённо ответила Алиссия. – Послушайте, вы же видите, какой я… - Молчать, - прервал её мистер Бисли. – Отвечать только на поставленные вопросы. Сколько вам лет? - Двадцать семь. - Состоите ли в браке? - Нет, но… - Алиссия хотела было сказать о Мартине, но вряд ли ей поверят, хотя, может, сейчас самое время. Её охватило мерзкое чувство, когда стоит сказать очень важное, но не знаешь, какие могут быть последствия, а молчание ещё более отягощает. - Что «но»? – спросил Шамиль Харви. - Мой ребёнок. Он от… - она вновь запнулась. Алиссии не хватало дыхания, и она расплакалась. - От кого? - От Мартина Септима. Тим Бисли удивлённо смотрел на Алиссию, осознавая сказанное ею, а затем ударил имперку по щеке. - Ложь! – закричал мистер Бисли, и его доспехи зазвенели от движения напряжённого тела. – Мартин Септим никогда бы не завёл детей с такой, как ты. Мистер Харви остановил старшего по должности. - Заключённых и пребывающих под следствием запрещено бить по лицу. Мистер Бисли осёкся. - Я просто… Алиссия Вайл, такова уж у нас профессия, что мы должны проверять любую информацию, какой бы лживой она не казалась. - Письма! При мне было письмо отца Виктора. Мартин был его приёмным сыном. - Хорошо осведомлена, шпионка, - презрительно кинул мистер Бисли. - Ты ведь жила в Кватче. Ты сказала «письма», а не «письмо». Чьё второе? Алиссия вздохнула. - От матери. Нашла среди обломков. Тим Бисли собирался ещё что-то сказать, но тут в тюрьме раздались шаги, и у камеры остановился стражник Скинграда в красных доспехах. - Мистер Бисли, найдены письма. Алиссия заволновалась. У неё их украли, незаметно вытащили во время поездки. Да, она ведь спала, хоть и совсем немного, тогда-то стражник и вытянул пергамент из-под её одежды. Жутко хотелось есть и отоспаться, но стражники и следователи явно решили допрашивать преступницу ещё долгое время. Алиссия ошиблась: её оставили в камере, посчитав разговор с ней на сегодня не нужным. Имперка лежала на жёстких нарах, наблюдая смену дня и ночи сквозь решётчатое окно. Она заснула, а когда проснулась, её дожидался скудный ужин: две корки хлеба, ложка риса и вода. - Алиссия, - сказал чей-то невидимый голос. Чей, если незнакомый стражник, подавший еду, ушёл наверх? Имперка вспомнила, как голос преследовал её в Кватче, но теперь он был совсем другим. Очень знакомый. - Это я, Шамиль. - К-кто? – заикаясь, спросила Алиссия. - Мистер Харви. Действие зелья невидимости прошло, и в тюремной пыли, освещаемый звёздами, появился юноша с тёмными волнистыми волосами и выступающими скулами. Взгляд глубоких карих глаз не выражал задумчивости, присущей философу. Глаза человека бегали из стороны в сторону, будто он хотел поймать знакомую черту в лице Алиссии. - Вы хотели что-то спросить? – совершенно не язвительно, не устало, просто спокойно спросила женщина. - Нет, - замотал головой Шамиль. – То есть да. Конечно, это запрещено, но вы спрячьте тарелку и чашку вон туда, - он указал за нары, после чего передал Алиссии тарелку с жареным картофелем и горячий чай. - Мистер Харви, зачем вы это делаете? – со всей серьёзностью спросила Алиссия. Шамиль замялся. - Просто я не верю в то, что о вас говорят. Слухам вообще нельзя верить. Знаете, - он продолжал говорить, и особенно ему было приятно, что Алиссия готова была выслушать – впрочем, у неё не оставалось выбора, - когда-то давно у меня был друг хаджит. Алиссия сразу вспомнила, что хаджиты считают, будто созданы Принцем Даэдра Азурой, с которой ей предстояла встреча. Всё же некоторые люди и существа склонны считать, что хаджитов создал Гирцин. Приверженцы наук шутливо говорят что для нового хаджита нужен хаджит – самец и хаджит – самка, желательно в запертом помещении с бутылкой эля у самца. - Хаджита звали С`Агил, - продолжал Шамиль. – С`Агил был готов к догматическому обществу, в котором считали хаджитов ворами и частенько шептались об их причастности к гильдии. Одно время мой друг был тесно знаком с Аррианой Валгой, графиней Королла, которая поспособствовала приезду С`Агила в Лейавиин. Похлопотать было несложно: графиня Лейавиина Алессия Каро, приходится дочерью Валге, и с согласия обеих сторон хаджиту была выдана карета, его обеспечили охраной, состоящей из мага, бойца из гильдии и одного мирмидонца с Арены. После его отъезда графиня Королла обнаружила, что у неё пропали ценное кольцо, ожерелье в память от одного учтивого и верного городу стражника и золотой графин. Обвинили моего друга. Почему? Потому что он хаджит. Он два года отсидел в тюрьме, пока не нашли настоящего виновника, который не продал вещи, а оставил для коллекции. Поэтому я хочу помочь тебе, Алиссия. Расскажи. Расскажи, кто твой сын. Говорят, Мартин в самом деле любил тебя. Алиссия сидела полубоком к мистеру Харви, чтобы тот не видел её заплаканного лица. - Мартин меня любил, и я его тоже. Мистер Харви, мой сын – наследник. Об этом сказано в письмах. И это ещё не всё. Нужно найти новый Амулет, иначе империю вновь поглотит тьма. В письме сказано, что нужно сделать подношение – и Азура откроет портал, где придётся выживать, чтобы добыть Амулет. Одних стараний канцлера Окато мало! – чуть ли не закричала Алиссия. - Тсс, Алиссия, нельзя кричать, - мистер Харви огляделся по сторонам. – Давай ты поешь, отдохнёшь, а утром… - Что утром? – безнадёжно спросила Алиссия. - Днём будет суд, ровно в полдень. А утром я успею сообщить своим то, что сказала мне ты. Расследование должно идти ещё. На суде говори правду, тебе должны поверить. Стражник собирался уйти, но женщина его задержала. Ей предстояли сложные дни, когда нужно быть выносливой, чтобы думать, держать и терпеть. Железные кираса, сапоги, поножи, шлем и меч в ножнах – под всем этим металлом скрывалось тепло человеческого тела и души. Взгляд мистера Харви насторожил Алиссию. Что в нём такого? Человек был добр, верил ей, но он мыслил и мог прийти к другому выходу, к тому же, он зависим от мистера Бисли. Тёплое чувство смешивалось с тревогой о том, что нечистыми помыслами в отношении мистера Харви Алиссия предаёт память о Мартине. На святой земле Нирна женщина рождена, чтобы не грешить, и пусть сама Алиссия была категорически против догм, в душе она выбрала для себя праведный путь. Заводить семью, иметь детей, обеспечить им светлое будущее – без реализации сих желаний Алиссия не считала жизнь интересной, да и вообще ценной. Сейчас у неё отняли ребёнка, и ей следует думать, как не попасть в тюрьму и рассказать правду, чтобы восстановить честное имя, чтобы Курт стал императором, а империю не поглотила тьма. Так или иначе, возникшую непонятную симпатию к мистеру Харви она решительно выбросила из головы, потому как грех, оскверняющий память о её первом и единственном молодом человеке, тянут за собой ещё более тяжкие последствия. Всё же стражник откликнулся, и Алиссия ещё раз с надеждой посмотрела в его глаза. - Мистер Харви… - Называй меня Шамиль. - Нет, - тихо сказала Алиссия. – Нет, нет, только не по имени. Простите, - она закрыла лицо руками. – Вы сбили меня с очень важной мысли. - Это вы меня простите. С какой? - Позаботьтесь о Курте. Его судьба слишком важна. Мистер Харли кивнул. - Я постараюсь защитить вас, вытащить отсюда и вернуть вам честное имя. Алиссия вздохнула. - Не обещайте того, что не сможете сделать. В ваших силах позаботиться о моём сыне. Спокойной ночи. У меня она может стать последней в прежней жизни. Шамиль ушёл. Сверху доносились приглушённые голоса. - Зачем ты пошёл к ней? – спрашивал Тим Бисли. - Проверил, нет ли у женщины возможности сбежать. - Долго проверял. Она не женщина, а заключённая. - Пока ещё нет. Шамиль сказал бы что-то ещё, если бы не заметил разожжённый камин. Огонь полыхал постоянно, и тени в комнате то и дело плясали, резко дёргаясь в такт пламени. Мистера Харви привлёк чёрный скукожившийся свёрток бумаги. В огне догорала печать. - Письма! – вскрикнул Шамиль. – Письма! Тим Бисли пожал плечами. - Письма. И что? - Амулет. Нужно найти Амулет. Азура знает… Мистер Бисли только рассмеялся, не позволив Шамилю договорить. - Азура знает, Гирцин знает, Вермина догадывается, а Шигорат аплодирует и кричит: «Всем сыру!» Поддельные это письма, вот как. Шамиль насторожился. - Вы успели так быстро проверить? - Юноша, я стражник уже давно, а ты пока ещё новичок, - поучительно ответил мистер Бисли. – Быть может, я знаю больше вас? – он поднял вверх правую бровь, требуя с ним согласиться. - Д-да, - промямлил Шамиль. Тут он нашёл в себе силы сказать главное: - Мы должны проверить информацию. Алиссия, по её словам, любила Мартина, как и он её. Курт – их ребёнок, и он должен стать императором. Мистер Бисли вздохнул. - Знаешь, какое здесь ключевое слово? - Какое? – Шамиль уже предчувствовал, что мистер Бисли не считается с его мнением и даже не хочет, как специалист, проверить информацию. - «По её словам» - вот та ключевая фраза. А что слова? – мистер Бисли налил себе чай и взял сигарету с табаком, который некогда рос у Дрейклоу перед домом ведьмы, исцеляющей от вампиризма. – Слова – это ветер. Это зимний фирн, это промозглые ветра Брумы, понимаешь? Слова лживы, когда они не проверены. - Так я и прошу проверить! – вскипел Шамиль. - Остынь, юноша, - приказал мистер Бисли, и младший следователь повиновался. – Я проверил, что письма фальшивые. - Разве… разве они не нужны, как доказательства? - Какие, если это всего лишь игра девчонки. Она причастна к Мифическому Рассвету! Шамиль больше не смел спорить, хотя пыл его не был охлаждён. - Завтра суд, - выдержав паузу, сказал мистер Бисли. – Иди спать. Ну же, иди. Но в десять, как штык, здесь. В двенадцать судья примет решение. Я прошу тебя молчать, а не то потеряешь работу. Шамиль задумался. Нет, он не мог потерять работу, но и Алиссию хотел защитить. А вдруг мистер Бисли прав? Он окажется в дураках. Всё же он рискнул сказать последнюю за сегодня фразу. - Мистер Бисли, а вам страшно что-то менять? - Своё решение я не поменяю. Судья будет на моей стороне. Шамиль ещё раз взглянул на сигарету в руках и чай на столе. - И вдруг нам становится страшно что-то менять… - ответил он и отправился спать в казармы. Шамилю не спалось, но из казарм он не вышел. Мистер Бисли также не спал. Он осмотрелся по сторонам, залез в свой сундук и вытащил оттуда красную даэдрическую маску. Осторожно мистер Бисли приблизил маску к лицу – и та стала затягивать его кожу, цепляться, будто липкая субстанция, соединяясь с линией ушей, лба и подбородка. Глаза мистера Бисли вспыхнули кровавым светом, осветив письменный стол, а зубы стали острыми, как ножи. Чудовище, в которое превратила мистера Бисли маска, зашагало к противоположной стороне тюрьмы, не к той, где неспокойно спала Алиссия. В этой камере некогда сидел Герой Сиродиила. Отсюда начались все его приключения. Чудовище медленно продвигалось по залу, пока не остановилось в полумраке у заколоченного входа к месту, где лежал мёртвый гоблин с деревянной дубиной и железным ключом. Звук, похожий на шум моря, настиг его вблизи того самого входа. - Ты пришёл, - раздался тихий шипящий голос. Чудовище боялось обернуться и только кивнуло. - Ты сжёг письма? - Да. Пока этот дурак болтал с преступницей и обещал ей великое освобождение. То, что стояло позади, выглядело бесформенным, похожим на туманное привидение, однако тело у него имелось. Сероватые тона кожи делали его похожим на Дремору-Ксивилаи, но большую его часть скрывала сине-чёрная одежда с непонятным знаком. То, что явилось, почуяв мистера Бисли, пребывало в сомнениях и наконец спросило: - Никто не знает правды, кроме тебя? - Сегодня был послан другой наш человек в Кватч, чтобы убить монаха. Особого вреда он бы не принёс, но в нашем деле важно, чтобы не оставалось следов. - Ты правильно поступил. Что сообщишь относительно других зацепок? - Правду Алиссии знает анвильский граф. Чудовище рассвирепело, и стены задрожали, пара камней скатилась вниз. Края стен захолодели, мгновенно покрывшись льдом. - Анвильский граф! Корвус Умбранокс сможет противостоять нам. Он должен замолчать, но любыми действиями мы привлечём чересчур много внимания. Кроме него, никто не может рассказать правды? - Она контактировала с кем-то из Анвила, - промямлил мистер Бисли. - С кем?! – не на шутку взорвалось существо. - Я… я н-не знаю. Это был какой-то… кажется, данмер. Точно не знаю. - Узнай сразу после суда. После мы захватим Сиродиил. Перемен! Мы заявим о себе. Выполняй дальнейшие приказы. Самое главное – жди, когда пройдёт тринадцать лет. - Слушаюсь и повинуюсь. Мистер Бисли откланялся и вернулся в казармы. Положив маску на место, он схватился за сердце. Маска слишком сильно управляет им. Жаль, что он согласился когда-то прислуживать чудовищу, сливать для него информацию, но обратного выхода не было. Шамиль не смог ничего поделать. Он разбудил Алиссию и отвёл на суд. В зале суда собралось около пятидесяти людей и существ. Все они смотрели на Алиссию с такой же судорожной ненавистью, как раньше, без капли сочувствия. - Ты убила нашего Мартина! – кричали на неё, даже не думая, что Мартин умер сам, защищая империю. - Ты причастна к Мифическому Рассвету. Алиссия долго оправдывалась и рассказывала свою историю. - Ты нагуляла Курта! – визжал пьяный игрок, делающий ставки на Арене. - Иди, проигрывай дальше, - шепнул стражник и выволок нарушителя из зала суда на улицу. Глаза Алиссии наполнились слезами. Она уже не знала, что сказать. Тут своё слово вставил Шамиль. - Ваша честь, у Алиссии были письма, в которых подтверждается, что её слова – правда. Сегодня ночью мистер Бисли их сжёг. - Я ничего не сжигал, - злостно заявил мистер Бисли, одновременно в его глазах появился испуг. Мистера Харви старались не спрашивать и не слушать, но он защищал Алиссию как мог. Наконец судейский молоток громко стукнул по столу. Алиссии велели подняться, и все в зале встали. - Приговор. Именем Сиродиила и всего Тамриэля, осудить имперку Алиссию Вайл, родом из Кватча, по трём статьям: причастность к незаконной секте убийц, известной, как Мифический Рассвет; участие в шпионаже; убийство стражника при исполнении во время великого события «Битвы за Кватч!» Доказательств в оправдание Алиссии Вайл нет, поэтому срок предусмотрен судом максимальный. За провинность по первой статье – десять лет лишения свободы, по второй – один год, по третьей – десять лет. Судом предусмотрена мера наказания: двадцать один год. - Так её, так! – кричали в зале. - Убийца! Судья стукнул молотом по столу, и все мгновенно утихли. - Хоть наказание очень жёсткое и справедливое, суд принимает во внимание то, что у Алиссии есть сын. Этот ребёнок был рождён именно ею, а не украден у кого-либо. Сторонники морали вправе требовать пояснений, от кого это дитя, но ребёнок был здоров, Вайл за ним следила притом, что находилась в бегах, в весьма некомфортных условиях. Поэтому суд выносит окончательный приговор – тринадцать лет заключения в имперской тюрьме. Из глаз Алиссии, казалось, потекут слёзы, но она просто стояла в ступоре и прокручивала слова судьи. Тринадцать лет? Ни за что. Шамиль хотел ей помочь, но не сумел. Она взглянула на него: его печальные глаза застыли в одной точке, боясь встретиться со взглядом Алиссии. Рядом стоял мистер Бисли, явно недовольный правдивыми речами мистера Харви. - Заходи, это теперь твой дом, - мистер Бисли толкнул Алиссию в ту же камеру, где она и была. Где будет находиться тринадцать лет. От пережитого кошмара Алиссия потеряла сознание.