Одна, чёрт возьми, встреча

Аоминэ пропустил момент, когда выражение его лица изменилось, но тут же пришёл в себя, стоило только ей подорваться с места и попытаться удрать. Наверное, его лицо напугало её, но это только сильнее его раззадорило. Ему вмиг захотелось так много всего, что он растерялся. И всё, что смог сейчас сделать – это схватить её за плечи и усадить рывком обратно в кресло. - Хватит этого,- напрямую выдал он, сжав её плечи, отчего она сжалась, превратившись под ним в будто бы защищающуюся змею,- ты пытаешься скрыть, и оттого всё ещё более видно. - Не понимаю, о чём ты, Аоминэ-сан, отпусти, ты… - Неубедительно,- вновь рывком поставил колено меж её бёдер, и от внезапных собственных действий у него зашлось дыхание. Он сам от себя не ожидал, в любой другой ситуации ни за что бы не посмел, а любого другого зарвавшегося на месте бы убил. Она замерла, и сейчас он увидел, как обычная её собранность, всегда при нём державшая удар, в этот момент дрогнула. Это подстегнуло к более ужасному: он спустился ладонями по её рукам и, схватив за запястья, завёл ей руки над её головой. Теперь точно если их кто-то увидит, у него будут проблемы. Но это сейчас показалось не более чем пустой мыслью. Её загоревшийся страхом, волнением, и тем томительным, что он видел уже во взглядах других, с которыми был – возбуждением, – всё это вынудило его усмехнуться против воли. Возбуждение в её глазах рисовало в его голове развратные картины ещё до того, как он бы даже успел подумать, как конкретно хотел бы это сделать. Это растравливало его, а самоконтроль вылетал вон подобно пробке. В этот раз его реакция на такой взгляд была сильнее, чем обычно, именно сейчас он чувствовал странно-обострённо. И понимал, что и ситуация, в которую она его поставила своим поведением, другая, и сама девушка отличается от тех, что он встречал до неё. Прежде чем осмыслить свои действия, он схватил её почти за шею, пальцами на уголках челюсти и с усилием в поцелуе вжал её голову в спинку кресла. Понял, что уже не сможет остановиться. Она пыталась ёрзать, выворачиваться, но он хорошо «закрепил» её в жёсткой хватке, неосознанно подняв своё бедро меж её ног выше, так, чтобы она на него «села». Стало предельно ясно, что в них обоих сидело всё это время. Ужасная, дикая симпатия, способная нарасти быстрее снежного кома, которую бесполезно сдерживать или хоть как-то контролировать. Когда она ответила, умудрившись при этом оттолкнуть его назад, оторвав свой затылок от спинки кресла, Аоминэ почувствовал впервые за долгое время мурашки на шее. Её сила шла прямиком от эмоций к нему. Она меньше него вдвое, слабее вообще не понятно, во сколько раз, и даже понимая, откуда может взяться такая сила, он всё равно был немало поражён. Полностью поглощённый, он обхватил ладонями её шею и лицо, так, словно захлопнул капкан, и, поднявшись на ноги, потянул её с кресла за собой. И Кацу пошла, вместе с этим обхватив его чуть ниже рук, сжав пальцы на его спине. О Боже! Хорошо, что она пока не добралась до затылка. Уже от ощущений на спине он готов был упасть, полностью потерять чувство равновесия. А мысль о более горизонтальном положении вместе с ней ему почти причинила боль… Как, оказывается, это всё кипело внутри до нынешнего момента, ещё бы чуть-чуть, и он вместо того, чтобы так сильно её хотеть, убил бы. Поддавшись всплеску, Аоминэ повернулся, вынудив и её, не зная куда, и сделал несколько шагов вперёд, желая найти опору получше кресла. Он не смотрел, куда шёл, заботясь лишь о том, как углубить поцелуй. И этим заставил её заволноваться сильнее. Кацу прервала поцелуй, и на свободу вырвалось сбитое, тяжёлое дыхание обоих. Но оторваться от него не смогла – он тут же среагировал, и ошеломительно легко подхватил под коленями, закинув её бёдра на себя, заставив «обнять» его. Он сделал это тупо из-за того, что ему было невыносимо ощущение, если бы она отстранилась, но эффект произошёл куда больший, чем он мог вообразить. Оба почувствовали собственные сердца в горле, а от её удивлённого вздоха Аоминэ пережил все прелести, как в замедленной съёмке, того, как вышибается его мозг. Без малейшего ощущения боли он упал на колени и, сначала промахнувшись мимо губ, впился в её шею. Резкое движение вниз заставило Кацу биться и дышать, как птицу, на которую внезапно опустился широкий кусок ткани, в бессилии, невозможности вырваться. Так, будто ещё чуть-чуть, и её сердце разорвётся. Он не осознавал, почему, но хотел, чтобы она перестала бояться. Ещё момент – и снова он затянул её в поцелуй, приложив ладонь к щеке, с удовольствием ощущая, как двигается челюсть, предоставляя ему больше удобства. Он медленно склонился вперёд, чуть не задохнувшись, когда она сжала его бёдрами сильнее, а её пальцы сжались на его плечах. Дышать вообще было крайне тяжело, но Аоминэ испытывал столько эмоций сейчас, что замечал это только уже при критической нехватке воздуха. Параллельно он еле понял, что они опустились за другое кресло, и если кто-нибудь войдёт, увидит их не сразу. Уложив её на пол, он сначала не смог прижаться к ней так сильно, как раньше, и до того, как подумал, потянулся, чуть не уронив кресло, забрал с него подушку. Уловив её оживлённый взгляд на себе, он усмехнулся ей в лицо так широко, что щёки заболели. И с этой усмешкой, приподняв её, положил подушку ей под поясницу. И снова поцеловал. Это длилось ещё несколько минут, пока Кацу не поёрзала, и он случайно не толкнул её бёдрами… Поцелуй тут же разорвался, чтобы они почти синхронно выдохнули, поделившись наскочившим, как убийца, возбуждением. Обняв его за шею и уткнувшись лбом в его лоб, она, дрожа, попыталась его притормозить. - Мы что… Прямо здесь..?- ей тяжело дались слова, потому что зубы от желания сводило. Он заметил это и не смог вновь не усмехнуться. - Ты хоть представляешь, хоть в теории, как мы доберёмся до дома?- в подтверждение своей правоты, Аоминэ на этот раз специально толкнулся, и затем сам почти задрожал от того, с каким отчаянием прижалась она в ответ. Всхлипнув, Кацу переместила руки на его грудь и крепко схватила за отвороты рубашки, рывком снова притянув к себе. Её взгляд горел, он клялся бы чем угодно – потому что был уверен, что это не может быть неправдой – что захоти Кацу повалить его, она бы это сделала даже если бы он воспротивился. Мурашки прошлись где-то за ушами, оглушая его на миг. - Сейчас ты меня поцелуешь. И как с этим спорить? Смутно ощущая какой-то подвох, Аоминэ тем не менее тут же поцеловал. Она ответила внезапно куда более страстно – впервые в жизни он подумал, что его реально хотят сожрать. Снова поразился, откуда только взялось столько силы. И в мгновение какой-то его слабости она оттолкнулась об пол, поменяв их положение и оказавшись сверху. Подтянулась выше, поставив колени почти под его руками и, сильно вжавшись губами, вдруг отпустила. Прежде чем он понял, что произошло, она соскочила на ноги, метнувшись куда-то в сторону. Страх, гнев, хлынувшие в кровь от мысли, что она сбегает, заставили весь мир перед глазами померкнуть. Очнулся он, когда понял, что они стоят друг напротив друга, а между ними опрокинутое кресло. И Кацу смотрит без страха, только с уверенностью и таким же сильным желанием на него. В её руке сумка. - Бегом разными путями к выходу,- она подняла руку с телефоном так, чтобы он видел.- Машина до меня будет через пять минут. Рядом с университетом всегда находились машины, готовые добрасывать до дома относительно богатых студентов, это он помнил и не сомневался. При заказе они подъезжали прямо ко входу. Сейчас Аоминэ ощутил себя живее чем при реальной пожарной тревоге. Чуть двинувшись, он услышал, как скрипнули его стиснутые зубы от напряжения. Штаны топорщились чётко между ног, и при движении боль заставляла дёргаться и вздрагивать, будто электрический ток пускали только по дёрнувшейся в этот момент мышце. Неестественно и чертовски неприятно. - Кацу…- он глянул на неё исподлобья,- …как, по-твоему, я доберусь в таком состоянии до выхода? Спасало её сейчас только то, как она на него смотрела – он верил, что она хочет его с той же силой, и понимал что вынужденная пауза для неё так же болезненна. - Ремень ослабь,- она нервно усмехнулась.- И на глаза никому не попадись. - Ты же знаешь, я быстр,- он хотел её просто заверить, но ещё больше завёлся, когда она только нахмурилась. Она верила в него, но воспринимала его силу как человеческую, не идеализировала, как будто для неё он был понятен. - Коридоры тебе не баскетбол. Не переключись по дороге,- она усмехнулась, и Дайки почувствовал почти физически, как его охватило желание снова держать её в своих руках. В момент, когда он рванулся к ней, она с поразительной ловкостью ушла прямо из пространства под его рукой. Бег по коридору был полон сплошного рассечения воздуха прямо перед собой, а когда он вырвался через выход наружу, даже не понял. Только почувствовал, что грудь раздирает от быстрого бега, от неконтролируемых чувств. Вдыхал он глубже, чем требовалось всё это время… Минуту спустя, не найдя Кацу рядом, он хотел идти снова в здание искать её, с вновь вспыхнувшим желанием разнести всё на своём пути, но в этот момент как раз навстречу вылетела она. Ему было плевать на машину рядом – а значит, как минимум одного свидетеля – он готов был из-за одного её вида сделать это прямо на улице. Если бы не способность Кацу, в отличие от него, по надобности мыслить трезво – что от адреналина, похоже, даже усилилось – и не сила, способная его удержать, в отличие от многих других, он бы так и поступил. Будоража друг друга взглядами, они сели на всякий случай на разные места: она на переднее сидение, он позади. Эта дорога, хоть до Кацу было неприлично близко, показалась самой извращённой пыткой. Он чуть не переломал себе пальцы, но смог немного успокоиться, точно зная, что стоит ему снова увидеть её – захочет опять. Прокрутил в голове, с чего всё началось в этот вечер, подумал, и чуть не рассмеялся от того, как всё это время всё было просто. Сейчас недавняя депрессия, связанная с Кацу, казалась далёкой, будто прошли годы после неё. А нынешние чувства к ней были во столько раз сильнее всего, что было раньше, что и сравнивать глупо. Аоминэ думал об этом, смотря себе под ноги, пока не почувствовал, как затормозила машина.