Цена ошибки

- Секреты – это теперь та невиданная роскошь, которую я не могу себе позволить, - горько усмехнулась я. В тот самый момент в моей груди сдетонировала бомба, и та стена отрешенности и нежелания делиться чем-то личным с другими дала первую трещину. Всё, что я крупица по крупице выстраивала на продолжении нескольких лет, в одночасье рассыпалось. Как когда-то. И вот я снова стою и смотрю на разрушенный дом и не могу даже найти в себе сил закричать… - Когда не знаешь, с чего начинать, - начинай с самого начала. Для меня такой отправной точкой в моей прошлой жизни была встреча с Дэвидом. Он служил констеблем под непосредственным руководством Грэгори. Мне было всего лишь пятнадцать, я находилась в поиске себя и частенько заходила на работу к брату, но не потому, что на тот момент мне это было интересно. Наши родители, к слову, отдали всю жизнь полиции, так что, скорее всего, у меня не было выбора. Но в то время я, самая обычная английская девушка, склонялась больше к профессии журналиста, к индустрии моды и к чему-то такому, чем должны заниматься нормальные девушки. Но не сложилось, как видите. Более того, старшая дочь Грэга, Лиззи, много времени проводила у отца на работе, ведь её непутёвой мамаше было совсем не до неё – она несколько раз сбегала от брата на континент со своими многочисленными любовниками, а потом так же внезапно возвращалась. А девочке нужен был кто-то, кто смог бы ей помочь, поддержать, с кем бы она могла поделиться сокровенным. Уж не с папой же. У нас с племянницей разница в возрасте совсем небольшая – всего четыре года, и потому, наверное, мы стали лучшими подругами. Элизабет с самого детства хотела связать свою судьбу с полицией, и её выбор в какой-то степени повлиял на мой, в конечном итоге. В один из дней, когда я ждала Лиз из школы в управлении (не у нее же дома же мне её ждать, где была большая вероятность ненароком столкнуться с её маман), Грэг вернулся с места преступления в компании молодого человека, ранее мной не замеченного в составе сотрудников. Я поздоровалась с братом и скользнула по его коллеге взглядом, лишь вежливо кивнув. Когда они дошли до конца коридора, парень что-то ему сказал, развернулся и подбежал ко мне. - Верите ли Вы в любовь со второго взгляда? – он присел рядом и внимательно смотрел мне прямо в глаза. - Простите? – я слегка опешила. Невиданное нахальство, не так ли? Юноша повторил свой вопрос. Тем временем Грэг уже гневно кричал на весь Скотланд-Ярд, чтобы тот вернулся к работе. Чуть громче, чем нужно. Чуть взволнованнее, чем нужно. Смесь заботы обо мне, гнева и тяжкого осознания того, что я уже взрослая. - А почему со второго? - Первый раз был, когда мы поздоровались, значит сейчас – второй. Извините, надо идти, преступность не спит, - он махнул рукой Лестрейду, подорвался и кинулся обратно к нему, на ходу прокричав: – С нетерпением жду третьего! Вечером за ужином я стала расспрашивать недовольного братца о Дэвиде. Кто таков, чем занимается, что из себя представляет. Грэг не слишком хотел откровенничать и с неохотой отвечал на сотню моих вопросов общими фразами. Не удовлетворив своё любопытство, я отправилась в свою комнату и вновь задумалась о будущем профессии. И необходимый ответ за минуту нашелся. Конечно же криминалистика. Сажая меня на поезд некоторое время спустя, Грэг шепнул мне: «Достойный выбор». В тот момент я еще не догадывалась, что это относится и к Дэвиду тоже. Прошло каких-то 4,5 года, когда я окончательно вернулась домой из Манчестера, получив параллельно два образования: криминалистика и психология. К тому моменту наши родители уже умерли, и единственный, кто у меня остался, был Грэгори. Он помогал и поддерживал меня во всем, помог устроиться в управление. И вот наконец-то настал тот самый третий раз. Не буду утомлять Вас подробностями, наш роман стремительно набирал обороты, уже через полгода мы связали друг друга узами брака, и вскоре родился Эндрю. Жизнь текла размеренным чередом, как у всех нормальных семей, за исключением того, что мой муж, моя одноклассница и мой брат были полицейскими. Моя племянница тоже ступила на эту скользкую дорожку и пошла по моим стопам, уехав в тот же университет в Манчестере учиться на криминалиста. Именно на вокзале, провожая ее и вспоминаю свои не совсем легкие студенческие годы, я поняла, за что меня ненавидит жена Грэга. Она считала, что я украла у нее дочь, и в этом заключалось наше самое главное идеологическое разногласие. Ведь дочь она у себя украла сама. Прошла еще каких-то пара лет, Эндрю пошел в детский сад, а я вернулась к своей работе, став тем, кого всю жизнь терпеть не могла, - сумасшедшей мамашкой. Первое время я названивала в садик по тысяче раз на дню, беспокоясь, ничего ли не произошло. Ровно столько же раз я звонила мужу и в половину меньше - брату, и то лишь потому, что мы с ним чаще пересекались на расследованиях. Время шло, я взрослела и постепенно успокаивалась. Конечно же, были ссоры по всяким пустякам, да у кого их не бывает? Господи, какими мы были смешными и глупыми. Представляете, - я активно жестикулировала, вспоминая дела давно прошедших дней, - поссориться из-за того, что зубная паста лежит на раковине, а не стоит в стаканчике? Это сейчас по прошествии времени это кажется сущим пустяком, а в то время это была война не на жизнь, а на смерть. Забавные люди со своими тараканами в голове, одиночки по сути и пытающиеся ужиться вместе, - усмехаюсь, поджимаю губы и покачиваю головой. Неужели это все происходит со мной? Но в один из дней после такой ссоры он не вернулся... Я перевела дыхание. Головная боль изнуряла меня, такое впечатление, что затылок сжимают в тиски. Вспомнив, что я с самого утра хожу с конским хвостом, я потянула за резинку, волосы заструились по плечам, и стало немножечко легче. Если не считать, что я сейчас в миллиардный раз переживала потерю близких людей. Пленка снова и снова прокручивалась в голове. Это происходило уже почти две тысячи суток подряд. В этот миг экран телефона, лежавшего на столе, ожил. «Если ты не хочешь идти домой… Ты можешь ночевать у меня столь долго, сколько считаешь нужным. P.S. И даже не думай отпираться, я вижу горящий свет в окне кабинета Грэга!» - Простите, - он кивает в ответ, и я, прерывая рассказ, беру телефон в руки, чтобы ответить. Ох, Салли. Я так отвыкла от заботы и даже не знаю, что следует говорить в таких случаях. «Еще поработаю. Спасибо, милая, за то, что ты есть! ххх» «Слишком банально для тебя, Бэкс ;) Как знаешь. Если что – ключ под ковриком справа, где обычно» Грустная, натянутая улыбка. Это «где обычно» снова возвращает то беззаботное время, когда смех был искренним, а глаза не были полны невыплаканных слез; когда ты со стопроцентной уверенностью знал, что всех тех, кого ты так сильно любил, обязательно встретишь снова. Я точно знаю только одно: не нужно никакого оружия, чтобы ранить. Моральная боль нанесет гораздо более сильный увечья, от которых ты вряд ли когда-нибудь избавишься. Холмс выдал неопределенное «Гм…», а это означало, что пора вернуться к дальнейшим событиям. Однажды он не вернулся. Мы поссорились, как обычно, из-за какой-то бытовой ерунды, причем уже под вечер. И тут ему позвонили из управления и вызвали на место преступления. Энди уже спал, а я была так зла на Дэвида, что даже не пошла проводить его до двери. Я никогда не забуду этот продолжительный и пронизывающий взгляд ярко-синих глаз, как будто он прощался со мной. Никогда не забуду и не смогу себя простить. Через два часа мне позвонил Грэг и сказал, чтобы я приехала. Внутри сразу всё разорвалось, я достаточно провела в полиции и знала, что означают подобные звонки. Как же я виновата перед ним... Но в тот момент я больше думала о том, что мне сказать сыну. Куда же пропал его папа, его герой, образец для подражания и просто надежная опора во всем? Как он теперь будет без него? А я-то как? Внутри образовался вакуум, засосавший все чувства и все переживания. Перед выходом я поцеловала сына на прощание и поехала на место происшествия, думая, что ничего хуже уже быть не может. Может, еще как может!.. Я рассказывала скорее даже не консультирующему детективу, а себе, чтобы понять, в какой момент все пошло не так. Наверное, просто я не заслуживала такого мужчины, которого не могла представить себе в самых смелых мечтах. Он был идеалом мужа и отца, при этом считая идеальной меня. Вот кто-кто, а я-то - совсем не подарок. Любовь застит глаза, моего мужчину тоже не обошла стороной эта участь. Лестрейд встретил меня у полицейской ленты и молча обнял. Уж кто-то, а он знал, что слова в такие моменты бывают излишни, как никто другой. - Что случилось? - наконец выдавила из себя я. - Он приехал на вызов, - Грэг тяжело вздохнул, а голос предательски дрогнул. Тебе тоже тяжело терять хорошего сотрудника и отличного друга, не так ли? - Поступила информация, что в этом доме находились опасные преступники, Рой поехал на захват. В соседней квартире рванул газ. Бекки... Это всё очень тяжело, да, но будь сильной девочкой. Ты - можешь, - с этими словами он поцеловал меня в волосы. Погиб при исполнении. Наверное, лучшая смерть для полицейского. Тем более, для такого, у которого есть... были такие понятия, как честь, долг и совесть. Но мне легче от этого не становилось. Разрушен был дом, разрушена была жизнь. Я держала в своих ладонях обгоревшую руку и не верила, что это бездыханное изуродованное огнем тело когда-то было моим супругом, полным жизненных сил, не собиравшемся умирать и строившим планы на будущее. Но все мы ходим под Богом, у которого есть на все какой-то свой план. Вернувшись домой, я зашаталась к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась спальня моего маленького сына. Сначала я не заметила грязных следов на ковре, открытого шкафчика и включенного света на кухне от слишком сильных переживаний, а может быть, списала их на свою рассеянность при сборах. Когда теряешь любимого, тебе нет дела до какого-то шкафчика. Я открыла дверь в комнату Энди, как в тумана подошла к кроватке и села на уголок. «Как мы с тобой теперь будем жить, малыш?» Но малыша в кровати не было. Сердце выстукивало бешеный ритм. Я увидела записку на аккуратно заправленном одеяле, дрожащей рукой потянулась к ней. «DR XYL*, Прости меня за всё. Я всегда буду рядом! Выманить тебя из дома оказалось проще простого, что ж. Муж тебя очень любил. А твой сын очень смышленый для своего возраста. Вероятно, хорошие гены. Не пытайся его найти, все равно все попытки заранее обречены на провал. Обещаю, я его не трону. Я ведь тоже человек. М.» Первые две строчки были написаны от руки, я ни с чем не перепутаю почерк своего мужа. Похоже на предсмертную записку. Но если это был несчастный случай, так зачем же ее писать?... Вторая часть представляла собой напечатанный текст. Несколько раз пробежав глазами по колющим душу строчкам, я позвонила Грэгори и попросила приехать. Разумеется, полиция ничего не нашла. Ни следов взлома, ни следов борьбы, ничего, ни единой зацепки. Отпечатков пальцев, волоса, кусочка одежды - ровным счетом ничего. Эмоции пришли гораздо позднее. Все думали, что я стойко справляюсь с горем, а я просто была опустошена настолько, что все потеряло смысл. В одночасье я потеряла мужа и сына. О том, чтобы вернуться к работе, не могло быть и речи. Первые полтора года я каждый день спрашивала брата, есть ли какие-то новости, а он молча и виновато качал головой. Шансы найти моего мальчика стремились к нулю, а вместе с этим росли и мои сомнения. С каждым днём я, казалось, больше смирялась с произошедшим. Но все равно не нашла себе места в когда-то моем уютном семейном гнездышке. Это было даже не из-за той чертовой записки, хотя никто не давал гарантии, что похититель больше не проникнет в дом. Он обошел сигнализацию и выкрал ребенка, который, судя по экспертизе, не оказывал никакого сопротивления, что уж говорить. Ему это как два пальца. Но это - не главная причина. Воздух пропитан всем тем, чем я дорожила и что я потеряла, и от того боль становилась нестерпимой. И какой итог? Три года мытарств по одной стране и два года страданий в другой. И нигде нет утешения. Сложно найти черную кошку в черной комнате, особенно если ее там нет. Утешение было моей черной кошкой, которую кто-то бессовестно украл. У времени, к сожалению, нет ластика, чтобы стереть все, что мне пришлось пережить. И вот мы подошли к тому моменту, когда я почти уже разменяла четвертый десяток, у меня нет ничего в активе. Ни прекрасного мужа, ни любимого сына, ни, фактически, дома. Только несколько десятков научных работ. Неудовлетворенность от жизни и четкое осознание неопределенности. Шерлок слушал очень внимательно и ни разу, что довольно удивительно, меня не перебил. Отсортировывает информацию и пока еще не понял, каких деталей головоломки не хватает? Когда я наконец закончила, он молча встал и ушел, оставив меня наедине с моими мыслями и тонким, едва уловимым шлейфом Dior Homme Sport. И как всё это понимать? В шестом часу только-только начинавшегося субботнего утра я наконец-то нашла в себе силы, чтобы вернуться домой. Медленно повернув ключ в замке, медленно приоткрываю дверь. Вопреки ожиданиям, внутри – не тьма и пустота, а вполне светлая и уютная прихожая. Она была такой когда-то. Около комода стоит чемодан с моими вещами, привезенными из Америки. Я огляделась еще раз, никак не решаясь войти. Сердце ныло. Так вот что такое фантомные боли… Когда болит то, чего у тебя нет. Моё сердце было украдено пятнадцать лет назад одним прекрасным мужчиной, а спустя шесть лет абсолютного счастья, которое я и представить себе не могла даже в самых дерзких мечтах, оно было разбито на миллиард осколков, сотую часть которых я до сих пор не могла найти. Наконец я заставила себя сделать шаг внутрь, в какой-то степени, в прошлое. Хотя я последние пять лет только им и жила. Ветер захлопнул дверь, от чего я вздрогнула. Не в силах больше сдерживаться, я сползла по ней и горько заплакала. *Dear ex young lady (рус. «Дорогая жена») в радиожаргоне