***
Время неумолимо бежало вперед: секунды сменялись минутами, минуты – часами, а те, в свою очередь днями. Началась вторая неделя моего пребывания в доме Холмса и Уотсона. За это время мы с мужчинами преуспели в расследовании (работу еще никто не отменял) нескольких преступлений ввиду отсутствия хотя бы крошечного продвижения по нашему основному делу. Мы с Шерлоком отлично сработались и понимали друг друга с полуслова, а вот стали ли мы действительно ближе друг другу? Что-то мне подсказывает, что ни на йоту. По вечерам я сидела у миссис Хадсон и слушала очередную порцию новостей из мира шоу-бизнеса. Мужчины закатывали глаза, когда мы обсуждали десятки пластических операций Анжелины Джоли, и уходили наверх: детектив начинал мучить скрипку, а доктор – внимательно изучал газету. Жизнь текла своим чередом, иногда к нам (наверное, после недельного пребывания уже можно говорить «нам»), к большо-о-о-ому неудовольствию мистера Холмса, заходила Салли и делилась сплетнями Скотленд Ярда. В общем, я знала всё про всех, кроме своего сына. Шерлок поручил своей сети бездомных искать информацию, но за прошедшую неделю все их попытки что-нибудь разнюхать оканчивались неудачей. Все каналы информации были перекрыты, Холмс задыхался от информационного вакуума, а я – наоборот – постаралась взять себя в руки и больше не поддавалась с тройной силой атакующему меня унынию. В один из вечеров я сидела на диване и читала психологический роман, Джон печатал запись в блог о нашей очередной удаче, а Шерлок смешивал реактивы. Миссис Хадсон поднялась к нам, чтобы проинформировать, что к Холмсу посетитель. Гостю было на вид лет 12, но держался он с необыкновенной важностью и достоинством, я не могла сдержать улыбки. - Привет, Макс, - детектив протянул мальчику неизвестно откуда взявшуюся в его руке конфету и несколько монет в довесок. – Новости? - Да, сэр, - малыш утер рукой нос. - Хорошие? – со стороны было видно, как Холмс еле сдерживается, чтобы не накричать на ребенка, сгорая от нетерпения. Так-так, благоприятное влияние Джона, похвально. - Не мне решать, сэр. - Говори уже, не томи! - Женщина, которую бы искали… Моника Крейн, кажется, да? Нашлась. Мы все напряглись и, не дыша, превратились в слух. Тон ребенка предполагал наличие какого-то «но». - И чего же мы ждем? – как можно деликатнее поинтересовалась я. - Она в больнице. - В какой? – Шерлок уже на ходу накидывал пальто и шел к выходу. - Всё не так просто, сэр. Она в коме. В очень тяжелом На нее напали вчера вечером и нанесли несколько глубоких ножевых ранений. Вот и всё. Единственная ниточка оборвалась.***
Холмс мерил шагами гостиную, Уотсон стоял, опершись на камин, а я заняла его излюбленное кресло. Это был импровизированный совет для обсуждения плана дальнейших действий. Шерлок верил, что когда-то бездомные всё-таки найдут Монику, и тогда расследование сдвинется с мертвой точки, но всё вышло так, как он совсем не ожидал. Хотя он утверждает, что предвидел и такой вариант развития событий. - И что, теперь будем ждать, пока она выйдет из комы? – спросила я, откладывая книгу. Не до чтения уже. - Мы не можем тратить драгоценное время, - прошептал Уотсон. - Она не выйдет, Бекки. Сейчас любой момент может стать для нее последним, - он посмотрел на меня так, как будто это был ответ на вопрос «Сколько будет дважды два». Дорогой, не всем быть такими умными. - С чего ты взял? – снова этот высокомерный взгляд и приподнятый подбородок. - Она перестала быть нужной Мориарти, и он решил от нее избавиться. - С чего ты вообще взял, что это Мориарти? – вступился Джон. Шерлок закатил глаза и, решив оставить этот вопрос без ответа, перевел взгляд на меня. Я сидела, сложив руки на груди и приподняв бровь, и ожидала хоть какого-то внятного объяснения. Детектив цокнул языком, но на этот раз ответил: - По почерку. Типичный Джим. - Да кто вообще такой этот ваш Мориарти? – концентрация повторений этой фамилии за последние три минуты была слишком высокой. – А то всё «Мориарти-Мориарти-Мориарти»… Может, хоть ты мне пояснишь, Джон? Доктор молчал, а Шерлок в этот момент извлек из кармана брюк свой телефон, что-то в нем нашел и протянул мне. Слава Богу, мне хватило самообладания, чтобы не вскрикнуть или, как минимум, не уронить телефон Холмса. С экрана мобильного на меня смотрели до боли знакомые черные магнетические глаза. Глаза, принадлежащие моему однокурснику Джеймсу Мэдмэну*. Да уж, фальшивая личность – это всё равно автопортрет. *madman (с англ.) - сумасшедший