Шёпот Сердца

Гарри не слишком удивился, когда дополнительные занятия для старших курсов в действительности стали обязательными. Была среда, и гриффиндорец пока успел побывать только у МакГоногалл. Это, пожалуй, было его худшее занятие по трансфигурации за всю жизнь, несмотря на то что в последнее время он неплохо подтянулся по всем предметам. Старая кошка вела себя с ним так, будто взяла за цель загонять до смерти за отведённый час. При этом урока со Снейпом он ожидал даже с большим содроганием, нежели занятия с Риддлом. Во-первых, потому что Зелья должны были быть у него уже сегодня вечером, а, во-вторых, вид у Снейпа был не лучше, чем у МакГоногалл: нервный и измотанный. Риддл же, напротив, с каждым днём сиял всё ярче, чего нельзя было сказать о его учениках. Что происходило на его уроках, Гарри не знал: выяснить напрямую пока было не у кого, а остальные помалкивали. По крайней мере, в гостиной и коридорах никто впечатлениями не делился. - Сейчас Защита? – неуверенно проговорила Лаванда за завтраком, и Гермиона быстро кивнула, отбирая у Рона огромный бутерброд, щедро сдобренный сливочным маслом: - Прекращай, Рональд! Ещё немного, и тебя не поднимет ни одна метла! Дин и Симус разразились диким хохотом, а Рон весь побагровел от стыда. Наблюдая это, Гарри вдруг почувствовал острый приступ сожаления. Нет, это вовсе не было связано с их разладом. Просто картина, которую он наблюдал, вовсе не повеселила его так, как могла бы раньше. Ему было действительно всё равно, что там происходит… резкое осознание того, что огромный пласт его жизни превратился в безвозвратное ничто, накрыло Гарри с головой. Юноша медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания, отложил приборы, встал из-за стола и направился к выходу. В башне оказалось тихо: все студенты сейчас были в Большом Зале, так что Гарри неспешно собирался на занятия, складывая необходимые учебники в сумку. Дверь за его спиной вдруг скрипнула, и он резко обернулся на звук. Посреди спальни мальчиков стоял Рон, а за ним маячили Дин и Симус. Выражение лица бывшего лучшего друга не обещало ничего хорошего. В этот момент более всего тот был похож на Малфоя со своей свитой времён третьего курса. Гарри напрягся всем телом, хорошо осознавая, что младший Уизли со своим показным гриффиндорством был трусоват и подловат, что могло сулить нехилые неприятности. -Ну что, Гарри, - с непередаваемым ехидством произнёс Финниган, - что-то давно не видно твоей защитницы. Может, всё это было только лишь представлением, чтобы отвязаться и не исполнять свой долг перед магическим миром? Гарри приподнял правую бровь и медленно выпрямился. С замечанием о долге он был в корне не согласен, но предпочёл промолчать, не желая провоцировать соседей. Впрочем, провокация им и не требовалась. Рон в одно мгновение призвал его палочку, и Гарри лишь чудом увернулся от летящего в него жалящего проклятья, посланного Дином. Путь к двери был отрезан, а прыгать в окно башни не хотелось – нужна была смена позиций, так что Гарри принялся медленно продвигаться то в одну, то в другую сторону, прощупывая варианты и делая вид, что просто «бегает» от проклятий. Однако любому везению может прийти конец, и, к особенному разочарованию Гарри, с ним это случилось уже у самой двери. Обычное связывающее скрутило его прямо на пороге, свалив с ног, в результате чего он больно приложился затылком об пол. Когда Рон подошёл, Гарри лишь прикрыл глаза: он знал, что его покровительница не сможет появиться в такое время и в таком месте. Первый удар был по рёбрам, и острый носок ботинка пустил резкий импульс, прошивший до костей. Следующий угодил в живот, заставив на мгновение задохнуться. Остальные пришлись по почкам и спине, когда Гарри, наконец, сумел притянуть голову к коленям и прикрыть её руками. Избиение было недолгим и прекратилось резко, так как в гостиной послышались голоса студентов, забежавших за учебниками после завтрака. Гарри услышал стук, и понял, что может двигаться. Он приподнялся и заметил валяющуюся рядом с ним палочку. Благо, она была цела. В спальне он остался один. По правде говоря, Дадли иногда колотил его и посильнее, так что данное событие он окрестил «досадным происшествием» и не придал особого значения. Здесь ему в любом случае обратиться за помощью было все так же не к кому. Поморщившись, он поднялся на ноги и вернулся к сундуку. - Мне жаль… - услышал он шелестящий голос в своей голове. - На мне всё заживает, как на собаке, - преувеличенно весело ответил гриффиндорец и отправился на занятие. Учитывая, как внимательно относился к нему Риддл, Гарри решил, что садиться на галёрке смысла всё равно нет, так что прошёл в самое начало класса – к первой парте. Невилл его примеру не последовал и остался на привычном месте, так что гриффиндорец остался один, в то время как к Лонгботтому подсела Лаванда, очарованная вытянувшимся и похорошевшим за лето юношей. - Итак, - начал Риддл, проходя по аудитории прямо к первым партам, - тема сегодняшнего занятия: смертельное проклятие. Звучит: Авада Кедавра, цвет луча – зелёный. Оно было изобретено не так давно, в начале двадцатого века, что во много раз позже, нежели Империо и Круцио. Авторство не установлено, однако есть предположение, что разработал его и впервые применил Геллерт Гриндевальд. Основой этого заклинания является не эмоциональная составляющая, как, к примеру, в разобранном нами на прошлом занятии Круцио. Даю подсказку: оно более практично. Мистер Поттер, прокомментируйте. При этом Риддл прислонился к углу его парты и вперился внимательным взглядом, сдобренным совершенно омерзительно невинной полуулыбкой. - Конечно, сэр, - с полным отсутствием уважения в голосе ответил Гарри. – Для сотворения этого проклятия достаточно намерения. Однако накладывающий его волшебник должен быть совершенно уверен в своих действиях. - Прекрасно, мистер Поттер, - хмыкнул Гонт, - очень точно подмечено. Чтобы сотворить настолько мощное заклятие, подразумевающее резкий единоразовый выброс колоссального количества силы, сомнений быть не должно. Даже мимолётное промедление или убавление вливания силы может ослабить или даже нейтрализовать заклинание. Риддл, наконец, отошёл к столу и вдруг трансфигурировал из вазы с цветами мышку в клетке. - Знакомьтесь, - произнёс он. – Это Цветочек, ваша жертва. Так как раньше Цветочек был неодушевлённым предметом, убить его в прямом смысле невозможно, он будет оживать, пока я не верну ему исходную форму. Однако действие заклинания проверить на нём вполне возможно. Авада Кедавра! Тонкий зелёный луч вырвался из палочки Риддла и угодил точно в мышонка. В то же мгновение животное повалилось на бок. Класс замер, а Гарри крепко сжал кулаки под партой, хорошо представляя, что на месте этого мышонка сейчас мог бы быть кто угодно в этой аудитории, а выражение лица чёртового ублюдка было бы совершенно таким же. - Собственно, заклинание в действии, - спокойно прокомментировал Риддл, затем махнул палочкой, и мышонок подскочил в клетке, оживая. – Мистер Лонгботтом, давайте, вы первый. Невилл округлил глаза, весь задрожал, а затем медленно поднялся и проплыл к преподавательскому столу, побледнев, будто приведение. Он всё так же медленно поднял свою палочку и самым неуверенным голосом, который Гарри когда-либо приходилось слышать, произнёс: - Авада Кедавра! Однако из его палочки не вырвалось даже малюсенькой искорки. - Как я и говорил, сомнения, - произнёс Риддл. – Проходите на ваше место, мистер Лонгботтом. По правде, это заклинание ещё ни у одного волшебника не получилось с первого раза. Во-первых, его энергоёмкость довольно непривычна, во-вторых, решиться на убийство крайне сложно. Даже если это всего лишь трансфигурированный грызун. Однако я хочу, чтобы каждый из вас вышел сюда и попробовал. Не для того, чтобы научить вас пользоваться этим заклятьем, а для того, чтобы вы понимали механизм его действия и сложность использования. Заклятие не получилось ни у одного студента, что весьма удивило громко возмущавшегося Рона, который рассчитывал, что уж слизеринцы-то точно уложат несчастное животное. - Мистер Поттер, что же вы в стороне-то? – заметил Риддл. – Все уже попробовали, и только вы у нас строите святую невинность. Просто выйдите и произнесите разок заклинание, это не так сложно. Профессор явно насмехался. Это прилично бесило, однако ноющая боль во всём теле, подаренная соседями по общежитию сейчас отвлекала. Гарри поднялся со своего места, сделал три шага и, направив палочку на мыша, спокойно произнёс: - Авада Кедавра. Уверенный зелёный луч прочертил в воздухе линию, ударил в Цветочка, и тот умер, как в случае с заклинанием, которое произнёс профессор. На этот раз тишина была просто оглушительная. Все в шоке смотрели на совершенно неподвижное животное и, кажется, даже не дышали. - Мерлин великий… - вырвалось у Гермионы, и в этот момент, словно по команде, студенты шумно загалдели. Гарри вздрогнул и широко раскрытыми в непонимании и испуге глазами посмотрел на Гонта. Единственного взрослого в помещении. Сейчас он не осознавал, к кому конкретно обращён его взгляд, Гарри требовалось объяснение. Его мир трещал по швам. Пребывавший в не меньшем шоке и оцепенении, Том посмотрел на Поттера. Состояние мальчишки, в данный момент очень уязвимого мальчишки, было написано у него на лице крупными буквами, что привело Гонта в себя. - Все вон! – крикнул он. – Поттер, присядьте пока на своё место. Студенты спешно покидали помещение, а Риддл тем временем вернул мёртвому мышу первоначальный облик. Гарри же стоял на месте и не мог заставить себя пошевелиться.