Не упустить свой шанс

Эрик очнулся разом, будто вынырнул из вязкого болота. Медленно открыл глаза, и прежде чем повернуть голову и оглядеться, долго рассматривал зеленый плотный шелк балдахина. Мыслей, почему он заснул у себя в комнатке, а проснулся в спальне старшего, не было. Их вообще не было, никаких. В голове вяло ворочались какие-то обрывки, смутные образы проступали сквозь дрему. Казалось, будто супруг отчитывал кого-то, потом нес по длинному коридору, устраивал его на постели. Помнились сухие теплые пальцы, легкие прикосновения, забота. Кто это был, юноша не знал. Голова была тяжелой, будто набитой чем-то вязким, в груди болело, и каждый вздох давался с трудом. Был или поздний вечер, или раннее утро и темноту в комнате разгонял только тусклый огонек лампы, отбрасывающий причудливые тени на стены. Но даже такой неяркий свет больно ударил по глазам, и Эрик смаргивал слезы, стараясь увидеть, кто сидит рядом с кроватью. Юноша шевельнулся, протирая влагу с ресниц, и присмотрелся к дежурившему смутно знакомому человеку. Кажется, это был кто-то из легионеров, возможно даже личный лекарь старшего. Тот вскинулся на шорох, увидел открытые глаза Эрика и, радостно улыбнувшись, заговорил: - Слава богам, вы очнулись! Не пытайтесь встать, вы еще слабы. Сейчас я дам вам воды. Эрик только прикрыл глаза, он и сам бы не шевелился, но вот пить хотелось. Лекарь принес теплый отвар, приятно смочивший горло, поправил подушку, подал стакан сока с мякотью, объясняя это тем, что после такого долгого перерыва сразу много есть нельзя. - Сколько… - прошептал Эрик, продолжать не было сил, но лекарь его понял. - Неделю. Мы боялись самого худшего. - Жаль. - Чего тебе жаль? – раздался новый голос. Над кроватью склонился старший супруг, на капюшоне плаща, который он развязывал, блестели капли растаявшего снега, руки и лицо покраснели и обветрились. Он с тревогой вглядывался в прозрачное до синевы лицо Эрика. Юноша и раньше не отличался крепким телосложением, но сейчас от него вообще осталась половина. - Чем ты его кормил? – плащ полетел на кресло, а его владелец сел рядом с Эриком. - Сок с мякотью, яблоки и морковь, - с готовностью ответил лекарь. - На пустой желудок? Принеси протертого мяса с бульоном. На кухне уже приготовили. Сухая мозолистая ладонь невесомо прошлась по слипшимся от пота волосам. - Ты напугал меня, Эрик. Как ты довел себя до такого состояния? Не отвечай, тебе трудно, а я и так догадываюсь. Супруг закутал юношу в покрывало, усадил к себе на колени и стал осторожно кормить. И хоть в чашке было немного, к концу трапезы Эрик устал так, будто ворочал камни на каменоломне. - Тебе больше ничего не надо? В туалет? Скажи, если понадобится, я отнесу. Юноша покраснел, представив, как старший несет его, усаживает, помогает и покачал головой. - Не стоит этого стыдиться, - упрекнул Раймонд, - ты мой муж и в этом нет ничего страшного. Будешь спать? - Время… сейчас… - Время? - не понял сразу Ленский. - Ах, да! Сейчас вечер, я уже закончил все дела и останусь с тобой до утра. Лекарь будет только завтра, а сейчас выпей лекарство и спать. *** На следующее утро Эрик чувствовал себя намного лучше. У него даже хватило сил посидеть в кресле, пока служанки перестилали постель. А потом к нему пришел смутно знакомый мальчик, и младший принц долго всматривался в его лицо, пока не вспомнил. - Том… ты почти… здоров. - Да, мой лорд. Господин велел помогать вам, пока его нет. Если что-нибудь будет нужно, вы только скажите! От неподдельной заботы и желания помочь стало приятно, и Эрик благодарно улыбнулся. - А хотите, я вам книгу почитаю? Или сыграю что-нибудь? Лекарь, обтиравший тело больного, неодобрительно покосился на горящего энтузиазмом мальчишку. Но Эрик согласился послушать, как играет Том. И не пожалел, у бывшего пастушка оказался несомненный талант: тонкие пальчики порхали по струнам лютни, чуть прикрытые глаза таинственно блестели из-под ресниц, а по комнате звенела простая и нежная мелодия. - Ты… молодец… хорошо получается. - Правда, мой лорд? Я люблю играть, господин позволил мне взять эту лютню. Сыграть еще? Эрик улыбнулся и закрыл глаза, слушая мелодии одну за другой. Ее причудливые переливы успокаивали и напоминали, что жить все же лучше, чем лежать в холодном склепе. Лекарь негромко побрякивал пузырьками, готовя новую порцию лекарства, слуга неслышно принес чашку ароматного бульона, сквозь неплотно задернутые шторы пробивался серый осенний день. А Эрик представлял себе жаркое лето, цветочный луг, порхающих бабочек, песню жаворонка, ему было тепло. - Мой лорд… Лекарь склонился над принцем, готовый подать завтрак. - Вам помочь или вы попробуете сами? Мысль о том, что его будет кормить чужой человек, была неприятной, и Эрик решительно потянулся к ложке. На небольшом подносе с ножками, юноша даже и не знал, что у них есть такой, стояли чашка с янтарным бульоном, в котором плавало протертое мясо, яйцо всмятку и узкий стакан с мятным отваром. Скромный завтрак неожиданно насытил так, что юношу потянуло в сон, и он с облегчением откинулся на подушку. А где-то на краю сознания продолжала тихо звенеть летняя песня. *** Дни шли за днями, похожие, как горошины в стручке. Вечером Эрик ужинал теперь вместе с супругом, в их спальне. Постепенно Раймонд выспросил, почему в прежней комнате было так холодно, и резко запретил ему туда возвращаться. Но все равно, с этих пор там будут топить камин, и если младший захочет уединения, то всегда сможет там отдохнуть. Ленский рассказывал, как движутся дела в подготовке к нападению, казалось, что все предусмотрено, но тут уже как получится. Все чаще старший упоминал в своей речи имена легионеров, иногда ругал или хвалил новобранцев, навязанных королем после мятежа. Это было уютное время, когда Эрику казалось, что он начинает понимать супруга. О том, чему он был свидетелем на руднике, юноша старался не вспоминать. Оправился Эрик только к середине зимы. И когда впервые после болезни вышел во двор, то удивился, с какой искренней радостью приветствовали его страшные для всего королевства солдаты с золотым леопардом на гербе. Это было неожиданно, а твердая рука старшего супруга, лежащая на плечах, казалось, убережет от всех невзгод. Постепенно Эрик стал возвращать свои обязанности по дому. Бездумно смотреть в потолок, слушать музыку или читать днями напролет за время болезни порядком надоело, даже несмотря на то, что это время сблизило их с мужем. Раймонд неожиданно оказался интересным собеседником, всегда готовым ответить на любой вопрос младшего. А Эрик, любознательный от природы, получив возможность спрашивать, пользовался этим вовсю. Постепенно между супругами появилось что-то вроде приязни. Юноша уже не зажимался в присутствии мужа, не боялся близости и даже иногда проявлял еще робкую инициативу. Правда, дальше невинных поцелуев он пока не шел, но хотя бы стал охотнее отдаваться. А искусанные губы и затуманившийся после оргазма взгляд младшего приятно тешили самолюбие Раймонда. Поначалу ни экономка, ни Тит не давали ему много работать, но все приходило в норму, увеличивались силы, и все больше внимания уделялось хозяйственным заботам. И спустя недолгое время все вернулось в привычный ритм: утро посвящалось работе, а после обеда Эрик уходил в библиотеку, теперь чаще всего не один. У юного Тома оказался не только талант игры на лютне, мальчик был жадным до знаний, а небольшая разница в возрасте создала между ним и Эриком подобие дружбы. Все чаще они гуляли вместе во дворе, а однажды устроили настоящую маленькую битву снежками. Это был теплый солнечный день, когда снег чуть подтаял, и из него хорошо лепились твердые комочки. Азартные крики привлекли внимание и вскоре к Эрику с Томом присоединились несколько молодых солдат из последнего пополнения, в это время как раз отдыхавших после очередной тренировки. И понеслось: снежки летали взад и вперед, рассыпаясь от ударов снежной пылью, проходила настоящая снежная баталия. Эрик увернулся от очередного снежка и бросился под защиту угла. Ноги, отвыкшие за время болезни от таких нагрузок, дрожали, и он собирался немного отдохнуть. Привалился к теплой, нагретой солнцем стене и прикрыл глаза, подставляя лицо его лучам. И внезапно вздрогнул, когда чьи-то руки резко развернули его к стене, прижали, и ухо опалило жарким шепотом. - Ты очень красивый, лорд. Настолько, что я теряю голову, когда вижу тебя. Ты не выглядишь счастливым, лорд. Твой муж не удовлетворяет тебя? Тебе стоит только намекнуть, лорд. Только намекнуть, и я приду к тебе. - Пустите, кто бы вы ни были, - ледяным тоном ответил Эрик. - Пустите, или я закричу. Сейчас я ослаб после болезни, но на мой зов всегда придут люди. Юноша ждал, закрыв глаза и твердо веря, что кто бы это ни был, он не самоубийца, и уйдет. Тяжелое тело, прижимающее к стене исчезло, стихли чужие шаги, и Эрик выдохнул, стирая из памяти произошедшее. Рассказывать об этом кому бы то ни было он не хотел. Юноша тряхнул головой, будто сбрасывая липкий шепот, и вернулся туда, где только что беспечно играл в снежки. И только пара глаз не отрывала от него тяжелого взгляда. А губы тихо проговорили: - Беги, лорд… от меня ты все равно не уйдешь… а сейчас, беги… Эрик на ходу наклонился, захватил горстью снег и слепил тугой комочек, выискивая взглядом цель. О странном человеке, прижавшем его к стене за углом он даже не вспомнил. И в самом-то деле, что может ему грозить плохого в собственном доме? Младший принц, совершенно забывший о своем положении, азартно носился по двору, а в окно за этим внимательно наблюдал принц Ленский, радуясь за мужа. Казалось, что Эрик добирал кусочек детства, потерянного давным-давно. Наигравшиеся мальчишки с шумом и смехом ввалились в холл, отряхиваясь от липкого снега, и буквально налетели на Раймонда. Эрик вспыхнул, только тут осознав, что его поведение никак не вяжется с достоинством лорда. - Простите, супруг мой, - напряженно проговорил он, отводя глаза. - За что? Игры на свежем воздухе только на пользу. А метание в цель снежков еще и учит попадать в нее. Тебе только стоит переодеться, пока ты не заболел снова. Иди. Ленский легко провел кончиками пальцев по щеке и направился в малую гостиную, провожаемый удивленным взглядом супруга. А когда на улице было холодно, Эрик проводил дни в библиотеке, вместе с Томом. Часто они сидели рядом, читая одну книгу, как правило, это были истории про путешествия, обсуждали прочитанное или мечтали отправиться посмотреть неведомые страны. И не всем нравились такие отношения между потомственным лордом и скромным пастушком из далекой деревни. А наивные мальчишки даже не догадывались, какие слухи ходят об их невинном времяпрепровождении в библиотеке. До поры не знал об этом и Раймонд. Пока его буквально не ткнули носом в грязные слухи. И, хоть о ходивших сплетнях были в курсе многие, но самого командующего просвещать никто не торопился. По одной простой причине: легионеры не верили и сразу затыкали болтунов, а замковые слуги знали, что это ложь. Но среди новобранцев и небольшого отряда королевской гвардии всегда находились злопыхатели, готовые оболгать каждого, а тут такая причина. В тот день Раймонд проверял уровень подготовки двух десятков бывших мятежников. За прошедшее время свирепые сержанты выбили из них большую часть дури и лени и сделали подобие солдат. Но, видимо некоторым этого было мало, вот и склоняли они между собой грязные сплетни о жизни замковых обитателей и первыми кандидатами оказались сам командующий и его супруг. Особенно любил это обсуждать Валент. Он по-прежнему оставался тем шумным и балованным сыном мелкого дворянчика. Летнее купание, когда он чуть не утонул и жил только благодаря Кэлу, не пошло ему на пользу. А пара показательных наказаний за длинный язык научили только не болтать со всеми. И главным доверенным лицом он выбрал своего спасителя. Кэл злился, часто обрывал сплетни, но не мог избавиться от назойливого сослуживца. А сержант, часто видя их рядом, стал ставить вместе в патруль. В этот день они вдвоем дежурили на стене. Оба были неплохими солдатами, потому и место десятник выбрал для них хорошее: небольшой участок стены с башней, где можно укрыться от непогоды и ветра. Вот и ходили Валент с Кэлом, следя за белоснежной равниной вокруг замка, особое внимание уделяя северу, чтобы не пропустить возможное появление сигнала о нападении. Но крепкий мороз, сковавший всю провинцию, снижал возможности врагов, даже привыкших к нему. Они придут, но когда станет тепло, не раньше. И дозорные не так часто посматривали по сторонам, у них хватало времени и на разговоры. Раймонд как раз решил пройтись по стене, проверить, как несут службу, и уже подходил к башне, когда услышал собственное имя. И решил подождать и послушать. - Ну и чем ты недоволен, Валент? Неужели ты до сих пор веришь, что принц Херел мог победить? - А почему бы и нет? Жили бы сейчас в столице, в золоте и драгоценных камнях, танцевали бы на балах, любая красотка была бы нашей. А так мы мерзнем на этой стене, и, вот поверь моему слову, сдохнем в первой же стычке. - Ты совсем глупец, в лучшем случае, тебе дали бы кусок каменистой земли где-нибудь на окраине и выкинули туда так быстро, что ты не успел бы охнуть. - Почему это? - Потому, что к принцу, случись невероятное и стань он королем, быстро прибежали бы толпой нынешние прихлебатели. А ты остался бы с носом. А так у тебя есть реальный шанс добиться чего-нибудь. - В легионе Королевского палача? Визгливый голос все больше не нравился Раймонду, и он уж было собрался прервать разговор, считая, что услышал достаточно, но последующие слова заставили его остановиться. - Он отличный командир, не чета придворным шаркунам. Вспомни, сколько побед одержал принц Ленский. Да Херел был против него, как кочка против горы. - Кто? Командующий? Да он не видит дальше собственного носа! – захохотал неприятный тип. - С чего ты взял? - А то ты не слышал! Его младший проводит дни с тем недоноском, которого пользовал принц Херел в последнюю ночь. А Ленский даже не догадывается, и как только голова у него от рогов не болит. От грязных слов потемнело в глазах, нахлынуло бешенство и Раймонд, резко повернувшись, направился на поиски супруга. Уже на повороте до него донесся звук удара. Видимо собеседнику визгливого тоже надоело его слушать. Злость на уронившего его честь неблагодарного мальчишку, ревность к счастливому сопернику, глухая обида сплелись в колючий ком, застрявший в груди, и Ленский летел, не разбирая дороги, провожаемый встревоженными взглядами своих людей. Они слишком хорошо знали, что в таком состоянии их командир может натворить немало дел. Потом-то он будет раскаиваться, что не сдержался, но сделанного не воротишь. Эрик уже привычно нашелся в библиотеке. При виде двух мальчишек склоненных над одной книгой и бурно что-то обсуждающих, Раймонд ощутил сначала облегчение: ничем непристойным они не занимались. В этот момент, по крайней мере. Ленский неслышно прикрыл дверь, прислушиваясь к разговору. - Нет, посмотри, это река такая. Вот отсюда начинается и здесь впадет в море. Если плыть так и так, то можно оказаться в Кадуе совершенно в другом месте. - А корабли там пройдут, мой лорд? - Тяжелые точно нет, но ведь можно взять баржи. Я видел такие у торговцев. - Ага… а вот здесь, смотрите! Вот – и порт есть. Интересно, он большой? - Я не знаю… нужно спросить у старшего, может он бывал там. - Что спросить? – мальчишки подпрыгнули от неожиданности. Оглянулись и встали, чуть не уронив книгу. Раймонд глянул на Тома и велел тому выйти, и только когда его шаги стихли повернулся к супругу и ледяным тоном спросил: – Скажи-ка, почему о твоих отношениях с ним ходят по замку такие слухи? - Какие, супруг мой? - О том, что ты проводишь с ним долгое время наедине. - Мы читаем, - ответил Эрик, и тут до него дошло, что имел в виду супруг, юноша жарко покраснел, и выпалил, - мы читали, супруг мой. А что до слухов, то мне нет до них дела. От кого вы услышали этот навет*? Уж точно не от замковых слуг! - Не все ли равно, кто рассказал мне. Главное то, что они вообще ходят! Твое поведение недопустимо, ты должен быть вне подозрений! Эрик был удивлен таким странным обвинением, ничего неправильного в их дружбе с Томом он не видел. - Я проводил время с Томом, который младше меня на пять лет! Это вы поручили его моим заботам, когда привезли в замок. И если такие слухи распускают ваши солдаты, то не я должен их пресекать. В моем поведении не было ничего, что нанесло бы урон вашей чести, супруг мой! Последние слова показались Раймонду издевкой, а вот упреки вполне справедливыми, и это неожиданно рассердило его. Ленский шагнул к мужу, схватил его за плечи и встряхнул, как следует, не зная, что будет делать дальше. Но мгновенно закаменевший Эрик и его побелевшее лицо, вмиг отрезвили принца. Раймонд разом вспомнил и страшную комнату, и свое обещание не поднимать на супруга руку, и выдохнул, трезвея. Хрупкое понимание лопнуло и осыпалось тонким ледком. - Я могу идти, супруг мой? Ровный голос Эрика усугубил чувство вины, и Ленский только кивнул, позволяя. Прислушался к удаляющимся шагам и прижался к стеклу, остудить пылающий лоб. В голове билась только одна мысль – какой же он ревнивый глупец… *Значение слова Навет по словарю Ушакова: НАВЕТ, навета, м. (книжн. устар.). Клевета, ложное обвинение. Злые наветы. Коварные наветы.