Не упустить свой шанс

Валент Хирт тихо пробирался по горным тропам, радуясь тому, что сержант научил их хотя бы не топать как стадо лошадей. Ноги скользили по мокрым камням, мешок с припасами оттягивал плечи, арбалет и меч хотелось выбросить, если бы не нужда защищать свою жизнь. Коня вообще пришлось оставить и теперь бить свои ноги. До сих пор он, балованный, хоть и не нужный сын барона, не понимал, что толкнуло его на эту авантюру. Уж точно не жажда славы: больше всего Валенту хотелось проводить время в блаженном ничегонеделании. Сейчас, когда первый порыв прошел и Хирт смог трезво оценить масштабы своей глупости, он понимал, что этим странным поступком собирался одним махом решить все свои проблемы. Впереди у него теперь два пути – один приведет к смерти, но быть может, спасет множество жизней. А второй слабо намекает на выигрыш, и в этот вариант Валент верил меньше. Камень выскользнул из-под ноги и полетел вниз, цепляя за собой другие. Мужчина проводил взглядом небольшой каменный поток и вернулся к своей тропе, надеясь, что его неуклюжесть пройдет незамеченной. Поздно, в спину уже недвусмысленно упиралось острое лезвие. Скорее всего, его заметили уже давно, но шли следом, желая проследить, куда направляется одинокий солдат. - Ты… идти тихо. Или я убивать… - хриплый голос прозвучал над самым ухом, тяжелое дыхание обдало запахом чеснока, и Валент передернулся. Чужие руки быстро избавили Хирта от лишнего груза, и тот с облегчением выпрямился, гораздо более бодро следуя за северянином. Вражеский лагерь не был похож на привычные Валенту, тут не стояло палаток, шатра командующего или офицеров, не заметно охранения или патрулей. Горели маленькие костры, над которыми коптилось надетое на прутья мясо, сидели, лежали или разговаривали, завернутые в шкуры северяне. Вид рослых бородатых мужчин, пропахших дымом, потом и чесноком, вызывал у утонченного аристократа брезгливость, и Валент старательно это изображал, показательно морщась и закрывая нос рукавом. Предводитель армии северян, Хирт припомнил, что у них король назывался как-то по-другому, сидел у такого же костра и точно так же поворачивал прутик с куском мяса. Он даже не поднялся, когда к нему привели пленника. Сильный толчок, и Валент упал на колени, зашипел от боли, когда ударился об острые камни и с любопытством уставился на заросшего по самые глаза могучего воина. Северянин был не менее вонючий и волосатый, чем любой из его солдат. Собственно, от остальных его отличал только криво сидящий на голове золотой обруч, грубо сделанный и сразу видно – тяжелый. У северян вообще не было централизованной власти, они жили множеством кланов, часто враждующих друг с другом. Каждое лето мужчины объединялись в отряды и отправлялись, как они говорили, «на промысел». На самом деле, все это было ничем иным, как грабительством – на море или на суше. Их остроносые корабли с хищными фигурами на носу рассекали воды, нападая на любое судно слабее себя, а небольшие отряды сновали по землям многих королевств, грабя и убивая. Объединялись северяне только для больших набегов, как в этот раз, и только тогда выбирали временного вождя. Некоторое время враги переговаривались на своем языке, грубом для слуха любого жителя королевства, и только обсудив что-то свое, предводитель соизволил посмотреть на пленника. - Кто ты? - Я Валент Хирт, сын барона Хирта, - с достоинством ответил тот. - И зачем мне это? – на удивление северянин неплохо говорил на языке королевства, с чудовищным акцентом, но было понятно каждое слово. - Не знаю, - пожал плечами Валент, - ты спросил – я ответил! - Ты из армии Золотого вождя? - Кого? – вытаращил глаза Хирт. – Ааааа, ну да. Если вы так называете Раймонда Ленского. - Что ты делал так далеко от них? - Убегал, - безмятежно проговорил Валент, - видишь ли, я был с мятежным принцем Херелом, так что не очень люблю Ленского и его короля. - Предатель… - брезгливо выдохнул северянин. - Ну, нет! – возмутился Хирт. – Я просто хочу выжить, а нас отправят самыми первыми, я подслушал, как об этом говорил десятник. - Трус,- бросил северянин, желая оскорбить пленника. - И что? Я хочу жить. И жить хорошо. Северянин поморщился - трусов у них презирали - но желание узнать больше о легендарном Золотом вожде пересилило, и он продолжил расспросы. И очень быстро ответы перестали его удовлетворять: не доверял он пленнику, слишком все было правильно. И про плато Птичье ему доносили, и пленник про то же говорил. Только вот звериное чутье не позволяло ему верить, слишком охотно перебежчик отвечал на вопросы. И предводитель, не отводя тяжелого взгляда, велел подойти одному из солдат и выбить правду из пленника. Скоро Валент уже о многом жалел, и что родился, и что пошел за Херелом, и что выжил в той ночной бойне, и что вообще придумал эту авантюру. Но как бы ни было больно, он повторял только одно, что армия принца Ленского торопится занять выгодную для себя позицию на Птичьем плато. Неслышно снялись с привала северяне и скрылись в лесу, оставляя после себя погашенные кострища, кости и привязанное к кольям бессознательное тело: пленника, уже ненужного, просто бросили умирать. Валент, измученный бесконечной болью, не слышал, как уходили враги, как начался мелкий весенний дождь, как неслышными тенями выскользнули темные силуэты, срезая веревки с пленника и забирая его с собой. *** Раймонд осматривал Птичье плато, раскинувшееся прямо перед ним, как на ладони. Уже разошлись по давно устроенным лежкам стрелки, уже готовы были поддержать атаку легионеров, а принц все медлил отдавать приказ. Что-то смущало его в оборудованном лагере северян, но что он не мог понять. Множество костров тускло светились в сером утреннем свете, некоторые воины сидели у огня, кто-то медленно прохаживался, зорко поглядывая по сторонам, но большинство спали, закутанные в шкуры. Ленский уже почти повернулся, готовый отдать приказ, как вдруг замер. Вот оно! То, что не давало ему покоя: почти полдень, а воины спят. Спят у костров в той же позе, что и рано утром, ни разу не пошевелившись, не поднявшись. А тех, кто бодрствует мало, слишком мало для такого большого лагеря. Вождь северян не поверил Валенту и оставил большую часть своих воинов в засаде, скорее всего они нападут в спину, когда большая часть легионеров ввяжется в бой. Ленский еще раз осмотрел лагерь северян, убеждаясь в своей правоте, и вернулся в скрытый лагерь легионеров. До позднего вечера горела лампа в его шатре, пока не был составлен подробный план завтрашнего боя. И рано утром, когда еще туман скрывал землю под серым покрывалом, королевская гвардия двинулась вперед. *** Валент разглядывал потолок и вяло размышлял, где он и почему еще жив. Последнее, что помнил, это запах горелого мяса, острую боль в руках и хохот его мучителей. Он повернул голову, соображая, что это за место. Беленые стены небольшой комнаты были по обычаю жителей Шамор расписаны синими и красными цветами: больше нигде в королевстве так не делали. Сквозь мутное корявое стекло пробивался яркий свет, и это тоже говорило о богатстве провинции – кто из низкорожденных мог позволить себе тратить деньги на покупку дорогого стекла? Везде использовали или бычий пузырь, или промасленные тряпки. Послышались легкие шаги, и у кровати остановилась молодая девушка. Яркая, даже на фоне стен, одежда привлекла внимание Валента - расшитые белыми петухами красные многослойные юбки, звенящие мониста, разноцветные ленты в волосах, усыпанное речным жемчугом очелье. Даже два шерстяных пушистых шарика, покачивающихся у висков девушки, отличали ее от селянок за пределами Круговых гор. - Как вы? – улыбнулась девушка. – Подождите, я налью вам отвар. - Давно я тут? – смочив пересохшее горло, говорить, действительно, стало легче. - Вас вчера принесли. Валент состроил удивленное лицо и понятливая девушка пояснила: - Двое разведчиков. Они дедушку просили помочь вам. Хирт прислушался к себе, боль ворочалась тугим комком, не давая забыть о себе, но не была уже такой острой. Это порадовало. Оставалось выяснить, удался ли план принца Ленского, и не зря ли Валент рискнул своей шкурой и сунулся в лапы северян. Только вот знает ли об этом девушка? Не знала, к тому же в отвар была добавлена сонная трава, и Валент чувствовал, как засыпает. *** Стройные ряды гвардейцев двигались к лагерю северян, которых уже обстреливали из арбалетов стрелки, целясь вопреки логике в подвижные цели. И сразу стало понятно, что это оправдано: на крики раненых и умирающих ни один «спящий» не поднялся. Гвардейцы, превосходящие численностью фальшивый отряд северян, быстро очистили плато от их присутствия и согласно плану стали бурно радоваться одержанной победе. И в это самое время из окружающих Птичье укрытий на них хлынули основные вражеские силы. Только вот не было их появление неожиданным, и встретили северян во всеоружии. Очень быстро организованный бой превратился в большую свалку, когда люди только следили, чтобы не зацепить своих и старались уже не убить, а хотя бы вывести противника из строя. Но слишком много было врагов и гвардейцев медленно, но верно теснили к пропасти на западе плато. Вот северяне уже победно кричали, поднимая вверх оружие, когда им в спину ударил Золотой Легион, с легкостью сминая сопротивление. Крики людей, лязг оружия, вопли умирающих накрыли плато. Воспрявшие духом гвардейцы, уже было решившие, что Королевский палач решил пожертвовать ими, с удвоенной силой набросились на врагов. А северяне, оказавшись меж двух огней, бились с решимостью обреченных. Привыкшие к тому, что их боятся, в первый момент они растерялись, и только когда поняли, что практически проиграли, начали сдаваться, в надежде сохранить жизнь. И ее им сохранили, только отправили на рудник, а на крики северян, что воинам не с руки копаться в земле, что за них заплатят выкуп, принц Ленский ответил, что он не нуждается в их жалких медяках. Зато ему не хватает рабочих рук, каторжники мрут безбожно и разрешения не спрашивают. Вот потому и потянулись с плато караваны связанных попарно пленных, под усиленной охраной они шли работать на благо провинции, делать ее еще богаче и еще привлекательнее для врагов. Только не скоро придут сюда новые северяне, слишком много взрослых мужчин ушло в такой удачный поход, суливший много выгоды и богатой добычи. А вместо этого все закончилось почти полным разгромом. Раймонд стоял у края плато, довольно провожая глазами последнего пленного: все позади, враг отбит, угроза миновала. И думал он только о том, как обезопасить провинцию в будущем. Быть может, стоит самому посетить ЗамкОвые горы, и посмотреть, что там. Говорили, что далеко на юге, чтобы обезопасить свою страну от нападений, люди выстроили огромную стену и преградили врагам дорогу. И если это возможно, Ленский готов был повторить деяние далекого народа. - Командир… - денщик переминался позади Раймонда, - я ужин приготовил, командир. Ленский только кивнул, действительно, он не ел с утра. Сейчас уже можно было отдохнуть и расслабиться. А у костра, на котором булькала аппетитная мясная похлебка его ждали разведчики, посланные присмотреть за Валентом. - Ну, что скажете? - Он жив. Не такой красавчик, каким был, но жить будет, - откликнулся старший из пары. Раймонд велел денщику налить похлебки и разведчикам - они тоже устали и были голодны - и приготовился слушать отчет. - Хорошо держался. Умный, в меру язвительный. И сыграл неплохо. - Хотите забрать к себе? – поинтересовался Ленский, похвала из уст опытных солдат дорогого стоила, хоть и недолюбливал командующий парня за тот случай со слухами про мужа. - Заберем. С него сейчас вся шелуха осыпалась. А его подучить и толк будет. Заберем. И язык ему укоротим, - проговорил второй разведчик, тоже вспомнивший тот случай. Раймонд махнул рукой, давая разрешение, только уточнил, что приводить Валента в порядок будут сами. Два дня пылали костры, сжигая павших, два дня лечили раненых, два дня отдыхали солдаты. А на третий пришли к Раймонду дурные вести: на замок Шамор напали наемники Кадуи.