Я бы хотел определить это словом «было», Но моё определение никто не просит, Если прошлое не отпустило - Значит, не прошло оно ещё вовсе.
Иногда жизнь складывается так, как этого не хочешь ты сам; поначалу у тебя было всё, а потом внезапно – ничего. Словно фокусник, жизнь представляет собой некий шарик, который сжал иллюзионист в своей ладони, а когда он её разжимает – там пусто. Так было у меня. Или будет? Я и сам запутался в этом. Почему-то иногда кажется, что именно так и должно было всё произойти: меня лишили дома, меня обвинили в том, чего я никогда не совершал, а потом… потом я сам себе вырыл могилу; отправленный в неизвестное измерение, чтобы там, возможно, погибнуть. Героизм – иногда дурость, иногда – нет. И сам не знаю, к какому выводу прийти: меня вечно окружают многочисленные дилеммы, а разделиться пополам, увы, не способен. Однако почему-то сейчас приходит переосмысление всей жизни. Точнее той, которая когда-то у меня была. Наверное, моя судьба была предрешена ещё с самого рождения: моя мать умерла при родах, и в этом винили меня. Отец постоянно упрекал в том, что я являюсь «самой большой ошибкой и тяжким грузом в семье». Он постоянно твердил, что я не должен был родиться; лучше бы умер я, а не мама. Даже родная сестра разделяла его мнение и не считалась с моим. Детство… Оно было тяжёлым. Не сказать, что в материальном плане мы в чём-то нуждались, но внутри было как-то тесно и пусто. Я был по жизни изгоем общества, а отец, который никогда не хотел меня принимать, пытался кинуть куда-нибудь подальше с родительских глаз. Всю жизнь пытался доказать себе и остальным, что я такой же человек, что из меня что-то получится, но… все были слепы. Меня считали изгоем… Хотя чего скрывать: да и сейчас так считают. Правда, я никогда не понимал свою жизнь, не анализировал её, не пытался найти компромисс и исправить ошибки до сегодняшнего дня, когда родился заново. Я был отличником, звездой спорта, хотя… Это всё не моя жизнь. Она чужая, и к ней я никаким боком не отношусь сейчас. Впрочем, это неважно, ведь я всё время пытался доказать своему отцу то, что я на что-то способен и из меня выросла личность, но старик обычно лишь махал руками да тяжело вздыхал, пытаясь скрыть тем самым недовольство. Ведь его родной сын, будучи младенцем, убил любимую жену! Абсурд. И почему-то я дальше продолжал бороться за несуществующее звание. Окончил учёбу с дипломом – да, побеждал в спортивных секциях – было дело, стал успешным репортёром в дорогой газете – запросто. Но я был слепым, как и мой отец. Семейная черта, передающаяся по наследству, видимо. Хотя, скорее, это просто то самое желание доказать окружающим и самому себе, что ты чего-то стоишь. И в прошлой жизни я за это поплатился. Я был глуп. Даже слишком. Жизнь только-только начала налаживаться, а я предпринял слишком роковую попытку сделать всё ещё лучше, но в конце концов загнал себя в бездну. Эта тёмная тюрьма, которая уничтожает тебя медленно, что даже хочется лишний раз глотнуть быстродействующего яда. Сначала тебя увольняют из-за оплошности, которая вроде не имеет никакого значения для тебя, а потом начинаешь осознавать, что из-за собственной лжи страдают все, и последствия будут ответными: лишаешься из-за нервов последнего здоровья, а потом и жилья… Всё. На этом жизнь останавливается, и начинаешь искать другой верный путь, все ещё ища виновных, но никогда не указывая на себя. И почему-то первым местом, которое хочется посетить после того, как на плечи свалился тяжёлый груз, становится церковь. Кто-то реально верит в Бога, кто-то считает, что это просто самовнушение, но… Почему-то я тогда верил в него и надеялся, что Господь всё-таки поможет мне открыть глаза. Но открыл он мне кое-что другое… Молиться Богу не стыдно, но стыдно признавать собственную неправоту. И просишь его простить тебя за все грехи, но вместо этого Всевышний преподносит тебе подарок. До сих пор помню, как бил церковный колокол в дождливую полночь, как истошно кричал знакомый голос, пытаясь избавиться от заразы… А потом эта самая зараза – чёрная, как вороное крыло, – попадает на тебя. Оно живое и оказывается единственным другом, который понимает буквально с полуслова. Друг, который хочет идти с тобой до конца твоей жизни, но… оказывается предателем. Правда, сначала вам двоим предстоит пройти нелёгкий путь, чтобы понять, кем вы являетесь друг другу: использует ли тебя инопланетный симбиот, либо же он и вправду хочет найти человека, с которым будет делиться самым сокровенным. Но реальность и правда – немного разные понятия. Существо, в котором находишь второго себя, внезапно начинает поглощать тебя, превращая в бездушную марионетку. И симбиот использует тебя в своих гнусных целях, а потом вас разделяют: одного оставляя на запретной зоне, а другого отправляя в бесконечность. А потом внезапно в твоей жизни наступает такой момент, что хочется просто в ней поставить жирную точку и просто поверить в то, что ты хочешь начать жизнь с чистого листа. Раньше, когда я был ребёнком, мне говорили, что тюрьма – это дом для отбросов общества, которые уже никогда не смогут встать на путь истинный. Но, когда я сам оказался в этой земной яме, то тоже поначалу считал, что здесь я окончательно свихнусь и потеряю в себе личность, ведь шизофрения после встречи с симбиотом уже начала активно захватывать мой мозг своими ветвистыми пальцами-галлюцинациями. Сидя в клетке, невольно начинаешь чувствовать себя слабаком, который даже прутья решётки не может сломать. Кажется что они сделаны из титана, гибрида вольфрама или хрома. Твоё «Я» подавляется в этом месте, а холодные каменные стены давят на сознание. И вновь начинаешь искать виноватых. Вновь начинаешь рыться в головной библиотеке, ища того, кто когда-то ударил ножом в спину, хотя это ты сделал сам. Круговорот бесконечности; цепь замыкается, и ток бегает по кругу. Но в какой-то момент всё разрушается, и появляется некий проблеск, который дарует новую надежду. И это был человек, который мог понимать тебя с полуслова, а потом пытался излечить тебя от собственных демонов и кошмаров. Порой невозможно в лабиринте теней найти выход, но в каждом тоннеле есть яркий белый луч, который выводит тебя к финишу. Я почти дошёл до него, а потом свернул… Будто не хотел воспринимать реальность, как должную. И поэтому совершил, возможно, большую ошибку, но эта ошибка стала стартом моего нового начала. До сих пор помню, как мне пришлось вновь сотрудничать со старым другом, чтобы не потерять её… Девушку, которая за несколько месяцев стала смыслом моей жизни. Ту, которую я успел спасти. Тяжело вспоминать прошлое, но оно, увы, не может просто так исчезнуть. Но… Мне бы хотелось вернуться назад, чтобы предотвратить свои прошлые ошибки и не повторить их вновь. Но… Я даже не знаю, как вообще вернуться обратно домой. И вообще, возможно ли это?.. Помню, как я оказался на какой-то пустынной планете, откуда простирался вид на вселенную. Интересно, что я все ещё могу дышать, ходить, жить, говорить… Но вот человеческие потребности меня совершенно не мучали: не хотелось ни пить, ни есть, ни справить нужду… Хотелось только одного: выбраться из этой бесконечной пустыни Сахара. Интересно, что солнца или какого-то подобия его не было, но медный песок всё равно обжигал подошвы. Я здесь был один. Даже симбиота, с которым меня выкинуло из реальной Земли сюда, куда-то пропал. Я не знал, где я и что мне теперь делать. Но голос в голове говорил одно единственное слово слишком уверенно: «Идти». Вперёд? Это место может быть бесконечным. Оно станет моей могилой за прошлые грехи. Думаю, что так оно и будет. Но… Почему-то есть надежда на спасение. Совсем маленькая, но она есть. И я начинаю идти. Песчинки зарываются между пальцами ног, неприятно покалывая кожу; ветер постоянно гонит назад, к старту, будто бы невидимые силы не хотят, чтобы я шёл вперёд. Но мне хочется… Я хочу преодолеть препятствия, чтобы в последний раз, возможно, доказать себе, что из меня что-то получится. Злополучные золотистые крошки под дуновением ветра попадали в глаза и рот, заставляя останавливаться. Каждый последующий шаг отдавался болью: песок обжигал стопу, и казалось, что ты стоишь на острых осколках стекла, которые помимо этого ещё и плавятся от прикосновений кожи. Больно, но приходится терпеть, иначе не сможешь выбраться из этой тюрьмы. Погибнешь. Хотя, возможно, такая судьба была предначертана мне с самого начала. Кто знает?.. И почему-то сейчас, в этом бездушном мире происходит переосмысление всего. За что судьба меня так? Почему я стал изгоем? Ведь у меня практически было всё, а из-за одной единственной глупости ничего не осталось. И всё же интересно, что сейчас происходит там, в том внешнем мире, который я покинул, будучи отправленным на эту планету. Я ведь в том мире считаюсь погибшим, как бы странно это не звучало. Фактически, пропал без вести, но явно какая-то сволочь подделает документы, и там будет чёрным по белому афишировано: «Смерть». И всё же, иногда мне становится интересно, а кого-то вообще волнует моя судьба? Отец, например, явно будет рад, как только узнает, что его отпрыск сгинул в каком-то там другом мире, и теперь его имя никогда не прозвучит в стенах родного дома. Сестра? А что, собственно, она? Ей всегда было плевать на меня, поэтому не сомневаюсь, что она даже не вспомнила обо мне. Но почему-то больнее всего думать о том, что чувствует сейчас человек, который стал за последние месяцы для тебя слишком родным. Эшли… Чёрт, никогда не думал, что сильно привяжусь к ней. Она… Она ведь психолог. Сейчас, находясь в этом месте, я почему-то начинаю противоречить самому себе: может быть, правду говорят, что «мир – театр, а люди в нем - актёры»… И девушки-психологи – те ещё актрисы мирового кино. Я могу и ошибаться, но сейчас столько голосов слышно в голове, а их невозможно заставить замолчать. Эшли… Это имя вечно сидит в мой голове. Доктор попыталась спасти меня, но я сам себя свёл в могилу, просто повинуясь звериному инстинкту – быть сильнее. Смертельный союз лопнул, оставив лишь швы и раны. Но именно из-за Эшли меня до сих пор тянет обратно домой. Хотя, я не сомневаюсь в том, что она уже давно замужем, и, возможно, уже родила ребёнка… Но мне хочется всё равно её увидеть, чтобы окончательно убедиться в том, что она счастлива. Хотя, навряд ли мы с ней уже встретимся – моя судьба выбрала за меня путь: сгинуть в этом мире. И всё же, чем я заслужил всё это? Видимо, из-за собственной слепоты и мнения, что я могу всё. На самом деле из меня ничего толкового не вышло. Отец всё-таки был прав насчёт меня: из меня не получилась личность. Именно та личность, которую он бы хотел видеть. Но я не осуждаю его. Это теперь мне незачем. Однако, всё равно хотел бы получить его одобрение. Для меня это важно. И сейчас – особенно. Даже сам не знаю, почему. Но я его уже не получу – прекрасно понимаю это. И приходится с этим мириться. А я всё продолжаю свой путь. Ноги сбиты в кровь, а температуру собственного тела я перестаю чувствовать. Здесь жарко, но мне по-прежнему не хочется пить. И, сделав очередной шаг, падаю на колени – сил идти уже просто нет. Чувствую, как по лбу скатываются капельки пота, а потом они попадают в рот. Противный вкус, но терпимый. Посмотрев наверх и прищурившись, начинаю вглядываться в небо, понимая, что всё-таки мне здесь не выжить. И воспринимаю эту правду, как должное. Даже улыбнулся. Но неожиданно вижу вдалеке некое свечение. Нет, это не солнце, а что-то другое: такое овальное, тонкое, похожее на вытянутый блин. И я подбегаю к этому странному явлению, которое с каждым шагом становилось только больше. И вот расстояние между нами сократилось – отделяли какие-то жалкие пара метров. Это был овальный коридор – портал, ведущий в неизвестное измерение. Спасение моё ли или же наказание? Не знаю я точного ответа. Но мне нужно его узнать; протягиваю руку вперёд, зажмуриваясь, так как страх все ещё преобладал; по локоть конечность оказывается в открытом портале, открываю глаза, жадно глотая воздух, будто бы полчаса пробыл под водой. Высунув руку, я смотрю на свою ладонь, не понимая, что сейчас произошло. Неужели меня и вправду ждёт спасение, или же это проход в ловушку – ещё худший мир, чем этот? Но никогда ничего не узнаешь, если это не опробуешь; и я решился войти туда. Воронка тут же поглотила меня, и я даже не заметил, как оказался по ту сторону реальности. Яркая вспышка ударила в глаза, а дальше… Дальше – один туман…***
…Запах. Знакомый носу запах заставляет открыть глаза и осмотреться. Так странно видеть такой родной пейзаж после того, как пробыл неизвестное количество времени в другом измерении, таким, как он и должен быть: высотные дома, проезжающие мимо машины, снующиеся туда-сюда люди и этот очаровательный запах… Булочка с сосиской в кетчупе и горчице – всё настолько жирно, что от такой гадости начинают течь слюнки. Знаете, раньше никогда не любил хот-доги с улицы, которые продавали обычно толстяки, от которых воняло потом и едой, но… Я слишком сильно соскучился по этому вкусу. Я слишком сильно соскучился по родному дому. Такое ощущение, что меня тут не было порядком несколько месяцев, а может, и лет. Но здесь… Ничего не изменилось. Родной Квинс, как же время летит быстро. Видимо, Бог всё-таки решил даровать мне подарок, и за это я ему благодарен. Идти вперёд по улицам Манхэттена даже как-то непривычно; столько незнакомых людей встречаются на пути, толкают тебя, не давая пройти – постоянная давка. И всё-таки, выбравшись из капкана толпы, начинаешь свободнее двигаться рядом со стенами домов, заглядывая в витрины магазинов. И там вижу своё отражение, которое немного ввело меня в ступор: одежда на мне была не такой, в какой я вообще появился тут, да и волосы стали ближе к блондинистому оттенку. Осматриваю зеркального себя: одет в кофту-кенгурушку серого оттенка, тёмно-синие джинсы и кроссовки. Больше похожу в таком виде на тинейджера, но выбирать не приходится, особенно когда в кармане нет даже денег на проездной. Но такие перемены меня начали пугать: сначала оказываюсь на какой-то глухой планетке, потом – дома, причём одет не так, как раньше. И это пугало. Однако нужно выбросить все свои беспокойства из головы. Я ведь начинаю жизнь сначала, не так ли? Вздохнув, вновь начал идти по знакомой улице города, осматривая его величественный пейзаж. Так приятно снова находиться здесь, даже непривычно. Вроде что-то своё, но в то же время и чужое. Необъяснимое чувство, которое невозможно охарактеризовать словами; это что-то вроде недоверия к самому себе, к окружающим, но и некая привязанность к несуществующему миру, в котором ты и был, и не был одновременно. Возможно, опять внутренние демоны разыгрались. Пора бы с ними уже навсегда покончить. И почему-то я догадываюсь, как это нужно сделать правильно. Но сейчас совсем не об этом. Нужно решить пару-тройку остальных проблем. Проходя мимо газетного киоска, мой взгляд запнулся на одной газете, название которой слишком сильно отпечаталось в моей душе – «Daily Bugle». Здесь началась моя карьера, она и закончилась. Хотя остались с прошлой жизни приятные воспоминания об этом месте. Но… почему-то руки тянутся за типографной бумагой, на которой напечатаны цветные фото, а заголовок просто кричит о некотором происшествии. Я не обратил внимания ни на картинки, ни на название свежего номера – мой взгляд прикован только к дате выпуска жёлтой прессы: 26 ноября 2006 год. Этого… Этого просто быть не может! Может, они просто ошиблись в редакции, или же… Да нет же, нет! Это полнейший бред. - Простите, - обратился я к продавцу – седовласому старику в мятой красной рубашке и с козлиной бородой, который попивал кофе из пластиковой чашки и скучал, - не подскажете мне, какой сегодня день? - Воскресенье… придурок, - последнее слово он сказал шёпотом, но я всё равно его услышал. - Мне нужно знать число. - Слушай ты, болван, мне некогда тут с тобой распинаться. Если ты такой уж слепой, то посмотри на часы или в календарик, - он сунул мне пластиковую карточку с цифрами прямо в лицо. И действительно, сегодня как раз было двадцать шестое число. Удивительно! – Покупай газету и не мешай мне. Чёртовы американцы… Начинаю искать мелочь в кармане, но вспоминаю, что денег совершенно нет. Забрать газету у этого ворчуна не хочется не только из-за чувства совести, но и из-за того, что старика и без того жизнь явно потрепала, раз он плюётся ядом на собственных покупателей. Пришлось разыграть спектакль и сделать вид, что я понятия не имею, куда засунул чёртовы центы. И терпение продавца газетного ларька лопается, словно воздушный шарик, который проткнули толстой и острой иглой для шитья: фыркнув, старик процедил сквозь зубы: - Забери чёртову газету и катись отсюда. Надоел глаза мозолить. Пошёл вон! Схватив свёрнутую в трубку газету, я поспешил отдалиться от киоска, чтобы не раздражать незнакомца, который явно не жалует американцев из-за каких-то обстоятельств. Впрочем, меня это не волнует, хотя я мысленно поблагодарил старика хотя бы за то, что он мне бесплатно отдал свеженапечатанный выпуск прессы и как-то ответил на волнующие меня вопросы. Особенно загадка с датой… Если это всё правда, то получается, что я вернулся в… прошлое?.. Бред какой-то. Я точно помню, что двадцать шестого ноября в воскресенье я вёл репортаж с места открытия нового торгового центра, брал интервью у известных знаменитостей и делал ещё многое-многое-многое… Но не могло же оно взять просто так и исчезнуть? Что-то такой расклад мне не по душе. Найдя деревянную лавку, я присел на неё и развернул газету, пытаясь найти в статьях ответ на волнующий вопрос. Но и здесь меня ожидал сюрприз: первая полоса газеты кричала о том, какой же местный герой – Человек-Паук – оказался молодцом, раз спас сына одного крупного бизнесмена от пожара. Ничего не понимаю. Это точно газета Джеймсона?.. Разворачиваю на главный лист и вижу знакомую символику редакции «Daily Bugle» - та газета, в которой я когда-либо работал. И так странно видеть то, что Джеймсон, который всегда презирал Паука, теперь расхваливает его на все страницы газеты. Да и Паркер теперь не прячет своё лицо: судя по последнему интервью, многие теперь знают его Альтер-эго. Этот мир совершенно отличается от того, в котором я жил. Это не тот Квинс, не тот Нью-Йорк и Манхэттен – здесь всё, на первый взгляд одинаковое, является слишком чужим. Нужно было сразу догадаться, что этот мир – чужой. Видимо, кто-то решил окончательно добить меня, вернув в мир, который похож на тот, куда я желаю попасть, но он другой и является тебе чужим. Такие незначительные изменения слишком сильно врезаются в душу. Лучше бы я остался на той пустынной планете – по крайней мере, не было бы так больно. Свернув газету в ком, выкинул её в близстоящий мусорный бак, чтобы не видеть то, что напоминало мне о прошлой жизни. Вздох… В очередной раз сложно принять правду, но без этого – никак. И идти некуда, и не знаешь, как поступить дальше. Вот и конечная остановка моего пути – клетка. Клетка, в которой меня заперли, а прутья продолжают давить на сознание, что делает попытку забыть всё. Невозможно. Встаю с места и иду в неизвестное направление. Идти некуда, бежать некуда… Просто ещё одна ненужная точка на поверхности этого мира. Но… нужно как-то выживать и приспосабливаться. Иногда во всём тёмном можно найти светлое пятнышко – луч надежды – способный заставить тебя идти дальше по нужному пути. Может, меня отправили сюда, чтобы я научился жить по-новому, с чистого листа? Если так, то хочу сказать своему невидимому «спасителю»: "Спасибо". И уже не заметил, как небо окрасилось в гранатовые оттенки. Закат. Вечерело…***
Иду-бреду по улицам города, которые стали слишком быстро пусты. Вновь непривычно видеть родные места такими вымершими: ни одной души не встретилось за последние несколько часов. Даже шелест крыльев птиц, лай собак и гул от машин не слышны. Одиноко. Только ветер поёт-завывает, бродя между домами старой улицы. Сворачиваю за угол, не понимая, куда иду: столько мыслей в голове, а все они спутались в такой клубок, что только опытная швея сможет его распутать. Небо медленно окрашивалось в тёмные краски тёмно-синего оттенка – время будто специально растягивалось, заставляя задумываться о том, чего нет и не будет. Никогда. Но… что-то в душе заставляет продолжить этот путь. Кто-то ведёт меня к судьбе. «Отпустите вы меня, ублюдки конченные!!» Показалось? Не думаю, ведь в Квинсе именно ночью просыпается тёмная сторона города: наркоманы, грабители, убийцы… Все они готовы делать что угодно со своей жертвой, лишь бы добиться собственной цели и выгоды. А сейчас, подходя всё ближе и ближе, слышу крик девушки, которая попала в беду. И тут же возникает дилемма: можно её спасти, но, в конце концов, ты останешься ни с чем, но ведь что-то внутри тебя зажжётся – и будет очищение; можно просто пройти мимо, и тогда её, скорее всего, убьют, но потом ты не сможешь спать ночами, ведь будет мучить чувство вины. Есть и третий вариант: просто забыть и уйти от проблем, сказав самому себе, что так и должно быть: кто-то падает, кто-то встаёт, кто-то рождается, а кто-то – умирает… Бесконечный круговорот жизни. Но… Я не из тех, кто способен закрыть глаза на человеческие судьбы. Моя ли ошибка, моё же призвание – кто знает? В любом случае, я принял своё окончательное решение. «Заткнись, сучка! Заткнись, или я и Фрэнк тебя порешим!!» Крики становятся отчётливее. Я вновь заворачиваю за угол и, спрятавшись в тени, наблюдаю такую картину: двое крупных мужчин, вооружённых острыми ножами, приставали к девушке-подростку, которой на внешний вид не дашь больше восемнадцати: слишком худая, бледная, с белёсыми волосами цвета серебра… Выглядела она неважно, но явно в душе лучше, чем я. Она пыталась блокировать удар, но её силы иссякли; настало время выйти на сцену и сыграть своё соло. - Слушай, Фрэнки, давай с ней поиграем? – предложил один из бугаев, перекладывая из рук в руки охотничий нож. – Думаю, небольшая встряска ей не повредит. - Ах, это прекрасная идея, Джошуа, - улыбнулся второй мужчина, продемонстрировав ряд жёлтых гнилых зубов. – Какая милая девочка… Давай-ка посмотрим, что у тебя под ремнём брюк. - Не сегодня, - один удар кулаком в нос – противник отправлен в нокаут. Громила, тряхнув головой, дотронулся кончиками пальцев до своего носа – брызнула кровь. Его же напарник, который явно воспринимал любую информацию слишком медленно, только сейчас обнажил лезвие ножа и кинулся на меня. Он успевает нанести удар холодным оружием мне по руке – больно, но сейчас я предпочитаю не думать, а действовать: схватив его за шкирку, отшвыриваю к кирпичной стене, и тот ударяется головой. Не потерял сознание, но получил сильнейшую травму. Его друг, пошатываясь, встал на ноги и медленно начал подходить к своему напарнику. Они, поддерживая друг друга, бегут прочь, понимая, что сегодня останутся ни с чем. А обжигающая струйка крови течёт по руке… Подхожу к девчонке и, присаживаясь на колени, протягиваю ей руку. Она напугана, боится даже поднять глаза на меня… Но ей приходится это сделать. У неё такие необычные василькового цвета глаза: большие, глубокие и будто повидали все ужасы жизни. Заглядывать в них было как-то даже страшно. Она не принимает мою помощь, а, встав с колен, отряхивает джинсы и как-то безразлично говорит: - Спасибо. И простите, что доставила вам неудобства и… - шмыгнула носом. И тут замечает на моей руке рану. Девчонку в ту же секунду будто подменили. – Господи, Вы ранены!! Я… Я сейчас что-нибудь придумаю!! - Пустяки, - отмахнулся я, так как не хотел загружать её проблемами. – Раны заживут. Она молча сдёрнула кусок ткани со своей туники и, подойдя ко мне, перевязала мне рану. Я не стал отталкивать её, ведь сам по себе знаю, что смогу так её напугать. Пускай делает то, что ей хочется – проявляет таким способом благодарность. Завязав бантик на своеобразной повязке из шёлковой ткани, она улыбнулась. - Готово. - Спасибо, - осматривая перебинтованную руку, произнёс я. – Что ж… Странно, что Питер Паркер не спасает простых смертных от бандитов. Неужели решил, что популярность его отгораживает от выполнения долга? В своё время… - В своё время всё было по-другому, - продолжила мысль девушка. – Меня зовут Дженнифер. Дженнифер Коил. Можно просто Дженни, - она улыбнулась. – А вы?.. - Эдвард Брок. Можно просто Эдди и… мне уже пора. Извините, что вас задерживаю, мисс… - Нет, куда вы?! – она повисла на моей руке, словно маленький ребёнок. – Вам нужна медицинская помощь! Идёмте, я тут живу недалеко. Мой друг будет даже рад с вами познакомиться, так как вы спасли мне жизнь. - Но… - Идёмте!.. Ничего не оставалось, кроме как пойти за этой Дженнифер в неизвестное направление. Она мне чем-то даже напомнила себя в подростковом возрасте: когда надежда угасает, а появляется в серой жизни человек, который тебя вытаскивает из гнилого болота, он автоматически становится твоим уже близким другом. Я не хочу расстраивать и разрушать её надежды, поэтому пока что побуду для неё тем самым «спасителем». И в её глазах я даже разглядел капельки жизни. Возможно, что не зря происходят эти события. Возможно, что жизнь и вправду начинается с чистого листа…