«Подвиг, да? Все подвиги, мальчик мой, совершаются одинаково: тебе нужно, и выбора нет…» Генри Лайон Олди «Циклоп».
Есть такие люди, которых невозможно разбудить, даже если кто-то будет стоять над спящим и позовёт целый оркестр, который должен будет сыграть громкую серенаду, от которой мурашки забегают по коже; а есть такие, кто подрывается от любого шороха и звука, будь то даже ложка со стола, упавшая на пол. И Майлз Моралес не был тем самым исключением: когда до слухового сенсора дошёл тонкий чистый звук металла, соприкоснувшегося с полом, он резко распахнул глаза и… обнаружил себя на потолке? Не успев толком ничего подумать, Моралес плюхнулся на кровать, отчего та так противно заскрипела и прогнулась под весом его тела. Как он там оказался? Как вообще можно очутиться на потолке? Майлз не мог ответить на многочисленные вопросы, эхом отдававшиеся у него в голове. Парень судорожно смотрел то наверх, то на свои руки, пытаясь найти логическое объяснение тому, как он туда попал. Но поток вопросов и различных мыслей прекратились, как только взгляд молодого человека упал на циферблат электронного будильника – он опаздывает в школу! Паника тут же хватает в крепкие объятия, но Майлз не хочет, чтобы эмоции подчинили его, и, облегчённо вздохнув, начинает быстро собираться на учёбу. Рубашка, брюки, толстовка, кроссовки, рюкзак со вчерашними учебниками – вот и готово. Осталось только умыться и почистить зубы, но это совсем уж мелочи. На школьный автобус опоздать никак нельзя, а идти на своих двух молодому человеку как-то не особо хочется. Только Майлз хотел повернуть ручку двери по часовой стрелке и выйти из комнаты, как на пороге он столкнулся с Рио – своей матерью, держащей в руках поднос с завтраком в виде намазанного клубничным джемом тоста и зелёным чаем без сахара. Женщина не успела опомниться, как то самое посеребрённое плато летит из её рук и… должно было устремиться прямо на пол, но происходит что-то, что не поддаётся никакому описанию: Майлз одной рукой успевает поймать не только поднос, но и тосты, да ещё и фарфоровую чашку с чаем, не пролив и капли. Он удивился не меньше, чем его мать, но женщина быстро откинула от себя тревожные мысли, переведя тему и начав разговор: - Как ты себя чувствуешь? - она прикасается холодной ладонью к его лбу – температуры нет. – Ты проспал два дня, так и не встав с постели. Я думала, что… - Два дня? – глаза округлились в немом испуге. – Почему ты не?.. И взгляд вновь падает на циферблат будильника. Если же он не поспешит, то точно опоздает на учёбу. Поцеловав мать в щечку и схватив один из тостов, с края которого стекала красная густая масса, Майлз запихнул его за щёку и начал быстро спускаться по лестнице. Вчерашнюю усталость как рукой сняло: он чувствовал себя как-то ново, бодро и странно, ведь прежде он никогда не замечал за собой такую сверхчеловеческую ловкость. Открыв главную дверь и выскользнув на улицу, Майлз стал бежать к автобусной остановке, где его, впрочем, как и всегда, должен был ждать лучший друг – Ганке Ли. Но того, к удивлению Майлза, не оказалось. Да и вообще, почему-то остановка была пуста, хотя обычно на ней даже невозможно протиснуться – вот сколько садилось людей, чтобы добраться до работы. Моралес осмотрелся и, достав с кармана сотовый, уже хотел позвонить однокласснику; положил большой палец на зелёную кнопку и готов был нажать её, но… не смог. Что-то остановило. Шестое чувство? Возможно. - Эй, Майлз? – знакомый голос – как от сердца отлегло. Парень посмотрел в сторону и увидел, как его друг переходит дорогу, совершенно не глядя по сторонам. – Я уже тут! Бьёт. Бьёт по вискам, отдаваясь пульсирующей болью. К горлу подступает ком, и его невозможно проглотить. Как в замедленной съёмке немого кино: из-за поворота показывается чёрный кадиллак, несущийся на полной скорости. Он не остановится. Нет. Он будет ехать, наплевав на то, что впереди переходит дорогу юноша, крича своему другу о том, чтобы тот его подождал. И не тормозит. Майлза охватывает паника, а странное чувство, будто в голове завёлся маленький дятел, бьющий своим острым клювом по вискам, предупреждает об опасности. И машинально нажимает безымянным и средним пальцем ладонь, сделав «козу»; из кисти вылетает нить, белая, липкая, загнутая, похожая на паутину, и она цепляется за Ганке. Резкий толчок на себя. Машина приближается и почти достигла своей цели. Водитель слеп: ему плевать на судьбы других людей, а в особенности – детей. Ему просто нужно скрыться-убежать, чтобы его не поймали. Отшельник, одиночка, заблудшая душа… Потерянная личность. И он даже не пытается затормозить. Одна секунда… Пролетает как молния. На последнем издыхании Майлз успевает вытащить Ганке. Азиат упал на своего темнокожего друга, ещё не до конца осознав, что произошло с ним несколькими секундами назад. А кадиллак уже скрылся за горизонтом. Они не успели ничего рассмотреть – даже номер автомобиля. И время вновь начало двигаться своей волной – всё вернулось в норму. - Ты как, в порядке? – Майлз поднял Ганке на ноги и пытался осмотреть его. – Я чуть не… Ганке оттолкнул от себя друга и начал судорожно глотать воздух. Только сейчас он осознал, что произошло. Только сейчас он понял, что сделал его друг. Только сейчас. И не секундой дольше. Майлз хотел вновь осмотреть своего друга, но он чувствовал, как тот напуган. Ганке просто не воспринимает реальность в данный момент. Его спасли от смерти… Ему дали второй шанс. На жизнь. - Ганке? – Майлз понизил тембр голоса. Говорил почти шёпотом. – Послушай, я… - Как ты это сделал? – стиснув зубы, спросил азиат. Его ноздри вздулись, и он медленно дышал: вдох-выдох, задержка на пару секунд, вновь вдох-выдох… - И что эта за херня? – он указал на свою футболку, на которой остались следы белой липкой массы. Майлз не знал, что ответить своему другу; сегодня вообще выдался какой-то странный день, хотя, он только-только начинался. Сначала он проснулся на потолке, а сейчас обнаружил в себе способность метать паутину прямо из вен. Но в голове медленно складывалась картинка из осколков прошлого: вчерашний день, экскурсия, новый научный центр, паук с номером на спине «42»… Всё становилось на свои места, но вот принять действительность за реальность – слишком сложно. Как бы сам Майлз и не старался. Томный вздох, и молодой человек суёт руки в карманы, пытаясь найти ответ на поставленный другом вопрос. Ганке оценивает взглядом Майлза, а после также вздыхает, изменяясь в лице. Моралес ведь ни в чём не виноват: он просто сделал то, что сделал, и азиат должен быть ему за это благодарен. Но всё-таки в голове жужжит как пчела единственный вопрос: как он это сделал? Как получил эти странные способности? И Ганке знал, как Майлзу ответить на них. Схватив друга за руку, он отвёл его в сторону старых домов на окраине района: там обычно никто не ходит, поэтому и не заметят. Майлз недоуменно смотрел на своего друга и не понимал, что же пришло ему в голову. Оказавшись подальше от людного места, Ганке попытался привести дыхательную систему в норму – полный вес сказывался одышкой. Майлз же, наоборот, чувствовал себя вполне комфортно. - Друг, - обратился Моралес к азиату, - что всё это значит? - Слушай, я тут подумал, - Ганке, наконец, отдышался, - что это глупая затея, но всё же… Попробуй залезть на стену! Я не шучу, Майлз. Моралес оценивающе посмотрел на азиата, отметив, что он явно не в себе. Видимо, когда парень потянул его на себя, Ганке умудрился удариться головой. Однако он не хотел сейчас спорить с другом; тяжело вздохнув, Майлз прислонился к стене кирпичной высотки, ощутив весь холод камня спиной. Он хватился пальцами за поверхность и стал подниматься вверх. Майлз удивился тому, что ему это удаётся – и впрямь лазает по стенам, как и его кумир – Человек-Паук. Он… Он последователь. Он – новый подвид. Он… Что-то новое и необычное. Ещё один супергерой. Майлз смотрел на ярко-жёлтое небо, выискивая глазами яркую яичницу на этом пёстром фоне, – солнце. Лучи падали на него, словно крича, что Майлз – это будущее. Парень сощурился и не смог сдержать улыбки. И не только её; он закричал, выпустив наружу скопившиеся эмоции, выпустив внутреннее «Я» на волю. И становится как-то легче, становится как-то… странно. Что-то новое царапает в груди – приятное чувство. Майлз искристо засмеялся. Нет, это не истерика, это – радость. Радость того, что теперь он не та серая мышка-ботаник, а тот, кто может преподнести что-то новое в этот мир. - Эй, Майлз! – Моралес посмотрел вниз: Ганке выглядел таким маленьким кругленьким пятном отсюда сверху. Забавно. – Я знаю, что мы сегодня будем делать! - Что? – произнёс Моралес отсюда сверху, наслаждаясь прекрасным видом. Он спрыгнул вниз, чувствуя, как по телу разносится приятное тепло. Что-то всё-таки в нём поменялось. - В школу мы точно сегодня не пойдём, - усмехнулся Ганке, заключив руки на груди. Друзья рассмеялись. Майлз улыбнулся, представляя себя в образе супергероя, который спасает многих людей от опасностей, помогает другим героям в борьбе со злом… Лживое будущее, созданное подсознанием, и в которое веришь. Но его не будет. Отчасти что-то сбудется, а что-то… пойдёт не так. Судьба давно уготовила каждому свой путь. И он не будет лёгким. Никогда. А пока… пока можно потренироваться и придумать себе альтер-эго. А там видно будет, как сложится дальше. Но Майлз не хочет рассказывать о своём новом даре близким людям: время ещё не пришло… И оно, к сожалению, опоздает. На много единиц.***
Новый день – новые перемены. По крайней мере, мне так хотелось думать. Я обещал себе, что как только солнце взойдёт над горизонтом, то покину это место, скитаясь по улочкам здешнего мира в поисках правды. Но стоило мне натолкнуться утром на Дженнифер – план рушится крахом. Она мало того, что заговорила мне зубы, так ещё и заставила пройтись по парочке магазинов. А сейчас, идя в неизвестном направлении, я просто не знал, что делать; Коил просто не хотела оставаться одна: она видела во мне друга и человека, которому можно излить душу, но я боюсь разочаровать её в будущем. Рано или поздно мне придётся её покинуть, а она все ещё живёт детскими мечтами: пытается найти во всём что-то позитивное, доброе, а ещё верит в светлое будущее без алкоголиков, наркоманов и других низких слоёв общества. И когда Дженнифер вырастет, то она поймёт, что картинка, выдаваемая в её голове за действительность, – ложная. Она почти всю дорогу рассказывала мне о своих мечтах, что «хочет выйти замуж за того самого принца на белом коне, который будет её любить, пока смерть не разлучит их»… Враньё и ложь. Такого не бывает. Детские сказки – иллюзии, затуманившие наш человеческий разум. Но она верит. Искренне верит. И верит в то, что когда-нибудь вылечится от той самой заразы, что расползается по её венам чёрной змеёй. И тут её ждёт разочарование в жизни. Она старается выглядеть сильной, старается делать вид, что ей не нужны наркотики, но я-то знаю правду: одна доза, и уже не остановиться. Но она молодец, она старается изо всех сил больше колоться, но чувство «надо» одерживает верх. Девчушка скрывает свои изуродованные руки длинными тёплыми кофтами, но всё равно видно, кто она есть на самом деле. А она – потерянная душа. - Ты вообще меня слушаешь?! – она толкнула меня в бок, заставив меня отвлечься от внутренних рассуждений. Снова. – Я с тобой разговариваю или с человеком-невидимкой?! - Считай, что это одно и то же, - пожимаю плечами. Я не настроен разговаривать, но этот щенячий взгляд белокурой девчонки клешнями вытаскивает слова. Талант у неё, однако. – Извини, задумался. - Ты прямо как Бен, - она скрестила руки на груди, идя рядом со мной, нога в ногу. – Он тоже вечно «задумывается» над чем-то. Однажды вот так вот «задумался», а потом я три часа выскабливала со сковороды чёрную жижу, которая раньше именовалась ужином. Неужели все мужчины вот такие вот?! На вас не напасёшься… - Не знаю, - потрепал её за волосы, чтобы хоть как-то загладить свою вину. Ей это не понравилось, зато я успел заметить, что на милом впалом лице проскакивает улыбка – значит, получилось. – Хотя, я не отрицаю, что мы чем-то похожи, - по крайней мере, судьбой – отчасти точно. - Вы оба странные, - заключила Коил, поправляя сбившуюся причёску. – Ладно, один весь из себя такой скрытый и загадочный, а вот ты… Ты тоже немного странный. - Странность – это не всегда плохо, - улыбаюсь. – Все люди странные, просто не все это осознают. Дженнифер фыркнула, но ничего не ответила и, увидев впереди магазин, прильнула к его витрине, словно маленькая девочка, увидевшая там что-то такое, чего бы ей обязательно хотелось, но такое ненужное в жизни; так, вещичка на один раз. Пока она там стояла и рассматривала какие-то безделушки, я осмотрелся и заметил, что через дорогу раскинулось роскошное огромное здание с парковкой, где машинам уже некуда встать. На электронной табличке над главным входом красовалось название этого центра – «LexOsCorp». Это здание будто манило к себе, и появилось огромное желание посетить его. Так странно, но почему-то я ощущал, что кто-то невидимый меня подталкивает туда, зовёт, говорит, что нужно быть там, будто там есть то, что я давно ищу. Я вновь задумался, взвешивая все «за» и «против», но какая-то часть меня всё-таки победила. И не «за», и не «против» - другая. Та, о которой я и сам не догадываюсь. - Джен, - девчушка повернулась ко мне, вопросительно осматривая, - что это за место? – указал рукой на здание, располагавшееся через дорогу. - Обычный научный центр, - пожала плечами, смотря на указанное строение. – Там проводятся какие-то эксперименты и так далее. Вроде как фармакологический центр, но там есть ещё несколько отсеков. Ах да, там ещё есть что-то вроде музея. - Может, зайдём туда? – как-то легко предложил я. Коил не понимала, почему меня туда потянуло, но всё-таки согласилась с моим решением. Мы перешли дорогу и оказались около входа в здание и… остановились. Отчего-то мне было тяжело делать первый шаг – я чувствовал, что что-то там поджидает. Сюрприз, возможность вернуться домой или ответка из прошлого – не знаю. Но что-то останавливает. Однако я смог взять себя в руки и положить ладонь на дверную ручку, крепко сжав её. Ещё никогда раньше я так не ошибался.***
- Ты уже закончила? – вопрос, произнесённый с толикой удивления в голосе. - Ага, - кивок. – Сегодня не моя смена, поэтому и освободилась раньше. Доктор Майлз Уоррен утром позвонил мне и сказал, чтобы я забрала образец «белого» себе и изучила его. Мои записи помогут потом в исследовании. Кстати, ты… - Сегодня моя смена, - усмехается. – Так что вечером не жди. И отдохни, Эшли. Ты слишком сильно заработалась. - Я люблю свою работу, Алистер. Девушка улыбнулась, укладывая в глубокую охристого цвета сумку все необходимые папки и документы. Ей слишком сильно хотелось прибыть домой и заняться исследованием образца, который отдал ей доктор Майлз Уоррен – ведущий генетик в организации, ставший кумиром для неё за последние несколько лет. Она знала наизусть все его изданные книги, автобиографию и даже те вещи, о которых знали только близкие учёному люди. Для Эшли была огромная честь работать с этим человеком, и она надеялась, что однажды он выберет ее в качестве помощника. Эшли улыбнулась собственным мыслям, закладывая в самом верху сумки закупоренную пробирку с белым существом внутри, которое ей и предстоит исследовать. Сняв медицинский халат и повесив его на крючок, девушка посмотрела на себя в зеркало, поправила сбившуюся с причёски прядь каштановых волос и улыбнулась собственному отражению. Подойдя к рабочему столу Смайта, она заключила его шею в крепкие объятия, зарывшись носом в волосы. Молодой человек улыбнулся и, взяв её за руки, усадил на колени, поцеловав в висок. Эшли улыбнулась в ответ, не в силах скрыть ярко-розовый румянец на щеках. - Без тебя тут будет не так интересно, - ответил Смайт. – Может, останешься, м? - Ну уж нет, - искристый смех. – Тем более, у меня хватает работы дома. Буду ждать тебя. Приготовлю тебе твой любимый стейк с овощным гарниром. - Ты прелесть, - вновь поцелуй в висок. Девушка улыбается и, поправив сумку на плече, выходит из кабинета, оставив любимого молодого человека наедине со своей работой. Спускается по лестнице, прощаясь с теми, кого лицезрит каждый день. Это не доброта – это человеческая игра в того, кто не вылетит с данной работы, если не будет одевать лживые маски. Эшли любила свою работу, но ей всегда чего-то не хватало; то ли упорства, то ли просто смелости или человеческого счастья. Отсюда она выходила гибкой девушкой, на лице которой вечно сияла улыбка, а дома она становилась настоящей: уставшей, измученной, которая винит себя за то, что делает. Однажды она узнала правду. И от этой правды становится больнее с каждым днём. Но она не рассказывает об этом. Никому. Даже Алистеру. Улыбается, прощаясь со своей знакомой, и забирает карточку – рабочий день окончен. Теперь можно спокойно выдохнуть и снять лживую маску. В очередной раз поправив сползшую лямку сумки, она подходит к входной двери, кладя ладонь на дверную ручку. Сжимает пальцы. Вдыхает. Осталось повернуть ручку, открыть дверь и выйти наружу. Выйти из клетки и прийти в другую, чтобы заниматься той работой, которая должна изменить будущее, изменить мир. Он изменится. Но не факт, что в лучшую сторону. И открывает дверь…***
Жизнь иногда бывает слишком непредсказуема, и именно сейчас она преподнесла мне сюрприз, который я и не надеялся… встретить. Чёрт дёрнул меня открыть эту дверь именно сейчас, именно в это время. Но что сделано, нельзя отмотать назад, хотя мне бы очень хотелось. Когда я открыл дверь, то на меня упала какая-то дамочка, и мы вместе кубарем полетели вниз по лестнице. Хорошо, что летели мы недолго, иначе неизвестно, какие были бы последствия. Я не видел, с кем столкнулся, но когда открыл глаза и попытался помочь ей, то… - Простите, вы не ушиблись? - Нет, всё в порядке, - я увидел её. Ту, которую хотел встретить очень давно. Ту, которая когда-то запала мне в душу. И я просто стоял в стороне, даже не в силах предложить ей руку помощи. – Извините, что так случилось. Надеюсь, вы тоже себе шишку не набили. Слова встали в горле. Мне нужно было ответить как-то, но я молчал, просто смотря на неё. Не в силах сказать, не в силах что-либо сделать, что-либо сказать. А она… она улыбается, поднимая документы с асфальта и закладывая их в сумку. Не изменилась. Совсем. Всё та же, какой я её помню. Я тряхнул головой и, примерив на себя маску, подбежал к ней, помогая собрать упавшие с сумки листки бумаги. Когда я отдал их, мы случайно соприкоснулись пальцами. Кожа к коже – молния ударила в грудь. Я забыл все слова на свете и чувствовал себя зомби. - Спасибо, - кивнув, поблагодарила она. Поправив сумку, быстро умчалась прочь, пытаясь успеть на автобус. Вновь ушла… как и тогда. Я сжал кулаки, не в силах смириться с мыслью о том, что произошло. Со стороны это выглядело, может, даже вполне обыденно, но я-то знаю правду. Правда в том, что судьба решила дать мне испытание и напомнить о прошлом, которое я ненавижу. Прошлое, которое я хочу забыть. А оно следует по пятам, пожирая каждую клеточку мозга. И принять его тяжело. А забыть… тем более. И я провожаю взглядом частичку своего прошлого, пытаясь смириться с настоящим. Она не узнала. Она не узнает. Никогда. Ведь я для неё обычный гражданин, случайно столкнувшийся с ней на лестничной площадке у научного центра. Почему именно тогда я решил зайти туда? Почему именно тогда решил открыть эту чёртову дверь? Именно тогда встретиться с ней, а потом убиваться по прошлому, которое я желаю изменить. Но нельзя отмотать судьбу назад. Жизнь – это не фильм, который можно прокручивать по собственному желанию. Но… Как бы мне хотелось, чтобы так и было. Вернутся обратно и изменить то, что сделано. Изменить то, что было. И забыть всё, как страшный сон. Если бы всё было так просто. - Эдди, - меня дёрнула за рукав Дженнифер. Я молча посмотрел на неё, не произнося и слова. Их не находилось. Предложения крутились клубочком в голове, а вот конец нити я так и не могу найти. И от этого ещё больнее становится. Жизнь наказывает по заслугам – это я точно знаю. И ощущаю на собственной шкуре. - Эдди! – девчонка повысила голос, и я вновь пришёл в себя. – Ты опять меня игнорируешь? Вы с Беном мало знакомы, а уже друг у друга нахватались дурацких привычек. - Извини, я опять задумался, - вздох. Я развернулся и уже собирался уходить, как неожиданно почувствовал, что что-то лежит возле ноги. Я посмотрел вниз и увидел стеклянную капсулу со странным веществом внутри. Подняв её, начал осматривать; её забыла моя старая-новая знакомая, и я бы отдал вещь, но только не знал, где её искать. Дженнифер вопросительно смотрела то на меня, то на капсулу, не понимая, зачем я держу в руках бесполезный мусор. Но что-то было знакомое в этой пробирке; что-то такое, что я раньше знал, что чувствовал, что ощущал на собственной шкуре. Знакомое чувство. Я бы даже сказал, дежавю. И отдавать эту пробирку пока что не собирался – я должен узнать, что это такое. Положив капсулу в руку, я пошёл вперёд, игнорируя Коил, которая еле поспевала за мной. Она не знала, что спровоцировало меня забрать странное фигурчатое стекло с белым веществом. Хотя, честно сказать, я и сам уже многого не знаю и не понимаю. Просто стараюсь выжить в чуждом мире, но… до сих пор не могу принять его. Может, сделаю это когда-нибудь, но явно не сейчас. - Эй, ты куда? – она выровнялась со мной в один шаг. – Мы же хотели ещё пройтись по парочке магазинов, забыл? - Появились неотложные дела, - сухо ответил я. – Хочу кое-что выяснить. Надеюсь, ты и Бен будете не против, если я у Вас погощу ещё некоторое время, а? Просто… Кое-что произошло. Дженнифер на секунду остановилась и посмотрела назад, на то место, откуда мы шли. Она догадывалась, что сподвигло меня на данное решение, но тоже не хотела озвучивать его. Пожав плечами, Коил вновь принялась догонять меня. Почти всю дорогу мы шли молча, боясь обмениваться мыслями вслух. Каждый из нас чувствовал, что сейчас лучше помолчать и не говорить ничего лишнего. Однако она не выдержала столь длинной паузы; Дженнифер, глубоко вздохнув, всё же задала вопрос: - Ты знаешь её? Ответ явно был очевидным. Конечно, я знаю её. Точнее знал, ведь в этой реальности психолог Эшли Кафка – совсем другой человек. Внешне она не поменялась, но вот внутренне – точно. Но она вернула меня обратно, в невидимое прошлое и заставила вспомнить то, что я хотел забыть. Подарок судьбы, хех. Наверно, это моё проклятие: будь частью всего и ничего одновременно. Господи, как же мне хочется, чтобы этот день поскорее закончился и забылся. И никогда не повторялся. Остановился. И озвучил ответ на поставленный вопрос: - Да, я знал… - было тяжело. В груди защемило. – Знал, в прошлом. Дженнифер не ответила и просто шла рядом, обдумывая сказанную мной фразу. Она понимала, насколько мне тяжело; понимала, насколько сильно мне хочется забыть всё это. Принять реальность всегда трудно, особенно, если в эту реальность возвращаются призраки прошлого, давящие на тебя с особой силой. И становится тяжелее. Под этим невидимым грузом прогибается спина, позвонки противно хрустят. И снять его невозможно, ведь ты в клетке, а ключ… ключ ещё стоит поискать. - Кстати, что ты собираешься делать с этой капсулой? Отдашь её той девушке? Я пропустил её вопрос мимо ушей. Я не стал говорить ей, что находится там, в стеклянной пробирке. Но я слишком хорошо знаком с этим существом, чтобы просто так отпустить его. Мне неизвестно, зачем он понадобился Эшли, но я не могу допустить, чтобы история повторилась. Снова…