Змеиные дела

      Самое ужасное чувство для меня — это когда ты лежишь на мягкой кровати под полупрозрачным балдахином из органзы, вокруг тебя целый бассеин разнообразных подушечек, ты вся такая в ореоле из кружев и прочих принцессиных атрибутов. Короче, у тебя есть всё. Всё, кроме сна. Я долго лежала, мучительно обдумывая все сегодняшние происшествия, одна мысль цеплялась за другую и катилась вниз с горы сознания как бобслейный чемпион, разбиваясь внизу под финишной табличкой с надписью «Позорище». Мысли. Мысли. Мысли. К черту мысли! Ну все, я выкидываю их в мусорную корзину моего мозга...все уже выкидываю...нет все, теперь точно выкидываю! С досады я щелкнула резинкой глазной маски, но мысли не испугались даже громкого звука, храбро оставшись на посту. Ох, мать моя женщина...не могу я их выкинуть. Каждый раз, как я пытаюсь очистить свою голову от лишних мыслей, в сознании всплывает окно: «Вы точно хотите удалить все самые важные и мудрые мысли из вашей прелестной головки?», и в конечном счете я отказываюсь, оставляя весь бесценный багаж при себе. Однако мысли становятся все менее внятными, бобслейные санки начинают разваливаться на фиолетовые блики, и, кажется, я все-таки засыпаю. Последние мерцающие пятна гаснут, и я проваливаюсь в глубокую темноту, все падая и падая... Странно, но на дне колодца, как и в конце тоннеля, тоже обнаруживается свет. Или это просто освещенный коридор? Коридор, через который ясно видно какую-то комнату, или, скорее, пещеру.       Меня окружают голые стены из нешлифованного камня, каменный же пол и статуя какого-то странного человека в стенной нише: узкие, слегка раскосые страшные глаза, длинная извивающаяся борода клинышком и грубый, довольно-таки плотоядный оскал. Но самое ужасное, что все вокруг покрыто то ли слизью, то ли водой. Она сочится из стен, собираясь в лужи на полу, поднимается из плиток пола и капает с потолка: кажется, я действительно провалилась в колодец, и теперь где-то под землей... Я начинаю осторожно пробираться вдоль стены, стараясь не замочить замшевые ботиночки, и вслед за мной на стенах один за другим зажигаются факелы, как будто двери в супермаркете, открывающиеся только при приближении человека. Теперь я вижу в каждом углу комнаты зияющие черные дыры, примерно в человеческий рост диаметром. Господи, неужели эти жуткие тоннели – единственный способ выбраться отсюда? Запах гнилой воды и канализации сделали картину сна абсолютно реалистичной. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только бы тут не было крыс! Я брезгливо отошла к самому освященному пятачку в центре комнаты, подальше от этих вонючих труб, и огляделась по сторонам, стараясь держать в поле зрения сразу все тоннели – мало ли что оттуда выползет! Боковым зрением в зеркальном отражении лужи я замечаю какое-то движение. Спокойно, Мэг, это просто нервишки. Ощущения становятся еще острее, когда к эху мерно капающей воды прибавляется постепенно нарастающее шипение и свист. Я позорно заскулила, поняв, что вот он, бесславный конец. И даже горы роз не будут покрывать мое бедное, бездыханное тело, потому что, кажется, я совершенно не возвышенно и бесславно сгнию прямо здесь, где меня никто и никогда не найдет. Шипение становится все громче, и все факелы разом гаснут. Мое тихое поскуливание перерастает в настоящий душераздирающий крик. Что-то огромное и скользкое ползет ко мне, и от ужаса я уже не могу кричать. Это мгновение кошмара, кажется, длиться целую вечность, а может, всего одну секунду. Внезапно все звуки, вместе с моим голосом, пропадают, и всем пространством безраздельно овладевает темнота. Господи, да это просто сон! В полубессознательном состоянии я стараюсь переключиться на что-то очень приятное... да, пусть это будут новые туфли от Шанель и огромная порция великолепного банана-сплита, и много шоколада сверху, и баллончик со сливками весь мой... Но что за черт, вокруг снова одна вода, из нее выпрыгивают десятки извивающихся змей: больших и маленьких, кобры, гадюки, все виды мерзких тварей. Они нападают на меня целым клубком, валят в лужу, пытаются утащить за собой и утопить... я кричу и извиваюсь. Одна обвивается вокруг моего горла, и крик превращается в задушенный хрип, змеи обвивают мои руки и ноги, точно жгуты, и я больше не могу шевелиться. Они кусают меня, все сразу, и я чувствую дикую боль. Моя кровь тонким багровым облачком расползается в воде, яд мгновенно впитывается. Я кричу, и мой крик, наконец, вырывается сквозь губы. От него звенит в ушах, боже, как громко, как мешает... И тут я понимаю, что я действительно кричу, и именно это меня разбудило. Я резко открываю глаза и вижу чудесный солнечный свет.