Solitaire a Paris

Он быстро повернул ключ и открыл дверь. Стоявший на пороге Микеле, кажется, собирался что-то сказать, но от представившейся картины лишился на мгновенье дара речи. Не то, чтобы он не видел Флорана раздетым, на гастролях приходилось переодеваться в одной гримёрке, но сейчас это было совсем неожиданно. Фло, заметив его изучающий взгляд, смутился и покраснел. - Заходи уже, – притянул он Мика за плечо, заставляя зайти в узкую прихожую, и закрыл за ним дверь. Микеле судорожно вздохнул, и, понурив голову, снова завёл свою песню: - Фло, прости меня. Я не хотел разбивать твою гитару… - он замялся, увидев, как Флоран прислонился к стене напротив и сложил руки на груди. – Я просто психанул… - То есть ты нарочно это сделал? – снова вспыхнул француз, вспоминая, как собирал свою любимую акустику по углам. - Нет, – по спине блондина пробежал холодок, – то есть да…И нет, и да… Микеле совсем поник и сполз по стенке. - Прости, Фло, я виноват, но я просто не могу жить в ссоре с тобой. Ты мой лучший друг. И… - он прерывисто выдохнул, – вообще единственный близкий мне человек. И будь уверен, что я никуда не уйду, пока ты меня не простишь… - закончил Мик и стал вертеть в руках подвеску со звездой. Наверное, он ждал, что Фло поднимет его с пола, ободряюще похлопает по плечу, ну или хотя бы скажет что-нибудь. Но француз стоял в мрачной задумчивости и буравил блондина свирепым взглядом. На самом деле Флоран уже не злился, но отказать себе в удовольствии послушать оправдания нелепого итальянца он не мог. Он вообще любил такие моменты искренности, в них он чувствовал себя нужным, не таким одиноким, как большую часть времени. И Мик, он раскрывался, не так, как на сцене, а совершенно по-другому. Только Флоран знал его такого и очень этим дорожил. Но Микеле и не думал продолжать, он сидел на полу, теребил свои многочисленные медальоны и боялся поднять глаза. Повисло напряжённое молчание. - Ладно, Мике, вставай… - Фло не выдержал первым. Он взял блондина за локоть и помог подняться. – Давай выпьем, а то разговор не клеится. Локонте облегчённо выдохнул, понимая, что самое страшное уже позади. Это же Фло. Он просто не может обижаться долго. И так чуть не прожёг взглядом. Когда Микеле шёл сюда, то страшно нервничал, сочинял оправдательные речи, обильно набивая эпитетами, но в самый последний момент всё забыл. Он хотел сказать Фло, как тот ему дорог, нужен каждую секунду, как он клянёт себя за свою глупость и вспыльчивость. На самом деле ничего такого бы не случилось, если бы не Мелисса. Эта стерва вечно трётся около и норовит его всего облапать. Так и сегодня, стояли в углу и жались друг к другу – уму непостижимо. Мике стало дурно, сердце застучало быстрее, разгоняя кровь по венам, в полуобморочном состоянии он сделал пару шагов назад. «Они целуются, кажется» - вертелась в голове отчаянная мысль, ядовитая и прожигающая, как кислота. Микеле просто не сдержался, влетел в гримёрку к Фло, схватил гитару и со всего размаху впечатал её в стену…трижды. Корпус, скрипя, разлетелся, оставив невнятный кусок дерева, повисший на струнах, гриф хрустнул у основания уже после первого удара, а к третьему пошёл трещинами по всей длине. Шуму было! Микеле услышал, как со всех сторон к комнате приближаются торопливые шаги и, опомнившись, поспешил смыться оттуда. Как же глупо! А теперь он идёт за своим другом на кухню немного вприпрыжку, чувствуя, что стена непонимания крошится, обращаясь в мелкую пыль. - Я сейчас, – опомнился Фло и завернул в свою спальню. - Ты куда? - Сейчас вернусь, – Флоран уже скинул полотенце и облачался в большой велюровый халат, бежевый в чёрную клетку. Зачем-то посмотрел в зеркало, запахнул полы и завязал пояс. Вернувшись в кухню, он застал Микеле напряжённо смотрящим в окно. Фло редко видел его таким, задумчивым, серьёзным, этот другой Мик будто боялся мира и смотрел на него лишь в такие моменты – через оконное стекло. Линии на лице становились глубже, глаза темнее, он был похож на статую, которую скульптор ваял, находясь в глубоком отчаянии. Фло многое знал о Микеле, как нелегко тому пришлось, что он испытал и вытерпел, а ещё он знал, как Мик не любит об этом вспоминать. Главное ведь продолжать жить, как будто этот миг последний, наслаждаться каждым вдохом, солнечным бликом, новой мелодией, или даже не новой, радоваться тому, что ноги устали от ходьбы, или сердце неистово заходится в предвкушении чего-то, радоваться каждой мелочи, чьему-то ласковому взгляду, улыбке, поцелую… В этом весь Микеле. По правде говоря, Фло боялся, когда Мик грустил, он словно истончался, пропадал, сливался с окружающим миром, теряясь в серой массе. Он был солнцем, а тучи для него слишком мучительны. - О чём-то задумался? – произнёс Фло, выдёргивая Мика из беспокойных мыслей. - Нет, – итальянец улыбнулся, и от хмурого наваждения не осталось и следа. – Милый халатик… Флоран зарделся и отвернулся к шкафчику, немного порывшись в нём, достал бутылку Hennessy и два бокала. - Других нет, – виновато промямлил он, поймав удивлённый взгляд Мика. - Нормально, – ответил итальянец, выхватывая посуду из рук хозяина квартиры. - Так, - Фло разлил содержимое бутылки в бокалы, на глаз прикидывая нужную дозу для непринуждённого разговора, - а теперь расскажи что, как и почему? Услышав, что друг снова хочет вернуться к ненавистной теме, Микеле схватил свой бокал и залпом выпил содержимое. Жидкость обожгла горло и пряной волной тепла и наслаждения прокатилась по всему организму, согревая каждую его клеточку и наполняя тело тягучей истомой. - Нда, Мике, не умеешь ты пить коньяк, – Фло подавил смешок, наблюдая, как яркий румянец тронул скулы блондина. - Будто ты умеешь, – неожиданно нахмурился итальянец. - Ну, я хотя бы не глушу его залпом… - сказал Фло, но Мик уже не слушал. Он поднялся, взял со стола бутылку и демонстративно сделал три больших глотка. - Вы довольны, месье? - выговорил с трудом Микеле и, кажется, выругался на итальянском. Фло так и застыл с бокалом в руках, не донеся до рта пару сантиметров. Первый раз он видел Локонте в таком состоянии и никак не мог сориентироваться. - Щас я тебе всё скажу, Мот! – сверкнул глазами итальянец и сделал ещё один глоток. - Так, достаточно, дай сюда – Флоран встал из-за стола, подошёл к шатающемуся Микеле и попытался отобрать бутылку, в которую блондин вцепился мёртвой хваткой. После недолгой борьбы итальянец всё же сдался, Фло поставил коньяк на стол и внезапно почувствовал, как на его плечи упали две руки, а между лопаток упёрлись лбом. - Прости, Фло, – Микеле всхлипывал и оправдывался, как провинившийся школьник перед строгой мамой. – Я тебе обязательно куплю новую гитару, какую захочешь… - и, немного подумав, добавил, – могу даже свою подарить… - Конечно, купишь, придурок, а свою - оставь, пожалуйста, себе. То ли пренебрежительное отношение к гитаре, то ли тон француза, сделали своё дело, и Микеле моментально вскипел. - А что я тут вообще оправдываюсь?! Ты сам виноват! – Кричал Мик, отстранившись, стоял он неуверенно, но жестикулировал весьма активно. – Нет, Мел, конечно, красивая и всё такое – блондин стал расхаживать по кухне, изображая Мелиссу, и скоро Флоран уже давился смехом, стараясь сохранить серьёзный вид – Но, знаешь ли, жаться в углу по среди бела дня не самый лучший пиар ход! - А кто это с ней жался? – выловил Фло нужную фразу из нескончаемого потока слов. Микеле остановился на месте, сделал глубокий вдох и с разворота нанёс удар. Кулак пришёлся в глаз, и Флоран, не ожидавший этой подачи, упал на пол. - Ты совсем охренел? – заорал Фло, поднимаясь на ноги и закрывая рукой место будущего сияющего фингала. – Я тебя сейчас урою! Микеле ошарашено смотрел на друга и, кажется, не верил в то, что только что сделал. Но Фло уже летел на него, сшибая с ног. Первый удар пришёлся в нос, тот незамедлительно хрустнул, но не сломался, за что Микеле успел мысленно поблагодарить Фло. - Про-сти-я-не-хо-тел – оправдывался Мик, пока взбешённый француз тряс его за грудки. - Да что ты? - Правда – Микеле снова начал хныкать – Просто, когда я думаю о тебе… и Мелиссе… мне крышу сносит… У Фло от этих слов сердце ухнуло куда-то вниз. Ну, конечно, теперь всё понятно. Микеле влюблён в Мел, и его съедает ревность. Наверное, он видел, как мы разговаривали и чего-то себе надумал, даже не узнал и не спросил ничего, просто взбешённый зашёл ко мне в гримёрку и расколошматил инструмент. И сейчас, стоило только вспомнить, налетел на меня с кулаками. Как же я раньше не додумался? Они ведь и на сцене каждый день влюблённых играют. А как он розы поёт для неё?... Для неё… Флоран отпустил несчастного извивающегося Мика и покинул кухню. Курить. Я очень хочу курить. Он вышел на балкон, зажёг сигарету и выпустил в воздух струйку серого дыма. «На что ты надеялся, идиот?» - Фло задал себе немой вопрос, но сознание отказывалось отвечать. Оно сопротивлялось и не хотело верить в то, что было очевидно, как белый день. Микеле лежал на полу и вытирал рукавом рубашки кровь, беспрестанно текущую из носа. Теперь было тихо…