Runaway Girl

Проснувшись на следующее утро, я не спешу подниматься с постели – наоборот, блаженно закрываю глаза, уткнувшись лбом в грудь Стефана. Его рука покоится на моей талии, он крепко прижимает меня к себе, не осознавая во сне, что делает. Я стараюсь оставаться неподвижной, чтобы не разбудить его и продлить этот миг еще на несколько счастливых минут. Так я могу представлять, что все произошедшее – всего лишь дурной сон, что, увидев меня, он улыбнется как всегда, а не оттолкнет либо от злости из-за моей лжи, либо от отвращения к той, кем я являюсь на самом деле. Не знаю точно, сколько проходит времени, но этого явно недостаточно, чтобы как следует насладиться его теплыми объятиями. Едва проснувшись, он убирает руку, и этот жест мгновенно возвращает меня с небес на землю. Я отодвигаюсь на край кровати. - Прости, - хрипло произношу я, не понимая, за что именно извиняюсь: то ли за эту неприятную для него близость, то ли за ложь, то ли вообще за то, что появилась в его жизни. Он рывком садится и прочищает горло. - Доброе утро. Я бросаю взгляд на часы. - Уже почти день. Черт, это еще более неловко, чем в день после нашего первого… и, видимо, последнего свидания. Мы решаем выехать сразу и позавтракать по дороге. Дальше мы собираемся молча. Стефан замечает разбитую вдребезги бутылку бурбона, но ничего не говорит. - Ты ненавидишь меня? – вопрос вырывается непроизвольно, когда тишина уже становится совсем невыносимой. Он поворачивается и в первый раз за утро смотрит мне в глаза. Должно быть, у меня сейчас безумно жалкий вид, потому что его взгляд смягчается, и он качает головой. - Конечно, я не ненавижу тебя, Ан… Эви, - отвечает Стефан. – Я просто хочу знать правду. - Я все тебе расскажу, - обещаю я. – И меня действительно зовут Андреа. Он кивает, берет сумку и выходит из комнаты, все-таки придержав для меня дверь. Дождь уже закончился, но на сероватом небе нет ни намека на солнце. Мы едем в том же молчании, и долгое время ни один из нас не решается начать разговор. Стефан останавливается у придорожной забегаловки, и мы выбираем столик в самом углу. Официантка принимает заказ и уходит. - Стефан, не пойми меня неправильно, но если кто-то узнает, кто я такая… - Я никому не скажу, - немного резко перебивает он и уже мягче добавляет: – Ты можешь доверять мне. - Я знаю, - говорю я без тени сомнений. – Но… Даже после… Если ты… Если ты решишь уйти, ты не можешь рассказать об этом ни Кэр, ни Елене, ни Деймону, никому. Он поднимает на меня взгляд. - Договорились. Мне кажется, что он собирается сказать еще что-то, но он молчит и выжидающе поднимает брови. - Что ты хочешь знать? – спрашиваю я, выпрямляя спину. - Для начала… Договорить ему не дает официантка, появившаяся у нашего столика. Она сгружает с подноса тарелки и чашки с кофе и снова удаляется. Стефан провожает ее хмурым взглядом, а потом осматривает немногих посетителей кафе. - Может, нам не стоит говорить об этом здесь? Мало ли кто может услышать. - Ты прав, - соглашаюсь я и вздыхаю: – Так и быть, раз ты все равно все обо мне узнаешь… Я достаю из рюкзака свой блокнот и открываю пятую с конца страничку, на которой выписано несколько полезных заклинаний, в том числе и заклинание против подслушивания. Раньше я его никогда не использовала, у меня не было даже подружек, с которыми можно было бы сплетничать по телефону, но мне было спокойнее знать, что в случае чего я смогу защитить свои тайны. Я часто пыталась заучить все заклинания наизусть, и у меня получалось сначала, но потом все одинаковые латинские слова просто смешивались в моей голове во что-то непонятное. Пару раз я медленно проговариваю фразу про себя, а потом произношу вслух, чувствуя прилив сил во всем теле. - Вот теперь нас никто не услышит, - удовлетворенно говорю я. - Ты ведьма? – ошеломленно выдыхает Стефан, до этого внимательно следящий за моими действиями. - На какую-то часть. Он озадаченно приоткрывает рот, а потом, вспомнив о чем-то, кивает своим мыслям. - Эстер была ведьмой. - Эстер? – удивленно переспрашиваю я. – Откуда ты о ней знаешь? Я думала, мне придется начать с истории моей семьи, появления Первородных вампиров и гибрида, чтобы объяснить факт рождения ребенка у моего отца, но, похоже, Стефан и так знает эту часть. - Мы были знакомы. Но… - Этого не может быть! – недоуменно восклицаю я, качая головой. – Майкл убил ее много столетий назад! Взгляд Стефана напрягается и тяжелеет, но я замечаю, что в нем мелькает что-то похожее на сочувствие. - Откуда ты об этом знаешь? - Прочитала в одном из дневников Элайджи. Подожди, Стефан, ты хочешь сказать, что это не так? Он сжимает губы и отвечает не сразу. - Андреа, эта информация… мм… немного устарела, - произносит он со странной осторожностью. - Что это значит?! Я ничего не понимаю. Эстер погибла, дядя Эл точно писал об этом. Я начисто забываю о своем намерении рассказать правду и не собираюсь останавливаться, пока не узнаю все, что Стефану известно о моей семье. - Она… не умерла окончательно тогда. Клаус перевозил ее тело в одном из гробов, и… Слушай, тебе лучше спросить об этом твоих родственников. - Они ничего мне не скажут, - отмахиваюсь я, пытаясь понять, что так насторожило меня в его словах. – Подожди, ты сказал про гробы, но я думала, что он перевозил так только своих братьев и Ребекку, когда закалывал их… Страшная догадка пронзает меня, как удар тока, и на мгновение я теряю способность двигаться. Я смотрю на Стефана и слишком боюсь произнести это вслух, потому что могу услышать подтверждение. - Кто убил Эстер на самом деле? - Андреа, - успокаивающе произносит он, но в его глазах я читаю ответ. - Это был мой отец, верно? Он сжимает губы и, помедлив, кивает. - Мне жаль. - Мне плевать, - как можно безразличнее бросаю я, передернув плечами. – Я даже не удивлена. Он мне не верит. Я себе тоже не верю. Вроде бы я и знала, что папа вполне способен на такое. Но я помню ту запись в дневнике о том, как все они были убиты горем в тот день, и мне всегда казалось, что именно тот момент, когда папа обнаружил свою мать, убитую отцом, окончательно сломал его. Но раз это сделал он сам… Неужели он и правда был – и остается – монстром? - Так что там было с Эстер? – спрашиваю я, пытаясь отвлечься. - А разве сегодня не я должен задавать вопросы? – он улыбается, но взгляд его остается серьезным и обеспокоенным. Я не хочу, чтобы он жалел меня, но часть меня радуется, что он перестал злиться, по крайней мере, на время. - Ну, ты, похоже, знаешь обо мне гораздо больше меня самой, - фыркаю я с легким раздражением, направленным не на него, а скорее на моих родственников, которые все от меня скрывают. Единственное, что я слышала от них самих, это то, что от всей большой семьи Майклсонов нас осталось только четверо, а остальные погибли. - Я знаю твоих родственников, а не тебя, - возражает Стефан. – Предлагаю задавать друг другу по одному вопросу по очереди. - Идет, - соглашаюсь я, махнув рукой. – Начинай. - Ты ведьма и вампир одновременно? И, я так полагаю, оборотень? - Да, - я киваю. – Я обладаю всеми вампирскими способностями, но мне необязательно пить много крови, хватает литра в неделю. Как и гибриды, я превращаюсь независимо от полнолуний, но обычно это происходит не по моей воле, а когда я выхожу из себя. Я предупреждала как-то что меня лучше не злить, помнишь? - А я тогда не воспринял твои слова всерьез, - усмехается он. – А как ты растешь, будучи вампиром? - Это из-за ведьмовской составляющей, - объясняю я. – Ну, так считают ведьмы, которые меня обучали. Они говорили, что магия поддерживает во мне жизнь и, если бы я потеряла силу, я перестала бы взрослеть и меняться. Что-то вроде того. Хотя, на самом деле, точно никто ничего не знает, потому что я единственная в своем роде, - произнося эту фразу, я не могу не закатить глаза, слишком уж часто мне это повторяют. Я всматриваюсь в его лицо и, к своему великому облегчению, не могу найти признаков отвращения или страха, только неподдельный интерес. - Насколько велика твоя сила? Я делаю глоток кофе и пожимаю плечами. - А черт его знает. Проверять нам как-то не хотелось. В детстве, когда я расстраивалась или пугалась чего-то, в доме трескались стекла и стены ходили ходуном. Папа договорился с ведьмами, – не знаю, угрозами или обещаниями, - чтобы они научили меня сдерживаться. Заклинания я, конечно, тоже знаю, но он не любил, когда я занималась магией. Считал, что это может быть слишком опасным, если я вдруг потеряю контроль. Никому ведь неизвестно, на что я способна. А мне самой нравится зажигать взглядом свечи и заставлять цветы распускаться, не более того. Стефан улыбается чему-то, рассматривая поверхность стола. - О чем ты думаешь? - И это твой вопрос? – он поднимает брови. - Нет, это не считается! - Просто ты совсем не такая, какой мы тебя представляли, - говорит он. – Ну, еще до того случая в библиотеке. Как только мы узнали, что у Клауса будет ребенок, мы строили всевозможные предположения о нем. В основном все опасались появления его уменьшенной копии, только в сотни раз сильнее. А ты такая… Не знаю, по тебе не скажешь, что ты его дочь. - А я и не хочу ей быть, - отвечаю я. – То есть, я хочу быть дочерью Клауса Майклсона, а не дочерью великого и ужасного Первородного гибрида. Мне не нужна эта сила. Стефан протягивает руку и аккуратно сжимает мои пальцы. Он не смотрит на меня и никак не комментирует этот жест, но я чувствую - я надеюсь, - что он меня простил. - Твоя очередь. Я задумываюсь. В голове проносится целый ряд возможных вопросов, ведь он так и не рассказал мне об Эстер, о том, как он вообще связан с Майклсонами, но есть кое-что, что не дает мне покоя уже давно. Я бы может и спросила раньше, но я слишком боюсь отрицательного ответа, а положительного, если честно, боюсь еще больше, потому что не знаю, какая история за ним последует. - Ты знал мою мать? Он понимающе дергает уголком губ и качает головой. Стон разочарования почти срывается с моих губ. - Очень поверхностно. - Но все-таки знал? Стефан, пожалуйста, расскажи мне все, даже самые мелочи. - Хейли провела в Мистик Фоллс некоторое время, помогая гибридам освободиться от твоего отца. Они с Тайлером Локвудом были хорошими друзьями, но я сам говорил с ней, наверное, один раз. Прости, но мне нечего о ней сказать. Он прячет глаза. Лжет. - Ты что-то недоговариваешь. - Андреа… - Стефан, пожалуйста, хоть ты не утаивай от меня правды, - умоляюще произношу я. – Знаю, просить об этом нечестно с моей стороны, но ты не представляешь, насколько это для меня важно. Он сжимает губы. - Тебе не совсем понравится то, что я скажу… - Да говори уже! – нетерпеливо перебиваю я. - Она… Она оказалась предателем. Действовала за нашей спиной. Не верю. Не знаю почему, но я всегда идеализировала ее. У нее должны были быть причины так поступить. - Почему она это сделала? – требовательно спрашиваю я. - Насколько я знаю, Шейн, человек, с которым она работала, обещал ей информацию о ее настоящих родителях. Тайлер говорил, что она росла в приемной семье, пока не активировала проклятье. Теперь меня перестает интересовать ее предательство. Меня это не касается, да и произошло это больше семнадцати лет назад. К горлу подступают слезы. Хоть что-то общее у нас было: она ничего не знала о своей матери, как я ничего не знаю о ней. Вдруг возникает вполне логичный вопрос, который почему-то никогда не приходил мне в голову. Я задала уже больше одного, но мне плевать на эти чертовы правила, да и Стефану тоже. - Она нашла родителей? Странно, что я даже не задумывалась о том, что у меня могут быть родственники по другой линии. У мамы ведь тоже была семья, а я помнила только о ней самой. Что если где-то есть мои бабушка и дедушка, дяди, тети, племянники и племянницы? - Кажется, они уже были мертвы. Шейн обманул ее. Слезы все-таки срываются, я чувствую, как они прокладывают дорожки на моих щеках. Я роняю голову на руки. Господи, неужели все ее поиски закончились ничем? А что она думала обо мне? Как она могла хотеть ребенка, когда у нее самой не было семьи? Или может наоборот, она мечтала дать мне то, чего была лишена? И вот я отчасти повторяю ее судьбу. Что-то касается моего плеча, и я поднимаю голову. Стефан стоит рядом со мной. - Давай уйдем отсюда. Он оставляет на столике пару купюр, берет меня за руку и выводит из кафе. На улице он крепко обнимает меня, коснувшись губами волос, и позволяет мне разрыдаться, уткнувшись лицом в его рубашку.