Runaway Girl

Перед глазами все плывет, я с силой вцепляюсь в прутья решетки, чтобы не упасть, и даже не сразу замечаю, как ладони начинают гореть от боли. В голове проносится целый ворох мыслей, но одна пробивается и пульсирует где-то в висках: Стефан. Стефан, Стефан, я увижу Стефана, пусть мельком, пусть при всех, так, что не смогу даже дотронуться до него, но увижу, ведь он… едет сюда. О Боже. Стефан едет сюда, на чертово сборище обозленных вампиров, ведьм и оборотней. А ведь он даже ни при чем. И тут я понимаю, чем это закончится. Я как-то привыкла, что папа и дядя с тетей из всех переделок выбираются невредимыми, но они, черт возьми, Первородные. А Стефан и Кэролайн вполне себе смертны. И погибнут из-за моего легкомыслия и чудовищной ошибки одного одержимого жаждой мести психа. - Марсель, - говорю я и отмечаю, что голос мой жутко дрожит. – Давина уехала. Это просто недоразумение, Давина покинула город до моего рождения, прекрати это безумие, пока не поздно, это ошибка, ты ошибаешься… Я повторяю это как заведенная, а он наблюдает за моими попытками объясниться с какой-то холодной, непроницаемой ухмылкой. - А ты уверена, Андреа, что тебя держат в курсе всего, что происходит в квартале, а? – интересуется он, изогнув бровь. Я скрещиваю руки на груди, стараясь не показывать, что он надавил на мое больное место. - И чего же я не знаю? Марсель окидывает меня долгим, задумчивым взглядом, и в глазах его появляется такая безграничная тоска, что мне становится не по себе. - Давина была могущественной ведьмой, - начинает он, и я вижу, что ему до сих пор тяжело произносить ее имя. – Когда я сбежал (а о том моем провале, я уверен, тебе рассказали в красках), ей удалось скрыть меня от Поиска. Я полагаю, на тебе до вчерашнего вечера было то же заклинание, поэтому ведьмы не могли найти тебя. Клаус ей этого не простил, но она находилась под охраной Софи Деверо, которой было необходимо завершить Жатву. Как только Давина ожила, она действительно покинула город и нашла меня, - тут он замолкает, чтобы перевести дыхание, и теряет всякое хладнокровие. – Она была счастлива! Вдали от всего этого, вдали от магии, ведьм и вечных смертей, она… Давина получила то, о чем долго мечтала: нормальную жизнь. Она повзрослела, вышла замуж, у нее был ребенок. Полли сейчас восемь лет, и она самая умная и красивая девочка на свете. После того как ее муж-подонок ушел, мы растили ее вместе, мы были вместе. Мы втроем были счастливы. Я забыл о городе, о своих планах по его возвращению, о Майклсонах, обо всем. Я жил почти как человек. Но потом… Всего лишь глупая стычка с той чертовой ведьмой, которой я сделал что-то лет двадцать назад, и все! Из-за нее Ди не стало! Из-за нее Полли лишилась матери! Марсель в ярости ударяет по стене, и от нее откалываются мелкие камни. Я вздрагиваю. Меня слишком увлек рассказ, и я почти забыла об обстоятельствах, в которых я его услышала. Отсюда надо выбираться, и надо делать это сейчас, пока он отвлечен. Я делаю шаг в сторону, туда, где я разгибала решетку в прошлый раз. Вампир не замечает этого, он вообще ничего не замечает. Не знаю, что со мной не так, но внутри все сжимается от жалости к нему и, особенно, к девочке, оставшейся без матери. - А при чем здесь Клаус? – подает голос Кэролайн. - А кто, по-твоему, убил ее? – взрывается он. – Новоорлеанские ведьмы не могут колдовать за пределами города, когда теряют связь с предками. Я умолял Давину не возвращаться, я знал, что это опасно, но ей нужно было снять с меня это чертово проклятье… Конечно, Клаус убил ее, как только узнал, что она в городе… Он не прощает никого, кто встал у него на пути, - жестко произносит он и, презрительно указав на Кэролайн, добавляет: - Кроме ее друзей из Мистик-Фоллс. Девушка молчит. - Мне очень жаль Давину, Марсель, - говорю я вполне искренне, хотя при этом, миллиметр за миллиметром, расширяю отверстие между прутьями уже привыкшими к боли руками. – Но ты сам не лучше, разве не ты убил сестру Софи Деверо за одно заклинание? Это же просто замкнутый круг! Ты убиваешь Джейн Энн. Чтобы отомстить тебе, Софи использует беременность моей мамы и возвращает в город отца. Он мстит тебе за то, что ты узурпировал власть в его городе, и в результате ты сбегаешь. Давина помогает тебе, и он убивает ее, отомстив и ей, и тебе. Ты мстишь ему за это. Допустим, тебе удается убить нас троих, хотя я как-то сомневаюсь, и что? Он опять же отомстит тебе, убив Полли, - меня передергивает, когда я представляю это. – И ты снова отомстишь ему и убьешь Элайджу. И что? Кто в выигрыше? Вы оба потеряете все. В итоге вас останется всего двое, но смертен из вас только один, и это не мой отец. Он выслушивает меня с интересом, но я вижу, что мне не удается убедить его, ослепленного ненавистью и жаждой крови. - Сегодня все закончится, - с холодной уверенностью говорит он. – Его нельзя убить, но можно обезвредить, не так ли, Кэролайн? Она судорожно выдыхает. Наверное, их Бонни и нашла способ сделать это. Симпатия к этому вампиру, которая пробудилась во время его рассказа, мгновенно исчезает. Я сосредотачиваю на нем взгляд и мысленно представляю, как закипает его кровь. - И кто его обезвредит? – спрашиваю я, чтобы отвлечь его внимание. – Ведьмы? Как тебе вообще удалось переманить их на свою сторону? Марсель хрипло смеется. - Как будто ты не знаешь, сколько в мире желающих отомстить Клаусу Майклсону. Как только я верну себе город, ведьмы получат все новоорлеанские гримуары, а волки – магические кольца, с помощью которых они смогут контролировать свои превращения. Они стали нападать на ваших вампиров, чтобы выманить из дома Клауса и Элайджу и забрать тебя. Но ты немного нарушила наши планы. Вот черт. Можно было догадаться, что именно он за этим стоит. Теперь все перестает выглядеть как совпадение: оборотни провоцируют папу и дядю, я узнаю, что они оба собираются ехать разбираться, и тут же планирую давно желаемый побег именно на этот день. Марсель хмурится, чуть пошатывается и потирает лоб. Работает! Еще немного. - Так главной твоей целью является все-таки город, верно? – предполагаю я, прикидывая, что отверстие уже достаточно широкое, чтобы я могла пролезть, и все еще не разрывая зрительного контакта. – Давины больше нет, и теперь только Французский квартал может вернуть тебе душевное равновесие? Боже, Марсель, ты же понимаешь, что именно из-за этой жажды власти все и началось! Он хватается за стену, чтобы удержать равновесие. - Они ведь любили тебя, Марсель, - продолжаю я, и он как-то странно дергается от этих слов. – Папа любил тебя, как своего сына. Он думал, что ты погиб в том пожаре, и оплакивал тебя много лет, а ты… Ты не попытался найти его, не связался с ним, ты просто забрал себе этот чертов город! Вампир с криком падает на колени, держась за голову. Я выбираюсь на свободу, но он вдруг молниеносно поднимается на ноги, ударом пригвождает меня к стене и… Грудную клетку разрывает чудовищная боль и на сердце что-то сжимается. Я задыхаюсь, хватаю ртом воздух, в глазах темнеет… - Со мной твои трюки не пройдут, - смеется он мне в лицо. В воздухе вдруг мелькает что-то белое, и Марсель падает замертво со свернутой шеей. Я жадно вдыхаю, закашлявшись. - Что за черт?! – вскрикивает Кэролайн, глядя на свои ладони, кожа на которых начинает краснеть и пузыриться. Толком не придя в себя, я хватаю ее за руки и крепко сжимаю. Я раньше не сталкивалась с таким, но интуитивно представляю, что делать, и через несколько секунд ее ладони принимают прежний вид. Я устало приваливаюсь к стене. - Что это было? – чуть истерично спрашивает девушка. - Защитная магия, - я пожимаю плечами. – Моя сила на него не подействовала, и по идее до него нельзя было дотронуться. Видимо, ты оказалась быстрой. - Спасибо что убрала это, - говорит она и переводит взгляд на Марселя. – Что с ним будем делать? Я понятия не имею. Все это кажется слишком простым – я не помню ни одной истории, в которой главный плохой парень выбывал из строя первым. - Мне, если честно, не хочется его убивать. Кэролайн качает головой. - А его и нельзя убивать. Она идет к барьеру, и я следую за ней, вспомнив ее план с тем оборотнем и одеждой. Теперь у нас есть заложник и мы готовы к переговорам. Хм. Кажется, все не так уж и безнадежно. - Эй, там есть кто-нибудь? - Эй! – я барабаню ладонью по невидимой преграде. – Вы же слышите нас, черт возьми, может хоть кто-нибудь подойти?! Где-то совсем рядом раздается насмешливое хмыканье, и перед нами появляется женщина – темноволосая, красивая, лет тридцати на вид. Ведьма. - Я слушаю, - надменно произносит она. Я бросаю взгляд на Кэролайн и уверенно (по крайней мере, я надеюсь, что это звучит уверенно) говорю: - Мы требуем выпустить нас отсюда. Черт. Как-то не очень прозвучало, я же не в дурацком фильме, в конце концов. Ведьма ухмыляется. - И почему же я должна это сделать? Ну, теперь мы хотя бы знаем, что именно она наложила на пещеру заклинание. - Иначе он умрет. Я делаю шаг в сторону, чтобы женщина увидела бездыханное тело вампира. Она смотрит на него чуть ли не минуту, а потом происходит то, чего я ожидала меньше всего: она смеется. - Замечательно, - с чувством говорит она. – Не знаю, как вас и благодарить, у нас теперь на одну заботу меньше. - Так вы не заодно с Марселем? – жадно спрашивает Кэролайн, видимо, считая возможным найти в ее лице сообщницу. - Марсель просто сентиментальный глупец, - фыркает ведьма. – Нам наплевать на его девчонку. - А как же гримуары? - Зачем нам всего лишь гримуары, когда мы можем получить весь Новый Орлеан? – она пожимает плечами. Черт, ну просто чудесно, им всем нужен город. Всем! - Классный план, - я пытаюсь добавить в голос больше сарказма. – И такой оригинальный, никто ведь до этого бы не додумался. Даже волки… Упс, кажется, тот парень, который заходил до этого, говорил что-то про город, правда ведь, Кэролайн? - Ага, - лениво отзывается она, прекрасно понимая, чего я добиваюсь. –“Ведьмы получат какие-то жалкие книжки, а мы с этими кольцами легко захватим весь город”, - произносит девушка, якобы копируя интонацию оборотня. - С волками мы разберемся, - все так же высокомерно говорит женщина, но в ее голосе я различаю нотки неуверенности. – А вам тут недолго осталось. Она уходит, и мы переглядываемся. - Слишком наивно надеяться, что они перебьют друг друга до того, как за нами приедут? Губы Кэролайн чуть подрагивают, и вот мы уже смеемся вовсю. Ненормальные. Наверное, это уже почти истерика, кажется, такое случается в стрессовых ситуациях. - Думаю, да, - девушка вытирает выступившие на глаза слезы. – А жаль, я бы посмотрела на это… Так что мы будем… Фразу она не заканчивает, задумавшись о чем-то, затем ее взгляд фокусируется на Марселе, и она, сорвавшись с места, бросается к его телу и обшаривает карманы куртки. - Да! – победно вскрикивает она. – Черт, поверить не могу, даже сеть есть… И она бросает мне новенький смартфон Марселя.