Runaway Girl

- Тише, тише… Эй, все хорошо… Стефан тихо повторяет что-то успокаивающее, перебирая мои волосы, пока я рыдаю, уткнувшись лицом в его плечо. Не знаю, какой должна быть правильная реакция на казавшееся невозможным воссоединение с любимым человеком, но я, едва на его лице промелькнуло узнавание, - разревелась. Слишком много произошло за этот день, и я просто не выдержала. Тем более, знаю: Стефан обязательно меня поймет. Не отец, для которого массовое убийство – чуть ли не суточная норма, не мало знакомая мне Кэролайн со своими двенадцатью ведьмами, которых она убила еще до моего рождения, а Стефан. Поймет, да, но примет ли? - Стефан, - я отстраняюсь и всхлипываю. – Только не будь здесь из жалости, ладно? Если ты не хочешь больше видеть меня, просто уходи сейчас. - Это почему же? – он поднимает брови, проводя пальцами по моей щеке, и я на секунду закрываю глаза. - Я их убила, Стефан, - напоминаю я, и меня передергивает от отвращения к самой себе. – Я убийца. Монстр, чудовище, как ни назови… - Глупая, - он качает головой и серьезно смотрит на меня. – Ты разве не слышала, что я тебе сказал? Слышала, конечно, слышала, и это были самые прекрасные слова в моей жизни, но разве может это быть правдой? - Но… Это было до того… как ты вспомнил, за что я нравилась тебе… Стефан вздыхает, резко делает шаг вперед и вдруг целует меня. Я прижимаюсь к нему вплотную всем телом, чтобы убедиться, что он действительно здесь, живой, настоящий. - Я думала, что никогда больше тебя не увижу, - шепчу я ему в шею. - Я тоже, - он отстраняется. – Кстати, а что мы делаем с Клаусом? - Идем знакомиться, - пожав плечами, отвечаю я. – Ну, вы, конечно, уже знакомы, но надо, наверное, представить тебя как своего парня, получить благословение и все остальное… Кстати, лучше нам уже пойти, я уверена, за нами следят его вампиры, и мало ли что они надумают по поводу того, чем мы с тобой занимаемся в этой подсобке… - Подожди, стой, - сбитый с толку Стефан качает головой. – Мы правда идем к Клаусу? Он знает? - Да, да, да, - смеюсь я. – Мы втроем его убедили, и он дал нам шанс. То есть, он не сказал этого вслух, но и не стал останавливать меня… - Ты серьезно? – его лицо озаряется улыбкой. Я киваю несколько раз подряд, и он, вторя моему смеху, подхватывает меня и кружит над полом. - Идем. Мы выходим из бара, держась за руки, счастливые и влюбленные. Разумеется, недалеко от входа я вижу знакомых вампиров, якобы оказавшихся здесь случайно. Не сдержавшись, я посылаю им улыбку и машу рукой, на что они тут же неловко опускают глаза. Но к дому я подхожу уже на негнущихся от волнения ногах, не представляя, что будет дальше. С чего мне начать? Глупо же говорить: “Папа, это Стефан”. Дверь открывается, как только мы ступаем на ступеньку крыльца, и в прихожей нас уже ждет отец. Ребекка и Кэролайн стоят чуть подальше, Элайджу я не видела с утра, и он, скорее всего, до сих пор улаживает дела в квартале после нападения оборотней. К счастью, папа освобождает меня от необходимости говорить. - Стефан, - чуть рычащим тоном произносит он. - Клаус, - кивает Стефан, стараясь звучать дружелюбнее, но я все равно чувствую, что он не простил отца за вмешательство в его память. На несколько секунд воцаряется молчание. - Что ж, - папа смеряет его своим фирменным взглядом. – Мы тут все всё знаем, поэтому давайте обойдемся без церемоний и сразу перейдем к сути. Не буду скрывать, Стефан, я с нетерпением буду ждать того дня, когда моя дочь одумается и бросит тебя. Но если это ты бросишь Эви, или причинишь ей боль, или хоть как-то ее обидишь, то можешь даже не пытаться сбежать от меня. Я найду тебя на краю света и убью на твоих глазах всех твоих близких и близких твоих близких, а потом только примусь за тебя самого и буду отрывать твои конечности одну за другой и… - Мы поняли, пап, - перебиваю я, слишком живо представив себе эту картину, но Стефан выслушивает его угрозы на удивление спокойно. - Идет, - говорит он и протягивает отцу руку. Тот, помедлив, все-таки пожимает ее и, не сказав больше не слова, разворачивается, скрывается в глубине дома и хлопает дверью мастерской. Все облегченно вздыхают, но никто не улыбается и не хлопает: последние слова отца и его уход оставляют неприятный осадок. Кэролайн нерешительно смотрит назад, порываясь последовать за ним, но я понимаю, что это должна быть не она. Мы с отцом не разговаривали по-настоящему со дня побега, а нам и без Стефана есть что обсудить. - Предоставь это мне, - говорю я девушке, и Стефан ободряюще сжимает мои пальцы. Отца я нахожу перед мольбертом. Он, конечно, услышал меня, но так и не оторвал взгляда от пустого холста. Я с щелчком закрываю дверь. - Надеюсь, ты довольна? - Очень. - А ты знаешь, что твой драгоценный Стефан когда-то был известен как Риппер? - Да. Он озадаченно молчит, но все-таки заканчивает свою мысль. - Так что не такой уж он идеальный. - Да я и не говорила, что он… Боже, так вот в чем дело! – восклицаю я, когда мне вдруг становится все понятно. - Пап, ты… Я оббегаю мольберт, чтобы видеть его лицо. Он мрачно поднимает на меня глаза, а я впервые за всю жизнь чувствую, что мы поменялись ролями: я – разумный взрослый, а он – ревнивый ребенок. - Неужели ты действительно считаешь, что, познакомившись с другими вампирами, я разочаруюсь в тебе и перестану любить тебя? Он не отвечает, но я вижу, что оказалась права. Ну конечно, он именно так и подумал, особенно после нашего телефонного разговора. Пап, ну когда же ты поверишь, что тебя могут по-настоящему любить, и именно таким, какой ты на самом деле? Я качаю головой, а на ум не приходят нужные слова. - Пап, - наконец начинаю я. – Я прочитала дневники Элайджи. Уже давно. Я знаю все про тебя и про твои поступки, и… Нет, не то… Да, пап, Стефан действительно лучше тебя, и Кэролайн, и Елена Гилберт, да все! Ох, это еще хуже, - я прижимаю ладонь ко лбу. – Это ни на что не влияет. Папа. Папочка… Я тебя очень люблю и всегда буду любить, что бы ты ни делал и что бы я ни узнавала о твоем прошлом… Отец резко выдыхает и смотрит на меня полным недоверия взглядом. - Тогда почему ты сбежала? – осторожно спрашивает он. - Я просто перестала чувствовать себя счастливой здесь, - признаюсь я, решая оставить всю недосказанность позади. - А потом ты нашла себе парня и все встало на свои места? – он поднимает брови. - Я не парня искала. - А что тогда? Чего тебе не хватало здесь? Я знаю, что сейчас, что бы я ни сказала, он действительно меня услышит. - Это сложно… Наверное, я искала ответы на вопросы, которые сама даже не знала… Я очень непонятно объяснила, да? - Это точно, - он усмехается, но остается серьезным. – Так проходит переходный возраст или что? - Переходный возраст у меня был года четыре назад, - улыбаюсь я. – А это… Я просто… Я думала, что на свободе я смогу открыть ту часть себя, о которой я совсем ничего не знала… - Нет, в этом все равно мало смысла, - морщится он. – Эви, я же вижу, что ты знаешь, что нужно сказать, так говори прямо. Папа сосредоточенно ждет ответа, и его замешательство говорит о том, что Элайджа ничего ему не рассказал. - Я скучаю по маме, - быстро произношу я на выдохе, в очередной раз за день чувствуя в горле слезы. – Пап, пожалуйста, скажи мне, что ты не специально, что ты не хотел этого, пожалуйста, скажи, что она просто упала, Боже, пожалуйста… Я сгибаюсь пополам, закрыв лицо ладонями, и давлюсь рыданиями. Я не могу видеть его реакцию, но по воцарившейся тишине понимаю, что он об этом не догадывался и теперь не может справиться с удивлением. Почувствовав его прикосновение к своему локтю, я теряю равновесие от внезапно охватившей меня слабости, но он ловит меня и крепко сжимает в объятиях. - Эви, я не желал ее смерти, - твердо произносит он, и я ему верю безоговорочно. – Я вышел из себя, и это произошло так быстро… Я думал, что все обошлось, я надеялся на это, я отгонял все мысли об этом, потому что боялся, что это падение нарушило там что-то. Я не хотел, чтобы ты росла без матери, клянусь, я правда хотел, чтобы Хейли была с нами… Я смотрю на него. Мне снова хочется сорваться, сказать и ему, не только Элайдже, что я винила себя, чтобы они все знали, как их молчание испортило мою жизнь, но взгляд у него точно такой же, как и тогда, и только сейчас я замечаю, что он исполнен чувством вины. - Я искал способы вернуть ее. - Что? – ошеломленно выдыхаю я, не веря своим ушам. – Ты… Но я думала, что… Ты никогда о ней не говорил… - И ты решила, что мне все равно? - Да, - я чуть виновато киваю. Он пристально вглядывается в мое лицо и вздыхает, а потом без слов идет к огромному шкафу, где сложены картины, которые он по каким-то причинам не хочет развешивать или показывать другим. Приближаться к нему нам категорически запрещалось (теперь я уверена, что там было много изображений кукольного личика Кэролайн Форбс). С портрета, который он протягивает мне, улыбается мама. - Я не говорил о ней, потому что боялся, что ты возненавидишь меня, когда узнаешь правду. Мне было легче молчать. Прости, Эви. Но мне было не все равно. Мы с Хейли не всегда ладили, - говорит папа, его голос доносится до меня как будто издалека. – Я не любил ее так, как мужчина должен любить мать своего ребенка, но она много значила для меня. Мы понимали друг друга, мы были похожи, меня восхищали ее сила и решимость… И меня очень пугали эти качества в тебе. Я отрываю взгляд от портрета. - Я не понимаю. Он закрывает дверцу шкафа, обходит меня и встает за моей спиной, а потом, едва прикасаясь к холсту, проводит пальцами по нарисованной пряди темных волос, выбившейся из прически. - Я клялся себе, что никогда не буду Майклом. Что ты будешь счастлива со мной. Я не хотел запирать тебя здесь, но… Ты была так похожа на Хейли. Конечно, все в тайне надеялись на это, потому что никому не хотелось второго меня, но… Я боялся за тебя. От меня ты унаследовала немыслимое число врагов. От Хейли – характер, а она была независимой, бесстрашной, порой даже безрассудной. От Эстер – невероятную магическую силу. Это слишком взрывная смесь, не находишь? Я просто боялся тебя потерять и, как оказалось, душил тебя этим. - Все нормально, - говорю я, опуская голову на его плечо. – То есть, не совсем, но вчера я убедилась, что у тебя действительно были основания так следить за мной. - Давай просто договоримся, что в следующий раз ты поговоришь со мной обо всем, что тебя беспокоит, прежде чем снова сбежать, - предлагает он. - Я тоже хочу попросить кое о чем. - Дай угадаю, - произносит он чуть сварливым тоном, - никаких телохранителей и больше свиданий со Стефаном? - Звучит очень неплохо, - ухмыляюсь я. – Но вообще я просто хотела съездить в Диснейленд.